Девять жизней. Клинт Бартон

Скотт Лэнг прислонился лбом к стеклу. Его плечи вздрагивали от беззвучных рыданий. - Смотри, Скотти, - сказал он, как только они все вывалились из вертолета в жаркое вакандийское утро, одуревшие от солнца, воздуха и неожиданной свободы после жуткой плавучей тюрьмы. - Смотри, какие забавные балконы и крыши, как будто и не для людей планировали. Почему-то это было особенно больно сейчас вспоминать. Именно это. Не совместные рейды и антитеррористические операции плечом к плечу. И даже не те редкие мирные вечера на вилле у Роджерса, когда на их голову не сваливалось спасение Ваканды от какого-нибудь очередного ада, и можно было просто жарить стейки на решетке, болтать о пустяках, и спеть пару песен под гитару. Нет. Больнее всего теперь было вспоминать его мальчишеское любопытство: как он всюду совал свой нос, как ему все здесь было интересно - улицы, храмы местных богов с кошачьими головами, здания непривычной планировки. Однажды он утащил Скотта "погулять", и они целый вечер бродили по вакандийской столице, украдкой заглядывали в окна домов. "Увидеть и унести с собой кусочек чужой жизни" - так он тогда сказал. Арки вместо дверей между комнатами, белые стены, медная чеканная посуда... И эти странные насесты, на высоте человеческого роста - он так хотел узнать, зачем они, но почему-то все спрошенные вакандийцы таинственно улыбались - и отмалчивались. Он влюбился в эту страну, с ее тайнами. А она его взяла и убила. *** -Скотти, - Ванда осторожно кладет ладонь Лэнгу на спину. - Тебя ранили, ты помнишь? Идем, я поменяю перевязку, кровью ведь истечешь... Он поворачивает к ней измученное, потемневшее лицо, где слезы проложили блестящие дорожки по грязи и копоти. Она видит, что на плече у него из-под бинтов расплывается здоровенное кровавое пятно. Ванда берет его за руку, как маленького, и ведет перевязывать. Четыре часа назад закончилась самая сложная и самая успешная антитеррористическая операция в истории Ваканды. Спецназ высадился на крышу захваченной террористами высотки, в то время как Скотт Лэнг на пару с Вандой Максимов тайно проникли внутрь и обезвредили взрывное устройство. Эта операция войдет в учебники - ни одного погибшего среди гражданских и только один - среди военных. Клинт Бартон первым прыгнул из вертолета на страховочном тросе на крышу здания. В ожесточенной перестрелке случайная пуля оборвала трос, а другая - ударила его в грудь. Нелепое совпадение. Пуля не должна была и не могла пробить штурмовой бронежилет. Но Бартон в этот момент стоял на краю и пуля, ударив в грудь, как молотком, сбросила его с сорокового этажа. *** Обрабатывая Лэнгу плечо, Ванда старается не плакать. Она сильная девочка, и с ее сверхспособностями волей-неволей научишься держать свои эмоции под жестким контролем. Скотти и так сейчас плохо, чтобы она еще рыдала у него на плече. Но в горле стоит комок, и не проглатывается, не проходит. Он мешает ей дышать - горло как будто одеревенело. Нет, - хочется заорать ей. "Нет!". Она выпустит этот немой крик на волю позже, когда рядом не будет людей. После смерти Пьетро как-то так получилось, что Клинт незаметно стал для нее... кем-то вроде старшего брата. Тем, к кому прибегаешь уткнуться носом в плечо, когда все плохо. Тем, кем можно тихо восхищаться. Тем, кому веришь, за кем пойдешь. Он всегда ненавязчиво прикрывал ее, на каждой миссии. Настойчиво стучался в дверь, не оставлял ее одну, когда накатывала депрессия - а с Вандой это случалось. И он ее не боялся. Один из немногих людей, который ни секунды не боялся ее - Ванду, Алую Ведьму. Он взъерошивал ей волосы, как маленькой. Прижимал нос пальцем, и называл - "Кнопка". Тащил на руках в ванную, когда она, назло Кэпу, себе и всему окружающему миру, вусмерть упилась виски - целых два раза. (Первый раз был, когда на улице в нее кинули камень и закричали "Ведьма! Убийца!" Второй - когда от нее шарахнулась какая-то девчонка в автобусе.) -Внутренний кот, ты представляешь, Ванда, - как-то сказал он, и глаза у него в этот округлились от удивления, как у совы, смешное было зрелище. - Я тут недавно узнал: вакандийцы верят, что у каждого человека в душе живет свой внутренний кот, до чего же это мило. Когда я смотрю на тебя, то прямо легко представляю себе, какой у тебя должен быть духовный кот -И какой же? -Я тебе потом покажу, - хитро усмехнулся он. И через пару дней принес ей серый пушистый комочек с широкой мордой, большими лапами и круглыми глазищами - шотландского вислоухого котенка, существо, при виде которого даже сурового Кэпа чуть не разорвало от умиления. -Он на тебя похож, как две капли воды, - серьезно сказал Бартон. Ванда захохотала, но подарок приняла. С тех пор котенок вырос в упитанного, важного, круглоголового кота Нексуса, а Ванда стала куда реже терзаться мыслями, что все окружающие видят в ней адскую машину смерти с неуравновешенной нервной системой. Когда накатывало такое настроение, она обнимала Нексуса, и быстро становилось легче. Но сейчас обнять Нексуса не поможет. Легче не станет еще очень долго. Может быть, всю жизнь. Она заканчивает бинтовать Скотту плечо, снова берет его за руку, здоровую. -Пойдем, Скотти, - Лэнг не сопротивляется, его глаза блестят от слез. Ванда тащит его, как маленького, в комнату с огромным окном, с диваном и баром, где уже ждут их Стив, Сэм и Т'Чалла. Стив Роджерс, который всегда был принципиально против спиртного, открывает бутылку виски и молча разливает по стаканам. Лицо у него застывшее, как у манекена Капитана Америки в Национальном музее. *** Стив в сотый раз прокручивает в голове подробности операции и пытается понять, где же он ошибся. Почему он позволил Клинту погибнуть? -Кэп, так и с ума сойти недолго, - сказал ему как-то Бартон, когда Стив ему признался в этой своей привычке. - Ты привык все контролировать. Но пора уже понять: не все и не всегда можно удержать под контролем. Если ты будешь после каждый операции вот так зацикливаться, ты долго не протянешь. Перегоришь. Если хочешь, я могу прорабатывать с тобой план каждой миссии до - и водить тебя по стриптиз-барам после. Ну, что ты краснеешь? Не хочешь, Стив? Ладно, пошли в спортзал, потренируемся, выбью из тебя дурь более привычным способом. Как ни странно, с Бартоном на ринге можно было не сдерживаться. Заточенный под выживание, легкий, гибкий, выносливый, он уходил от ударов неуловимо и легко, как пламя под ветром Но в тот раз по время спарринга Стив превзошел сам себя - вывихнул Бартону руку в плече. Он все хорошо помнит: и как Клинт героически притворялся, что ему не больно, когда ему вправляли плечо, и как после этого они пошли и накатили виски, и как в груди стало теплее, разжалось, отпустило. Теперь не отпустит. Он потерял Баки: заморозка это почти как смерть. А теперь вот потерял еще и Клинта - спокойного, теплого, надежного. Друга. Почему он признается себе в этом только сейчас? Потому что эта пустота у правого плеча - невыносима. Только за последний час он три раза по привычке окликнул: Клинт. Тишина ничего ему не ответила. Виски в стакане достигает краев и льется через край. - Это я виноват, - вдруг говорит Сэм, не оборачиваясь. - Я не успел. -Да брось, - отзывается Стив. - Иди к нам. Я уже разлил. Сэм стоит, сгорбившись, у окна и смотрит с высоты на ночную вакандийскую столицу: золотые реки улиц, течение автомобилей, суета прохожих. Чтобы защитить все это, Клинт Бартон сегодня отдал свою жизнь. Сэм увидел, как он, раскинув руки, падает с сорокового этажа, изгибается в воздухе, пытаясь хоть за что-то зацепиться, но у него не получается. Сэм сорвался в рискованное пике - так, что крылья зазвенели от плотного потока воздуха. Земля приближалась до ужаса быстро, и он уже понимал, что не успевает - но все рвался ей навстречу, вытянувшись струной, пытаясь достать, спасти... У самой земли в лицо вдруг ударило теплым вихрем, отбросило в сторону, перевернуло - Сэм ударился о стену соседнего дома, оттолкнулся, завертелся в воздухе, поймал баланс, глянул вниз. Внизу никого не было. Это, наверное, будет ему снится в кошмарах. Ни тела, ни крови - чистый и сухой асфальт. -Давайте, за него, - говорит Стив. *** - Я все-таки не понимаю, куда... девалось тело? - через силу, глухо говорит Сэм, после того, как они молча опрокидывают по стакану. - Я видел, куда он должен был упасть. Там... никого не было. -Ты уверен, Сэм? - в очередной раз спрашивает Ванда. Разговор ходит по кругу. -Хочешь - проверь. Загляни мне в голову, - огрызается Сэм. Т'Чалла молчит, думает о чем-то, прикусывая нижнюю губу. Достает смартфон, набирает номер. -Соберите мне все записи с камер в районе восточного фасада Башни Правосудия. Между 14 и 14.15, - приказывает он. - Да, выложите на сервер. -Зачем? - поднимает голову Роджерс. Он, кажется, слегка пьян - не то от виски, не то от горя.- Никто не мог выжить при падении с сорокового этажа. ТЧалла пожимает могучими плечами. -Ваканда, - страна чудес, - говорит он. -Перестаньте! - срываясь, кричит Сэм. - Ваша чертова надежда на чудо... Потом делается только больнее, когда понимаешь, что чудес не бывает! Становится тихо. И в тишине они вдруг слышат то, что в первую секунду каждый считает своей личной галлюцинацией. Шорох в коридоре, мягкие шаги, скрип двери. Нексус вдруг подскакивает, горбит спину, бочком, на прямых ногах, отходит к Ванде, прячется за ее ноги, глядя огромными глазищами на дверь. Шерсть у него стоит дыбом. -Боже, - шепчет побелевший Лэнг. Ванда, стиснув зубы, встает, идет к двери, открывает ее, стараясь не думать не думать не думать, - и хватается за косяк, чтобы не упасть. Они видят в темном коридоре чуть подальше от двери знакомый силуэт: линия сильных плеч, ленивая хищная грация в движениях. Бартон недовольно шипит, делает два шага назад, прикрывает глаза рукой от света, щурится. Его глаза... блестят зеленым из темноты. А были светло-серые, с легкой прозеленью, оторопело думает Ванда. Она хорошо знала эти глаза, много в них смотрела. Она их не узнает. - Клинт! - выкрикивает она, хватает его за руку, тянет на свет в комнату. Она слышит хриплый, задушенный звук, совсем не похожий на голос Роджерса, вскрик Лэнга, шум, но не оборачивается. Она глядит Клинту Бартону в изумрудно-зеленые глаза, жмурящиеся на ярком свету. - Клинт, боже, что с тобой! Ну у тебя и вид! - его мощные руки исполосованы длинными глубокими царапинами, и на нем ничего нет, кроме шкуры леопарда, обернутой вокруг бедер. Волосы взъерошены, глаза дико горят. На плоском, подтянутом животе тоже есть отметины. Бронзовая кожа, расцелованная африканским солнцем, вся в сотнях царапин. Он движется, кажется, еще более плавно и легко, чем раньше, будто перетекает с места на место. Он недоуменно переводит взгляд с Ванды на удивленное лицо Кэпа, а с него, на плачущего уже в открытую Сэма. - Клинт, да у тебя ухо разорвано! - Верхушка уха располосована, на шее и плече запеклась черная кровь, плечи тоже изодраны. -Откуда эти раны?! - Стив быстро осматривает его плечи, пока Лэнг бежит за аптечкой. -Подррался с леопарррдами, - хриплым низким голосом отвечает Бартон. - В лесу. Не спррашивай меня, как я там оказался. Я не помню... Ох, таких провалов в памяти у меня не было, даже когда я напивался с Наташей. Кажется, со мной что-то не так. -Все с тобой так. - ТЧалла не поддался общей суете, он сидит на диване с ноутбуком. Король-Пантера разворачивает к ним экран и включает видеозаписи с камер наблюдения. На записях виден человек, падающий с крыши здания, раскинув руки. У самой земли его тело вдруг скрывает взметнувшийся серый смерч, появившийся буквально ниоткуда. Внутри мелькает гибкий силуэт в прыжке - это ягуар. Приземляется он, как и полагается кошке, на все четыре лапы. И с диким, одуревшим видом улепетывает вдаль по улице, явственно пытаясь не запутаться в своих лапах и хвосте. Запись обрывается. -Ч-что это только что было? - спрашивает Бартон, даже не замечая, как Ванда заливает царапины на его плечах перекисью водорода. -Ничего особенного. Обыкновенное пробуждение внутреннего кота, - успокаивающе отвечает Т'Чалла. - Я же тебе рассказывал об этом. -Я тебе не поверил, признается Бартон, не сводя глаз с экрана. - И кроме того, я ведь не местный, у меня никаких внутренних котов быть не должно. -Видимо, раз уж ты защитник Ваканды, то кошачьи боги приняли тебя за своего, - пожимает широкими плечами король. -Да я же в них не верю! -А это, видишь ли, неважно, - мурлычет ТЧалла. - Главное - чтобы они в тебя верили.