Цветы лучше пуль

Доктор Эндрю Броилс всегда гордился своей профессией. Гордился тем, что добился своего успеха и никогда не жалел о том, что стал именно психиатром, а не кем-то более высокооплачиваемым. Ему нравилась его работа, больше всего нравилось копаться темных углах души людей, которые были безукоризненны по мнению общественности. Сейчас был именно такой случай. В кресле напротив него сидел профайлер ФБР Уилл Грэм. Начальство принудило его посещать психиатра, утверждая, то он получил психологическую травму при исполнении и периодически теряет грань между происходящим и своими мыслями. Это звучало банально, такое происходит сплошь и рядом по всему миру. Но на деле, случай оказался воистину удивительным. Броилс определенно собирался опубликовать парочку статей по окончании их занятий. Острый взгляд маленьких черных глазок старика оцарапал лицо мужчины напротив. - Давайте поговорим о ваших ночных кошмарах. О тех, что связаны с мисс Хоббс. - Они все разные, док. Что вы хотите услышать? - отозвался Уилл. - Тогда расскажите последний сон. Когда это происходило в последний раз? - Два дня назад. Между глаз профайлера залегла морщинка, а его пальцы крепко вцепились в кожаные подлокотники кресла. Язык его тела ясно доносил до врача ледяную тревогу и, пожалуй, отвращение. Броилс мог бы сказать, что воспоминания о сне еще свежи и липкая духота кошмара не успела развеется в голове пациента. Что ж, это только на руку. - Мне снилось, что я поздней ночью приехал домой с работы. Но не в тот дом, где я живу сейчас, а в дом моих родителей, где я вырос, - Уилл закрыл глаза. Служебная машина остановилась у расколотого тротуара в пригороде Балтимора, фары потухли. Он вышел наружу и за секунду преодолел несколько каменных ступенек, ведущих к большой металлической двери. Открыл её своим ключом и зашел внутрь. Дом был окутан теплой темнотой, он не стал включать свет и прошёл вверх по лестнице до своей спальни... - Я обнаружил её в своей постели. Голую, связанную... Броилс впал в детский восторг, приняв это за признание, но его воодушевление было поломано продолжением монолога. - ... изуродованную, изувеченую, изнасилованную... мертвую. ...Тонкое белое запястье было закреплено на спинке кровати пластмассовой стяжкой. Пальцы были синими, скорее всего сломанными. От травмированного запястья, вниз к локтю, спускалось несколько дорожек подсыхающей крови. Худое, белокожее тело было неестественно вывернуто. Его покрывали синяки и порезы, вся постель была заляпана кровью. Левая нога была откинута в сторону, раскрывая её и пошло демонстрируя промежность, на бедре были видны остатки чего-то подозрительно напоминающего сперму. Тонкая шея была изогнута под безумным углом, по которому было понятно, что ей не просто сломали хребет, а практически отделили голову от тела. Лицо было повернуто к окну, нижняя его часть была покрыта кровью из разбитого рта, а огромные голубые глаза были широко раскрыты. В них не было ничего, даже страха и боли. Словно в больших безжизненных зеркалах, в них пробегали отражения огней, проезжающих мимо дома машин. Уилл стоял у изножья кровати и выглядел спокойным, возможно, даже равнодушным. От вытащил из кармана рабочие перчатки и натянул их на ладони, а затем снял с себя куртку и опустил её на постель. Вытащил рабочий телефон из кармана брюк и так же опустил его на выцветшие простыни рядом с травмированной девичьей лодыжкой. Обойдя кровать, он скрылся в темной ванной... - Там. В мире ваших снов, - осторожно начал психиатр. - Это сделали вы? К радости Броилса, Уилл вовсе не выглядел оскорбленным этим предположением. Но и разоблаченным он не выглядел. Казалось, что столь каверзный вопрос совсем не вызвал у него эмоций. Уилл медленно поднял веки, но его взгляд был устремлен скорее внутрь воспоминания, чем на собеседника. - Не-ет, - шепотом протянул он. - Но я знаю, кто сделал. Знаю, что кровь на её коже ещё теплая. Что он все ещё в моем доме, - Броилсу показалось интересным то, что Грэм стал употреблять глаголы в настоящем времени. ...Он появился из ванной и прошел вдоль взбитой постели к выходу из комнаты. Разулся и бесшумно заступал босыми ногами по серому ковролину. В его руке поблескивало стальное лезвие бритвы... - Что вы почувствовали во сне, увидев сцену преступления, мистер Грэм? - Гнев. Уилл снова закрыл глаза. - Я ходил из комнаты в комнату, пока не нашел его на кухне. ...Высокий мужчина стоял у окна спиной к двери и смотрел на улицу. Его руки и одежда были перепачканы кровью.Рубашка была выправлена из брюк, а ремень расстегнут. Уилл беззвучно приблизился к нему через темную кухню. Пальцы его правой руки сжали волосы на затылке человека, а другой рукой он легко провел бритвой по его горлу, распоров шею от уха до уха. Горячий фонтан крови брызнул на стекло, а потом побежал вниз по корпусу мужчины... - Я хотел посмотреть ему в глаза. Попытаться понять почему. ...Ноги человека подкосились, но профайлер крепко держал его за волосы. Он стал медленно опускать тело на пол спиной вниз, а сам встал на колени рядом с ним. Темно-карие глаза смотрели на него безразлично, даже без сожаления об ускользающей жизни. Вскоре они превратились в такие же пустые стекла, как глаза девочки на втором этаже.Уилл поднялся все ещё сжимая бритву в ладони и прошел на середину комнаты, отворачиваясь от трупа. Он закрыл глаза и запрокинул голову, словно подставляя лицо солнцу. С наслаждением хрустнул шеей и его тело прошибла дрожь... - Что испугало вас мистер Грэм? Что окончательно превратило этот сон в кошмар? - спросил старик. - Осознание... - Осознание чего? - Того, что он заставил меня тоже стать убийцей. И того, что мне понравилось им быть. Вдруг дрожь прошибла Уилла по-настоящему и Броилс встревожился. Кажется, его пациент снова потерялся в своих думах. Врач несколько раз громко хлопнул в ладоши, привлекая внимание мужчины. Труба распахнул глаза и несколько раз растерянно моргнул, как будто действительно удивился, что находится в кабинете психиатра. Он резко выпрямился в кресле и наконец сфокусировал взгляд на лице доктора. Убедившись, что мужчина снова поддерживает связь с реальностью, Броилс начал задавать вопросы. - Кому вы мстите, мистер Грэм? Кого вы убиваете в своих снах? - ответ был очевиден, но Броилсу было интересно, признается ли он. - Филлипа Раста,- без промедления ответил Уилл. Служитель закона назвал имя человека, которого хотел бы убить, надо же. Доктор был приятно удивлен. - Вы сказали, что увидев содеянное им во сне, вы испытали гнев. Когда вы увидели содеянное им наяву, тогда в "Резервации", вы тоже испытывали гнев? Уилл зажмурился и устало помассировал висок. - Меня не было в "Резервации" в тот день. Я был... "в отпуске" и узнал о случившемся из новостей. А потом прочитал отчеты коллег. - Хорошо, мистер Грэм. Я поставлю вопрос по другому. Что вы почувствовали, когда впервые увидели Эбигейл Хоббс? Взгляд пациента рассеялся вновь. - Ооо, - неясно протянул он. - Это, пожалуй, было самое странное мгновение в моей жизни. Это случилось на четвертый день после облавы на "Резервацию" и мой начальник(вы его знаете), Джек Кроуфорд, погнал меня в больницу для допроса, аргументируя это тем, что с моей эмпатией я быстрее найду с ней ощий язык. Я не считаю, что это не так, но знаете... Джек не тот человек, которого можно послать и остаться в живых. Там, в больнице, я действительно почувствовал её, но это сыграло со мной очень злую шутку. Когда я вошел в палату и она впервые увидела меня, то её лицо изобразило гримасу ужаса. Она видела не меня, она видела его. И она так сильно верила в то, что я это Филлип Расти, что я сам на секунду поверил, будто все это сделал я. Внезапно, радужки темно-синих глаз пациента разбились и из них вырвались призраки безумия, которые устремились прямо к Броилсу, чтобы словно голодные псы вцепиться в глотку старика. Врач поймал себя на том, что ему вдруг стало неуютно наедине с мужчиной и он поспешил закончить сеанс. Уилл накинул на плечи рабочую куртку, которую носил даже когда не был при исполнении и вышел на улицу. Он сел в машину и погрузился в размышления о том, куда ему идти теперь. Ему очень хотелось оказаться где-то ещё, подальше отсюда. Но о каком бы месте он не думал, ему не хотелось ни в одно из них. Он одновременно хотел побыть один и чтобы кто-то отвлек его пустяковой болтовней. Так и не придумав компромисс своих желаний, он решил ехать домой. По дороге Уилл неосознанно обращал внимание на детей. Они гуляли небольшими группами или парами, носились по тротуарам, ели мороженное, мальчишки курили сигареты в переулках, чувствуя себя "крутыми", но все ровно боясь попасться родителям. Они могли позволить себе все это только потому, что ФБР не придало делу огласки, не позволило кошмарам Грэма переселиться в головы детей, чтобы не давать им спать по ночам. Защитило их сон. Кто бы защитил сон Уилла? Никто из этих детей не знал, какая судьба постигла троих их сверстников, которые, возможно, жили по соседству или ходили в ту же школу, так же как и не знали, что видела тринадцатилетняя Эбигейл Хоббс прежде, чем начала сцарапывать кожу со своей шеи в клинике для душевнобольных. А Уилл знал. И он хотя бы попытается сделать так, чтобы ему не пришлось узнать об ещё одном ребенке. Это то, на что он все ещё был годен.