Они оба решили, что дела команды не должны смешиваться с их личной жизнью. Робин и Кид Флэш должны быть полностью сосредоточены на команде и спасении большей части мира, не на друг друге: в конце концов, это же не означало, что Уолли Уэст и Дик Грейсон не могли проводить время весело.
Дик превосходно хранил секрет, но, конечно, Брюс знал, даже если не был очень счастлив первое время. Дику нравилось думать, что больше никто не догадывается о том, что происходит между ним и Уолли, но было трудно держать это в тайне, будучи приемным сыном знаменитости-миллиардера.
И это случилось — однажды утром, Дик уставился на фотографию себя и Уолли в газете. Вчера они ходили на свидание, и, даже если они изо всех сил пытались вести себя сдержанно, они все еще были двумя безумно влюбленными и похотливыми подростками, и кто-то каким-то образом умудрился сфотографировать их, держащимися за руки и глядящими друг на друга за молочными коктейлями и картошкой фри.
Дик хмуро смотрел на фото из-под очков. Заголовок гласил «Новая Игрушка для Наследника Уэйна», и это совсем не нравилось Дику. Он не мог не задаваться вопросом, как Уолли отреагирует: в то время как старший парень был уверен в чувствах Дика по отношению к себе (по крайней мере, Дик на это надеялся), национальное СМИ называет его игрушкой, что вряд ли приносит удовольствие.
Может быть, он слишком запутался в своих мыслях, а может быть, он стал слишком комфортно чувствовать себя с товарищами по команде, что заставляло его бдительность слегка отключаться — так или иначе, Дик слегка подпрыгнул, когда Артемида хихикнула, глядя на газету через его плечо.
— Это так очевидно.
У Дика застыла кровь в жилах. Не то чтобы он не доверял своей команде… но ведь были причины, почему он хранил свою тайну личности ото всех (ну ладно, почти ото всех), почему он убедил Уолли в том, что нужно держать отношения в секрете, пока они были Кид Флэшем и Робином. Он не хотел, чтобы Уолли подвергался опасности, встречаясь с протеже Бэтмена; он не хотел стать орудием шантажа, которое заставило бы Уолли решать между ним и тем, над чем они обычно даже не задумываются (например, позволить людям умереть, чтобы спасти друга, или ещё что).
И да… Совсем крошечная его часть не хотела становиться объектом тупых шуточек сотоварищей, потому что, вроде как, зрелый Робин (Он же Дик) был… он был ещё подростком, и даже если он знал как сражаться с супер злодеями или токсичными отходами, отношения были для него новой, ещё неизведанной территорией, и он не нуждался в подколах Артемиды или Коннора.
— Очевидно что? Что Уолли встречается с кем-то, кто может его накормить? — Дик попытался обернуть все в шутку, но Артемида фыркнула, тряхнув головой, и Меган зашла на кухню как раз вовремя, чтобы услышать ее слова:
— Нет. То, что ты влюбился в Кида-Идиота.
— Он не идиот, — нахмурился он автоматически, потому что было довольно несправедливо называть идиотом кого-то, кто обладал таким обширным знанием наук.
Оглядываясь назад, это была не лучшая его реакция, учитывая то, как Артемида захихикала, а Меган изумилась.
— Привет, Меган! Так вот почему ты так на него смотришь в последнее время!
Дик ощутил острое желание заскулить.
— Он мне не нравится, — парень предпринял жалкую попытку оборониться, но девочки на это не купились — они уселись на стулья вокруг Дика и уставились на него таким возбужденно ожидающим взглядом, который невольно ассоциировался у Грейсона с Джокером.
Он чувствовал себя так, словно обречен сидеть в окружении злодеев.
— Чушь собачья. Он нравится тебе. А ты ведешь себя, как куриный помет, вместо того, чтобы сделать с этим что-нибудь, — самодовольно ухмыльнулась Артемида, а Дик нахмурился.
— Я не куриный помет.
— Да ладно, ты должен сказать ему о своих чувствах, — сказала Меган с некоторым самодовольством и небольшим раздражением, которое люди испытывают к щенкам, когда те валяются в собственных фекалиях.
Про себя Дик подумал, что его язык во рту Уолли вчерашним вечером сказал спидстеру достаточно о том, что он чувствует, но Робин, конечно же, не собирался говорить
такое вслух, иначе эти две до конца жизни от него не отстанут.
— Ага, — фыркнула Артемида, вырвав из рук Дика газету. — Я имею ввиду, посмотри на него: паренек богатый, ладно, и тут плохо видно, но он какой-то… тощий. Ты выглядишь намного лучше.
Дик едва не захихикал, размышляя, как Артемида отреагировала, если бы только знала…
— К тому же, — она продолжила. — Он, наверно, все равно лишь избалованный ребенок.
Дик приподнял бровь:
— Да? Ты же даже не знаешь его, так ведь? Может быть, он клевый, — он почувствовал, что должен очистить свое имя хоть немного. Артемида лишь пожала плечами.
— Ты хочешь Уолли или нет?
Дик вздохнул, сожалея, что не может потереть глаза. Эта ситуация выходила из-под…
— Ага, ладно, ладно… Он немного мне нравится, — признался он, ощущая, как румянец затопил щеки. Даже если он был замаскирован с помощью очков, это первый раз, когда он признался кому-то, кроме Уолли. Брюс узнал, да, но он, скорее всего, не готов был смириться с тем фактом, что Дик рос (да еще и геем), потому что он не поднимал эту тему до сих пор, и Дик был несказанно рад этому.
Меган завизжала, а Артемида победно воскликнула, и это совершенно нисколечко не помогло ему побороть смущение.
— Ты должен с этим что-то сделать, — одобрила Меган, на что Дик приподнял бровь:
— Что?
— Заставь его увидеть, что ты намного лучше этого Грейсона, — ухмыльнулась Артемида, и озорная сторона Дика проснулась и широко улыбнулась, выталкивая всю рациональность прочь.
— Звучит как план.
***
По всей видимости, первая часть плана по совращению Кид Флэша называлась «Покажи свою активность». По крайней мере, так сказала Артемида, и Дик чувствовал себя немного неуютно, объясняя это тем, что весь процесс включал в себя очень узкие джинсы и очень облегающую рубашку со смехотворно низким вырезом. Он ощущал себя несколько смешно, насчет выбора одежды поначалу…
…Но это прошло, стоило огромной порции гамбургеров Уолли упасть на пол, выскользнув из его рук, когда он увидел Дика — Робина — призывно валяющегося на общем диване.
Он не мог ничего с этим поделать, потому что Артемида и Меган наблюдали за ними, как два диких, зеленых стервятника, и Дик обнаружил, что наслаждается таким очевидным дискомфортом (и интересом) Уолли немного больше положенного.
В конце концов, Уолли убежал, а Дик захихикал — весь этот план с соблазнением начинал приносить веселье, даже если, по собственному мнению, он и оделся довольно нелепо.
— Часть первая прошла успешно. — Артемида самодовольно ухмыльнулась, и Дик почти пожалел, что не может ей задорно подмигнуть. О, да… это прошло очень-очень успешно… И покрасневшее лицо Уолли, и его округлившиеся глаза стоили того.
***
Конечно, мнение Дика поменялось немного позже, когда на следующий день Уолли пришел в темно-голубой рубашке на кнопках, показывая, по крайней мере, столько груди, сколько имел в своем распоряжении Дик, а также было видно немного живота, потому что он небрежно застегнул рубашку. Дик сглотнул, скользя взглядом по полоске бледной кожи Уолли, резко контрастирующей с темно-синим цветом рубашки. О, как же он ненавидел своего парня в данный момент… Больше не было так весело, потому что он был не в состоянии сделать что-либо со своим позывом просто прыгнуть на Уолли и поцеловать его.
Он снова сглотнул, и лишь стальная хватка Артемиды на его плече вырвала его из размышлений на мгновение.
— Он нарядился для тебя! — прошипела лучница на ухо Дику, и тот заскулил, потому что Уолли сел, а рубашка обтянула плечи, и почему Дик не мог получить такие же плечи от Матери Природы?! Это было НЕСПРАВЕДЛИВО!
— Красивая рубашка, — прокомментировала Меган, улыбаясь Уолли, и у этого идиота (к черту научные знания, подумал Дик) хватило наглости улыбнуться в ответ:
— Ага, у меня сегодня, знаешь, свидание.
Это была ЛОЖЬ, и Дик ощутил дикое желание пнуть его за это, потому что они не планировали идти на свидание этим вечером, и на малейшую долю секунды Дик покрылся холодным потом, подумав о том, что у Уолли может быть свидание с кем-то еще, — но потом оставшаяся часть разума шлепнула его по голове и напомнила, кто Уолли такой. Кроме парня, он был еще и лучшим другом Дика, и есть вещь, в которой Дик мог бы не сомневаться — Уолли не стал бы ему изменять.
Но он все еще хмуро смотрел на него через гостиную, сложив руки на груди, и желал исследовать грудь Уолли целиком.
***
Второй части не было. Дик — Робин — попросил и Артемиду, и Меган оставить его с Уолли наедине, и ему было плевать на свирепые взгляды и ворчание о неблагодарности, которые он получил взамен.
Затем он ворвался в комнату Уолли маленьким ураганом и хмуро уставился на своего парня, который все еще был в этой чертовой сексуальной рубашке.
— Ты расстаешься с Диком Грейсоном, — раздраженно заявил он и, усадив себя на колени Уолли, жадно поцеловал его.
Чуть позже Уолли начал смеяться, а Дик хмурился немного меньше, потому что руки Уолли на его спине были теплые, а синий смотрелся на нем ужасно хорошо.
— Чего? Ты не разрешил мне встречаться с тобой — Робином, а сейчас говоришь, что я еще и не могу встречаться с тобой без маски?
— У тебя есть весь я. Уж точно не в газетах, — крякнул Дик, собственнически обвив руки вокруг тела Уолли, на что тот довольно вздохнул и похлопал Грейсона по спине.
— Тебя надо объяснить немножко яснее.
— Мне не понравилось, как самодовольно ты говорил о воображаемом свидании раньше, — Дик пытался объяснить, даже если и сам не до конца понимал, что его так раздражало.
— Эй, оно настоящее. Ты здесь, у меня на коленях, и мы сделали все, что я планировал, — хихикнул Уолли и чуть отстранился, чтобы посмотреть Дику в глаза, осторожно снимая солнцезащитные очки, пока зеленый взгляд не встретил голубой, — Не говори, что ты ревновал к самому себе.
— Это нелепо, — проворчал Дик. Уолли погладил его по щеке, и Грейсон вздохнул. — Немного.
— Я тоже весь твой, ты же знаешь. — Спидстер улыбнулся так искренне, что заставил сердце Дика забиться, как у бегуна перед стартом, а затем во время забега на Олимпийских играх.
— Ты один должен быть раздражен из-за этого, — с неохотой признался он, и Уолли рассмеялся — Дику нравился этот звук, даже если он не любил издевки.
— Я был. Но потом подумал, что ты мог бы тоже. Вот, что вы получаете за свою грязную игру, «Дик», — спидстер хихикнул и наклонился, чтобы поцелуем прогнать угрюмость Дика.
Это сработало даже больше, чем Дик смог бы когда-нибудь признать.
— Ты еще не видел моей
по-настоящему грязной игры, — многообещающе сказал он, и его улыбка вновь была поймана губами Уолли.
— С нетерпением жду этого.
