We are breaking (Storm).

Вдалеке ледяной ветер ласкал острые скалы, невысокие, но с грубыми срезами, отполированными морской водой. В сумерках они казались призрачными кораблями, севшими на мель. Волны, то и дело, с оглушительным шумом разбивались о них, рассыпаясь на миллионы осколков. Со стороны картина выглядела очень зловеще, но очаровывала, не давая права наблюдавшему подобное, сдвинутся с места. Наверное, именно поэтому, девушка, сидевшая на деревянных ступенях, не смела встать, полностью отдаваясь мистической атмосфере. Ее дом находился в ста метрах от моря. Небольшое каменное строение, снаружи отделанное деревом. Своды крыши были украшены резьбой, а на самом верху красовался флюгер в виде оляпки. По соседству было расположено еще несколько домиков, похожих друг на друга. У каждого из них была своя история. Этот туристический мини —городок располагался на берегу норвежского моря. В местечке, где приливы были нечастые и тихие, а штормовые предупреждения редки. Сюда съезжались люди разных национальностей и возрастов. Целью чаще всего бывает обдумывание чего-либо, само копание, одиночество. Темнело очень быстро, в нескольких окнах уже зажегся кремово-белый свет, обволакивающий изнутри. Пальцы девушки заледенели, дыхание сбилось. Поднимаясь со ступени, она еще раз взглянула на волнующееся море и зашагала к двери. Дом встретил свою временную хозяйку теплом. Дрова в камине тихо потрескивали, пеплом распадаясь на чугунной поверхности. Девушка, не раздеваясь, устроилась на большом коричневом кресле, завернувшись в узорчатый плед. Три дня, ровно три дня потребовалось, чтобы понять, что расставание с ним — настоящая пытка, а она решила себя испытать. Поля оказалась здесь по своей воле, но ее решение во многом зависело от мамы и подруг. Несколько месяцев назад, когда девушка познакомила близких со своим возлюбленным, они не приняли его. Одна из подруг настаивала на разрыве отношений, другая на… Да все говорили об одном и том же. Мама же подошла более мягко к этому вопросу, она хотела, чтобы ее столь ранимая дочь приняла решение сама. Родительница долго думала, какой именно должна быть проверка. Но в конечном итоге девушка отправилась именно сюда, в северную страну, и испытанием стало расстояние. (?) Наверное, многие из нас имеют привычку думать перед сном. Мечтать, вспоминать давно забытое (?), придумывать что-то свое, создавать идеалы. Так и Поля, сдувая золотистые пряди волос с лица, размышляла о том, почему именно сейчас она обрела счастье. Воспоминания о возлюбленном были самыми светлыми и чистыми. Она любила, как он нежно прикасался к ней, моментально понимал, носил на руках. Среди миллиардов людей ее сердечко наконец указало на нужного человека (?). Она на самом деле любила (?) его. Оторвавшись от мыслей и положив под голову локоть, Поля тихо посапывала, мечтая увидеть своего возлюбленного. Она проснулась посреди ночи. От буйного ветра окна были распахнуты, совсем вблизи бились черно-изумрудные волны. Было невыносимо холодно. Спросонья не понимая, что происходит, она привстала с кресла, наступив во что-то. Через несколько мгновений ее шерстяные носки промокли. Голова прояснилась сразу же. Начинался шторм, а уровень воды в комнате стремительно поднимался. Во всех прогнозах и правилах существуют исключения. От страха к горлу подкатил ком, мысли сумбурно мельтешили, не давая сосредоточиться, а сердцебиение зашкаливало. Повернув голову в сторону окна, она застыла. Побережье было полностью покрыто шумевшей водой, значит, она дошла уже до полутора метров в высоту. Девушка, было, метнулась в сторону чердака, думая, что там сможет переждать ненастье, как вдруг в другой комнате волна с оглушающим ревом выбила окна. Чудом, осколки вперемешку с морской водой не долетели до нее. С этой секунды она была под властью стихии и не иначе. Мечась, не разбирая, куда бежать в темноте, Поля была потеряна. От сильных толчков снаружи с полок начали падать вещи, еще больше затрудняя передвижение. Поднявшись наверх, девушка хоть кого-нибудь пыталась разглядеть вдали, но тщетно. Воды было слишком много, шансов на спасение мало. В голове кружились обрывки событий, прикосновений, фраз… Пытаясь подняться как можно выше, она начала захлебываться. Соленая вода смешалась со слезами и раздирала горло, становилось все труднее дышать. Приоткрыв закатывающиеся глаза, из чердачного окна она увидела свет, желтый свет, исходивший от лодки. Пыталась кричать, но в легких становилось все больше воды, а лодка уплывала вдаль. На лодке — Мы обязаны проверить вон тот дом, обязаны! А если, там люди, если там она?! Да какой же вы после этого капитан?! — кричал он, глотая редкие слезы от безысходности. Ранее Как только он узнал, что она уехала, то первым же самолетом вылетел в Норвегию. Эту девочку нельзя оставлять одну наедине со своими мыслями. Она же сожрет себя изнутри. Сколько раз приходилось вытаскивать ее из тяжелого состояния, когда она была на грани, плохо соображала и могла сотворить, что угодно с собой? Никто, никогда не мог догадываться об этом. А он все прекрасно видел и знал. А глупые испытания от ее мамаши могли просто искалечить жизнь ей (и ему). На лодке — Я буду прыгать, я должен проверить, я обязан! Да что ты будешь делать, выведи лодку!  — Тот дом уже полностью затоплен, ничего нельзя сделать, даже если там кто-то был, они уже задохнулись! Очнись же, ты, наконец! — пытаясь перекричать волны, говорил капитан. — Да что, ты, понимаешь? Я жизни ради нее готов лишиться! — Хорошо. Я выведу лодку обратно, и мы подплывем к тому дому. — Спасибо, капитан, — тихо, с нотками благодарности, проговорил он. Ранее Прилетев в Норвегию и узнав, где расположилась моя девочка, я был немало удивлен, но, не раздумывая, двинулся в путь. Ехать было около четырехсот километров. Далеко. Ну и занесло тебя. А твой возлюбленный, уверен, даже не узнал все ли у тебя хорошо. Когда мы подъезжали к этому практически девственному местечку, погода начала ухудшаться. Начали сгущаться свинцовые тяжелые тучи, становилось все холоднее, птицы, беспокойно крича, кружили низко над землей. Становилось не по себе, но я упорно гнал плохие мысли прочь. Оставалось ехать около ста километров, когда из тонированного окна автомобиля, я увидел, как неспокойно море. Немного напрягшись, я попросил водителя ехать немного быстрее, на что, тот ответил, что при подобных погодных условиях это опасно. В голове без перерыва звучал один и тот же ритм какой-то песни. Я начал чувствовать неладное. Останавливаясь далеко от домиков на побережье, водитель предупредил меня, что ближе подъехать невозможно, из-за сильного ветра вода подходила все стремительнее, и машина могла просто увязнуть в песке. Я пошел пешком, потом побежал. Уровень воды рос, мне было уже по колено, что страшно затрудняло движение. Но я слишком боялся за Полю, ведь, когда ехал сюда и представить не мог, что она находится в таком опасном месте. А потом все было, как во сне. Меня подобрали на лодке и хотели отвезти в пункт, где можно переждать непогоду. Но как, как же я мог бросить Полю. Поднимались волны, и я начал боятся, очень боятся за нее. Дом за домом, человек за человеком, жизнь за жизнью. Устрашающие картинки. Первые этажи уже затопило. А ее все не было. На лодке — Она там! Слышишь, ты, слышишь меня?! Она там! — орал, я, что есть мочи. — Олухи, да что, вы, стоите? Девушка там, наверху! Нужна помощь! Мы не вытащим ее сами, волны слишком сильные! — быстро говорил капитан. — Я смогу! Я вытащу ее! — сбивчиво говоря, я до конца не понимал, на что иду. Но ситуация и страх потерять Полю были впереди, казалось, что в этот момент преград не существовало. Но в голове неосознанно проскальзывали сомнения, а смогу ли? Настоящее POV Дима — И знаешь… Мы спасли, я смог, — объяснив все до конца, немного упуская подробности, я ожидал ее реакции. — Невероятная история! Ты герой, Дим! На такое пойти, ради Польки, это надо же, — восхищалась, смотря на меня блестящими от слез глазами, Анюта. — Я поеду, братик. Поле огромный привет, — обняв меня, сестра пошла в коридор, а через несколько минут оттуда послышался негромкий хлопок двери. Она прилетела в Норвегию сразу же, как только вкратце узнала о случившемся. Немного оклемавшись, я снял дом подальше от моря, а Польку отпустили из больницы на следующий день. Лететь домой, пока было нельзя, так как она наблюдалась у врача. Первую ночь ужасно боялась засыпать одна, практически не разговаривала, не ела, смотрела все время в пустоту перед собой и глубоко дышала, позже говоря мне, что воздух очень вкусный. Все время мы проводили вместе, а ее хахаль испугался ответственности, ведь Полино состояние оставляло желать лучшего. Он перестал хоть как-то участвовать в ее жизни, чему я был несказанно рад. Послышались тихие шажки со стороны входа на кухню, вот и девочка моя встала. — Полька, как поспала? — направившись в ее сторону, спросил я. Все это время по рекомендациям врача я старался вести себя, как обычно. Не создавая, хоть малейших стрессов и делая вид, что всего произошедшего не было. Но, смотря на пустой Полин взгляд, я понимал, что внутри нее все бушует, и стоит ожидать взрыва в любой момент, который похоже наступил прямо сейчас. Она, ответив на мой вопрос кивком головы, резко осела на пол, что есть силы зарыдав. Первый раз, после всего случившегося, она заплакала. Выпустила на волю все сидевшие внутри эмоции. Опустив руки, на Полино разгорячённое тело, я бережно поднял ее и, накинув плед на плечи, вышел вместе с ней на руках на веранду. Уткнувшись мне в шею своим мокрым носиком, она громко всхлипывала, иногда сильно сжимая руки в кулачки и напрягаясь. Тоненькая дорожка света скользнула по моему лицу, заставляя зажмуриться. За столько дней на улице вдруг выглянуло северное солнце, неяркое, но согревающее теплом. — Тише, тише, малышка. Все хорошо, смотри, — указывая пальцем на небо, прошептал я, — вместе с тобой солнышко проснулось. Я понимал, что невысказанные эмоции брали верх, но все же пытался ее успокоить, осторожно покачивая в своих руках и легко целуя в макушку. — Вить, — сбивчиво, сквозь слезы позвала меня ты, касаясь пальцами моего затылка. — Вить, все правильно, так должно было быть. Это все испытание, не для него, а для нас с тобой. Вить, я ведь не видела, не замечала. Мне будто все органы восприятия туго перетянули, я заржавела внутри. А вода снесла все оковы, я, — заикаясь и опять заходясь новым приступом плача, она переставала говорить и начинала вновь, разрывая мою душу своим дрожащим голоском. — Если бы, если бы ты плюнул на все, не приехал бы, я погибнуть могла, ты же рисковал ради меня… А он не пошел бы на это, я только сейчас понимать начала, — захлебываясь очередной порцией слез, уже кричала она. — Глупенькая моя, как только я узнал тебя, сразу решил, что приду на помощь в любой ситуации. В такие моменты чувства решают за нас, — спокойно шептал я, когда внутри все переворачивалось и дрожало от таких откровений. Щекоча ее нежную шею дыханием и набрав больше воздуха (вкусно пахнущего, ее воздуха) в легкие, тихо, следя за реакцией, я прикоснулся влажными губами к ее коже. Она притихла в моих сильных руках. А я все так и стоял, просто прикоснувшись к ней, а потом мягко скользил губами, считая горячим языком мурашки на шелковой коже. — Дим, не торопись, поставь меня на пол, пожалуйста — сердце сделало двойной кульбит и замерло, я ожидал такого исхода. Ожидал, но не рассчитывал. Встав на пол, она опустила серо-зеленые глаза вниз. А я просто стоял без движения. В следующий момент, резко подняв голову и потянувшись выше, девушка коснулась моих губ. Невесомо захватывая и лаская их, Поля не успевала вдыхать воздух, каждый раз прогибаясь, в спине, когда я пальцами надавливал на ее лопатки, покрытые прозрачной тканью сорочки. Сейчас, мы сходили с ума, отдаваясь во власть любви. — Я успел напугаться, любимая.

Их связала вода, непредсказуемая и быстрая. Ласкающая и убивающая. Их связала могучая стихия.