Шоколад мсье Бонфуа

Шоколад, как все великие шедевры, навсегда останется вне времени! И будет вечной профессия шоколатье! Шоколад лечит даже разбитое сердце. к/ф «Сдохни, Джон Такер»

Меня зовут Франциск Бонфуа, и я – шоколатье. Да, тот самый то ли мастер, то ли волшебник, который способен превратить бесформенную шоколадную массу в нежнейшие розы и орхидеи, из какао-бобов и какао-масла создать шедевр, который растает на языке благородной классикой или покорит ярким сочетанием трюфеля и лука, карри с кориандром и поджаренным кокосом, соленой карамели и цедры апельсина, нотками лаванды и абсента… Любой изыск класса «гурмэ» для истинных ценителей шоколада! Двери моего маленького шоколадного бутика всегда открыты для страждущих душ. Я, знаете, немного философ, а может, просто фанатик своего дела… Однако мне все же приятнее считать это философией. Философией горечи и сладости. Она гласит, что для счастья нам в жизни не требуется вечная радость – мы не будем уметь ее ценить – и уж конечно, счастливыми нас не сделает вечная печаль. Верная пропорция печали и радости, горечи и сладости – вот залог благоденствия и душевной гармонии, а не это ли счастье? Так вот, обоняние у меня, без ложной скромности, тончайшее, вкусовая память прекрасная, в фантазии недостатка не имеется, а сердце полно любви к этому удивительному и поистине дивному миру. Что еще нужно для того, чтобы, повидав в свое время мир и людей, взглянуть на посетителя, узнать его историю и понять, какого рода сочетание горечи и сладости ему нужно? Поверьте, немного. Разве что предложенная за счет заведения чашечка кофе. Итак, я исповедовал свою скромную философию без претензии на фундаментальность в небольшом уютном бутике Бельгии – а где еще творить, как не здесь? – и делал шоколад. Какие только не приходили ко мне люди! Вот, например, мадемуазель Лаура. Девушка-солнце с задорными зелеными глазами и игривыми кудрями каштановых волос. В этой жизни она чувствовала себя прекрасно, не хватало лишь какой-то мелочи. Такой, чтобы, вернувшись домой после шоппинга, почувствовать себя совершенно счастливой. Она ушла от меня с коробочкой маленьких фисташковых пралине в форме звездочек. Они были очень похожи на ее любимые серьги. У мадемуазель Лауры история была обыденная и простая, конечно. Не столь убедительная иллюстрация для моей философии, а? Но взгляните, скажем, на этого страдающего господина с трубкой. Что? Вам не кажется полным страдания его суровое выражение лица, полупрезрительно-безразличный взгляд и порой появляющийся оскал, когда он выдыхает дым? А ведь господин де Вард страдает. Он, привыкший к обилию деловых вопросов, в обилии шоколадных конфет и скульптур теряется и не может выбрать, что предложить к кофе одному обаятельному господину, которого он охарактеризовал как своего партнера по бизнесу с такой интонацией на слове «партнер», что мне сразу все стало ясно. Я как раз успел предложить господину де Варду не слишком горький шоколад с добавлением кофе и ванили, когда у него зазвонил телефон. Я мельком увидел на экране под надписью «Йорис Вебер» изображение улыбающегося блондина с прикрывающей один глаз прической, прежде чем господин де Вард ответил и сказал, что скоро приедет. Надеюсь, вы оцените шоколад, мсье Вебер. Впрочем, веселые и серьезные, милые и солидные жители Бенелюкса – не единственные мои гости, хоть их и большинство. На днях заходил ко мне, представьте себе, молодой человек из далекой Венгрии! Он выглядел утомленным, и я предложил ему кофе. Он согласился, и мы некоторое время мирно беседовали. Когда же я спросил, могу ли я ему что-нибудь посоветовать, имея в виду шоколад, он вдруг, по-видимому, уже порядком истерзавшись, показал мне с телефона фотографию очаровательного создания в ярком пальто и причудливой шляпке, одной рукой обнимающего за плечи чем-то очень похожего на него ребенка, а во второй держащего сахарную вату на палочке. «Хотите дать совет?» - переспросил он у меня мрачно. – «Посоветуйте что-то такое, чтобы ему уже понравилось, наконец!» Я показал ему пралине в виде корзиночки, из которой «росли» цветы из белого и молочного шоколада. На один из них я даже «посадил» ажурную бабочку из темного шоколада. «Друг мой, я почти уверен, что ни один человек на земле не сможет вам бросить в лицо вот это пирожное. Но важно ведь не только то, что вы скажете или сделаете, но и как. Быть может, вам поможет немного больше искренности и чуть меньше рефлексии?» Он ничего мне не ответил, только допил кофе и ушел, купив то, что я предложил. Но вот совпадение, я вновь увидел этого венгра спустя пару дней или чуть больше. Он был с тем самым молодым человеком с фотографии – видимо, в Бельгию они приехали вместе. Они шли по улице, обсуждая, как иные парочки обсуждают, что приготовить на ужин, какой, пардон, идиот некий их коллега, из-за которого они в этой командировке вынуждены жить в одном номере, да еще и с одной двуспальной кроватью, и спорили, кто из них сегодня в итоге отправит мешающего соседа спать на коврике под дверью. Словесную пикировку они вели очень и очень ехидную, надо сказать. Вот только мой венгерский знакомец нет-нет, да подставлял для поддержки руку своему оппоненту, с ребяческой непосредственностью вышагивающему по высокому бордюру. А тот, при потере равновесия ухватившись за протянутую руку, не спешил ее отпускать. Причем тут твой шоколад, спросите вы. Простой десерт, не более. А я вам отвечу, дамы и господа: шоколад, сделанный с любовью и теплом, способен излечивать души и согревать сердца. Не верите? Ну, ваше право. Не буду вас разубеждать, лучше спрошу у этого строгого мсье, словно сошедшего с кадров британского сериала… - Могу ли я вам что-нибудь предложить? - Веревку и мыло, - самым серьезным тоном ответил он, своим акцентом не оставляя ни малейших сомнений в своем происхождении. - А может, лучше кофе за счет заведения? – мягко улыбнулся я. – С дегустацией. Новинка, темный шоколад из сортовых какао-бобов с коньяком и перцем чили. - Что за дикость, - вздернул бровь британец. - Если вам не понравится, я в качестве компенсации подарю вам тот шоколад, что вы сами захотите, - предложил я, не сомневаясь, что мой гость влюбится в шоколад с чили и коньяком быстрее, чем опустошит чашку кофе. Мой гость помолчал и криво усмехнулся: - Идет. - Франциск Бонфуа, - представился я, через некоторое время ставя перед ним чашечку ароматного кофе и блюдце с шоколадом. – Можно просто Франциск. - Кёрклэнд, - сдержанно ответил мой визави. – Артур Кёрклэнд. – Помолчал и вежливо добавил: - Приятно познакомиться. - Мне тоже, - улыбнулся я совершенно искренне. Артур Кёрклэнд, кивнув, чинно сделал глоток кофе и попробовал шоколад. - А вы, - он посмотрел на меня с едва заметной, но очень трогательной растерянностью, - умеете удивлять. Франциск. - Дикость пришлась вам по вкусу? – не удержался я от легкой шпильки. - Вот еще, - фыркнул Кёрклэнд. – Не больно-то зазнавайтесь. Ни капли. - Стало быть, я должен вам подарок? – уточнил я, немного раздосадованный тем, что прогадал с выбором. – И что же вы хотите? - То же самое, - усмехнулся в чашку Артур. - Это… - я кашлянул, не зная, то ли радоваться, что я все-таки угадал, то ли удивляться, что мы обменялись всего несколькими фразами, а с мистером Кёрклэндом уже сложно. – Это очень коварно с вашей стороны, мсье Кёрклэнд. Вы, похоже, мастер по убийству двух зайцев одним выстрелом. - Благодарю, - взглянув на меня повеселевшими глазами, отозвался Артур. – Пожалуй, мне тут даже нравится. Завтра загляну еще раз. - Буду ждать с нетерпением, мсье Кёрклэнд, - со смиренной улыбкой развел руками я. - Артур, - вдруг произнесли бледные губы моего гостя. - Прошу прощения? - да, с ним определенно сложно. Но, я бы сказал, интересно. - Можно просто Артур, - пояснили мне. - Артур, - повторил я. Кажется, завтра утром я буду готовить шоколад с коньяком и чили снова.