Революция Арка

Сколько стоит одна жизнь? Член Совета Мэтью Рислинг откинулся на спинку стула, придаваясь своим мыслям и не обращая внимания на раздающиеся голоса в хрустальных залах парламентария Совета Вайла. – Мы должны искоренить Белый Клык! – кричал ростом с медведя Советник Мальбек и ударил кулаком по большому, элегантному и очень дорогому подиуму зала. Массы людей ответили овациями и аплодисментами. Сколько стоит Белый Клык? Советнику Мэтью Рислингу? Почти ничего. Они очень полезны для козла отпущения - на страже бедных фавнов - особенно когда дело касается повышения роста расходов на вооружение и охотников. О боже, охотники и правда стоили дорого. Сколько стоит жизнь охотника? Озпин часто в своей манере наставника и приёмного родителя говорил, что каждая жизнь бесценна и драгоценна. Рислинг же, в своей манере советника Вейла, сказал бы по-другому. Так сколько стоит жизнь охотника? Всё зависит от ранга, опыта, возраста и Проявления, варьируется от тридцати до ста пятидесяти миллионов лиен. Процесс воспитания достойного охотника являлся как дорогостоящим, так и трудоёмким, а как известно "время - деньги", поэтому цена удваивалась. Расходы начинались с рождения. Допустим, ребёнок родился у гражданских лиц. Включаем расходы на больничные счета, детское питание, подгузники, молочные смеси, лекарства, несколько лет дошкольного образования, увеличение расходов на питание и рекламу СМИ о достоинствах охотников. Когда ребёнок достигнет пять-семи летнего возраста, с согласия родителей он поступит в боевую школу. С этого момента в список затрат добавляются бесчисленные Праховые снаряды, просто абсурдное количество разного сплава Праховой стали для оружия, премиальные зарплаты ушедшим в отставку ветеранам-охотникам, ремонт боевых арен, дроидов, машин, лекарств и ещё большего количества еды. Дальше охотник в обучении входил в стадию половой зрелости. Гормоны начинают шалить и к затратам добавляется случайный ущерб. Примерно в это же время он поступит в одно из боевых училищ, а значит больше Праха, Прахового вооружения, больше Прахового сплава, новое современное защитное оборудование, больше медицинских услуг и физической подготовки, а ещё невероятное количество экзотической пищи, которой иногда устраивали «битвой едой». Ох… а ещё аборты, антидепрессанты и ошеломляющие цены на психиатров прибавляются к расходам. Проклятые подростки. И это с учётом - за исключением Атласа - что они не умрут в битве и имели действительно полезное Проявление. По сути всё, что они тратили к пятнадцати-двадцати годам, уходило от тридцати до пятидесяти миллионов лиен, - было лишь залогом. Ненадёжное наёмное оружие, неспособное увидеть общую картину за мелкими подвигами. И все это будет оправдано в случае для полноправного лояльного охотника, а не для отступников и тех, кто пытается укусить кормящую их руку. Старые шрамы Рислинга, особенно тот, что на шее, дали о себе знать. На ум приходят проклятые слова Рейвен Брэнвен. Она была что-то с чем-то, а её Проявление создавать порталы полностью меняли правила игры. Рейвен преодолевала своими порталами почти непреодолимые препятствия: природные барьеры и расстояния. Деревня на границе подверглась нападению? Создайте портал, отправьте команду охотников. Крестьяне на окраинах голодают? Создайте портал, отправьте еду или переместите их оттуда. Террористическая угроза? Создайте портал, бросьте туда Праховую бомбу и похлопайте её по спине за хорошо проделанную работу. Наглый мелкий революционер и политик будоражит СМИ? Создайте портал прямо под ствол Прахового минигана, который не смог бы увидеть даже Невермор, поднесите портал к телу дурака вплотную. Нажать на курок. Повторить последнее действие, пока не услышите смешной булькающий звук. Его губы дёрнулись вверх. Ох, вот были деньки. Но если были такие, как Рейвен, то были и такие, как Саммер Роуз. Она была настоящей охотницей во всех смыслах этого слова. Он почтительно кивнул головой и немного нахмурился. У неё были прекрасные ноги. Он снова кивнул. У каждого охотника были золотые деньки и многолетний опыт, механизмы, бесчисленные килограммы Праха и слепая удача. Инфраструктура боевой робототехники Атласа стоила им приличных денег, но в долгосрочной перспективе она обходилась куда дешевле. Рислинг лениво посмотрел на толпу, собравшуюся на выступление Мальбека. Он узнал нескольких из новостей: блондинка в переднем ряду кричала хриплым голосом, была женой убитого сотрудника ПКШ, или мужчина, потерявший ноги при атаке Клыка, и так далее. Вся эта толпа с понятными демографическими данными. Рислинг смотрел на людей, начавшие поднимать кулаки в воздух и бросать сильные жесты на прокламации большого совета. – Фавны Белого Клыка нападают на невинных жителей нашего города, – продолжал давить большой человек. – А когда мы приходим с оружием в руках, они прячутся среди наших гражданских фавнов! – Когда Белый Клык атакует, когда невинные вейловцы страдают и умирают от их бесчинств, что делают наши фавны? – с ударом Мальбек хлопнул обоими руками по подиуму. – Они празднуют! Несмотря на желание вздохнуть, Рислинг должен сказать Мальбеку о его хорошо сыгранной роли. – Это! Не! Допустимо! – Мальбек подчёркивал каждое слово ударом кулака по подиуму. – Вейл-... нет, РЕМНАНТ не может воевать на два фронта! Мальбек широко развёл руками. – Мы не можем одновременно сражаться с Гримм и Белым Клыком! Чтобы у человечества было будущее - Белый Клык должен быть уничтожен! Зал взорвался аплодисментами. – Это война больше не за мораль и не за достоинство! – кричал Мальбек. – Это война за выживание, и если наши малочисленные мирные фавны продолжат защищать врагов Королевства, тогда они тоже станут нашими врагами! Мальбек замолчал в ожидании, пока зрители замолчат и затаят дыхание в ожидании следующих слов. – Мы не может отстаивать и повышать их права, когда каждый фавн может оказаться террористом, – следующие слова Мальбека были торжественными. – Предоставляя им больше привилегий и больше свободы, мы подвергаем Вейл и её жителей большому риску. Сколько стоит гражданский? – Мы за демократию, – его голос медленно набирал силу, – я искренне сочувствую подвергвшимся унижениям наших мирных фавнов, но мне придётся принять решение, подобающее Советнику Непокорённого Королевства Вейла. Мы за демократию! И я не могу с чистой совестью решать судьбы многих по прихоти немногих. – Что-то случилось рядом в центре Вейла, – грубый голос раздался в ухе Рислинга. А-а, всегда заслуживающий доверия Винчестер. – Судя по отчётам полиции, в этом замешаны Белый Клык и Озпин. Рислинг сузил глаза. Озпин обычно бесстрастно относился к второстепенной угрозой, сосредотачивая внимание на основных поручениях и новостях дня, отправляя на них своих самых доверенных людей. Для Озпина заявится сюда… – Иди, – сказал Рислинг. Человек на свитке с каштановыми волосами, тонкой бородкой и красующимся соколом на Праховой пластине, сделал сильный кивок и подчинился. Что ты задумал, Озпин? Дисплей свитка погас и Рислинг снова обратил своё снимание на толпу. – Пришло время фавнам выбрать между Вейлом и Белым Клыком. Порядок, стабильность, процветание и дружбу, или же бессмысленное насилие и хаос, которое они осмеливаются назвать свободой. Глаза Мальбека блуждали по залу, принимая себе вид безжалостного и воинственного лидера. – Вместе мы сильны, и вместе мы можем создать новое более светлое будущее для Вейла! И всё же, этот выбор за вами, и если вы решитесь сражаться… Его глаза ожесточились, а лицо стало каменным. Ни один человек в зале не поверил, что он не сдержит своего слова. – Либо Вейл выживет вместе с тобой, либо без тебя! Сколько стоит одна жизнь?

***

Революция Арка Глава 14: Воин

***

Что представляет человек без своей натуры и воспитания? Люди поистине уникальные существа. Ни один человек, будь то полностью идентичные близнецы, не живут одинаковой жизнью. Нет двух людей, воспитанных в одинаковых условиях, делающих один и тоже выбор в одной и той же ситуации. Внутренне, внешне, генетика и многолетний опыт - вот, что делают человека человеком. Что же будет, если что-то из этого забрать, разделить или вырвать? Забрать все его воспоминания, стереть всё, пока не останется ничего, кроме неизменного “я”. Что произойдёт? Учитывая тот же опыт и воспоминания, будет ли человек принимать те же решения? Станет ли он обладателем нового Проявления или душа так и останется неизменной? Что насчёт человеческих инстинктов и тренировок? Исчезнет ли сама мышечная память? Что насчёт чувства вины, ненависти и старых предрассудков? Действительно ли возможно стереть воспоминания, словно повернуть время вспять, чтобы действительно начать с чистого листа? Превратить самых закоренелых преступников в достойных членов общества? Такие вещи были непостижимы и раньше, и даже самые точные единицы техники могли привести к непоправимому ущербу. Но с открытием Проявления и новейших инноваций в медицине, нам открылся новый мир. Некоторые могут выставить мои проекты как аморальные и будут правы. И всё же мы остаёмся висеть на волоске над пастью вымирания. Мы не сможем выжить, разделившись между собой. Отчаянные времена требуют отчаянных мер. Если я преуспею, то смогу спасти много жизней. Более того, мужчины и женщины, потерявшие рассудок, однажды смогут быть исцелены, а приговоренные к смертной казни смогут начать новую жизнь. И поэтому я спрашиваю: сколько стоит одна жизнь?

- Советник Мэтью Рислинг, Протокол возрождения

***

       Вейл. Вейл - Южное Королевство, однако некоторые называют его Центральным Королевством. Ещё в беспокойные дни Великой войны, вейловцы отличились яростной обороной своей родины и виртуозным использованием продовольствия, склонив чашу весов войны. Использую свои густые леса и горы, Вейл разгромил превосходящие силы за счёт грубой, но эффективной партизанской тактики с менее подготовленными людьми. Воспользовавшись спокойными узкими морями, отделяющий Мистрал и Вакуо, Вейл, будучи главным зерновым районом Королевств, мог как снабжать пропитанием своих союзников через свои прибрежные маршруты, так и морить голодом своих врагов с флота. Их подвиги запечатлены на гербе в виде скрещенных топоров, украшенных венцом из лавровых листьев. Тем не менее, хоть Вейл и имел самые большие плодородные земли на всём Ремнанте, у него имелись и слабости. Вейл обладает большими плоскими равнинами и большими лесами, идеально подходящих для сельского хозяйства, но расширить территорию за пределами столицы было почти невозможно. В результате Вейл наделен историей неудачных экспансий - прежде всего злополучное поселение горы Гленн - а также бесчисленные города и деревни, подвергающиеся нападениям Гримм каждый месяц. Её столица, город Вейл, достаточно большой, чтобы взять под опеку старые города на своей земле. Построенный на равнинах и нагорьях, защищён с запада морем, а с юга и востока могучими горными хребтами, и окружённый мощными стенами - столица Вейла построена для противостояния любому противнику и любой угрозе. Даже если природные препятствия и стены Вейла будут прорваны, сама столица построена для противостояния. Подобно цветку - или луковице - столица разделена на несколькими стенами, каждая из которых имеет свои фермы, генераторы энергии, медицинские учреждения и оборонительные сооружения, позволяя каждому защищаться и жить. Если Гримм прорвутся через внешние ворота, граждане укроются в специальных зданиях, отдельных крепостях и убежищах. В теории, Гримм сначала должны прорваться через внешние стены, на которых всегда находятся охотники и Силы Обороны Вейла. Предположим, что Гримм сумели преодолеть их, тогда граждане внешних слоёв отступят в крепости и убежища, способные на протяжении многих лет самостоятельно сдерживать натиск. Гримм нужно пересечь каждую стену и уменьшить количество крепостей, чтобы их не атаковали с тыла. Отрезанные от общего строя, защитники Вейла смогут атаковать чудовищ группами. Название академии подобрано весьма подходящее. Королевство Вейл было знаком цивилизации, Маяком надежды для человечества, даже в тёмных глубинах океана и тёмных лесах. Стратегия и непредвиденные обстоятельства - основа для непреклонности и стойкости доблестных граждан, готовые пережить саму тьму и смерть. Вейл доблестный победитель юга, Королевство, где море соприкасается с лесами. Воистину, Вейл непобедим, даже если враги атаковали с небес, поднимались с морей или собирались на земле. Было неожиданно, когда первый и единственный раз в истории, Вейл был завоёван, и завоёван изнутри.

- Шартез Гранде, Старые Королевства: часть 2

***

Жон Арк шагал по пустым и серым коридорам больницы Алхемилла в одиночестве. Тусклые аварийные огни служили единственным источником света во мраке.        Он потянул свой белый плащ ближе к телу из-за стресса и холода, обмораживающие его зад. Он понял, почему Пирена накинула на себя одну из простынь - было чертовски холодно. Звук эхом раздался за углом, и Жон сразу же принял оборонительную стойку. Гнетущая тьма так и осталась гнетущей тьмой. Жон пытался стабилизировать дыхание. Больничный комплекс Алхемилла выглядел совершенно иначе в темноте. Он служил аварийным убежищем для большого количества людей Вейла, а значит Жон оказался в настоящем лабиринте. Жон снова шагнул вперед крепко держа оружие, вглядываясь в темноту слева и справа в поиске любых признаков Белого Клыка. Он стиснул зубы. Жон обладал некоторым преимуществом в оружии и доспехах, однако фавны Белого Клыка видели в темноте, и наверняка знали план местности лучше него. Он не мог позволить себе сдаться. Ещё спящая девушка с волосами цвета мяты ранее пыталась ограбить и атаковать его, но он не мог так просто отдать её в руки Белого Клыка. Жон кивнул. Сама мысль оставить бессознательного человека, будь то вор, лесной бандит или изгой-охотник - любой беззащитный против своих врагов - вызывала у него отвращение. Кроме того, она нужна полиции, чтобы выйти на Романа - какая-то развратная еруна со штанами цвета хаки - Торчвика. Тут было опасно и он находился в явно невыгодном положении, но… так же у него есть шанс сделать что-то хорошее. У него есть шанс пресечь планы Торчвика на корню и предотвратить будущие преступления. Пока воровка жива, для неё есть возможность реабилитироваться и сойти со скользкой дорожки. Так бы... поступил бы герой? Жон усмехнулся. Кроме того, у него был козырь в рукаве. Пирена.

***

Немного ранее… – … и вот так я получил заряд из дробовика и вылетел через окно! – гордо закончил Жон, глядя на своего друга яркими глазами. Пирена приоткрыла рот и хотела что-то сказать, но подумала дважды и не стала ничего комментировать. – П-прости, – наконец вымолвила Пира. – Можешь повторишь ещё раз? – Ах-х, Пира! Это уже в пятый раз! – Прости! – Хорошо, – откашлялся Жон. – Я скакал по лесу верхом на этой суперкрутой одолженной лошади, и тут внезапно Роман Торчвик и эти две мега-горячие красотки, одной из которых была та воришка, выпрыгнули из кустов и напали на меня! Пира моргнула. – Роман Торчвик? Печально известный преступник? – Верно. Ужасное чувство стиля, металлические ботинки с изодранными шортами цвета хаки, раздражительный и проблемы с гигиеной такие, что от моего коня лучше пахнет. Пира хотела вмешаться, пока не поняла, что такое описание соответствует профилю этого человека из базы данных ДПВ. Жон серьёзно кивнул, принимая молчание Пиры за разрешение продолжить. – И вот я еду дальше после того, как надрал им задницы, а через несколько часов вижу, как они атакуют Бел–...бедных невинных фавнов беженцев, направляющихся в Вейл! Пира снова моргнула. – Я знаю! Просто ужас. Поэтому я передал ауру своему коню и–... Пира слабо подняла руку в знак возражения. – К-кажется, я поняла, Жон. Т-тебе не нужно продол–... –… а затем я провёл несколько недель… абсолютно ничего не делая. Вот так! – закончил Жон с дрожащей улыбкой и руками на бёдрах. – Н-но в прошлый раз ты сказа–... – А, детали, – отмахнулся Жон. – У тебя ещё остались вопросы? Пира снова моргнула, пытаясь переварить всё сказанное. Она подняла палец вверх. – Ты сбежал из дома. Жон глупо улыбнулся, потирая затылок. – Н-нуу, да-а. Она подняла ещё один палец вверх. – Ты столкнулся с Романом Торчвиком… с штанами цвета хаки, охотящимся на невинных фавнов, которые по каким-то причинам находились в кишащим Гриммами лесу? Жон кивнул с серьёзным лицом. – Очень обтягивающими штанами цвета хаки. –…облегающими штанами цвета хаки. – Узкими, рваными, грязными, но они хорошо обтягивали его бёдра. Пире пришлось дышать ртом. – Ты пришёл в Вейл подать документы в Бикон, но потерпел неудачу, потому что Глинда Гудвитч сочла тебя недостаточно хорошим. Глаз Жона дёрнулся. – Потом ты встретил меня, спас одну из прихвостней Романа Торчвика из горящего буллхеда. Буллхед подстрелил Белый Клык и теперь они тут ради мести Торчвику за… за атаку на фавнов беженцев в лесу? – Ты поняла! – Жон кинул кулаки в воздух. – Так ты мне поможешь? – Помочь тебе… справиться с Клыком? – Пира снова моргнула и оглянулась на бессознательного фавна, которого она нокаутировала и избила, пока добиралась сюда. – Да, – Жон нетерпеливо подался вперёд. – И спасти эту воровку! – А? – Пира моргнула. – Прошу, Пира, – Жон схватил её ладони, притянул её ближе, смотря в её ослепительные глаза. – Она в опасности! – Э? – Пира снова моргнула, отводя взгляд, пока её щёки нагрелись до румяного цвета. – Н-ну, я п-планировала–... Пира повернулась и посмотрела на его лицо. Это оказалась ошибка. Уголки его глаз покраснели из-за собравшейся влаги, заметную даже в мерцающем свете. В отчаянии и надежде он прикусил нижнюю губу, наклонил голову вниз, и, не смотря на высокий рост, она будто смотрела на него сверху вниз. Сердец Пиры остановилось. Он был похож на щенка. Щенка с шестифутовым ростом, красивыми ресницами, ароматным плащом, огромным запасом ауры, за который любой охотник убили бы, и оружием со времён давней войны. – Прошу, Пира? – Жон надул губы. Лишь силой воли и железной дисциплиной она подавила желание завернуть его в белый плащ и увезти домой. – Ну пожалуйста? – Нижняя губа Жона дрожала. Впервые в своей жизни она чувствовала, как её решимость колебалась… и …так, а разве она с самого начала не хотела разобраться с Клыком? Почему бы и нет? – Решила Пира. Она уже приняла решение защитить это здание и его обитателей от Белого Клыка. – Будет же не трудно защитить ещё одного?

***

       В конце концов Пирена согласилась помочь её новому излюбленному человеку. Мысленно приметив карту местности, Пира предложила держаться вместе и поспешить к выбранным ею различным узким местам и перекрёсткам. Клык должен пройти мимо одной из этих точек независимо от их плана отступления, и если они выдвинуться сейчас, то смогут перехватить их. Единственная проблема заключалась в направлении движения Клыка. Но Жон предложил разделиться. Это позволит занять больше ключевых точек и следить по обеим сторонам. Так поступали и в фильмах. Но видимо Жон никогда не досматривал эти фильмы до конца. Глаза Жона сузились в темноте. Его слух обострился для предстоящей битвы, но ночь будто стала ещё тише, если это вообще возможно. Единственное, что он отчетливо слышал - свое бешеное сердцебиение. Жон потянулся за свитком, взяв наконец номер Пирены, но внезапно задумался. Его враги состояли в Белом Клыке, обладающие как ночным зрение фавнов, так и острым слухом, о котором ему стоило только мечтать. Яркий свет свитка и голос Пирены могли выдать его позицию. Он нахмурился, прежде чем кое-что вспомнил. Он тогда покидал Клуб, поэтому взял все свои вещи и положил в рюкзак, покоящийся у него на плечах. У него осталось снаряжение, которым он пользовался ещё в Омеге. Поёрзав в рюкзаке, он нашёл одолженные у Кеппела Азура «Каз» Миллера наушник и динамик, и быстро подключил их к свитку. Очень полезный гаджет: почти не издавал шума и даже шёпот был отчётливо слышен через динамик. Чёрт, если они были бы меньше, люди и не заметили бы, как он говорил в микрофон. Он даже никогда не отключал бы его от свитка. – Пира, – пробормотал он, нажав на кнопку на правом наушнике. Он услышал шарканье свитка, прежде чем раздался голос Пиры, – Жон? – Я на позиции, но никаких признаков врага, – прошептал он с широкими глазами и насторожившись. – Что у тебя? – Никого, – последовал её ответ. Он нахмурил брови. Неужели Клык уже покинул здание? Нет, они не могут быть настолько быстрыми. Их что-то задержало? И всё же они должны рано или поздно пройти здесь. Самым разумным решением было остава– его ладони одолел зуд, предвещая что-то очень, очень плохое. Он застыл, притаившись в тени. Одна часть его разума кричала о бегстве и спасении своей жизни, а другая… – Пира, – прохрипел он. – Нам нужно попасть в комнату вора.

***

– Нам нужно попасть в комнату вора. Пира подняла бровь. Белое покрывало всё ещё обвивало её, словно плащ с капюшоном. Только вот голос Жона был совершенно другим. Что-то случилось. Но если она последует этим путём, то контакта не избежать. Она вздохнула, выпрямилась и шагнула вперёд. Но когда она шагнула вперёд, два шага отозвались эхом в коридоре. Её глаза расширилась от тревоги, её руки показались из-под покрывала, своим Проявлением призвала своё оружие и– Ещё три шага, затем шесть, двенадцать, двад– кто-то бежал на неё! Звук выстрела– нет, лезвие пронзило воздух и подобно вспышке озарила темноту. Мощный удар пронзил свиток Пиры, разбив его и откинув в сторону. Неожиданное нападение с трудом уступили инстинктам Пиры, и доверившись своей интуиции, она позволила себе упасть назад на пол как раз вовремя, чтобы уклониться от ослепительно быстрого взмаха меча. Пира дважды шлёпнулась о пол и приземлилась на ноги. Мило в своей форме Ксифоса (меча) в правой руке, и Акуо, защищавший её с левой стороны. Изумрудные глаза сузились под белый капюшоном, успокаиваясь от давления, анализируя детали нападавшего. На фоне зловещего освещения из-за мерцающего свечения аварийных огней, её враг выглядел устрашающе. В руках у него покоилась рукоять с прикреплёнными стволами от дробовика и шестернями, а лезвие было большим, декоративным, сегментированным. Осторожно, не делания никаких резких движений, она плавно потянулась к внутренностям, шестерням и слабостям мощного оружия, и сжала их с помощью своего Проявления. Это был не поединок на турнире. На кону стояла жизнь, и если она могла сломать его оружие ещё до начала боя, всё было к лучшему. К его счастью он что-то почувствовал и вырвал свой клинок из её рук, наполнил его своей аурой, избавившись от Проявления Пиры, но ущерб уже был нанесён. Хоть она и не смогла разрушить оружие, но смогла повредить механизм, отвечающий за меха-сдвиг. К лучшему или худшему, но он останется только в форме меча. Глаза Пиры сузились ещё больше. Она не смогла сломать оружие. Оно было очень мощным, выковано из чрезвычайно высококачественных материалов, а ещё он смог пустить свою ауру по лезвию, чтобы противостоять её магнетизму. Этот человек был не обычным воином. Медленно её противник вышел из тени, показывая потрёпанный вид человека с тёмными волосами, чёрным глазом и несколькими закрытыми аурой ранами на лице. Но больше всего поразили его глаза: красные, как кровь, красные, как розы, источали ужасную скрытую злобу. И как она могла заметить ранее, Кроу Брэнвен не был обычным воином. Пира осмотрела свою позицию. Тесная, в относительно узком коридоре больницы, с недостаточным местом для манёвра. Хотела она того или нет, но эта битва закончится для неё поражением. Кроу взглянул на Пиру и с насмешкой произнёс. – Что, наконец-то решил перестать убегать, а? И всё же ты нанёс мне довольно хорошие царапины. …чего? Игры разума? Пира мужественно стояла, несмотря на желание вздрогнуть от запаха варвара. От него разило грязью, копотью и алкоголем. Пира проверила своим Проявлением своё окружение, оценив каждую трубу, каждый кусок металла, который она смогла бы использовать. Хватка на оружии усилилась, как только мужчина небрежно шагнул вперёд. Его насмешка стала самоуверенной, и она заметила исходящее от него чувство самодовольного придурка. Пира почувствовала трубы прямо под ногами, под плитами пола. Она начала обволакивать их своим Проявлением. Её стойка не дрогнула, её глаза не сходили с врага. Мужчина продолжал идти всё с тем же выражением. В течении нескольких секунд она зарядила провода, трубы и металл своим Проявлением под ней и позади себя. Используя себя в качестве импульса, слева она зарядила весь металл положительным полем, а справа отрицательным. Мужчина продолжал подходить скучая, самодовольно, навеселе. Ненадолго, – подумала Пира. Она почувствовала импульс и притяжение металлических коридоров к её доспехам и оружию. Она не хотела убивать, но…Пира вздрогнула. Этот человек был исключением. Мужчина положил меч на плечо, левой рукой ковыряясь в носу. Плитка под Пиррой начала трескаться. Сила, толкающая её вперед, усиливалась с каждой миллисекундой. Ей пришлось вложить ещё один заряд к металлу под ногами, чтобы удержаться. Она вложила ещё больше ауры в Проявление, направленное на заряды, в импульс, держащийся словно почти прорванная плотина. Ей просто нужно один выстрел и… Мужчина на полпути закрыл глаза и зевнул, широко открыв рот– СЕЙЧАС! Плотина сломалась. Пира освободила импульс, удерживающий её на месте. Она выстрелила быстрее ускоряющейся пули. Чередование положительных и отрицательных полей в одном толчке вынесли её вперёд невероятно быстро, что от неё осталась лишь красная и белая полосы. Она рванула вперёд, разорвав расстояние между ними в мгновение ока, целясь оружием в шею. Первый удар, смертельный удар. Лезвие сильно пронеслось сквозь воздух, слегка задев его ауру. Он свистнул от удивления. – …почти так же быстр, как Шни, – пробормотал он. Что…? Манипулируя магнитными зарядами обуви, брони и окружения для замедления, она развернулась в воздухе в боевую позицию. Её враг всё ещё ковырялся в носу, уклонившись от одной из её самых быстрых атак в последнюю секунду. Она стиснула зубы и вновь рванула вперёд, медленнее, чем раньше, но всё ещё быстро, целившись в его плечо. Мужчина откинулся на спину, уклоняясь от атаки. Она использовала Проявление для отмены импульса, атакуя со всей силы с другой стороны. Он такого не ожидает! Мужчина отступил назад и кончик её оружия рассёк воздух. Выругавшись, она схватила его клинок своим Проявлением и потянула на себя его и его владельца на усиленный магнетизмом кончик её лезвия. Мужчина просто крутанулся на каблуках, оглядывая весь мир, будто ему было весело. Это был почти как в танце: Пира наносила головокружительные множественные усиленные аурой и Проявлением атаки, порезы, удары, финты, удары щитом. Мило не коснулся его плоти. Мужчина лишь покачивался, поворачивал голову или тело, уклонялся или отступал назад. Пира старалась всё это время лишить его баланса с помощью её Проявления. Пира отказалась сдаваться. Ему просто нужно совершить ошибку и всё закончится. Она откинула руку для удара и– Грязная рука взмыла и схватила её за запястье, останавливая удар. Она попыталась отдёрнуть руку, но его хватка не ослабела. – Знаешь, у тебя действительно интересное Проявление, – он подошёл ближе. – Ты оказался почти так же крут, как я тебя и представлял. У тебя есть мужество, мелкий. – А? – Выпустила она. На лице мужчины читалось задумчивость, – Твоё ускорение…мне это кое-кого напомнило. Ты почти так же быстр, как она. Он наклонился так близко, что Пира чувствовала его дыхание. – Пару лет тренировок, немного больше контроля над своим Проявлением, побольше жестокости, и вероятно ты станешь величайшим охотником, которого когда-либо видел Ремнант. Пира едва успела моргнуть, как мужчина развернулся и направил локоть ей прямо в лицо. Резкий удар пришёлся на нос, отбрасывая Пиру назад. Несмотря на существенные запасы ауры, небольшая струйка крови вытекла из её носа. Что? Охотник поднял свой гигантский клинок, указывая на неё. В голосе слышалось неохотное уважение, но одновременно и жалость. – Ты почти достиг этого, но сейчас? Сейчас этого не достаточно.

***

– Проклятье, этого не достаточно! – выругался Жон. Так же, как множество рук, посягающие на тоненькую шею… нет, чёрт, не так. Гм… так же, как и ранняя пташка и… нет, уф-фф, всё не то… Жон хотел, чтобы карта больницы отобразилась на его мече. Как затягивается петля на шее человека…да, именно таким был план для него и Пиры, направляющихся к комнате вора, где они точно столкнутся с Клыком! Это идеальный план. Жон собирался похлопать себя по спине, пока не шагнул в незнакомый коридор и не осознал одну очень важную деталь. Он понятия не имеет, где он. Он вспомнил, что вошёл в здание и проделал свой путь по совершенно другому маршруту с приятным (и, возможно, немного жуткими) белым флуоресцентным освещением. Возможно ему следовало ещё вспомнить о том, что вылететь через окно, зависнуть на стене больницы на своём же плаще и шагать в полной темноте, - сложно назвать «приятным маршрутом». Жон тупо уставился на карту больницы. Чёрт, как он добрался дотуда в прошлый раз?! Он моргнул. В прошлый раз? Когда он подумал об этом, то такая ситуация была жутко знакомой: погрузившиеся в темноту лабиринты, люди в опасности, враги где-то подстерегают его на каждом углу, поглаживая своё холодное оружие… Хех, дежа вю. Должен же быть кто-то, кто мог помочь ему. Кто-то, кому он мог позвонить… но кто?!

***

Милтия Мэлакайт развалилась на одном из кожаных диванов в комнате в клубе, предназначенной для её личного пользования. В отличии от других комнат в клубе, предназначенных для частных встреч и эффектных вечеринок, её комната, комната её сестры и Джуниора были намного меньше, но оформлены под стиль каждого. Каждая из их комнат была частным апартаментом, и, ЭЙ! Им не приходилось больше делить ванную, а это определённо плюс. Её собственная комната была в мягких, теплых красных и кремовых оттенках: от занавесок и простыней и до самого дивана, на котором она располагалась. Телевизор был включен и бубнил какую-то бессмыслицу об ограблении магазинов Праха, остановленной некой мелкой пубертатной охотницей в обучении. Зевая, она вытянула руки и ноги, вызвав удовлетворительный треск от усталости в суставах. Это был утомительный день: Жон сбежал, прежде чем выполнил сваленную на него работу по дому, они обеспечили безопасность убежища и перетащили свои вещи обратно в Клуб. Ремонт продвигался вполне неплохо, но всё равно потребуется несколько недель, прежде чем они смогут снова принять посетителей. Повозившись, она скинула туфли, сжала и разжала жесткие пальцы ног. Почему-то каждый раз, когда парень, вроде Жона, приходил, Хей Джуниор Шонг всегда убеждался, чтобы они носили те странные носки и резиновые шлёпки. Они были чертовски удобными, и она могла носить их целыми днями. На столике у дивана заиграла песня; зазвенел её свиток. Она приподняла бровь. Кто это мог быть? У неё было достаточно времени принять вызов, прежде чем звонивший просто закричал в ухо. – МИЛТИЯ! – Раздался голос Жона в паническом тоне. – Ох, привет, Жон. Мы как раз выехали из того Мистральского места. Ты что-то хот– – Мне нужно поговорить с Джуниором или Пен… постой, лучше с тобой, – перебил он её деловым голом. Она подалась немного вперёд. – Если бы чья-то жизнь зависела от этого, что бы ты выбрала: налево или направо? Милтия моргнула, – Чт…? – Налево. Или. Направо? Она снова моргнула, – Налево. Связь прервалась. Она нахмурилась. Что-то случилось. Нет, непонятные высказывания всегда были частью Жона. Вопрос в том…что? Ласковая музыка для срочных новостей прервал бессмысленный гул телевизора, оторвав Милтию от размышлений. Её глаза сразу же упали на экран и на приличное размером формирование полицейских, стоящих на страже у входов в какое-то здание. –…суток. Я Лиза Лавендер. Это прямой эфир из Восточного Вейла. Нам сообщают о жертвах по меньше мере семи, нет, восьми офицеров ДПВ и неустановленного количества охранников, попавшим в жестокую и кровавую ситуацию с заложниками в больнице Алхемилла. Как вы знаете– Её челюсть упала, когда знакомое чувство страха начало ползти по позвоночнику. Дверь открылась, и её сестра вошла в комнату с бледным лицом, растрёпанными волосами, одетую в мешковатую пижаму. Видимо, она тоже услышала новости. –…совершено Белым Клыком. Они до сих пор не выдвинули никаких требований и не вышли на переговоры. Однако некоторых из них уже нашли побитыми и без сознания. Полиция взяла их под стражу. – Какого шансы, что это Жон? – Спросила Мелани, сидевшая рядом с ней. – Несмотря на тяжёлые травмы и сотрясение мозга, некоторые всё ещё находятся в сознании, и медики отчаянно пытаются не дать им отключиться. Судя по их показаниям, есть одна странная деталь: все они просят прощения у некой фигуры в белом. Такой отчёт– – Не такие уж и маленькие, – сказала Милтия вслух. Эта работа казалось намного проще, когда Джуниор только “нанял” её. Она раздражённо вздохнула и встала с очень мягкого дивана. Похоже, у них появилась работёнка.

***

– Налево, – раздался голос Милтии. Жон резко повернул налево и побежал так быстро, как мог. Он прожил с близняшками примерно пол месяца, и прозвище Милтии «Невесёлая Красная» не просто для показухи. Он усмехнулся. Он доберётся до туда в одно мгновение. Мерцание дешёвого синего цвета мелькнуло в его поле зрения, и Жон на мгновение остановился. Мерцающие синие огни виднелись из сломанной двери справа. На мгновение Жон остановился. Ему стало интересно. Электричество и освещение выведены из строя ещё ранее ночью, но этот свет по своей природе исходил от электричества. Он остановился у двери. Эта дверь, в отличии от большинства дверей других помещений, сильно укреплена и выглядела так, словно её сломали изнутри. Жон изучал повреждения несколько секунд. Похоже, её сломали большим мечом. Он вошёл и тут же отшатнулся от света. Это были мониторы и панели экранов. Жон моргнул несколько раз, позволяя глазам адаптироваться к внезапному яркому свету. Ну конечно, – понял Жон. Этот комплекс служит не только в роли больницы, но и ещё крепостью и убежищем на случай чрезвычайных ситуаций. Пока основная сеть питания для огней и другие коммунальных сетей будет угасать, более важные функции, вроде аварийного освещения, жизнеобеспечения, хранилища для продуктов, сауны и сеть видеонаблюдения останутся активными, будучи подключенными к другому источнику питания. Жон огляделся. Помимо захламляющих пол телами Белого Клыка, живых или мёртвых, на постах рядом спали несколько охранников. Жон подошёл ближе, не спуская глаз с экранов. Одни из них всё ещё светились, другие отображали серый статический вид или насмешливые слова «Сигнал потерян». Сердце сильно забилось в груди, когда он заметил две вещи. Слева от него, на ярком свете экрана, он увидел вора на больничной койке, брошенною посреди коридора, ласкаемая мягким лунным светом через окно больницы, освещая её словно подарок. Её глаза всё ещё закрыты в блаженстве, не подозревая об опасности и хаосе, развернувшиеся вокруг неё словно буря. Жон остановился на краткий момент. Почему она одна? Где ЛТ и Клык? Справа же от него было темно. На тёмном фоне экраны горели серым, хаотичным серым, или «Сигнал потерян». Вздох застрял в горле Жона. В этой области он должен встретиться с Пиреной, но потом вспомнил, что контакт с ней был прерван. Своей хваткой с усиленной аурой он вонзил пальцы в стойку. Воровка сейчас одна! Он мог схватить её и уйти, покинув эту проклятую больницу. Воровка являлась целью и ключом к следу преступника! Станет на бандитку, терроризирующую лес Вейла, меньше. Однако Пира не отвечала, и все камеры рядом с её последним местоположением или отключены, или сломаны. Его друг, которого он неосознанно бросил на линию огня, сейчас в опасности! Жон нахмурился. Пира находилась в опасности, и она его друг, но в тоже время она была намного сильнее него. Она была натренированной охотницей в обучении. Королевства падут или Ад быстрее замёрзнет, если он мог победить кого-то, кто смог одолеть её. Если он не мог внести свой вклад, не лучше ли было просто отправиться прямиком к воровке, особенно сейчас, когда она одна? Но с другой стороны…Жон понял правую руку и использовал Проявление. Медленно, небольшое слабое свечение, мерцающее между белым и золотым, слабое, как угасающий уголёк, загорелось в его ладони. Ему нужно лишь прикоснуться к ней, чтобы дать сил, наполнить саму душу, дать надежду на победу в пасти поражения. Для врага или, вероятнее всего, группе врагов, он не был больше, чем живой щит или отвлечением, но с его Проявлением… Если она истощена, он мог полностью восполнить её запас ауры. Если она ранена, то её аура закроет раны. Но что, если она выиграла, а он направится к ней, дав возможность Белому Клыку получить вора? Жон закрыл глаза. Воровка? Или Пирена? Воровка? Пирена? Воровка? Пирена? Воровка, с гладкой кожей, имеющий оттенок шоколада, стильными мятно-зелёными волосами, обрамляющие изысканное лицо, в глазах красного цвета, томящих как опасность, так и тайну, загадка, одетая в очень тонкую ночную рубашку? Или Пирена, наполненная тихой уверенностью, её сила отражалась в каждой мышце на кремовой коже, нежные глаза, прямая осанка, живой пример благородства, сила духа и несравненное мастерство, олицетворявшую доблестную охотницу и героя? – А-ааааа, к чёрту всё. Жон открыл глаза. На его лице маска мрачной решимости, не характерно для человека, собирающегося встретиться со своим палачом. Воровка, Пирена. Чтобы добраться до Пиры, ему всё равно придётся пройти мимо воровки. – Я выбираю обеих, – Жон быстро повернулся на каблуках и помчался дальше. Но как только он повернулся и выбежал из комнаты, мониторы, будь то сломанные, почерневшие или активные, все вспыхнули очень знакомым зелёным оттенком, прежде чем вернулись к скромному синему цвету.

***

Налево. Жон, смахивающего на призрака, резко повернул налево с развивающимся за спином плащом. Прямо, вверх по лестнице, затем направо. Жон нёсся по безликим коридорам, постепенно примечая всё более и более знакомые знаки за каждым поворотом. Его глаза сузились. В этом проклятом комплексе применились интересные разработки. Он не особо обращал внимание, но посмотрев на экраны в комнате управления, то смог заметить тщательно скрытые камеры наблюдения, искусно установленные на стенах и в углах. У Жона не было и шанса их обнаружить, не знай он, где искать. Крошечный проблеск надежды вырос у него в груди. Вероятнее всего эти системы уже дали предупреждение кому-нибудь снаружи. Может, охотникам? Всё же это одно из самых важных укреплений Вейла, не говоря уже о том, что оно использовалось в качестве больницы. Он ненадолго посмотрел на камеру слева. Большая громоздка штука излучала тусклый синий цвет. Эти камеры были чертовски умно разработаны. Их собрали из некоторых старых, более крупных моделей, более-менее скрыли их, но не так хорошо. Это была приманка. За ними и вокруг них находилось несколько более мелких камер. Если какой-нибудь любитель, вроде него, пройдёт мимо, он даже заметит наблюдения за ним. Но если этот кто-то был с опытом работы в шпионаже, то он с небольшими трудностями заметит камеру-примаку и найдёт способ ускользнуть от её объектива или отключить, но при этом не заметит меньшие камеры, скрытые в слепых зонах камеры-приманки. По крайне мере, он так предположил. Жон проходил мимо очередного коридора, прежде чем что-то привлекло его внимание. Одна из камер-приманки вместо ленивого вращения по коридору, смотрела на него и отслеживала его движения. Он шагнул на несколько шагов влево. Камера последовала за ним. Он шагнул на несколько шагов вправо, и камера вновь последовала за ним. Он уставился на устройство. Что-то было не так… Квадратная камера смотрела на его пристальным взглядом, светя зелёной лампочкой, будто насмешливо моргая. Что-то очень ужасно знакомое связано с этим зелёным мигающим цветом. Но когда Жон наклонил ближе, свет быстро сменился обратно на синий и камера возобновила наблюдение за областью. Жон покачал головой и развернулся обратно. Он не мог позволить себе отвлекаться. Не здесь, не сейчас. Его хватка на рукояти усилилась, и очень знакомое покалывание начало одолевать ладони. Но не очень долго… Жон повернулся к последнему коридору, подняв щит и обнажив клинок. Его глаза осмотрели окружение. Он ожидал увидеть засаду ЛТ с мечом-бензопилой…или это был меч-цепочка, с отрядом бойцов фавнов, угрожающе тычущих в него оружием. Он не ожидал чистого прямого коридора в лунном свете, освещая воровку своего рода света в конце тоннеля. Он сделал шаг вперёд, пока кое-что не осознал. Покалывание в ладонях не утихло. Здесь всё ещё опасно. Его сердце начало бешено биться в груди, словно сумасшедшие дети били пиньяту. Это… это ведь уже не в первый раз происходит за этот вечер? Нет, это случалось уже дважды. Его чувства ошибаются? Может чувство тревоги и было ложным, но…но чувство опасности никогда его раньше не подводило! Он отодвинул свои сомнения назад, сделав ещё один шаг вперёд и услышал, как нога коснулась пола. Он моргнул и посмотрел вниз. У его ног лежали крошечные, сверкающие, мерцающие маленькие осколки стекла. В шоковом состоянии он повернул голову. Он не заметил этого раньше, но все окна в коридоре разбиты. Не такими, как при стрельбе или случайном ударе, но выглядело так, словно их мгновенно разбили и измельчили в ещё более мелкие осколки. Стены и полы выглядели без повреждений. На полу не было гильз. Здесь явно была битва, но он не мог найти никаких признаков таковой. Его сердце билось сильнее с каждым шагом. Холодный пот стекал по щеке, горло пересохло, конечности похолодели. Он рискнул взглянуть через плечо, но, как и ожидал, ничего не увидел. И тем не менее, его инстинкты продолжали кричать о надвигающейся опасности и безоговорочной смерти. Сейчас он не прочь кричать и размахивать мечом вокруг себя. Его насторожил очень тихий шум. Это был почти неслышный хруст стекла из-под башмаков, или же ботинок. Он не один! Поддавшись мольбам своих инстинктов, Жон крутанулся, подняв щит и прикрыв им верхнюю часть тела. Не завершив свой разворот, искры вспыхнули на белом металле щита Кроцеа Морса. Лязг металла о металл прозвенел в ушах Жона, искры разлетелись в стороны. Он изо всех сил пытался сдержать очень знакомое давление на левую руку. Жон хорошо знал его. Кто-то атаковал его. С того места, где вражеский клинок встретил его щит, он понял - ему целились в шею. Как только он осознал это, непонятный блеск появился в воздухе в направлении его лица. У него едва хватило времени пригнуться, прежде чем что-то очень острое поцарапало усиленную защитную ауру над его лбом. Если бы он не присел, если бы его аура не была усилена в этом месте, удар оставил бы сильно кровоточащий порез. Кровь от раны стекала бы ему в глаз и ослепила бы его на драгоценные секунды, прежде чем аура остановит кровь. Родословная его семьи не испытывала недостатка в могущественных охотниках, умерших бесславной смертью: их заставали врасплох и пробивали ауру быстрее, чем они успевали применить её. Аура давала как пассивную, так и активную защиту. Пассивная всегда охраняла носителя; активная делала носителя намного сильнее, чем он этого хотел, и слабее, если он не использовал её. Бывали случаи, когда охотники проигрывали слабому противнику. Например, одну охотницу одолели одним ударом холодного оружия, попав в солнечное сплетение. Её аура не смогла смягчить или защитить от удара. Жон быстро отшагнул назад, пытаясь набрать дистанцию, прежде чем его щит принял ещё один удар с яркими искрами о поверхность. Удар был слабым, но благодаря отражению искр от осколков на полу он мог увидеть…что-то очень быстро настигало его! Он стиснул зубы, пытаясь отбросить страх. Он не сможет так долго продержаться. Даже уверенный (в некоторой степени) в своих запасах ауры, он не сможет продолжать принимать удары от невидимого противника, способного безнаказанно атаковать его. Стекло сдвинулось, тень двинулась вперёд, что-то острое блеснуло в районе его рук, прямо перед ним, прямо на него! Жон поднял щит, но слишком медленно. Маленький разрез появился спереди плаща, двигаясь прямо к груди, к сердцу. ЛЯЗГ! Жон никогда в жизни так не был рад своим доспехам. Колющее оружие, тонкое, судя по отверстию в плаще, пыталось достичь теплой плоти и жизненных органов, но только наткнулось на секретный Праховый сплав стали семьи Арков. Рефлекторно, Жон широко взмахнул мечом вслепую. Если у него раньше и были какие-то сомнения, то сейчас они исчезли. Он чувствовал колебания в воздухе. Кто-то был здесь, и он или она просто увернулся от удара. Жон быстро поднял древний клинок Кроцеа Морс со свистом в воздух, готовый нанести ещё один удар. – Гах! Жон пропустил два удара за то время, пока поднимал клинок. Когда он поднимал клинок, кулак ударил его в висок, подобно кувалде. Затем что-то похожее на колено ударило в живот. Жон широко взмахнул щитом на месте, не поразив ничего, кроме воздуха. Острый ботинок врезался в его подбородок, удар прошёлся к его носу. Проклятье. Каждый удар снижал показатели ауры. Он выдерживал и похуже, но… Он сделал выпад мечом вперёд. Апперкот в челюсть, локоть в щёку. Чёрт возьми… Ещё один блеск стали. Он поднял щит, блокируя ещё один возможный смертельный удар. В ответ пришёлся быстрый удар в висок. Взяв железной хваткой его руку, враг повалил его на пол, врезав кулаком по горлу. ДА ЧЁРТ! Жон быстро поднялся на ноги, но как только он встал, чувство поражение охватило его. Жон моргнул. Всё вокруг замедлилось. Он почувствовал обнажённый клинок атакующего, нацеливая его прямо между глаз. А потом его осенило. Никто не пришёл ему на помощь, только он и эта тень. Никто не пришёл спасти его, никто не пришёл спасти полицейских, Пиру, вора и пациентов. Все эти люди умрут. Он умрёт. Он…он не успел сказать Пире о своих чувствах. Его глаза всё ещё помнили сияние её улыбки, как он смотрел ей в глаза и видел счастье. Как её улыбка была краше самого красивого заката на побережье Вейла. Как её глаза заставляли великолепное сияние Атласа выглядеть тусклым! Они были вместе всего несколько часов, но он мог честно сказать, что это один из самых счастливых моментов в его жизни. Ему нужно выбраться отсюда. Ему нужно хотя бы сказать ей о своих чувствах, как много она значила для него. Он хотел сказать ей… …каким она была отличным супер-лучшим другом! Лезвие невидимого врага ударило между глаз, и он упал на спину. Его веки закрывались, сознание размывалось, разум почти в бессознательном состоянии. Он… не чувствовал рук и ног. Его оружие никогда в жизни не было таким тяжёлым. Коварный голос, шепчущий сзади сладкие обещания, начал всплывать в его разуме. Всё хорошо, Жон. Ты достаточно потрудился. Всё в порядке, просто закрой глаза и отдохни. Веки Жона медленно закрылись. Его пальцы медленно отпустили щит и меч Кроцеа Морс. Он больше не осознавал… Мы гордимся тобой, – ещё раз прошептал голос. Подожди, что? Глаза Жона широко раскрылись. Его позвоночник пылал, будто кто-то заменил его кости и кровь грёбанной лавой. Его руки сжали оружие смертельной хваткой, будто это спасательный круг. Теперь от точно знал, что голос лжёт. Никто и никогда не говорил ему такого! Чёртов голос поражения! С непокорным рыком, Жон медленно встал на ноги. Кровь спокойно текла по его губам. Он прикусил язык, когда этот грёбанный трус ударил его клинком. Что это была за хуйня?! Он чувствовал сосредоточившийся взгляд на нём, и быстро принял боевую стойку. Теперь его враг решил поиздеваться на ним, не нападая? Блядь. Жон сдвинул ремни на щите вверх к предплечью, освободив левую руку. Блядь! Взяв меч обоими руками, Жон сжал Кроцеа Морс изо всех сил. Его белая аура пылала, как маяк, освещающий путь даже через самый тёмный шторм. Пошло оно всё! Льющиеся по его руками сила, словно разгневанный бог, Жон поднял свой заряженной аурой меч высоко. Бессознательно аура направилась к его горлу, превращая его ломкий голос в бас, будто сама земля крикнула матом. – ПОШЁЛ НАХУЙ! Жон шагнул вперёд. Его яростный шаг оставил небольшие трещины в виде паутины на плитке. Со всем импульсом тяжелого заряда ауры и древнего оружия Арков, Жон выльет всё, что у него было, в один удар. Косая дуга проплыла по воздуху, сияя блестящим серебром, соединившись с бело-золотой аурой Жона и бледным сиянием луны. По всем терминам, это будет почти идеальный удар, сочетавший в себе скорость, силу, решимость и целеустремлённость. В ослепительной дуге, Кроцеа Морс размахнулся и– СВИСТ! –и ничего не задел, кроме воздуха. После его промаха, прежде чем последовал неизбежный контрудар, Жон закрыл глаза и поклялся больше никогда не смотреть эти лживые сёнэн аниме Мистраля. Изящный кулак врезался в нос и послал его тушку снова на пол, толкая его ауру в жёлтую зону. Смотря на потолок, Жон нахмурился. Вот дерьмо, это не сработало. Он быстро поднялся на ноги, лихорадочно осматриваясь, готовясь к очередной атаке. Слева от него мелькнула тень. Он развернулся и поднял щит…нет, судя по колебаниям в воздухе, блокировать нужно справа…подождите, нет– Его инстинкты всё кричали и кричали, соперничая за превосходство в ушах. Было так много подсказок, так много признаков о том, что враг готовится атаковать! Перед ним раздался звук стучащих по полу сапог. Атакует в голову, с прыжка, выпада или– Справа от него сверкнула острая сталь. Лезвие под углом, на уровне плеча, может только ударить в горло– Ещё одна подсказка. Лезвие приготовлено к удару– Враг готовится, делает замах– Удар в одиннадцатую точку– – ПРИГНИСЬ! Жон присел. И как только он присел, визг металла о кирпичную стенку разнёсся по коридору. На стене появились трещины как раз на уровне горла. Все голоса стихли. Вышло, – сказали они в унисон. Жон выпрямился, широко раскрыв глаза в растерянности. Что это была за ху– – БЛОКИРУЙ СЛЕВА! Годы обучения бездумного повиновения своему путииии– более могущественным сёстрам, тело Жона двигалось почти на автомате, вознеся мерцающий щит слева, прикрывая среднюю часть тела. ЛЯЗГ! Он поднял щит как раз вовремя. Удар пришёлся как раз на среднюю часть тела. Искры вылетели из-под щита, лезвие проскользило по металлу. – БЛОКИРУЙ ПРАВЫЙ ВИСОК! Жон незамедлительно подставил меч, и как только он это сделал то почувствовал, что его меч с чем-то столкнулся, прежде чем скользящий удар поцарапал его плечо. Глаза Жона расширились. Когда меч столкнулся с чем-то, само пространство разрушилось перед его глазами. Было чувство, что он ударил по хрупкой броне, но вместо сопротивления стали, оно развалилось, как стекло. По крайне мере ему удалось отразить атаку. Жон нахмурился от нарастающего чувства. Он просто отбил удар, а это значит его враг… Треск раздался в зале, остановившись перед ним. Должно быть это нога! Используя этот треск в качестве ориентира, Жон еще раз размахнулся Кроцеа Морсом вверх мощным ударом! В этот почти торжественный момент, поднятый вверх старый клинок почти сиял его аурой, врезался в невидимое препятствие, прежде чем полностью прорвался сквозь него, разрушив полированное стекло. Оболочка стекла упала, показывая потрясённые разноцветные глаза, шелковистые волосы розового и коричневого оттенков. Раненые губы Жона скривились в оскале, глаза сузились в мелкие щелки. – Я вижу тебя, – прорычал он. Воспользовавшись моментом, он снова взмахнул мечом. Его враг, девушка в белом, изо всех сил пыталась восстановить равновесие. Не видя другого выбора, она взмахнула тонким клинком из зонтика. Искры струились по воздуху. Ей удалось отбить его атаку всего на миллиметр. Воздух содрогнулся, прежде чем лицо девушки искривилось в страшной гримасе. С неуклюжей выпадом она бросилась на Жона. Жон поднял щит, зарядил меч аурой, поднял его и– – БЛОКИРУЙ СВЕРХУ! – Пронзительно знакомый голос закричал через динамик в ухе. Жон повиновался, возвысив щит над головой. Почти сразу форма атакующей девушки, лезвие и вся она врезались в него, разбившись об него со звуком стекла. Ещё одна иллюзия… Жон всё ещё держал щит над собой. С чрезвычайно удовлетворительным хрустом почувствовал, как стекло разбилось о его щит, показывая привлекательный вид девушки, падающая на него. Её план стал очевиден. Отвлечь его, используя ложные выпады через иллюзию, а самой ударить сверху. Как только она сделал выпад вперёд, в его щит врезался…её локоть, и она с хмурым видом схватилась за него. Возвышаясь над ней, Жон сказал. – Я могу коснуться тебя. В мгновение ока, лежащая перед ним девушка снова исчезла. Но в этот раз не было никаких следов. Никаких сверкающих лезвий и насмешливых движений. Покалывание в ладонях и страх ударили с новой силой. Похоже, его противник наконец принял его в серьёз. Жон закрыл глаза и сделал глубокий вдох. – Она наступает, – предупредил голос в ухе. – Да, я так и подумал, – пожал плечами Жон, шепча в динамик. – Ты не боишься? – Голос был колеблющимся. – В ужасе, – признался Жон. – Но уже не так сильно, как ранее. – Ха-аа? – Голос был в замешательстве. Жон почти улыбнулся. Если ранее он не был уверен в личности голоса, то теперь знал наверняка. – Спасибо, Пенни. Полагаю, девчонки рядом с тобой?

***

– К сожалению, – пробормотала Милтия Мэлакайт. Её свиток связан с её сестрой и Пенни в импровизированной конференции. По негласному согласию, или попросту из-за неудачного стечения обстоятельств, они решили обосноваться в комнате Милтии. Когда-то весьма приличная, уютная комната была усыпана мониторами, проводами и тому подобным, отображающие очень знакомую физиономию и съёмку с камер наблюдения. С помощью соединений Пенни они могли с расстояния воссоздать полную копию видеонаблюдения больницы Алхемилла в её комнате. Что насчёт самой Пенни? Она видела сквозь каждую камеру, будто это были её собственные глаза, расширив свои возможности. Им пришлось завязать ей глаза после жалобы на головную боль из-за нагрузки на зрение. Ох, ей так было весело возиться с экранами и мониторами, искажая их изображения, рисуя яркие неоново-зелёные карикатуры, улыбающиеся солнце и различные половые органы на уровне между среднеклашкой и интернет-шитпостером. [1] Милтия и Мелани обменялись взглядами, безмолвно решив свалить всё на Джуниора. Они не должны были показывать ей интернет. Жон их прибьёт. Они провели две-три чёртовых недели взаперти друг с другом. Они должны были как-то скоротать время, даже если это означало экспериментировать с искусственной душой и машиной, составляющие сущность Пенни. Однажды она сделала это в Омеге, и тоже самое сейчас происходит и здесь. Милтия и Мелани вновь обменялись взглядами. Немножко убеждения, и она будет полезна как для них, так и для Джуниора. Когда их командный центр сформировался, все глаза уставились на сражение Жона. Возможно, наблюдая за одной камерой с одной стороны, они не смогли увидеть крошечные тени, танцующие на тускло освещённых полах, крошечные искажения, проскальзывающие на осколках стекла тут и там, но у них было больше одной точки наблюдения. Это как смотреть на зеркало. Нет, не совсем так… Всё равно, что смотреть сразу на множество зеркал. Милтия и Мелани наблюдали, прищурив глаза. Они знали только одного человека, соответствовавший таким критериям. Ручная зверушка Романа Торчвика, маленькая девочка-мороженое, Ниополитан. Маленькая сучка. Они видели аллюзию и кусочки осколков её Проявления. Они впечатлены её изумительным мастерством, оставляя позади себя иллюзию, служившей приманкой. Они знали, что она могла в некоторой степени изменить одежду и внешний вид, но вот вопрос - как? Проявления были ещё той необъяснимой ерундой, ставив в тупик даже блестящих ученых Атласа и выставляя их неграмотными болтунами, но у них имелась хоть какая-та логика. Но сейчас, наблюдая за её Проявлением в бою против, вероятно, самого прочного живого щита на Ремнанте? Способности Нио начали приобретать смысл. У неё был чрезвычайно тонкий набор зеркал. По их соображениям, около четырёх. Свет проецировал отражение спереди, в зеркало. В свою очередь зеркало перенаправляло свет в другое зеркало, отражая свет в другом зеркале, и так далее, пока оно не сформировывало полное изображение позади неё. В результате с точки зрения Жона, он и в самом деле смотрел прямо на неё, но его видение было перенаправлено её перекрывающимися и параллельными зеркалами, и всё, что он смог увидеть, было фоном её иллюзии. Трюк фокусника превратился в тактический приём палача. По сути, Ниополитан сплела для себя оптическое устройство для маскировки своим Проявлением. Они приложили немало усилий, чтобы воздержаться от триумфального крика, когда Жон ударил её своим щитом. В руках опытного воина даже самая необъяснимая сила была полезна, но у каждого Проявления имелись свои ограничения. Проблема с её зеркальной оболочкой заключалась в эффектности только с одного направления, с одной линии зрения. Нио компенсирует это путём корректировки и поворота своего иллюзионного зеркала вокруг Жона, сопоставив их с его направлением зрения. В бою один на один она могла оставаться невидимой вечно. Но Нио явно не рассчитывала, по крайне мере, на семь камер в этом коридоре. Тц, сегодня она явно была неосторожной, какая жалость. Милтия и Мелани переглянулись, когда Ниополитан вновь “исчезла”. Из того, что они знали о ней, грубая сила никогда не была сильной стороной Нио. Её главные преимущества и мастерство заключались в скорости, способности разрушать и противостоять врагу. Зачем прибегать к грубой силе, когда Нио могла просто уклониться от атаки и контратаковать, используя импульс своего же врага против него самого? Зачем прибегать к грубой силе, когда её иллюзии могли принять её форму и замаскировать от атаки? Действительно, против наиболее вспыльчивых охотников, которые сначала нападали, а потом задавали вопросы, она не могла проиграть. Однако против Жона ей придётся сделать ход первой. Он не сделает первый шаг, находясь в оборонительной стойке, не принимая решительных действий. Она била его в течении нескольких минут и едва удалось сбить с ног несколько раз. Их внимание привлекло движение в дальней части коридора. Силуэт лезвия появился на экранах, и наблюдая за тремя мониторами, увидели искажённые изображения мелкой убийцы, будто иллюзии искажают само пространство. Мелани встала с места, широко раскрыв глаза и с опаской, – Берегись, справа! Жон нагнулся, сделав себя гораздо меньшей мишенью, и поднял щит. Лезвие Нио просто отскочило от щита. Милтия кивнула. Если так можно выразиться, его фехтование было ужасным, чувство самосохранения и умение обращаться с щитом были… Мелани крикнула, – Сверху! Жон поднял щит, блокируя лезвие Нио, прежде чем смог до конца поднять его. Несмотря на это, Жон…ну, Жон сделал выпад мечом вперёд, разбив слой стекла Нио. Оттолкнувшись от стены, искажённая фигура взмыла и отпрыгнула на Жона с вертушки, казалось, пронзив само пространство. На этот раз была очередь Милтии. Всего за миллисекунды её яркие зелено-морские глаза проследили траекторию вращения. Ниополитан ударит своим остроконечным сапогом. Она не могла допустить ошибки. Её голос был сильным, она взывала к своему рыцарю. – Блок справа! Жон, в почти радостном проявлении непоколебимого доверия, подчинился без колебаний, подняв щит справа и– –и сразу же получил ответный удар от Нио прямо в лицо. – Нет, нет, моё право! – Чёрт, Милтия! – Прохрипел Жон по рации. Близнецы напряглись, когда последовала следующая атака Нио. Она прыгнула вперёд держа свой меч в руке в широком горизонтальном взмахе. Мелани и Милтия крикнули в микрофон одновременно. – Блок слева–Сверху! – Почти одновременной раздались голоса в динамике. Жон подчинился последнему, голосу Милтии, высоко поднял щит оставив открытым живот для атаки. Лезвие прорвало его ауру и оставило ещё один порез на уже изношенной толстовке Жона. – Хватит мне помогать! – Резко прошептал Жон. – Пении, прошу, прими командование на себя. Милтия и Мелани вновь переглянулись: первая робко улыбнулась, вторая закатила глаза. Ещё два пореза появилось на плаще и одежде Жона. – Ох, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, Пенни готова взять на себя помощь. Я не знаю, как долго смогу продолжать помогать.

***

Как долго она сражалась? Ниополитан отскочила назад, едва уклонившись от очередного взмаха этого до неприличия острого и тяжёлого меча. Приземлившись на лёгкие ноги, почти ослепляющее покалывание заставило её правую руку дрожать, заставив рефлекторно левой рукой схватиться за рану. Она…она не знала степень повреждение своей руки. Было ли это кровотечение, или просто сильный ушиб, или травмировала ли она придаток Палачу Озпина, она не знала. Что она знала наверняка, так это то, что ей удалось сбежать от Кроу. Иллюзии ничего не значили для человека, готового рассечь весь коридор за удар. Мужчина оказался чудовищем, и даже её сильнейшие атаки не смогли пошатнуть его. Она сумела сбежать после короткой погони, пока что-то…или кто-то другой не отвлёк его. Она думала, что он столкнулся с Арком. Её губы скривились в бесценной улыбке. Позже она столкнулась с самим Арком, находившимся в нескольких дюймах от места, где спала Эмеральд Сустрей. Даже будучи невидимой, её глаза никогда не покидали ярких, холодных глаз Арка. Она сменила свой цвет с коричневого на розовый и…в таких случая она ничего не могла с собой поделать, но эти глаза…они пугали её. Она чувствовала незнакомое цветение в груди, хотя сомневалась, что нечто подобное чувствует мотылёк, летя на пламя. Даже когда она обманывала его зрение и чувства, его глаза, горящие нескрываемой злобой, встречались с её невидимыми очами. Поначалу она думала, что сможет победить. При всём мастерстве, которым обладает Арк, оно сходило на нет, если он не может ударить её. Так она думала, и в течении нескольких минут была права. Она атаковала, и хоть он чувствовал её присутствие в какой-то степени, он не мог сопротивляться. За каждый взмах, за каждое движение, она наносила ещё два чистых удара по его телу. Она не колебалась и признавала, что каждое прикосновение к нему вызвало у неё абсолютную, невероятную, чистую, неразбавленную радость, заставляя её дрожать, а пальцы ног сжаться в подошву ботинок. Его холодные глаза медленно уступали страху, и это росло с каждой минутой, с каждым ударом на его безупречной форме. Она пьянела от его страха и отчаяния, никогда не чувствовав себя более живой, чем в тот момент. Медленно, словно отделяя мясо от кости и чешую от рыбы, она наносила удары. Убедившись, что нанесла достаточно ущерба и боли, который мог почувствовать человек, не задев никаких жизненных важных мест, она начала кромсать его симпатичный плащ, окрасив его в красный цвет. Она смотрела на его нетронутое, мягкое лицо с кожей младенца, и приготовила своё лезвие, чтобы вырезать шрамы, её творческое клеймо на его плоти. Она атаковала и резала, и рубила, и резала. Каждое движение лезвия пробивало его ауру, и в течении коротких мгновений она думала, что его аура, наконец, вот-вот иссякнет. Упиваясь удовольствием, она почти забыла о пульсирующей боли в руке. Она сделала шаг назад, обрадовавшись, что он в какой-то степени почувствовал её, и решила повеселиться. Сделав небольшой шаг назад, Арк ответил ей поднятым щитом. Она вынула клинок из ножен зонтика, и он тотчас же повернулся и заблокировал его. Он был просто марионеткой, играющий на её ниточках, и всё это время она боялась его! Ниополитан никогда не замечала, что именно она была в его нитях. Неразумно и невежественно, Нио замахнулась своим клинком назад, целясь в тонкое горло Арка, и атаковала. Его глаза заблестели, и он пригнулся. Чт…?! Изобразив совершенное движение, сфотографированное и изложенное по учебникам, он плавно пригнулся, чисто уклоняясь от её удара. Она схватилась за грудь, чувствуя, как сердце замерло. Что случилось? Арку удалось пробить её ауру, но у неё всё ещё оставалась… Нет, – осознала Нио. Акр пригнулся и просто смотрел на неё сияющими голубыми глазами. Она крутанулась назад для ещё одной разрушительной атаки, только чтобы её отбил его сияющий белый щит. Она почувствовала, как кинжал в её сердце проник глубже, когда Арк не разорвал пристальный, неустрашимый взгляд. В отчаянии она ударила в правый висок, но он отбил её каблук своим мечом. Её глаза расширились, будучи сбитой из равновесия своей поспешной атакой, она была беспечной, открытой, уязвимой. По блеску в глазах Арка и тому, как он собирался замахнуться своим клинком, он тоже это знал. Одним ударом он разрушил её иллюзию, за которой она прятала себя. Отшатнувшись назад, видимая и незащищённая, она обнажилась перед ним. И он сказал настолько ужасные слова, что они прошли сквозь её кости. – Я вижу тебя, – заявил он. Она оставила иллюзию впереди себя, прячась и использовав её в качестве приманки для повторного удара. Верный своим словам, он видел всё насквозь. Он попал ей в руку с приличным взмахом щита, заставив её врезаться в землю. И когда он возвысился над ней, он снова заговорил. – Я могу коснуться тебя. Нет, нет, НЕТ! Она отскочила назад, снова скрывшись в иллюзии, и набросилась на него вновь. По началу она могла наносить умеренно мощные удары по нему, но со временем она кое-что поняла. Он становился сильнее, лучше В начале их танца она доминировала, играла в своём неторопливом темпе, нанося удары и порезы по его телу, пока он слепо действовал, едва ли в состоянии защитить себя. Пока всё это продолжалось, он постепенно становился быстрее. Его движения стали более согласованными, удары более точными, предугадывал всё более точнее. Он изучал её, выжидал, словно зверь. Ну конечно, рассуждала Нио, она всё ещё причиняла ему больше вреда, чем он ей. Вскоре он устанет, и его аура иссякнет, так ведь? Ответ был в голубых насмешливых глазах Арка. Когда высокая надвигающиеся победа начала меркнуть, резкая, тупая, болезненная пульсация возвратила её к реальности. Она поняла, что ему никогда не угрожала опасность. Каждый нанесённый ею удар, каждый удар кулаком, каждый удар ногой, каждый порез, - всё было бесполезно, несущественно, потому что она решила поиграть с ним, или потому, что он блокировал и защищался от каждого смертельного и критического удара. Что же до неё… Она халатно тратила свою ауру. Ей пришлось использовать ауру, чтобы смягчить ущерб, полученный в стычке с Кроу Брэнвеном. Её иллюзии хоть и были полезны, но стоили ауры для их поддержания, а ведь она пользовалась ими всю ночь. Нет, Арк не становился быстрее. Она становилась медленнее. У него было преимущество всё это время. Она не могла отступить и оставить Эмеральд Сустрей. Она была связана с ней и Романом. Они оба боролись на близкой дистанции, но он был выше неё на несколько голов и весил гораздо больше. Для неё выгодная позиция была там, где она могла спрятаться и танцевать вокруг своих врагов, у него же, вероятнее всего, сражаться в узких местах, где он мог использовать свой щит и тяжёлые доспехи. В таких, как этот коридор. Там, где она должна была выполнять сложные движения и безрассудно использовать свою ауру для атаки, он просто должен наклониться вперёд и немного наклонить свой щит для защиты. Несмотря на все атаки в грудь, он был бодр и готов к бою. Её аура была в жёлтом ещё при Кроу. Всё её удары казались…нет, они все были бесполезны, и каждый принятый им удар подтверждал это. Это… это её последний шанс одолеть его. Она резко подалась вперёд, обрушивая серию ударов ногами, кулаками, порезами, удары и выпадов лезвием по его спокойной форме. Её руки, её бёдра, её локти, её меч, её ножны, её ноги, её колени, её пятки, всё, что у неё было, было оружием. За каждое его движение она атаковала шесть раз. Он просто сохранял равновесие и отражал самые тяжёлые из её атак своим щитом. Всё, что он не смог отразить им, он перенаправил на свои доспехи. Какие бы атаки не пришлись на него, он просто взял их, принял их, и они едва смогли пробить его ауру. Когда она остановилась, он шагнул вперёд и атаковал. Он промахнулся. Она ударила его пять раз. Снова, три атаки в благодатный щит, меч и броню, он выдержал натиск. Он снова ударил, промах. Она атаковала его четыре раза. Он снова ударил, чуть не попал. Она атаковала его трижды. Он вновь ударил, разрушив её иллюзию ещё раз. Она атаковала его дважды, на сей раз он даже не блокировал атаки. Он провоцировал её. Он лишил её надежды на победу у неё на глазах. Она широко раскрыла рот, принимая исход. Он ударил последним, выбив клинок из её трясущихся рук. – Я могу победить тебя, – заявил Жон Арк. Никакого хвастовства, никакой интонации в голосе. Лишь констатация фактов. …и она не знала, шутили ли над ней её уши, но она услышала немного страха в его речи. Она чувствовала, что её аура в красной зоне. С её истощённой аурой она не имела возможности закрыть свои раны. Она…она знала, что не могла больше сражаться. Она чувствовала свои ноги, и они расплывались, как желе. Она падала назад и пыталась бороться с закрывающимися веками. Она хотела запомнить это зрелище, прожечь этот момент своими глазами. Жон Арк всё ещё находился в позиции последнего удара. Его плащ развевался в лунном свете, держа тени в страхе. Его глаза всё ещё смотрят на неё с неуверенностью. Это не было ложью. Этот человек вселил страх в сердце Атласа, захватил Омегу, превзошёл охотников. Он не плох, – призналась Нио. Её глаза закрылись, и она упала на пол. … … …..? А? Прежде чем она упала, сильная рука схватила её за талию, прижав к себе. У неё хватило сил открыть глаза лишь наполовину, чтобы увидеть яркие, ужасные, пылающие, холодные, красивые, лазурные глаза Жона Арка. У неё не было ауры ни для поддержания иллюзий, ни для управления ими. Из последних сил она могла только наблюдать своими светло-кремовыми глазами. Его лицо было спокойным и нейтральным, хоть и было смутное выражение, будто он что-то обдумывал. Через несколько коротких мгновений он вздохнул и на сей раз притянул её к себе ближе. Прежде чем она успела среагировать или возразить, барабанный бой зазвучал в ушах. Мощный, двухступенчатый ритм, почти как марш или танцы, эхом отдавались в её усталом теле. Она моргнула. Это… это было биение сердца. Она задыхалась, когда что-то белое, из-за отсутствия лучшего слова, потекло к ней оттуда, где Арк держал её. Это походило на белый огонь с горящим золотом на краях, поджигая все её нервы, в хорошем смысле, будто горячая вода вылилась на холодные и ноющие мышцы. Это…сделал Арк? Брови Арка нахмурились, и Нио почувствовала текучее и горячее пламя, его ауру, в своём теле, окутывая кровавую руку, пока боль не начала утихать. Она чувствовала собственное сердцебиение, как оно ускорялось, замедлялось и ускорялось вновь, пока два ритма не перетекли в один. Я хочу быть в порядке, – мысль, которая, возможно, принадлежала не ей, промелькнула в её запутанных мыслях. Нио чувствовала… тепло. Тепло, которое не имело ничего общего с её горящими щеками. Даже когда холодный ветер бил по её телу, вся боль начала утихать, и становилось тепло. Её глаза тяжелели. Когда она в последний раз в своей жизни чувствовала себя так комфортно? Она опускалась. Сильные руки медленно положили её на пол, и даже после того, как её глаза закрылись, она всё ещё видела эту пару блестящих синим цветом глаз.

***

– Ты исцелил её?! Нахуя ты исцелил её?! – Кричала Милтия ему в ухо. Жон поморщился, облокотив Ниополитан о стену, – Извини. Тебя утешит, если я скажу, что восстановил ей достаточно ауры, чтобы её рана перестала кровоточить? Жон сразу же вырвал наушник, когда голос Милтии взорвался широким спектром ругательств, большинство из которых касались человеческих гениталий, о которых Жон даже и не думал. – Эмм, Жон? – Идентичный, но более спокойный голос зазвучал в динамике, принадлежал Мелани. – Это…ммм, ты понимаешь, что это плохая стратегия: исцелять своих врагов, особенно когда они в состоянии убить тебя? – Да брось, Мелани, она истекала кровью! – Да, и я думаю, что это единственная причина, по которой ты смог победить. – О, да, – прозвучал голос Милтии. – Было интересно, почему она была столь медлительна. Плечи Жона опустились. – Ты хочешь сказать, что всё это время я дрался с полумёртвой маленькой девочкой?! – Ну, если быть более точным, ты тот, кого избивали по большей части. Может ты ей просто надоел? Жон вздрогнул, его оружие опустилось вместе с адреналином, зуд исчез с ладоней. – Ммм, – Жон почти мог увидеть, как Пенни кусает свои губы, или что-то в этом роде. – По крайне мере ты победил? Я имею в виду, она же знаменитый преступник, верно? Жон ощутил улыбку на губах. Он открыл их, что поблагодарить– – Но она всё ещё полумёртвая маленькая девочка с травмированной рукой, – перебила Милтия. – Не будь таким самоуверенным, Жон. Ты всё ещё в здании, кишащим преступниками и Белым Клыком. Оу-уу. – И всё же, – спросила Пенни. – Эта Ниополитан - талантливый воин, правильно? Интересно, где она получила травму руки. – Какое хорошее замечание, – согласилась Мелани. – Жон, можешь поднести свою камеру поближе к её ране? Чтобы мы смогли получше рассмотреть? Нахмурив брови, он повиновался. Всё было довольно странно, и травма выглядела смесью тупой и разрезанной атаки. Кто-то ударил её дубинкой? У неё всё ещё оставалась аура для сражения с ним, всё указывало на кого-то, кто мог нанести урон, который аура не смогла смягчить полностью. Это какую силу надо иметь? Это выглядело наравне с Сиенной, или даже с его родителями. Он поморщился. Ему нужно поймать вора, найти Пиру и убираться отсюда. Не теряя времени, он отряхнулся и двинулся к всё ещё спокойно спящей воровке. Стоя над её кроватью, Жон на мгновение задумался о том, что делать, прежде чем раздражённо вздохнул. Пожав плечами, он убрал меч и щит и подошёл ближе. Одной рукой поддерживая ей шею, другой под коленями, он осторожно начал поднимать её. Это почти походило на сцену из старых сказок. Рыцарь в белой мантии, облачённый в сияющие доспехи, поднимает хрупкую, стройную девушку, ласкаемую бледным лунным светом. Только вот эта девица была грязной охотницей-воришкой, скорее всего родом из грёбанного Вакуо, и им нужны от неё ответы, чёрт возьми! Подняв её в свадебном стиле и немного встряхнув, чтобы привыкнуть к весу, Жон понёс воровку вперёд, напевая весёлую мелодию. – Ммм, Жон? – Да, Милтия? – Разве с тобой не было друга, который находится в опасности на другом конце здания? – Вот дерьмо, Пира! – Жон дёрнулся, случайно отпустив вора. С громким стуком девушка упала на бедро, довольно болезненно, насколько мог судить Жон. – Ауч! Жон застыл. Этот голос исходил от девушки, которую он только что уронил! Логично, что Жон должен немедленно вытащить своё оружие и убедиться, что его заключённая не способна оказать сопротивление, прежде чем что-то предпримет. Проблема в том, что как только эти мысли достигли головы Жона, он уже рефлекторно опустился на колени, чтобы помочь девушке. Ну отлично. Было бы неловко перестать ей помогать подняться, встать с колен, чтобы вновь уронить её и достать оружие, поэтому он стиснул зубы и просто подхватил её. Кроме того, он уже выполнил норму избиения раненых девушек до полусмерти сегодня. Нежно взяв её за плечи, лицо девушки повернулось к нему, и под звёздами, луной, и парой десятков раненых недееспособных фавнов на этаж выше, их глаза встретились первый раз. Жон смутился. Он ожидал увидеть недоверие, суровый взгляд девушки, повидавшую многое. Он ожидал холод, исходящий от бойца, ветерана многих сражений. Он ожидал увидеть беспощадность, жёсткие взгляд разбойника мародёра. Он не ожидал увидеть чистое, искреннее замешательство, и, возможно, немного беспомощного страха. Её красный глаза отражали его синеву во взаимном замешательстве. Они оба замерли, поскольку обе головы думали настолько туго, что вы могли почти услышать трещащие механизмы. Жон открыл рот, чтобы заговорить, но он не знал, что сказать. Должен ли он надавить не неё для получения информации? Пожать плечами и крикнуть: «На кого ты работаешь?!» как герой боевика? Нет, она только очнулась. Может для начала вежливо спросить, поболтать и узнать, как она провела день? Не имея плана, Жон открыл рот, но продолжил молчать, когда она оттолкнулась от него. Девушка, не отрывая взгляда, с широкими, красными, почти пурпурными глазами, лишённые предательства, заговорила. – К-кто ты? Жон моргнул. Его ладони снова похолодели и покалывали. Очень тревожная мысль проникла в его ум. Этого не может быть… Ч-что ж, давайте не будем торопиться. Прошло много времени с тех пор, как я ударил её своей лошадью… Девушка снова произнесла с дрожащими губами, умаляющими глазами. – Ты мой друг? Что ж, его мама всегда говорила ему, что друзья - это просто незнакомцы, с которыми ты ещё не подружился, верно? Жон хотел посмеяться. Игнорируя холод по позвоночнику, Жон рационализировал. Может она верила в ту же поговорку? Может действительно всё так? Это походило на что-то из мыльной оперы или теленовеллы… Из невинных красных глаз потекли слёзы. – Ты… ты знаешь, кто я? Прибейте меня.

***

Член Совета Мэтью Рислинг шагал по хрустальным залам в центре Вейла; его элегантные белые одежды вздымались, когда он столкнулся со своим товарищем по Совету Мальбеком. – Паникёр, – обвинил Рислинг, – демагог, – прорычал Рислинг, – обманщик, – усмехнулся Рислинг. – Ваши сегодняшние действия не преследовали никакой другой цели, кроме запугивания и гонения угнетённых меньшинств. Вы дегуманизируете их, заставляете терять веру в наше правительство и правоохранительные органы, и надежду в Вейл. Оба глаза сузились, и Рислинг указал пальцем на лицо своего коллеги. – Если кто-то воспротивится нам, – медленно произнёс Рислинг. – Я не удивлюсь, что твои слова сами загонят нашу сторону фавнов в лапы Клыка. Мальбек лишь приподнял бровь, и его уголки губ дёрнулись вверх. – Всё, как и планировалось? – Мальбек улыбнулся. Подобно змее, отбрасывающей кожу, Рислинг избавился от ярости и гнева. – Как и планировалось, – улыбнулся Рислинг. – Сейчас Мерло уже начинает сплачивать наших врагов против нас. – Хорошая девочка, – хихикнул Мальбек в ответ. – Я слышал, что она смогла заручиться поддержкой некоторых из моих старых знакомых, которых я изгнал. – Ты оскорбил их, – пожал плечами Рислинг. – Тем не менее, усердие, с которым ты произнёс свою речь, достойно восхищения. Если бы я не знал тебя лучше, я бы почти поверил в ту чушь, что ты сказал. Мальбек сел, посмеиваясь всё это время, – Кто сказал, что я нёс чушь? Рислинг приподнял бровь. Мальбек ответил на незаданный вопрос, – Я имел в виду то, что и сказал. Ремнант не может выдержать войны против Гримм и фавнов. Мы не сможем смотреть вперёд, оглядываясь за спину. Если наша уловка провалиться, Мэтью, тогда у нас не останется выбора, кроме как отобрать фавнов и контролировать их. – Я знаю, – кивнул головой Рислинг. – И всё же независимо от того, куда подует ветер, есть один гарантированный вариант. – В любом случае, – Мальбек опустил голову на кулак. – Вейл становится сильнее. – Всё для Вейла, – прошептал Рислинг. – Всё для Вейла, – отозвался Мальбек, прежде чем наклонился вперёд. – Итак, Мэтью, ты бы не рискнул проделать весь этот путь только для комплементов. Почему ты здесь? – Она упомянула кое-что интересное, – Рислинг подался вперёд, говоря шёпотом. – Озпин искал некоторую особенную личность. Она утверждает, что Озпин ищет разгадку, и он ответит всем, кто противостоит ему. Рислинг вытянул руки вперёд, ладонями вверх. – Оружие, превосходящее самих охотников. Мальбек нахмурился, – Что ж, это безумно бесполезно, и разве у нас всех нет собственных проектов, чтобы сдержать его силы под контролем? – Этого не достаточно, – спросил Рислинг. – Даже сейчас? Пока Озпин не подведёт или не повлияет на своих преданных охотников, это значит, что общественное мнение останется на его стороне. Любой конфликт с ним будет неблагоприятным исходом для нас, независимо от того, кто победит. Мальбек нахмурил брови, размышляя, – И всё же человек, который смог противостоять, нет, превзойти стольких охотников? Прошу простить меня, но мне очень трудно в это поверить. Мы бы знали о таких вещах, будь это правдой, но на данный момент я считаю, что у нас есть более насущные проблемы, чем гнаться за этой сказкой. Сейчас я не верю, что эта личность стоит поиска. Теперь очередь Рислинга хихикать. – Поэтому, мой добрый Советник, у меня есть вопрос, – Рислинг уселся в кресло. – Сколько стоит одна жизнь?

***

– Ты… ты знаешь, кто я? Жон мягко положил её обратно, встал, повернулся назад, сделал несколько шагов вперёд и постучал по своему спикеру. – Ребята, прошу, скажите, что это не то, о чём я думаю. Гробовая тишина. Он почти слышал свечка, послуживший ему ответом. Близняшки затихли, а Пенни постукивала правой и единственной рукой по столу, издавая нервирующую мелодию. – Эмм, простите меня, сэр, но…– раздался голос воровки такой…умоляющий и послушный, что Жон почувствовал себя засранцем. Жон медленно остановился, повернулся и снова опустился на колени. – Привет! – Жон улыбнулся ей самой большой и тонкой улыбкой, которой только мог, протягивая руку вперёд для рукопожатия. – П-привет…– она робко взяла его руку в свою. Как и ожидалось: сильная и мозолистая. Они замерли в таком положении: Жон на коленях с огромной усмешкой на лице, пока девушка смотрела на него со страхом, тряся руками вверх и вниз. И вверх, и вниз. И вверх, и вни–Чёрт, Жон, придумай что-нибудь, ДУМАЙ! Он продолжал пожимать ей руку, его улыбка стала напряжённой. Ему нужен кто-то взрослый, чёрт, чёрт! Ему нужен пример взрослого человека. Ему на ум сразу пришли несколько старших, которых он видел и знал. Папа! – Ррра-аааввв, отличная работа, Жон! Рыба скачет в грёбанной лодке, всё, что тебе осталось сделать, это ударить её веслом! Теперь слушай внимательно: когда девушка напугана, обними её за плечо рукой, вот так, и шепни ей на ухо… Окей, нет. Плохая идея. Э-ээ, Джуниор? – …и вот так я “убедил” этих бандитов найти полезную работу. Под моим руководством, конечно же. Помни, малыш: бей сильно, бей быстро, покажи, что твои цели стоят выше их, и не забудь сначала сломать им указательный палец. Адам! Адам ответственный! – СМЕРТЬ ЧЕЛОВЕЧЕСТВУ! …Пенни? Пенни прыгнула к нему на шею, провода и… о, боже, кожа с провода сползла наверх, как смазанная змея, или щупальце. Он парализован из-за страха, а она шепнула ему на ухо… – Потряса-аааааающе… Жон уткнулся лицом в свою руку. Чёрт, ему нужен кто-то. Кто-то ответственный, кто-то совершеннолетний! Но кто? Кто поможет ему? Кто-нибудь в этом здании был в здравом уме?! Словно по сигналу, белая фигура упала и врезалась на уже опустевшую больничную койку вора в нескольких шагах от него. Капюшон покрывал голову, но Жон мог признать эти изумрудные глаза и алые пряди где угодно! – Пирена! – Крикнул Жон, надежда вновь захлестнула его грудь. Она повернулась на него. Её взгляд говорил о замертво падающей надежде в тёмную яму, откуда она упала. – Ж-жон? – Пробормотала она, пытаясь подняться. Её лицо в ссадинах и синяках, оружие, кажется, повреждено и даже слегка согнуто. Покрывало, которое она носила, сильно повреждено, будто его потянули и разорвали. Даже толстая одежда, которая она носила под покрывалом, выглядела так, будто её жевал Беовольф с одним зубом. Как это могло произойти? Он слышал, как Пира разбила целый отряды Белого Клыка в одиночку. Кто мог быть достаточно сильным, чтобы сделать такое с ней? Жон тут же поднял её на ноги, но как только он это сделал, из тени в дальнем конце коридора послышались тяжёлые шаги. – Молодец, – заявил Кроу Брэнвен, закрыв глаза в почти насмешливой уверенности, в слегка порванной одежде, а на мече приличное количество вмятин и царапин. – Честно говоря не думал, что сможешь выдержать такое. Человек погрузил свой огромный меч в землю и сделал глоток из фляжки, которую держал на бедре. Увидев приближение мужчины, Жон и Пира напряглись. За ними, незаметная… страдающая амнезией, с расширенными глазами девушка, попыталась уползти. После нескольких слышимых глотков, Кроу опустил фляжку в вытер рот костяшками пальцев. Тени словно увеличились, когда он чихнул. Потом рыгнул. Затем снова усмехнулся. В бессловесном унисоне, Пира и Жон разделились, медленно фланкируя человека, щит на середине тела, лезвия подняты до плеч. За исключение внешнего вида оружий, они были почти зеркальным отражением друг друга. Кроу открыл глаза, и они сразу расширились, его зрачки сократились в булавочный укол. Сердце колотилось в груди, чемпион и рыцарь крепче сжали своё оружие. Сжали и поклялись друг другу в пространстве и времени. Они шагнули вперёд, как– – Пресвятое дерьмище! – Кричал Кроу, сглотнув. – Я вижу двойников. Вас тут четверо?!