Над пропастью

Уснуть. И видеть сны? Вот и ответ. Какие сны в том смертном сне приснятся, Когда покров земного чувства снят? (У. Шекспир, "Гамлет", пер. Б. Пастернак) Она пришла ко мне из сна. Мне долгое время снится один и тот же сон, кусочек воспоминания о последнем лете, которое я провел у бабушки. Безбрежное поле, золотящееся в отблесках заходящего солнца. Я бегу, бегу по нему, так быстро, что в ушах свистит ветер, а трава высока, я развожу руками шелковые стебельки, вдыхаю их горячий пряный запах, бегу, бегу, поле стелется передо мной гладко, конца-края не видно, и мне так бесконечно счастливо, что я не могу дышать от восторга, дыхание обрывается, и я просыпаюсь. Так вот, с некоторых пор я ловил себя на мысли, что рядом есть кто-то еще. Она не бежала, нет – шелестела, обволакивала своим присутствием, окутывала тревожным запахом трав. Дымка или человек? Я пытался взглянуть на нее, повернуться и посмотреть, но бежать нужно быстро, и я не мог отвлечься. Поначалу мне хотелось прогнать ее, ведь это мой сон, кроме него у меня ничего-то и не осталось, но она не уходила, и я даже был благодарен ей за упорство. Цеплялся за нее. Привык. Полюбил. Не хотел быть один. Я возвращался к ней не в сон - в жизнь, ведь именно там я мог жить по-настоящему. А потом так случилось, что я проснулся, а она была со мной. До ее появления в реальном мире мои короткие периоды вынужденного бодрствования были омрачены… всем. Одни и те же лица, заплаканные и просто грустные, знакомые и незнакомые люди, многие в белых халатах, стерильный запах больницы. Боли нет, вообще ничего нет - чувство бессилия и полная неспособность двигаться. Что-то делают со мной, говорят мне что-то, а я кругом вижу только ее. Слежу за ней, пытаюсь перехватить взгляд, но она избегает на меня прямо смотреть, только шелестит рядом, и доносится тревожный запах трав. Обволакивает, окутывает… Легко прикоснулась к моему лицу, нежно и прохладно провела по губам пальцами, поманила за собой – и вот мы опять на поле, и бежим, бежим в заходящих лучах солнца. Хочу быть, хочу бежать с нею, никогда не покидать ее и не оставаться одному. И если есть на свете милосердие, я бы с радостью узнал, чем всё это кончится.