Вспышки защиты

Сумасбродство Виктора вспыхивало неожиданно и зачастую неблагоприятно для окружающих, за исключением Игоря. В этот раз он разговаривал на втором этаже с Лорелей, пока внизу Франкенштейн страстно обсуждал с молодыми девушками то, как можно выращивать человеческие органы на пересадку и тем самым продлевать себе жизнь, что наверняка находили это странным и пугающим. Возможно, будь у этих девушек хоть немного амбиций или же интереса за исключением своей внешности и удачной женитьбы, они бы смогли проявить частичку того восхищения от услышанных идей, которое обычно поглощает Игоря полностью. Лорелей в желтом платье с нескончаемым количеством подолов была очаровательна, единственным, разрушающим этот вечер оказался её поток обвинительной речи, состоящей исключительно из обвинений в бесчеловечности Виктора и обязанности Игоря порвать с другом все связи. Возможно, он бы продолжал слушать это, однако пропускал все мимо ушей, если бы не раздались крики и звуки разбивающихся вещей снизу. Быстро подбежав к перилам вместе с Лорелей, они увидели людей, разнимающих Виктора и незнакомого им мужчину. Франкенштейн был на удивление разозлен, что выдавало каждое его движение: резко вырывающийся из сдерживающих рук людей, он машет рукой Игорю, зовя идти за собой, и несется к выходу. На улице идёт град вперемешку с дождём, но Виктор упрямо идёт под этим подарком природы, не останавливая проезжающие мимо кареты и не позволяя сделать это Игорю, кажется, что ему просто хочется охладить голову.  — Что произошло с вами? — наконец спрашивает Игорь, когда они приходят домой, но вместо ответа смотрит, как Виктор хватает бутылку виски и стакан, а заметив, что он грязный, просто разбивает об пол, не обращая внимание на вздрогнувшего Игоря. — Боюсь тебе будет неприятна причина моего, — он иронично выгибает бровь, отпивая с горла бутылки и щурясь, — гнева. Игорь идёт за Франкенштейном, они оказываются в спальне. — И все же? — Тот уродец, с которым меня разнимали те кретины, выразил мысль о том, что ты напоминаешь ему мальчишек из тех дешёвых борделей вроде того, на соседней от нас улицы. Помнишь, я водил тебя туда? — Виктор отвлекается, с удовольствием вспоминая смущенное и отчасти брезгующее лицо, когда Игорь увидел, что среди шлюх женщин есть ещё и мужчины. Хотя услуги никого из них не потребовались, Франкенштейн считал, что побывать там нужно было для Игоря просто ради факта того, что он знает как выглядит настоящий бордель. — Я не смог сдержаться. Мужчина рухнул на кровать и только сейчас, при нормальном освещении, Игорь заметил красную опухающую скулу и порванную губу. Он сел рядом с Франкенштейном, накрывая чужую руку своей и благодарно коснулся губами здоровой скулы, медленно продвигаясь к краю губы, где оставил лёгкий поцелуй. — От тебя это кажется даже чересчур эмоциональным, обычно ломаешься, — обрывает себя на середине предложения, падая на спину и утягивая Игоря за собой, с интересом целомудренно прикасаясь к чужим губам своими и шумно выдыхая, когда задевает поврежденную кожу. — Есть что-то даже в простом прикосновении, да? Говорил сам себе, отмечая подрагивающие ресницы Игоря и снова еле ощутимо целуя. Игорь понимает, что Виктор пьян, когда последнего ударяет в голову от залпом выпитого алкоголя и он напряженно прикрывает глаза. Приходится раздевать уже крепко спящего безумца и укладываться рядом под его бормотание и запах дорого алкоголя.