Тайна 36-го кабинета.

Медицинский колледж. Место, где добрая половина вчерашних школьников начинает учится не потому, что они так хотят, а потому, что у них нет другого выбора. Так стало и со мной… Не таким я видела своё будущее… Я хотела стать творческой личностью, художником или писателем. Но, таланты проявились слишком поздно. Мамка не поверила в меня и отправила в этот гадюшник, который я ненавижу, как говорится, всеми фибрами души. Прошло полгода. У всех, не желающих здесь обучаться, поднабрались хвосты. Их надо срочно сдать, иначе жопа. Отчисление. Пилюли от мамки. Особо трудно было что-либо пересдать у учителей по анатомии и по фармакологии. Первая любила подолгу морально мучать своих жертв, а вторая… здесь я, пожалуй, промолчу. Здесь тоже моральный напряг, так как за незнание чего-либо на должников повышался голос и их сжимало от страха. С горем пополам я сдала анатомию. Осталась фармакология. Но учительница зла на меня за то, что я не ходила ей пересдавать раньше. Иду я, значит, по коридору в её кабинет. И встречаю Сальмонеллу. Такую кличку я по приколу дала своему одногруппнику Саше. Тоже на пересдачу чешет. Туда же. - Здарова, Сальмонелла. Тоже? - Угу… Заходим. Твёрдый взгляд, подобный стали, наблюдает за нашими действиями. Ооо, она долго тянет время, прежде чем задать первый вопрос. Адресован он нам обоим. Сальмонелла будто схватывает всё на лету и отвечает за меня на все её вопросы, я только и успеваю, что вставить пару несущественных фактов… С горем пополам, я и этот хвост закрыла. Второй семестр, практика в больнице. Желая откосить, я сидела на посту дежурной в районной больничке. Так уж вышло, что со мной в команде были Сальмонелла, его друг и ученица, которую я прежде считала самой слабой в нашей группе. Но… На практике всё оказалось не так. Она бегала за всеми медсёстрами, пытаясь учиться у них манипуляциям. Позже я спросила у неё, и оказалось, что у неё почти вся семья – медики. Вот так поворот… Порой, Саша и его друг Димас (которому я дала кличку «Расколбас») сидели со мной на посту, где я им показывала смешные картинки, скаченные из просторов пабликов в ВК. Вот тогда-то я и стала замечать за собой нездоровый интерес к Сальмонелле. Что со мной? К слову, Саша чуток странно себя вёл, в моём понимании. Он то пытался рассмешить меня своими шутками, от чего я была, так сказать, в восторге (до этого ни одна живая душа в моей жизни не делала для меня ничего подобного, с моим-то неженским голосом и не особо блистающей внешностью), то наоборот избегал, убегая от меня со своим другом. И такая бессмыслица началась ещё с первого семестра… Сам по себе Саша тихий и приличный, что было большой редкостью в нашем городишке, потому мне он и нравился. И вот, когда я это осознала во время практики, то поняла, что уже стою на краю пропасти… Ведь я со своими внешними недостатками никогда не познаю, что такое настоящая дружба или любовь. Понедельник, день тяжёлый. В этот день, после практического дня, я решила позвонить Саше и попытаться вытащить его из его берлоги. Я даже и не думала, что у меня получится, так как раньше уже пыталась и мне было ясно сказано, что гулять «бактерия» не любит. Но сегодня мне было ужасно скучно, а гулять в одиночестве было убийственно… Ведь тогда, в одиночестве, люди чаще всего наблюдают других людей, которые находятся вместе, разговаривают, веселят друг друга… И одинокие люди осознают всю тяжесть своего одиночества, когда некому рассказать, что на душе творится, не у кого спросить совет, пожаловаться на всю несправедливость этого мира… Некого нагрузить своими моральными проблемами. Да и внезапным счастьем поделиться не с кем. Едва уговорив по телефону Сашу выйти, мы стали с ним гулять по дворам. Всю прогулку я пыталась раскрыть побольше фактов о скрытной душонке Александра, задавала ему всякие вопросы о былом… А в итоге сама выложила о себе информацию, о которой не распространяюсь чужим людям. Рассказывая это, мой мозг анализировал всё произошедшее за весь этот год, за который я познала Сальмонеллу. В конце концов, сделала вывод. Решение было категоричным и очень рискованным. Я должна признаться Александру в своих чувствах. И даже тот факт, что он нелюдим и к тому же учился в одной школе со мной, в параллельном классе (в моём собственном меня постоянно обижали и распространяли обо мне неприятные сплетни), не испугал меня. О, он мог запросто после высказанных мною чувств посмеяться надо мной, однако я сказала себе – будь что будет. Рискну. Всё равно, если что, ему никто не поверит. И вот он – момент истины. Я всё ему говорю и предлагаю ему попробовать начать отношения. - Извини, Эрнесто, но я не готов… - таков был ответ от Сальмонеллы. – Понимаешь, у меня никогда не было отношений, я боюсь… Ооо, приятель, как же ты в этом не одинок!.. Но увы, из-за такой мелочи я не позволю, чтобы меня зафрендзонили снова! Не хочу, чтобы мои чувства снова толерантно втоптали в землю, как это когда-то сделал со мной мой единственный в жизни друг из России Олег. Он всё сделал для того, чтобы приручить меня. В своё время я учила этого петуха рисовать в простейшей программе Paint, где сейчас рисую до сих пор. А потом он развился и предал меня, наделав мне кучу гадостей. И когда я призналась ему в симпатии с моей стороны, то мне было сказано, что я воспринимаюсь не более, чем хороший друг. Тогда мне казалось, что нет ничего унизительнее, чем услышать в ответ на свои признания это. Но теперь этот человек больше не существует в моей жизненной «повести». А потому, взяв себя в руки и вспомнив все нехитрые психологические приёмы, коим научила меня сама госпожа Жизнь, я стала уговаривать бактерию, чтобы она пожалела меня и хотя бы попробовала начать со мной отношения, осознавая при том, что всё разрешится здесь и сейчас. Будет ли мне дан второй шанс познать счастье простых людишек или я снова останусь одна, в своём собственном распаде. Либо пан, либо пропал. Я сделала это! Я уговорила Сальмонеллу! Счастливее меня в этот момент не было человека на свете! Я докажу своей маленькой бактерии, что я лучше всех этих расфуфыренных и податливых девиц, коими кишит весь наш город. Ведь я понимаю Сальмонеллу лучше, чем бы его поняла любая другая, потому уверена, что смогу сделать его счастливой. Впрочем, я дала Александру слово, что постараюсь всеми своими силами ему понравиться и не вносить напряжение в его зону комфорта. И это слово я должна сдержать, иначе меня зовут не Эрнесто. Я должна быть сильной, как все мои придуманные персонажи, о которых я пишу свои фанфикшены. Кончается второй семестр. Знала бы я тогда, в тот злосчастный понедельник, каких же нервов мне будут стоить усилия держать своё собственное слово, данное Саше. Не говоря уже о том, что никто больше в моём окружении не умел так отвечать за свои слова, как я, в том числе и сама Сальмонелла. Но я не жалею, что тогда призналась ему в любви, всё ещё надеюсь на что-то… Глупая. Да моё грядущее поражение же очевидно! Каждый момент мне кажется, что ещё чуть-чуть – и я брошу его! Нервы не выдержат. Ведь я постоянно пытаюсь его расшевелить, развеселить, а в итоге получаю взамен лишь равнодушие… А если даже он что-то и делает, то только из вежливости. Быть может, я чересчур эгоистична? Да, так и есть, бактерия имеет дело с прирождённым эгоистом. Но, не является ли и он таковым? Так или иначе, постоянно в голове моего больного воображения стоит одна и та же картина – как Александр, в конце концов, находит себе девушку, скажем так, своей мечты. Красивую и милую. С великолепным голоском. И как я осознаю, что мне приходится уйти из его жизни, отпустить его. Сейчас, конечно, вряд ли у Саши есть представление о женщины своей мечты, однако и у меня были совершенно иные представления об идеале мужчины. Я мечтала, чтобы мой потенциальный муж засыпал меня вниманием и романтикой, восхищался мной и моим творчеством, защищал меня от всех бед… А в итоге я втрескалась в Сальмонеллу, равнодушного парня, которому не нужны все эти сопли. Не о таком я мечтала, но, как говорится, любовь зла, и теперь это мой крест. И возвела я его собственными усилиями. Часто, из-за равнодушия со стороны своего молодого человека, я срывалась, засыпая его письмами в сети, в которых упрекала его в его равнодушном поведении. Хотя он в этом и не виноват, да только держать на тот момент себя в руках мне было невмоготу. Ведь не ему же это нужно… Но и всё бросить с моей стороны нельзя, иначе будет просто хуже. Я изведу себя ещё больше, зная, что прогнала его от себя. Мне будет хотеться к нему. Ведь я же… его люблю. Вот уж не думала, что скажу это… Со всеми этими проблемами я забыла о грядущем завершении семестра, где у меня накопилось много долгов по фармакологии. Как же сдать этот адский предмет? Я просто не в состоянии выучить такой объём материала, где куча непонятных слов и нелогических названий всяческих медикаментов. Как бы то ни было странно, но у моей бактерии долгов ещё больше, чем даже у меня. А ведь он так примерно пытается учиться… У его друга тоже. Кстати, к его другу я испытываю смешанные чувства. Друг у него хороший, однако я ревную к нему Сашу. Ведь последний больше времени проводит с ним и пытается сделать всё, чтобы я их не тревожила. Осознание этого всегда приводило меня в состояние безысходности… Ведь что я только не делала, дабы Саше было интересно со мной… Пыталась научиться играть в игры, нравящиеся ему (несмотря на то, что компьютерные игры я не люблю), накачала парочку его любимых игр себе на телефон, и так далее… Бесполезно. Всё равно Димас ему интереснее… Естественно, он же мужик… А мужики мужикам всегда интересные друзья. Такой вот привитый обществом стереотип. Я не раз пыталась дружить сразу с ними обоими, но увы, я постоянно шла позади них. Третья. Лишняя. Вот и настало то время, когда нас троих вызвали на ковёр в 36-й кабинет, кабинет фармакологии, то страшное место, кое каждый студент пытается обходить десятой дорогой. На тот момент уже всё училище пустовало, все порасходились по домам. - Вы вообще свои «хвосты» мне сдавать собираетесь? – говорила недовольным тоном преподаватель. - Ну Училка Училковна, мы пытаемся… Уж очень тяжёлый материал… - объясняюсь я. - Так зачем же шли в медицину? Такой вопрос я всегда ненавидела. Как будто я хотела туда идти! - Что же нам делать? Мы определённо не успеем выучить весь этот материал до экзаменов. – говорю я, рассматривая многочисленные медикаменты, стоящие в кабинете на полочках. - Ну что же, тогда вы расплатитесь за свои долги немного иным способом. – сказала она. До моих ушей дошёл звук щелчка у двери. И только сейчас мы заметили, что нас заперли в кабинете. Что происходит? Мозг продолжал надеяться на поблажку со стороны преподавателя по фармакологии. Но тут последняя закрыла нос и рот платком, распылив по кабинету какое-то вещество. Белая дымка заполнила кабинет. Дышать этим веществом было сложно, я почувствовала, что меня подозрительно быстро тянет в сон. Преподавательница лукаво прищурилась. Меня привлёк шум сзади – Сальмонелла в обморок грохнулась, а следом и Димас. Я запаниковала, но только сейчас ко мне пришло осознание, что я уже тоже лежу на полу, вместе с ними. И последнее, что я слышала, были слова преподавательницы: - Как же меня уже достали эти должники… Очнулась я в каком-то сыром помещении, привязанной к трубе. Где это я? С чёткостью зрения пришло и осознание, что я в каком-то подвале. Рядом была связана Сальмонелла, а чуть дальше – Димас-Расколбас, который был будто опьяневшим и пускал слюни. Его пустой взор был направлен куда-то вдаль. Что она с ним сделала? Саша, кажется, тоже только-только пришёл в себя. И его сознание, кажется, было в норме. Он испуганно посмотрел на меня. А я на него. И вдруг вспомнила, что я не так проста, как кажусь! На прогулки я постоянно хожу в камуфляжных штанах, в кармане которых покоится маленький ножичек, который я когда-то спёрла из кухни моей маменьки. Мои руки были связанны сзади, за моей спиной, так что, вытащив из заднего кармана нож, я не могла им разрезать себе верёвки. Но я могла освободить сидящую рядом со мной бактерию, её верёвки разрезать вполне возможно. - Псс, Сальмонелла!.. Поверни ко мне руки! У него они тоже были связанны за спиной. Послушав меня, он быстро выполнил мой приказ. Я стала пилить верёвку. Вот, ещё чуть-чуть! - Отлично! – шепнула я, освободив Сашкины руки. Разрезав на себе остальные верёвки, он побежал вызволять Расколбаса. Ничего, скоро они и меня освободят, думала я. Но нам помешал приход из какого-то тёмного угла преподавательницы: - Какое благородство! – злорадно усмехнулась она мне. – Ты его освободила, а он, вместо того, чтобы первее освободить тебя, ринулся к своему дружку. И она быстро приблизилась ко мне вплотную. - Да какая разница? – мой тон сорвался до истерики (до этого я не умела истерить, моим оружием было леденящее душу спокойствие). И не спрашивайте, почему. - Знаете, я всегда мечтала испытывать на подопытных безответственных крысах новые препараты. Что есть лучше должников на эту кандидатуру? Ведь бесите уже. Сальмонелла от страха застыла на месте, он и его друг были свободны и могли сбежать через открытую учительницей дверь. Но в плену оставалась я, и мой кодекс чести не позволял напрямую просить у своего возлюбленного о помощи, ведь тогда он бы подвергся опасности. Зато вот вторая часть моих мозгов, отвечающих за самосохранение, всё никак не затыкалась и лихорадочно пыталась вынудить меня сказать те заветные слова о помощи… Но и тогда… помогли бы они мне? А Саша всё ещё был в раздумьях. Думаю, он хотел меня спасти, но боялся приблизиться к этой женщине. В одной руке он держал мой нож, в другой - руку своего одурманенного друга, который, кажется, не соображал. - Сделаешь к ней хоть шаг – и я вколю ей это. Усыплю, как истинную кошку. – сказала преподавательница, демонстрируя нам шприц с жидкостью подозрительного цвета. Но вот откуда она знает о том, что меня все называют кошкой? Кажется, из-за моих рисунков, что я ей когда-то демонстрировала. - Беги, Сальмонелла, беги!!! Она всё равно не оставит меня в живых, если ты к ней подойдёшь, она вколет это тебе!!! Было очень сложно в такой ситуации размышлять разумно… Но, кажется, у меня получилось. Ну что же, всё равно я всегда мечтала о своей собственной смерти. Умереть и больше никогда не чувствовать ту боль и обиду. К тому же, теперь точно не буду докучать Саше, и он сможет жить спокойно и без напряга с моей стороны. Определённо, так будет лучше, для всех нас. Мама наконец-то избавится от нахлебника, Димас не будет иметь из-за меня проблем с Сальмонеллой, бесить я больше никого не буду. Ну, классно же… Шприц с разгону впился в моё тело. Мне было страшно, а из глаз хлынули слёзы. Сознание стало покидать стремительнее, чем я думала. Перед тем, как заснуть раз и навсегда, я видела, как Сальмонелла выбегала из подвала вместе с Расколбасом… Вдруг, картина перед моим взором сменилась! Кажется, мой мозг решил облегчить мне мой уход. Вместо тёмного подвала я оказалась сидящей по-турецки на татами, и ко мне подошёл воин по имени Джуто, тот самый мой образ идеального мужчины, что я придумала себе сама. Он сел подле меня и спросил: - Тебе здесь нравится? Я посмотрела в его глаза. Сам Джуто улыбался, так добродушно и приветливо… Что я даже улыбнулась в ответ, смущённо отведя от него взор. - Да… - Скажи мне, Тимбер… - начал он. С ума сойти, он назвал меня по моему псевдониму! - … Хотела бы ты сейчас остаться со мной и больше никогда не просыпаться? Я долго думала… Прежде чем сказать: - Да… Он обнял меня и усадил себе на колени. Прижавшись к его груди и прикрыв глаза, я поняла, что меня клонит в сон. Я понимала, что теперь я точно больше не проснусь, но у него на руках было так удобно, как нигде и никогда до этого… К тому же, умереть в объятиях Джуто-Щишо для меня всегда было пределом мечтаний… Я прижалась к нему покрепче… Всегда ли людям умирается так сладко?..