Ложное впечатление

      Беатрис лежала в кровати и смотрела на спящего Тобиаса. Во сне он казался совсем юным: лицо расслабленное, пронзительные синие глаза прикрыты тонкими веками, даже складка на переносице разгладилась. За окном забрезжил рассвет, и солнечные лучи один за другим начали проникать в спальню, прогоняя прочь сонные тени.       Наблюдая за игрой света, Трис удивилась, что время пролетело настолько быстро. И в то же время тянулось так медленно. Последние десять часов вместили в себя столько эмоций и чувств, что с лихвой хватило бы на несколько недель. Но и позади они остались будто через мгновение.       Сбежав с бала, Беатрис и Тобиас некоторое время молча гуляли по улицам. Из памяти Беатрис напрочь стерлись те моменты, как она надевала верхнюю одежду и покидала здание Мэрии, — все было как в тумане. Пришла в себя она лишь в тот момент, когда вдалеке показалось колесо обозрения «Нэви Пиер» — то место, куда они впервые сбежали вместе со скучного приема. В голове девушки снова стали проноситься одна за одной картинки из их истории: грустные, веселые, страстные, неловкие, противоречивые. Все те месяцы, что Беатрис была вдалеке от Тобиаса, она гнала от себя любые воспоминания о нем. И у нее настолько хорошо получалось блокировать собственную память и чувства, что она почти поверила, что смогла излечиться от любви. Даже волнение, которое она испытала при встрече с ним на балу, Трис постаралась списать на неожиданность. Но стоя напротив колеса обозрения рядом с Тобиасом, Беатрис больше не могла сопротивляться собственным чувствам. Слезы текли по ее щекам, а когда Итон осторожно сжал ее ладонь, девушка не выдержала и бросилась к нему на шею. Будто ожидая именно этого, Тобиас тут же заключил девушку в объятия и впился в ее губы поцелуем.       Никто из них не помнил, сколько они стояли, целуясь посреди улицы. Казалось, ни один из них не мог оторваться от другого. Через этот поцелуй они передавали все свои чувства, накопившиеся за месяцы разлуки: боль, отчаяние, разочарование, обиду и любовь. Из горького поцелуй постепенно превращался в сладкий, кружащий голову, разжигающий кровь.       Затем было такси, на заднем сидении которого Беатрис и Тобиас продолжали жадно целоваться. Потом старый приятель лифт, свидетель не одной сцены между ними, в котором охваченная страстью пара начала срывать друг с друга одежду. Когда Беатрис и Тобиас добрались до квартиры, им с трудом хватило терпения открыть дверь — ключ удалось засунуть в замочную скважину далеко не с первой попытки. Попав внутрь, они, не включая свет, занялись любовью прямо на полу гостиной. Вернее будет сказать, первый раз занялись любовью. За первым разом последовал второй, в ванной, а за ним еще несколько в спальне. В коротких перерывах этого сумасшедшего марафона истосковавшиеся друг по другу любовники, с трудом переводя дыхание, шептали признания в любви.       Когда предел сил был достигнут, Тобиас заснул, крепко прижав к себе Беатрис. Она же так и не смогла сомкнуть глаз — слишком сильными были эмоции и чувства, переполнявшие ее.       — И давно ты не спишь? — внезапно спросил Тобиас, переворачиваясь на спину и зевая.       — Я и не засыпала, — тихо ответила Трис. — Боюсь, если закрою глаза, ты исчезнешь.       — Беатрис. — Тобиас расстроенно покачал головой и привлек ее к себе. — Глупая, никуда я не исчезну. Я так долго тебя ждал.       — Тобиас, — прошептала Трис. На глаза стали наворачиваться слезы, и она быстро заморгала, чтобы их прогнать.       — Я никогда никуда от тебя не уйду, — серьезно сказал Тобиас, придвинувшись ближе и обхватив лицо Трис своими ладонями. — И тебе не позволю никуда уйти. Даже не надейся. Если для этого мне придется приковать тебя к себе наручниками, не сомневайся — я это сделаю.       — Я больше никуда не уйду. Господи, Тобиас… — И Трис разрыдалась, уткнувшись в грудь Итона.       — Беатрис, тише. Ну что ты, не плачь. — Тобиас нежно погладил девушку по волосам и, приподняв ее лицо за подбородок, нежно поцеловал в губы. — У нас все будет хорошо. Теперь мы вместе. И сможем справиться со всеми проблемами: прошлыми, настоящими и будущими.       — Мне столько нужно тебе рассказать, — прошептала Трис.       — Мне тоже. Но оставим этот разговор на потом. Я не успел вчера поздравить тебя с Днем Рождения.       — Ты помнишь?       — Конечно, любимая. И я давно приготовил тебе подарок. Но получишь ты его позже.       — Хорошо, — улыбнулась Трис.       — Но есть одна вещь, о которой мы должны поговорить прямо сейчас. — Лицо Тобиаса вмиг сделалось серьезным. — Ты переедешь ко мне?       — Ты серьезно?       — Конечно. Мы столько времени потеряли даром. Не хочу расставаться с тобой ни на минуту.       — Я согласна, — тихо произнесла Трис.       Лицо Тобиаса озарилось широкой улыбкой. Крепко прижав к себе девушку, он начал покрывать поцелуями её лицо.       — Теперь для полного счастья мне не хватает лишь одного, — с трудом оторвавшись от Трис, произнес он.       — Чего?       — Скажи еще раз, что любишь меня.       — Люблю…

***

      Открывая входную дверь родного дома, Трис чувствовала себя улыбающейся идиоткой, но ничего не могла поделать со своим состоянием. Впервые за долгое время она ощущала себя безумно счастливой. Мир будто вновь обрел все свои краски, и все вокруг было таким живым и прекрасным.       После того, как они с Тобиасом отметили начало совместной жизни еще одним физическим выражением любви, было решено, что Трис отправится домой за вещами и сегодня же переберется с ними к Итону, который заедет за ней. До ее улицы они добирались на такси вместе, а далее Тобиас, поцеловав девушку на прощание, проехал к своему особняку, чтобы переговорить с Маркусом.       Также было решено, что Трис сообщит о своих отношениях с Тобиасом Итоном своим родственникам. Трис без конца прислушивалась к внутренним ощущениям, ожидая появления паники и ужаса, но, к ее глубочайшему удивлению, их не было и в помине. Состояние абсолютного счастья сделало все остальное в ее глазах неважными мелочами. Да и какая разница, как родные воспримут новость о ее отношениях с сыном бывшего начальника? Пора думать о себе. И хоть раз в жизни пойти на поводу у чувств, дав рассудку отдых.       В особняке Прайор было тихо. Домочадцы, несмотря на полуденное время, до сих пор не покинули своих комнат, приходя в себя после вчерашнего бала. Воспользовавшись этим, Беатрис быстро проскользнула к себе в комнату и начала сборы. Поскольку в Чикаго она вернулась всего несколько дней назад, многие вещи до сих пор стояли неразобранными, к тому же Трис решила перевозить все по частям, так что весь процесс занял совсем немного времени. Закрыв молнию на последней сумке, девушка начала по одной спускать их вниз. Всего у нее получилось три больших чемодана и две средние сумки. Трис с грустью вздохнула, подумав, что всего вещей у нее в три раза больше и они вряд ли поместятся в небольшой квартирке Тобиаса.       Когда все было готово, Трис расположилась на диване в гостиной в ожидании своих родных. До приезда Тобиаса оставалось чуть меньше часа, и Трис надеялась, что этого времени ей хватит на разговор с семьей. Она по-прежнему не боялась реакции родителей и сестер, но не хотела, чтобы свидетелем их возможного негодования стал Итон. Трис не сомневалась, что Линн отнесется с восторгом к этому известию, но вот остальные ее восторгов точно не разделят. Если был шанс, что Марлен и отец отреагируют более менее спокойно, то на подобную реакцию от Кристины и мамы можно было не надеяться. И Трис, зная, как могут вести себя эти две ее родственницы, ни в коем случае не хотела, чтобы Тобиас все это видел и слышал.       Вскоре послышались шаги на лестнице, и один за другим в гостиную стали спускаться члены семьи Прайор.       — Трис, дорогая! Куда ты вчера исчезла? — воскликнула Натали, заметив дочь. — Я хотела представить тебя Марку Бриксу. Этот молодой человек…       — Что это за чемоданы? — перебила мать Линн. — К нам кто-то приехал?       Не успела Трис открыть рот, чтобы объявить о своем переезде, как входная дверь с грохотом распахнулась и на пороге появилась Кристина. Выглядела она ужасно: макияж размазан по лицу, короткие черные волосы в полном беспорядке, а роскошное вечернее платье и белая меховая накидка заляпаны грязью.       — Это была самая ужасная ночь в моей жизни! — не обременяя себя приветствиями, завопила младшая дочь Прайоров. — Этот кретин — водитель лимузина — вместо Кларк-стрит отвез нас в Карол Стрим!       — А ты не обратила внимания, что едешь немного дольше, чем надо? — осторожно спросила Марлен.       — Я думала, что на улицах пробки! — запричитала Кристина. — А когда поняла, что что-то не так, мы уже были на подъезде к этому мелкому вонючему городишке! А потом водитель начал с нами спорить, что мы сказали Карол Стрим, а не Кларк-стрит! И в довершение всего он бросил нас прямо на дороге и уехал с нашими телефонами и бумажниками! Мне пришлось несколько километров идти по шоссе, а потом ехать на попутках! Я добиралась до города на грузовике! И поссорилась с Эриком! Как я всех ненавижу!       Трис внимательно посмотрела на Линн и покачала головой, показывая своим видом, что на этот раз ее средняя сестра перегнула палку. Но Линн лишь пожала плечами, сохраняя на лице беспристрастное выражение. Марлен, в отличие от Трис, была в восторге от задумки Линн и громко хохотала. Эндрю и Натали потрясенно молчали.       — Что это? — воскликнула Кристина, споткнувшись о чемодан. — Кого сюда принесло?       — Это мои, — подала голос Трис. — Я переезжаю.       — Переезжаешь? Но куда? — хором спросили все домочадцы.       — Ко мне, — ответил за Трис появившийся в дверях Тобиас.