Прошло шесть недель с моего отъезда И ты говоришь, что все изменилось, Мне страшно, что я могу потерять тебя.
— Алло? — Привет, Чонгуки. Это я. — Хён?.. Зачем ты звонишь мне? — На другом конце провода слышно лишь долгое молчание. — Как жизнь, Гукки? — Тебя это должно волновать? — Не знаю, должно ли, но волнует. — А знаешь, всё хорошо. — Чон прикусывает губу, осознавая, что врёт самому себе. Хорошо?.. — Рад за тебя. У меня тоже всё нормально. — П-пока, хён. — Сбросив, Чонгук закрывает рот ладонью, смотря на себя в зеркало мокрыми глазами. Зачем он врёт? Почему он так холоден? Неужели нельзя показать настоящие чувства? — Он сам не знает ответов на все эти вопросы. Он решил отключить сердце и включить мозг. Но правильное решение ли принял?Каждая ночь, которую мы проводим порознь, Убивает меня мыслями о тебе. Я бы так хотел снова быть дома, рядом с тобой.
Глаза Тэхёна со временем становятся всё более пустыми, но он должен быть сильным, ему нельзя показывать своей боли никому вокруг. Когда он выходит на улицу, сразу же начинается дождь, и ему приходится идти обратно домой. Заходит в квартиру — никого. Как бы он хотел увидеть там, в квартире, светящейся и убранной, Чонгука, сидящего на диванчике в гостиной, и, когда Тэ вернётся, смотрящего на него радостными в влюблёнными глазами. Глазами, которые он так любил. Как бы сильно Ким не хотел, к сожалению, этого не произойдёт.***
— Гукки, привет. — Привет, хён… что-то нужно? — Спасибо. — За что? — За то, что позволил услышать твой голос. Спасибо. — Тэхён сбрасывает звонок со скупой слёзкой, стекающей по щеке. В голове Чонгука лишь одна мысль: «Если бы не уехал, слышал бы его каждый день, каждый час, каждую минуту… постоянно».О, каждый день Ты, кажется, отдаляешься всё больше, А я даже не могу подобрать слова.
— Чонгуки… — Голос начинает дрожать, подводя Тэхёна. — Почему не звонишь? — А должен? — В ответ лишь молчание. За ним — короткие гудки.Мы теряем время впустую Пытаясь поговорить, несмотря на плохую связь? Клянусь, я не видел тебя уже несколько веков. Мне кажется, что мы не ближе чужаков.
— Чонгук… — З-значит так, да?.. «Чонгук»? — Ч-чонгукки, ты как? — Н-нормально… — В этот раз дрогнул голосок Чона. Столько боли, обиды… Больно обоим ведь. Зачем разъезжаться, если знали, что будет хуже?..Твой голос по телефону выдаёт тебя, Я понимаю, что ты хочешь двигаться дальше. Но сквозь слёзы Я слышу, что мне не стоило уезжать, С каждым днём мне всё труднее быть вдалеке от тебя, Так скажи…
— Чонгуки… — Руки трясутся, голос дрожит, Тэхён идет по улице, просто идёт, не понимая куда, зачем. На улице ливень, а ему всё равно. Мокрый до нитки — всё равно, высохнет. Внутри у него всё намного хуже, невозможно описать словами, что с ним происходит. Он болен, болен Чонгуком. Это неизлечимо. — Тэхён?! Что с тобой? Ты где? — Всё равно… Я скучаю, жутко скучаю, прости меня, я полнейший идиот, дебил, придурок… Называй, как хочешь… — Ты не слышал моих вопросов? Где ты? — Почти дома, Гукки. — Быстрее заходи, хён… — А что?.. Волнуешься?.. — Конечно! — Этот парень стал гораздо теплее. Хочется повторять снова и снова: «Тэхённи, я тоже скучаю, безумно…».***
Проходит два дня, три, неделя. Двадцать пятое сентября. Шесть месяцев и один день с их расставания. Чонгук сидит на кровати в своей комнате, обводя двадцать четвёртое число красным фломастером на календаре. Пол года. Они не видели друг друга ровно пол года. Неожиданный звонок в дверь. Кто же это может быть? Чон проходит вперёд по коридору, и, даже не посмотрев в глазок, открывает. Новая, огроменная партия слёз появляется на его лице. Это слёзы счастья. — Тэхённи! — Такие тёплые, родные, любимые руки заключают его в свои объятия.Прошло шесть месяцев с моего отъезда, Знаю, теперь всё по-другому, Но завтра я вернусь к тебе.