frd

      у алекс острые локти и коленки, почти всё время стёсанные. у неё джинсы, которые она всё время подворачивает «чтобы было удобнее». у алекс большие карие глаза и такого же цвета почти волосы. она, словно на зло кому-то, красит их в ярко-голубой. алекс часто улыбается, но, почти всегда, фальшиво. когда никто не видит, она царапает длинными пальцами бледные и чуть веснушчатые щёки и рыдает. алекс — «свой в доску парень». таких девчонок никто не любит.       у энди скулы, которыми можно порезаться. у него чёрные майки и татуировки на теле. у него ярко-синие глаза и чёрные волосы, которые, если он не зачёсывает их на бок, достают ему почти что до ключиц. энди много курит в свои семнадцать и хранит под кроватью антидепрессанты и бутылку с алкоголем (когда-нибудь пригодится). он редко улыбается, но всегда ярко и радостно. никогда фальшиво. он не плачет, не потому что сильный, а потому что боится своих слабостей. а ещё он боится того, что заглядывается на пятнадцатилетнюю девчонку. навряд ли ты понравишься кому-то.       бирсак улыбается алекс широко-широко и напевает что-то глупое, но, без сомнения, знакомое. у него — хриплый голос и гаскарт находит это прекрасным. от него пахнет сигаретами и завтрашним днём. пусть она и не знает, как пахнет завтрашний день, да и есть ли такой запах, но чувствует, что пахнуть он должен именно так.       алекс не умеет вилять бёдрами, но ему нравится всё равно. она мечтает уехать к морю, и энди даёт ей обещание съездить куда-нибудь на её шестнадцатилетие, может, в балтимор. она улыбается — наконец, по-настоящему — и просит научить играть на гитаре. энди говорит, что играет фигово и лучше бы ей попросить эшли, который никогда не против похвалиться своей игрой. гаскарт держит его за руку и говорит, что ей не нужно у эшли. бирсак улыбается и обнимает её со спины.       они пытаются дышать. и. задыхаются. если бы штаты были страницами, я сгибал бы их, чтобы оказаться ближе к тебе.