***
— Я знаю, — говорит Тайлер и сразу хочет взять свои слова обратно. Глаза цвета мокко темнеют. — Что, — тихо говорит Джош, и до мажорные губы закрывают зубы, похожие на рычание тигра, — ты сказал? — Прости меня, Джош, — мгновенно говорит Тайлер. Джош выдыхает так красно-зелено-оранжево, как солнечные лучи на неровных гранях кристалла. Идеально опасно. — Прости меня, — повторяет Тайлер. — Ты не… — Джош делает глубокий вдох, — ты просто не можешь понимать, ладно? — Я… — Ты понятия не имеешь, каково это, — рычит Джош, — быть в ужасе от возвращения домой. Понятия не имеешь, каково это — бояться своих же родителей. — Он встаёт и начинает ходить по тесному пространству их домика на дереве. — Ты понятия не имеешь, каково это — прятаться, когда твой отец напивается в стельку и крушит всё, что попадается ему под руку, а твою мать это вообще не волнует — она под кайфом. Ты не имеешь ни малейшего понятия, каково это — использовать своё тело для защиты твоих сестёр, твоего маленького брата. Ты не знаешь страха, который пробегает по твоему телу, когда отец достаёт ремень, потому что он в бешенстве, и ему просто нужно на ком-то сорваться. Ты не имеешь понятия, каково это, когда тебя бьют ремнём с такой силой, на которую только способен взрослый пьяный дешёвым спиртным и злобой мужчина. И позволь рассказать тебе кое-что, Тайлер. — Он перестаёт ходить по домику и поворачивается, чтобы взглянуть Тайлеру в глаза. — Это. Больно. Тайлер с трудом сглатывает. — Мне… Мне жаль… — Жаль, жаль, — фыркает Джош. — Всем, блять, жаль. Джош снова начинает ходить по домику. — Всё сине-чёрное, — повторяет он. Он замолкает, хмурясь. — Для меня, — добавляет он.***
— Тайлер, что-то случилось? — спрашивает мама. — А? — говорит Тайлер, поднимая взгляд. — Ты сидишь тут весь день, — говорит мама, присаживаясь рядом с ним на диване. — Что-то не так? — В общем, — говорит Тайлер. Он пытается остановить себя, но внезапно слова сами начинают вырываться из него. — У нас с Джошем был секс, ладно? И все время после этого он был не в духе, и я не знаю, что делать. А вчера мы поссорились, потому что я согласился с ним, когда он сказал, что всё сине-чёрное, и он разозлился на меня, потому что я не знаю каково это. И он прав, я не знаю, каково это, когда всё сине-чёрное. Но он все кричал и кричал, и, мам, ему так больно находиться дома, и я так хочу помочь ему, но я не могу, и это приносит боль. — У вас… У вас был секс? Тайлер поднимает взгляд на маму и видит, как её лицо бледнеет. — Да, — медленно говорит он. — Я сказал это, верно? — Тайлер, — поспешно говорит мама, до боли сжимая его руку, — тебе было больно? Тайлер чувствует, как его лицо искажается гримасой шока и отвращения. — Что? — Когда у вас с Джошем был секс, тебе было больно? — говорит мама. — Он сделал тебе больно? Тайлер хмурится. — Ну, немного. Но тогда я даже не заметил этого. — Он задумчиво добавляет: — Мне было больно сидеть на следующий день. Мама смотрит на него с выражением абсолютного ужаса. — Ох, Тайлер, — обнимая парня, шепчет она. — Мне так жаль. — Что? — в замешательстве говорит Тайлер. Почему ей жаль? Разве секс — это плохо? Ему было приятно. — Всё хорошо, — говорит мама, нежно укачивая его. — Всё хорошо. Здесь ты в безопасности. Тайлер полностью сбит с толку. Разве ему не должно было понравиться? Мама проводит рукой по его волосам. — Ты в порядке. Больше никто не причинит тебе боль.***
Мама не выпускала Тайлера из виду всё время с тех пор, как он сказал, что у него был секс с Джошем. Он надеется, что Джош поймёт, почему он не выходил из дома и до сих пор не извинился. Мама отлучалась от него только чтобы позвонить некоторым людям и поговорить с его отцом. — Я пойду поздороваюсь с твоими братьями и сестрой, ладно? — говорит его мама, когда они слышат, как открывается дверь в гараже. — Я скоро вернусь. Тайлер медленно кивает. Он слышит, как мама разговаривает с младшими, когда внезапно раздается стук в окно гостиной. Снаружи он видит Джоша, который осторожно машет ему рукой. Тайлер бежит к окну и открывает его. — Привет, — осторожно говорит он. — Пойдём, — говорит Джош, указывая на лес за своей спиной. Тайлер прикусывает губу. — Моя мама начнёт нервничать, если меня не будет, когда она вернется, — говорит он. Джош вздыхает. — Пожалуйста? — говорит он. — Прости меня, Тайлер. Я не хотел ругаться. Пожалуйста. Прости меня. Тайлер вздыхает, оглядываясь. — Ладно, — бурчит он, вылезая через окно. — Привет, — мягко говорит Джош и осторожно берет Тайлера за руку. — Мы можем поговорить? — Ладно, — говорит Тайлер, и они идут в лес, держась за руки. — Мне жаль, что я так сорвался на тебя, — извиняющимся тоном говорит Джош, как только они оказываются скрыты деревьями. — Мне жаль, что я сказал, что понял, — говорит Тайлер. — Я не понимаю. Не знаю, о чём я тогда думал. На до мажорных губах появляется грустная улыбка. — Всем, блять, жаль, — шепчет Джош, и Тайлер приближается и целует его. Когда Тайлер отстраняется от парня, глаза Джоша умиротворенно закрыты. — Спой, — говорит Джош не открывая глаз. — Что? — просьба застает Тайлера врасплох. — Спой, — повторяет Джош. — Что мне спеть для тебя? — смущённо говорит Тайлер. Джош пожимает плечами. — Что-то, что знают все. — Эм, — Тайлер замолкает. Почему-то в голову приходит только «Twinkle, Twinkle, Little Star». Джош открывает глаза, когда Тайлер заканчивает петь. — Спасибо тебе, — говорит он. — Не за что, — отвечает Тайлер. Они идут вглубь леса, их пальцы всё ещё переплетены. — Ты когда-нибудь замечал, — начинает Джош, с прищуром глядя на темнеющее небо, — когда ты прикрываешь глаза, всё меняется? — Да, — говорит Тайлер. — Но не сильно. Хоть и достаточно, чтобы почувствовать себя немного слабее. — Да, — Джош щёлкает пальцами. — Как у… у того художника. С закрытыми лицами. С именем, красным, похожим на август и букву «Л». — Эм, — думая, говорит Тайлер. — Ах, Рене Магритт? — Да… Да, он, — говорит Джош. — Всё вокруг не совсем такое, каким оно должно быть. Тайлер медленно кивает, с прищуром смотря на лес. В нем всё приобретает какую-то жутковатую мрачность, будто перестает быть частью этого мира. Его тело покрывается мурашками, когда он вновь смотрит на Джоша, который… не такой, каким он должен выглядеть. — Ты не совсем такой, каким должен быть, — не думая, говорит Тайлер. Джош напрягается, и Тайлер думает, что он снова собирается кричать на него, но он только сжимает руку Тайлера. — Всё хорошо, — шепчет он, — до тех пор, пока ты помнишь меня. Тайлер сжимает руку Джоша в ответ. Они идут в напряженной зелено-оранжевой тишине. Тайлер будто может чувствовать ее на вкус. — Что, если это всё ненастоящее? — внезапно говорит он. Джош мрачнеет. — В каком смысле? — В том смысле, что это всё происходит в моей голове, — объясняет Тайлер. Джош склоняет голову набок. — Что ж, конечно же, это всё — в твоей голове, — говорит он, и Тайлер непонимающе моргает. — Что? — Это всё — в твоей голове, — жестикулируя, говорит Джош. — Но это не значит, что оно нереально. Тайлер вздыхает. — Да, но что если всё это, — он показывает вокруг, — существует только в моей голове? Джош пожимает плечами. — Тогда оно всё равно настоящее, разве нет? Если ты можешь это видеть, если ты можешь это чувствовать, то почему оно не может быть настоящим? — Я… я не знаю, — хмурясь, говорит Тайлер. — Может, потому что оно ненастоящее для всех остальных. — Ну и? — Ну и, может, ты ненастоящий. Джош замирает, глядя на Тайлера. — Что? — Может, ты ненастоящий, — повторяет Тайлер. Джош отрицательно мотает головой. — Нет, не говори так. — Все так говорят, — произносит Тайлер. — Мои врачи, мой психолог, мои родители… — Не слушай их, — твердо говорит Джош, в упор глядя Тайлеру в глаза. — Не слушай. Ты можешь меня видеть, правда? Слышать меня? — Он сжимает руку Тайлера. — Чувствовать меня? — Галлюцинация? — выдвигает предположение Тайлер. — Которая целует тебя? — возражает Джош. Тайлер высвобождает свою ладонь и закрывает лицо руками. — Тайлер, я настоящий, — срывается Джош. — Ты слышишь меня? — Дай мне подумать! — кричит в ответ Тайлер. — Я сказал тебе помнить меня! — с досадой говорит Джош. — Ты сам себе это придумал? Что я действительно лишь плод твоей фантазии? — Заткнись! — кричит Тайлер, закрывая ладонями уши. — Заткнись-заткнись-заткнись! — Выслушай меня! — Ты не настоящий! — Нет, настоящий! — Это не так! — Так! Тайлер, выслушай… — Ненастоящий, ненастоящий, ненастоящий!.. И Джош даёт ему пощёчину. Они оба замирают. — Ты… ты только что… — Тайлер, — задыхаясь, произносит Джош. — Тайлер, прости меня, я не… — Отойди от меня. — Ох, Тайлер, мне так… — Оставь меня в покое! — кричит Тайлер. — Убирайся! — Тайлер, пожалуйста, мне жаль! — Держись от меня подальше! — пронзительно выкрикивает Тайлер и бежит домой. — Тайлер! Тайлер кричит, по его щекам текут слёзы. Он бежит на свет своего дома и стучит в дверь. Ему открывает брат. — Тайлер! Мама так… Тайлер пробегает мимо него и всхлипывает, когда добегает к своей комнате. Он валится на кровать даже не закрыв дверь. Он зарывается в одеяла, сворачивается калачиком и засыпает.***
Тайлер просыпается от того, что чувствует, что мама лежит на кровати рядом с ним и потирает его спину. — Хэй, — нежно говорит мама, когда он садится, потирая глаза. — Привет, — говорит он, чувствуя себя опустошённым. — Хочешь поговорить об этом? — мягко спрашивает мама. Тайлер отрицательно трясет головой, но говорит: — Джош ударил меня. Мама изумленно смотрит на него. — Он что? — Это моя вина, — говорит он, проводя пальцами по своим волосам. — Я все кричал, что он ненастоящий, и он начал орать, а я не переставал, и, в конце концов, он просто ударил меня. Мама с ужасом смотрит на него. — Он ударил тебя, — медленно говорит она. Тайлер, кивая, потирает глаза. Внезапно он чувствует, как мама крепко обнимает его. — Мам? — неуверенно говорит он, понимая, что она плачет. — Тайлер, — с нежностью в голосе говорит она. — Ох, Тайлер. Мне так жаль. — Почему… почему тебе?.. — начинает он, но не договаривает, нерешительно поглаживая ее по спине. — Мой маленький мальчик, — шепчет она, обнимая так, что Тайлеру становится трудно дышать. — Мам? Тайлер поднимает глаза и видит младшего брата, заглядывающего в комнату. — Эм, не хочу мешать, но папа звонит, — говорит брат, передавая телефон. Неохотно мама освобождает Тайлера из объятий и берёт трубку. Брат, с видимым облегчением, мгновенно покидает комнату. — Крис? — говорит мама, прижимая телефон к уху. Она слушает, что говорит муж. — Нет, он только что проснулся. — Она снова делает паузу. — Да, я… Нет, я расскажу тебе позже. — Ещё одна пауза. — Да, он в порядке. Скоро увидимся. — Она заканчивает разговор и кладёт телефон на тумбочку. Мама садится обратно на кровать рядом с Тайлером. — Ты хочешь кушать? — спрашивает она. Тайлер отрицательно трясет головой. — Который час? Мама смотрит на свои часы. — Без десяти четыре. — Дня или… — Утра, — говорит она. Тайлер хмурится. — Почему папа не дома? Почему брат не спит? — Папа поехал за кое-чем, — говорит мама. — И младшие не могут уснуть. — Это всё из-за меня, я уверен, — совершенно равнодушно говорит Тайлер. Мама сжимает его руку. — Если что, это из-за меня, — признает она. — Я была не в лучшем состоянии. — Ох, — неуверенно говорит Тайлер, не зная, что еще сказать. — Позже мы увидимся с доктором Полсоном, хорошо? — Зачем? — Мы все должны поговорить, — отвечает она. — О чём? Мама пожимает плечами. — Обо всём, что случилось. Тайлер вздыхает. — Секс, — говорит он, и мама меняется в лице. — Да, Тайлер, — говорит она. — И об этом тоже. Тайлер медленно кивает, ложась обратно на кровать. Он зарывается в подушку и убеждает себя, что Джош никогда не бил его.***
— Я не понимаю, почему вы раздуваете из мухи слона, — говорит Тайлер. — Почему мы, по-твоему, не должны? — говорит доктор Полсон. Тайлер пожимает плечами. — Это всего лишь секс, — говорит он. — Большинство подростков занимаются этим. — Но большинство подростков занимаются этим, потому что им это нравится, — мягко говорит мама. — Но мне понравилось, мам, — мрачнея, говорит Тайлер. — Мне это нравится. Мама удивленно смотрит на него. — Тебе… тебе понравилось? — Да, — говорит он. — А что? Разве не должно было? — Ну, нет, я… я имею в виду… — Что? — требовательно спрашивает Тайлер. — Мы не думали, что ты когда-нибудь сможешь получать удовольствие от секса, — вставляет замечание доктор Полсон. — Не после того, что случилось с доктором Крейгом. Тайлер замирает. — Но доктор Крейг, — останавливается Тайлер, сглатывая, — он просто… он просто бил меня. Правильно? — О Боже, — говорит мама, пряча в руки своё лицо. — Ох, Тайлер. — Мам? — мягко произносит Тайлер, внезапно чувствуя себя так-так напугано. Мама трясёт головой, пряча лицо в плечо своего мужа. — Пап? — тихо спрашивает Тайлер, и его папа тяжело сглатывает, переплетая свои пальцы с пальцами жены. — Тайлер, доктор Крейг… — он замолкает, чтобы вдохнуть побольше воздуха, — доктор Крейг… — Он трясёт головой, бросая взгляд на доктора Полсона. — Тайлер, — говорит доктор Полсон, его обычное спокойное выражение лица стёрто предвещающим беду беспокойством, — доктор Крейг бил тебя, да. Но, а… — Он проводит рукой по своим редеющим волосам. — Он, ладно, он применял к тебе насилие. Сексуальное. Тайлер отсаживается назад. — Он… он изнасиловал меня, — медленно говорит он. — Растлил тебя, да, — мягко говорит доктор Полсон, его глаза полны воронье-чёрной грустью. — И я этого не запомнил? — спрашивает Тайлер. — Это слишком сильная травма для ребенка такого возраста, Тайлер, — говорит доктор Полсон. — Не удивительно, что твоё подсознание подавило эти воспоминания. — Но никто никогда не говорил мне об этом? — вопросительным тоном говорит Тайлер. — Мы не видели нужды так расстраивать тебя, — объясняет доктор Полсон. — Это бы тебя только ранило. — Нам так жаль, Тайлер, — со слезами в голосе добавляет мама. — Так жаль. — Жаль, жаль, — бормочет Тайлер. — Всем, блять, жаль. — И в это время появился Джош, — говорит доктор Полсон. — Ты начал говорить о нём через некоторое время после того, как доктор Крейг стал твоим врачом. — И что? — спрашивает Тайлер. — Тайлер, — мягко говорит доктор Полсон. — Джош — механизм психологической адаптации. Он не настоящий. — Нет, — пытается сказать Тайлер, но пазл начал складываться. — Ох. О, нет. — Прости, — искренне извиняется доктор Полсон. — Но…, но мы… — Целовались. Прикасались. Занимались любовью. Это было настоящим. Было ли? Тайлер закрывает лицо руками. Никто кроме него никогда не видел Джоша. Никто кроме него не может доказать, что он существует. Чёрт, Тайлер даже не знает его фамилии. О Боже. — Тайлер, — говорит мама, — ты хочешь чего-нибудь? Тебе что-нибудь нужно? Тайлер медленно трясёт головой, впиваясь искусанными ногтями себе в колени. — Нет, нет, — говорит он, крепко зажмуриваясь. — Нет. — Тайлер, — говорит кто-то. Он не знает, кто это, потому что все звуки начинают смазываться. — Пища отравлена, — шепчет он, перед тем, как всё перед его глазами темнеет.***
Тайлер просыпается в своей комнате, мама спит на стуле у его кровати и держит его руку в почти что болезненной хватке. Он смотрит на тонущее солнце за окном и закрывает глаза. — Помни меня, — шепчет он. Мама начинает двигаться, и её глаза открываются. — Эй, малыш, — шепчет она. — Привет, — говорит Тайлер, не отрывая взгляд от окна. — Как ты себя чувствуешь? — спрашивает мама. — Уставшим, — говорит он. — Можно мне, эм, немного воды? — Конечно, — говорит она. — Я скоро вернусь. Не двигайся, ладно? — Ладно, — говорит он, всё ещё смотря на солнце. — Эй. Посмотри на меня. Тайлер неохотно отводит взгляд и поднимает его на маму. — Никуда не уходи, — просит она. — Ладно, — повторяет Тайлер, и мама обнимает его перед тем, как уйти. Как только она закрывает дверь, Тайлер стремительно открывает окно и выбирается из комнаты тем же путём, которым столько раз пользовался Джош. Он бежит к лесу, и кожа внезапно становится слишком тесной для его тела. Грязный. Грязный-грязный-грязный. Эту грязь Тайлер чувствует у себя в душе, в единственном месте, которое он не сможет яростно оттереть мылом. Его ноги промокают от сине-чёрной воды, он смотрит вверх и видит, как всё становится сине-чёрным. Он хочет докричаться до Джоша, чтобы сказать ему, что теперь он понимает, но Джош исчез, и он никогда не вернётся, и Тайлеру кажется, что его лёгкие готовы разорваться. — Прости меня! — кричит он. — Теперь я понял! Клянусь! Но всё становится ещё синее и чернее, и Тайлер чувствует, как холодеют его кости. Холод просачивается сквозь его глаза, и он закрывает их настолько крепко, как только может, но это не прекращается. Он дрожит, его трясёт, и он такой, такой грязный. Тайлер медленно осознаёт, что он умоляет Джоша вернуться, вернуться к нему, но тот никогда не вернётся, потому что он не настоящий, а Тайлер просто чёртов сумасшедший идиот, который остался один со своим чёртовым сумасшедшим разумом, и он такой-такой-такой грязный, он мерзкий, и его никто никогда не полюбит. — Пожалуйста! — надрывно вопит он что есть мо́чи, так, будто слова силой вырывают из его горла. — Ох, пожалуйста! Слова разносятся эхом по лесу, отбиваясь от дерева к дереву, и Тайлер чувствует, как мир пронзает его насквозь, покрывается слоем на его костях, заставляя каждую из них вибрировать со словами «пожалуйстапожалуйстапожалуйста». — Где ты?! — кричит он. — Ты мне нужен! Ты мне, блять, нужен, пожалуйста! Его руки на голове, они вырывают его волосы, раздирают его кожу. Его ногти расцарапывают щеки, и он думает о том, что боль — самая настоящая вещь, которую он когда-либо чувствовал. Он отчаянно пытается разодрать своё лицо, свою шею, свои руки. Это больно, это чертовски больно, и он плачет, и он смеётся, просто потому что разве это не самое лучшее в мире? — Я настоящий! — кричит Тайлер. Он осуждающе указывает в небо. — Я, блять, настоящий! Почему ты — нет?! — Он тяжело оседает на холодную, холодную землю. — Почему не ты настоящий?! — пронзительно кричит он. — Почему! Ты! Не! Настоящий?! — спрашивает он, ударяясь головой о землю с каждым произнесённым словом. Тайлер на мгновение замирает, когда понимает, что он лежит перед домиком на дереве. Их домиком. Он закрывает глаза и позволяет воспоминаниям ожить. Поцелуи, прикосновения, нашептывания колыбельных, которых никогда не было. Этого никогда не было. Со сдавленным всхлипом, Тайлер заставляет себя подняться. Он взбирается по дереву в домик. В нём темно и тихо. Воздух тяжёлый, и Тайлер ничего не говорит. Он сидит и смотрит, как слёзы капают на В У-Ж-А-С-Е, выцарапанную на деревянном полу. Зажигалка Джоша лежит возле ботинка Тайлера, и он медленно поднимает её и щёлкает. Огонёк сверкает в темноте, и Тайлер наблюдает за тем, как он сам прижимает этот огонёк к стене. Он держит его там, и смотрит, как дерево темнеет, обугливаясь. Какое-то время ничего больше не происходит, но внезапно Тайлер видит, как дерево загорается. Он защёлкивает зажигалку и неподвижно смотрит, как огонь становится всё больше и больше, подбираясь к потолку. Тайлер ложится на спину и смотрит, как огонь медленно поглощает крышу. Домик начинает наполняться дымом. Что-то внутри него рвётся, настойчиво требуя, чтобы он убирался отсюда до того, как он задохнётся или сгорит. Он игнорирует это. Ему уже всё равно. Тайлер засыпает, а всё вокруг него горит. Ему всё равно.***
— Как ты себя чувствуешь? В У-Ж-А-С-Е***
Похороны проводятся скромно и тихо. Мать едва слышно плачет, отец упрямо молчит, а братья и сестра осмотрительно горюют по брату, которого они никогда по-настоящему не знали. Доктор, потирающий незагоревший от кольца участок кожи на безымянном пальце левой руки, тоже здесь, вдыхает и выдыхает. Священник, проводящий церемонию, спрашивает, не желает ли кто-нибудь сказать пару слов. Парень с ярко-голубыми волосами и глазами цвета мокко (и губами в до мажоре, и небесно-голубыми руками, и зубами, похожими на рычание тигра) поднимается.