Странник

Странная застыла процессия на краю обрыва - нелепый человек в высоком колпаке и грязно-серой робе, украшенной едва различимым то ли из-за старости одеяния, то ли по безумному замыслу портного узором, двое стражей в тёмно-бардовых мундирах ополчения, беспристрастно взиравших на дрожащего, словно на эшафот приведённого, молодого паренька... Впрочем, словно ли? Помост, на котором собралась эта необычная компания, будто был в доказательство этой горькой догадки - казалось, боль минувшего впечаталась в старые, подгнившие доски да кривые стропила... Где-то, стоило лишь присмотреться, можно было заметить следы - зазубрины на дереве, что, возможно, свидетельствовали о некой борьбе, пяток длинных царапин, протянувшихся от начала до края площадки, будто оставленных рукой отчаянно хватавшегося за доски человека, что в бесплотной попытке старался уцепиться, удержаться в пусть и сером, промозглом мирке, столь злобно отнёсшимся к нему, но всё же обещавшим хоть какое-то подобие жизни... Но ярче всего в картину западало буроватое пятнышко засохшей крови, маленькое, едва заметное. Оно словно собирало остальные детали вокруг себя, усложняя, раскрашивая и без того мрачный образ, возможно представившийся невольному зрителю... Один из охранников зябко поежился под непрерывным холодным ветром, тянувшимся из глубин распростёршейся внизу долины. Другой - перешагивал с ноги на ногу, разминая затёкшие конечности. Человек же в мантии и колпаке, должно быть важный чиновник, судья, хмуро уперся взглядом в текст маленького пергамента, который держал в руках, изредка бросая взгляд на... осуждённого? Похоже, что так... Паренёк, почти совсем ещё дитя, затравленно оглядывал своих палачей, надеясь найти в их глазах хоть какой-то отклик, сострадание, дающее надежду на спасение, и не находил... Из глаз его скатилась пара слёз, оставляя за собой дорожки разводов на грязном, в пыли, лице. За спиной, в глубине обрыва громыхало, рокотало чудище-барьер. Словно жестокое божество жаждало оно крови, души человечка, неведомо в чём провинившегося, без конца переливаясь, искрясь синим в предвкушении очередной добычи. За магической стеной же, в утробе жуткого зверя, раскинулась скалистая долина, скрытая неясной дымкой. Мгла складывалась в пугающие, мрачные образы, наполнявшие сердце невольно обратившего вниз взор мальчика страхом. И в глазах его плескалось отчаяние... Пылью по каменистой площадке шуршал ветер, тоскливо скрипел меж скалистых обломков, трепал платье Палача... Судья медленно перебирал сухими губами слова, цепким взором вчитываясь в стоки. Наконец, подняв глаза от приговорного листка, последней, вялой отмашкой дал он знак конвоирам, уже заскучавшим было на деревянном помосте. Те, молча переглянувшись, вплотную приблизились к пареньку с двух сторон, на случай сопротивления осуждённого, но тот и не обернулся на них, продолжая всматриваться в сумрачные очертания долины внизу. На лице - застывшая серая маска, в глазах - боль. Легкий толчок в спину - и Барьер разверз свою синюю пасть, проглатывая очередную жертву. Он полетел вниз, беззвучно, и лишь одна мысль, одно слово бесстрастно стучало в голове... Конец.