Одна девчонка так его любила...

Ему тогда 17 было, Осенний дождик моросил, Одна девчонка так его любила, Но он девчонку эту не любил. В глазах её огромных и красивых Таился отдаленный огонек. Он знал, что поступает с ней жестоко. Он знал, что полюбить её не мог. Теперь она его не замечает, Над ним смеётся каждый раз, Ну а ему так не хватает Её огромных и зелёных глаз. И вспомнил он... Ему тогда 17 было, Осенний дождик тихо моросил. Одна девчонка так его любила... Зачем он ту девчонку не любил?!       Не правда ли, очень похоже на нашу историю? Интересно, что бы ты сказала, если бы я тебе прочитал это стихотворение? Наверное, ты бы рассмеялась, ответила, что я дурачок. Да, я настоящий дурак. Дурак, который потерял своё счастье. И все же это стихотворение похоже на нашу историю.       Помнишь, как в школе ты таскалась за мной? Как горели твои глаза, когда ты меня видела? Как ты смеялась над любой моей шуткой? Как со слезами смотрела, когда я уезжал с Ино или Карин, а не с тобой? И несмотря на все обиды продолжала любить. А я смеялся. Смеялся над тобой, над твоими чувствами. Каким же я был болваном. Считал, что счастье в отцовских деньгах, в славе и множестве девчонок. А ведь моё счастье всегда было рядом, сидело на соседней парте, накручивая на тонкий пальчик нежно-розовые волосы.       А помнишь выпускной? Ты тогда мне призналась в любви... а я снова рассмеялся. Рассмеялся тебе в лицо. Назвал подстилкой для богатеньких мальчиков. Правильно Наруто сделал, что врезал мне. А потом, через две недели я услышал, что ты пыталась покончить с собой. Конечно же, любой нормальный человек бы одумался, извинился, но только не я. Помнишь, как тогда пришёл к тебе в больницу и назвал тебя... даже язык сейчас не повернётся так сказать... сказал убираться из моей жизни и никогда не появляться. Ты тогда плакала, а мне было плевать.        А потом университет. Как по иронии судьбы, мы поступили в одну группу. Ты была такая умница, поступила сама, ещё и со стипендией училась. Меня же чуть несколько раз не выперли из института, благо, отцовские деньги помогли.       А помнишь Новый год на первом курсе? Это было почти полтора года назад. Ты тогда на вечеринку пришла с каким-то парнем. Вроде бы его Хаку звали. Если честно, то я тогда обрадовался, ведь ты, наконец, от метя отстала. У тебя своя жизнь, у меня своя.       Помнишь, ЧТО было на тот Новый год? Ты тогда улыбалась последний раз. В клубе, где была четверть университета взорвался газ. Здание обрушилось. Каким-то образом мы оказались рядом. Когда я открыл глаза, то понял, что нахожусь под завалом. Мне повезло, только руку сломал. А рядом... Рядом лежала ты... Твои ноги придавило плитой, а голова была пробита.       Так мы провели... Не знаю... Может, пять часов, может, больше. Когда нас достали, то отвезли в больницу. Не знаю, почему, но после наложения гипса сразу решил найти тебя. Ты была в реанимации. Меня не пустили. Позже я узнал, что ты в коме. Так прошло полтора года. Ты до сих пор не очнулась. Черт. А я ведь каждый день к тебе прихожу. Беру тебя за руку, прямо как сейчас, и понимаю, какой же я был дурак. Каждый день я смотрю на твоё лицо. На красивые скулы и слегка вздёрнутый носик. На едва заметные веснушки. Глажу тебя по розовым волосам, которые успели отрасти за такое долгое время.       Черт. Сакура. Почему же так несправедливо? Почему я был так слеп, когда ты была цела? Почему только теперь понимаю, что все, что я считал счастьем, было мнимо. Сейчас мне не нужны ни деньги, ни слава. Мне нужна только ты. Мой маленький лучик счастья, моя девочка. Знаешь, это стихотворение похоже на нашу историю. Ведь это началось, когда нам было семнадцать, а сейчас ты будто бы безмолвно смеёшься надо мной.       А твои глаза... Как же я скучаю по твоим глазам. Я не видел их уже полтора года, да и раньше особо не всматривался в них. В твои изумрудные, такие красивые глаза.       Ты ведь поняла, зачем я все это говорю. Зачем вспоминаю все... Твои родители сказали, что слишком больно ждать, что врачи не ставят на то, что ты сможешь очнуться. Сегодня я вижу тебя последний день. Черт. Хочется рвать и метать. Они хотят лишить тебя жизни. Как я их ненавижу. Как я все ненавижу. Как я себя ненавижу!       -Господин Учиха, покиньте палату, родные должны попрощаться.       -Сейчас, - я даже не обернулся к вошедшей медсестре. Привстал поцеловал в лоб, увидев, как на него скатилась моя слеза. - Прощай, Сакура.       Еле оторвавшись от тебя я вышел из твоей палаты.       Я сидел под дверью, слушая рыдания твоей матери, голос твоего отца. Слышал, как мерно отбивали ритм твоего сердца медицинские приборы. А потом... потом я слышал длинное гудение аппаратов, означающее твою смерть... нет, не только твою, но и мою тоже...       Даже не помню, как дошёл до машины, не помню, как разгонялся на всю мощь. Помню ощущение полёта. Холодную воду на коже. Даже не пытался вырваться из машины, сорвавшейся с моста в реку. В этом не было смысла. Мой смысл умер несколько минут назад.       На кладбище было множество людей. Они провожали в последний путь девушку и юношу. Их могилы были совсем рядом, и, если бы надгробия были соединены, то они бы вместе составляли сердце - знак их вечной и такой несчастной любви. Одна девчонка так его любила... Зачем он ту девчонку не любил?!