Нокаут

— К… Кил… Киллиан, — только с третьего раза Эмма смогла выдавить его имя между тяжелыми вдохами, когда мужчина, дернув ее выше по плоскости зеркала, скользнул носом по ее плоскому животу. — Джонс… — просипела она, проведя дрожащими пальцами по его волосам, стараясь хотя бы немного успокоить дыхание. — Чего тебе, гусенок? — осведомился он, подняв глаза, глядя на нее снизу вверх. — Что, ротик совсем не закрывается? Так его легко закрыть, — не дав ей пикнуть, брюнет обхватил ее бедра руками и, развернувшись, не особо нежно опустил на скамью, нависнув сверху, и прижался к ее губам, исследуя ее рот.       Свон сглотнула, дрожа всем телом, ее руки двигались по его плечам и спине, потому что она не знала, как его обнять, да и что сделать в принципе, потому что Джонс поднял вверх ее топик, обнажая грудь, терзая ее поочередно губами и языком. Сглотнув, она обвила его бедра ногами, зажмурившись и прижимая его к себе.       Когда он подался ближе, она вздрогнула, потому что попала краем лопатки на скамьи. Неровный край больно скользнул по обнаженной коже, и она поморщилась, стиснув челюсти. Открыв глаза, Эмма поймала лицо Киллиана, подтянув его к себе, и посмотрела в его глаза, стараясь выровнять дыхание. — Давай поедем куда-нибудь, — прошептала она. — С чего бы это? — нахмурился мужчина. — Тебя что-то не устраивает, гусенок? — Здесь… неудобно, — прохрипела она, облизав губы. — Мы можем поехать к тебе, или в отель, или… Да не важно, просто не здесь… — подавшись вперед, блондинка скользнула губами по его шее. — Пожалуйста… — А в чем проблема? — сипит он ей на ухо, покрывая ее шею и плечи легкими поцелуями, от которых по всему телу бегут мурашки. — Я… я хочу почувствовать тебя, — выдыхает девушка, отчаянно краснея, когда его рука ненароком цепляет край ее трусов. — Без… без алкоголя… На трезвую голову… — Мы одни. И трезвые, — фыркает он, накрывая губами ее грудь, и она шипит, вцепившись в его волосы. — Я хочу узнать тебя. Полностью, — Киллиан замирает от ее ответа и очень медленно поднимает на нее глаза. Хмурится, наклонив голову набок, а потом едва ощутимо проводит языком по ее нижней губе. — А у гусенка-то, оказывается, есть характер. — Я хочу тебя, Джонс, — вдруг рявкает Свон, обхватив руками его голову. — Ты можешь трахнуть меня здесь, если тебе неймется, но я хочу на кровать, чтобы все было как должно быть. У нас уже был тупой трах в туалете, дай мне что-то стоящее… Если, конечно, ты на это способен, — ее глаза сверкают, и синие глаза щурятся, в полном неверии скользя по ее лицу. — Поднимайся, — вдруг хрипит он, резко поднявшись на ноги и вскинув ее за волосы. — Собирайся. У тебя десять секунд.       Блондинка довольно кивает, собирая вещи, и они выскакивают на улицу, не закрыв зал. Да кого он сейчас вообще волнует? Джонс останавливает первую же машину, бросив на переднее сидение несколько банкнот, что водитель не успевает даже отказаться или начать сопротивляться, и заталкивает на заднее сидение Эмму, крепко прижимая ее к своему боку. Не дав ей и пикнуть, он накидывается на ее губы, проникая рукой в ее бриджи и отодвигая в сторону мокрую ткань белья. Девушка закричала, но он заткнул ей рот еще более жадным поцелуем, не давая дернуться в сторону, медленно двигая рукой.       Как только машина остановилась, Киллиан выволок свою спутницу на улицу, едва не уронив ее, и потащил в сторону высотного здания, крепко сжимая ее потную ладонь. — Добрый вечер, мистер Джонс, — послышалось на пункте охраны, и брюнет, брякнув что-то явно не по теме, втолкнул Свон в лифт, нажав нужную кнопку, и, врезавшись в угол, накинулся на ее губы, одновременно забираясь руками в ее штаны и сжимая ее ягодицы, немного приподнимая над полом. Эмма обхватила его плечи, прижимаясь еще ближе, и, изловчившись, прикусила его нижнюю губу, проведя языком по ранке. — Я тебя порву, — прошептал он ей на ухо, прижавшись к ней бедрами, давая почувствовать свое возбуждение. Игриво дернув бровями, девушка провела рукой по его телу и, положив ладонь на его ширинку, немного сжала уже заметную выпуклость. — Кто кого, — усмехнулась она, и его глаза потемнели, угрожающе блеснув.       Коридор. Ключ, который не желает вставляться в замочную скважину. Обувь, брошенная еще на пороге. Упавшая ваза с цветами. Рубашка, слетевшая по дороге в гостиной. Топик, повисший на ручке двери спальни. И они упали на кровать, не переставая терзать друг друга губами. Резко перевернувшись, Эмма оседлала брюнета и, сжав руками его запястья, многозначительно хмыкнула, нависнув над ним. — Дай мне начать, Джонс. — Птицы так не могут, — прохрипел он, и она, не желая и дальше его слушать, проникла языком в его рот, потом скользнула ниже по колючей отросшей щетине и опустилась к загорелой коже на шее. Она провела по ней языком, прикрыв от блаженства глаза, и, крепче прижавшись к нему, продолжила покрывать его тело жадными поцелуями, исследуя плечи и грудь. Девушка ощутила, как он напрягся, медленно скользнув руками по ее спине и остановившись на бедрах, вонзив пальцы в ягодицы блондинки, словно планируя оставить там синяки. Ее зубы оставили легкий укус на его левой ключице, и Джонс прохрипел что-то, стиснув челюсти, крепче прижимая ее к себе. Эмма слегка откинулась назад, глядя на него сверху вниз. В какой-то момент она поняла, что упивается этим, страстно, жадно, его близостью, запахом, вкусом, звуками, что исторгает его грудь, даже его грубостью и этим осточертевшим прозвищем. Разум окончательно сдался, оставляя всякие попытки достучаться до здравого смысла, и она снова подалась к нему, расстегивая его штаны и мягко касаясь его эрекции через ткань боксеров. — Нахер! — вдруг рычит он и, подмяв ее под себя, стягивает ее бриджи вместе с намокшими насквозь трусиками, входит в нее на всю длину, одновременно зажав зубами ее сосок. Свон стонет, вцепившись пальцами в его волосы, и подается бедрами навстречу его резким толчкам, подстраиваясь под его ритм, откинув голову, подставляя шею под его жадные поцелуи.       Комната наполняется рваными стонами и хрипами, которые дребезжат, как осколки упавшей вазы. Им жарко, воздуха не хватает, и почти нет сил двигаться, но ни один не предпринимает попытку остановиться, хотя бы на секунду. Слишком хорошо, чтобы сделать паузу. — Я хочу тебя… — вдруг хрипит Киллиан, подняв на нее мутные от страсти глаза. Она слегка ведет бедрами навстречу его, проведя рукой по его телу и остановившись на мускулистых ягодицах. — Ты и так во мне… — она тяжело дышит, заметив, как опасно расширяются его зрачки после этих слов. Она понимает, что он так же, как она, сейчас не до конца осознает реальность, буквально утопая в том, как снова и снова сталкиваются их тела.       Он рычит нечто нечленораздельное и начинает двигаться еще сильнее и грубее, буквально упиваясь ее криком, который она пыталась заглушить, уткнувшись лицом в его плечи. По их коже скользят капельки пота, пульс нарастает с каждой секундой, и в какой-то момент она, стиснув зубы, вонзает ногти в его спину, протяжно застонав. — Назови мое имя, — вдруг просит он, терзая ее грудь. — Назови меня по имени, гусенок. — Нет… — она понимает, что если сейчас она это сделает, то больше никогда не выпустит его запах из-под кожи, никогда не сотрет эти ночи, которыми он буквально заклеймил ее. — Имя… — Нет… — Эмма трясет головой, крепко стиснув зубы и зажмурившись, чтобы не видеть его настойчивый взгляд. — Упираешься, да? — сипит Киллиан и, резко выйдя из нее, заставив недовольно застонать, проводит рукой по влажной и чувствительной коже между ее ног, заставляя дернуться и сдавленно охнуть. — Я порву тебя, Свон, по частям порву. Хочешь этого… — Боже… — ее голос дребезжит, когда он проникает в нее сразу тремя пальцами, и она выгибается дугой, прижавшись к нему грудью, стараясь вдохнуть. — Я… я… — Имя, гусенок, — он больно кусает ее напряженный сосок, одновременно двинув рукой, и глохнет от ее крика. — Давай же. Ты же хочешь, чтобы я сделал тебе хорошо… А я могу, ты знаешь… — он успокаивающе проводит языком по укусу, и девушка хнычет, мелко подрагивая в его руках. — К… Кил… — Ну же. — Килл… — Давай же. Имя! Я хочу услышать имя! — она не отвечает, качая головой, и он, резко дернув ее за волосы, заставляет посмотреть себе в глаза. — Тебе когда-нибудь было так хорошо? Ты чувствовала такой же кайф? Стонала так часто? Кто-нибудь трахал тебя так, как ты хотела? А, гусенок? Просто ответь мне на вопрос. — Я… — он снова подается вперед, касаясь пальцами ее возбужденной плоти, одновременно ущипнув ягодицу блондинки, и Эмма кусает губы, тяжело дыша. — Я… я хочу больше… — наконец выдавливает она, мутно глядя на него. — Пожалуйста… — Имя, — почти нежно повторяет он, проведя рукой по ее пухлым и искусанным в кровь губам. — Скажи имя, и я сделаю все, что только есть в твоей маленькой пошлой головке.       Пару секунд она смотрит ему в глаза, пристально, почти не моргая, а потом скользит дрожащей рукой по его щетине и, проведя губами по его подбородку, шепчет, прижавшись к нему бедрами: — Возьми меня, Киллиан…       Этот хрип, едва слышный, рваный, дребезжащий, режет мужчину пополам, и он, утробно прорычав нечто, похожее на ее имя, набрасывается на ее тело, уже не сдерживаясь и выпустив на волю всех своих демонов. *** — Турнир уже завтра! — рычит Киллиан, сложив руки на груди. — Дьявол, гусенок, ты издеваешься?! Какого хера я возился в тобой этот месяц, если за последние дни, самые важные, ты сдала на уровень детсада?!       Эмма испуганно поджала губы, опустив глаза, стараясь выровнять дыхание после почти трехчасовой тренировки. Она уже почти привыкла к тому, что Джонс — лучший в мире любовник и худший тренер. Он орет, матерится, ругает ее так, что у нее горят даже уши, а потом ночами заставляет кричать ее, каждый раз доводя ее до полуобморочного состояния. — Вот чего тебе не хватает?! Я тебя задрал учить держать руки! — шипит он, едва ли не брызгая слюной. — Возьми себя в руки, — видя ее бледное лицо, он чертыхается и, скинув на скамью свою майку, надевает перчатки и подходит к ней, стиснув челюсти. — Давай, ударь меня. Хотя бы раз. Не все же тебе с девками драться. Черт знает что завтра попадется, — Свон облизывает губы и поднимает руки, пристально глядя ему в глаза. — Шевели булками, гусенок. У меня нервы не железные.       Через пятнадцать минут Свон, потирая ушибленное плечо, косо посмотрела на «тренера», который разве что кислотой не плевался, а его взгляд более чем очевидно обещал ей хорошую порку грядущей ночью, причем не только в хорошем смысле. Ей нужно было срочно что-то сделать, иначе ее удалят с турнира или попросту четвертуют прямо на месте, и никто не поможет. Только что ей может помочь в данной ситуации с таким-то партнером? Лихорадочно соображая, она перебирала его повадки и привычки, и вдруг до нее дошло, как однажды она смогла его отвлечь от разговора по телефону с какой-то важной шишкой в мире спорта поцелуем в шею. Отвлекающий маневр? Облизнувшись, она снова шагнула к нему. — Я так состарюсь, — процедил тот, блеснув недовольными глазами. — Бей уже.       Удар, удар, мимо. Вдох. Выдох. Снова вдох. В поисках нужного момента. Поняв, что он немного забылся от разговоров, она, шагнув вперед, выпалила четко и ясно: — Я беременна.       Джонс обмер, округлив глаза и приоткрыв рот, явно подавившись воздухом. Подавшись вперед, Эмма нанесла ему контрольный удар в лицо, и мужчина упал на спину, не удержав равновесие. Стало очень тихо. Кто-то из-за спины присвистнул, а Дэвид, наблюдающий за ними, выронил свисток. — Это полный нокаут.       Довольно облизав губы, блондинка бросила в корзину перчатки и со спокойной душой отправилась в душ. Когда она, собрав свои вещи, уже шла на выход, ее остановил все еще бледный Киллиан, который, кажется, до сих пор не мог отдышаться. — Это ведь неправда? — она довольно блеснула улыбкой, и он сглотнул. — Это ради того, чтобы отвлечь меня? — Естественно, — тряхнула она волосами, улыбаясь как можно обворожительнее. Мужчина почесал подбородок, облизав губы. — Вот же сучка. — Зато в выигрыше, — пропела Свон и, щелкнув его по носу, подошла к двери, обернувшись уже возле нее. — Ах да, если вдруг захочешь позаниматься боксом, позвони. Я, может, рассмотрю твое предложение, — послав ему воздушный поцелуй, она вышла на улицу, испытывая странное чувство легкости и, самое желанное, победы.