Броня

— Джесси… Возьми мою броню. Она поможет. Эльгорд с настойчивой уверенностью смотрит на Джесси. В ее глазах застыла наивная просьба. Он чувствует пленку липкого пота на спине, а в горле – твердый ком, который невозможно проглотить. Эльгорд выжидающе смотрит на него снизу вверх, слегка подавшись вперед, подталкивая его к роковому решению. Он знает, что последует дальше. Знает, какой выбор ему придется принять, и он медленно качает головой. — Нет. Не надо, Эльгорд... — Я настаиваю. Ее губы растягиваются в широкой улыбке, и Джесси отступает назад. Ноги предательски подкосились под внезапно потяжелевшим телом, и ему приходится приложить большое усилие, чтобы отойти еще на пару шагов. — Не надо, пожалуйста… Она протягивает к нему руки в металлических перчатках. Джесси с ужасом смотрит на инкрустацию рэдстоуном по их краю. Он так хорошо знает эти перчатки. Как свои пять пальцев. Каждый их камешек, каждую металлическую пластинку. Каждый элемент этой брони, которая сидит на нем, как влитая. Джесси поднимает руки, чтобы оттолкнуть Эльгорд, но предательская дрожь не дает ему к ней прикоснуться. Он продолжает отступать и судорожно мотать головой из стороны в сторону, отказываясь. — Джесси, я трижды настаиваю! Эльгорд касается его руки, и волна дрожи, как электрический заряд, проходит по всему телу, отрезвляя его. Он порывается с места и начинает убегать прочь. — Джесси, пожалуйста! Я четырежды настаиваю! Искаженный криком голос Эльгорд звучит как будто в самой голове, подстегивая и подгоняя его. — Ты заслуживаешь ее, Джесси! Вернись!!! Он бежит, спотыкаясь и тяжело дыша, на бегу глотая непрошенные слезы и пытаясь игнорировать обволакивающий его липкий ужас. — Джесси, я наконец-то стала настоящим героем! Джесси наскоро оглядывается: а она все бежит за ним, бежит слишком близко, слишком быстро, и в ее широко раскрытых глазах мертвое, совершенно маниакальное выражение. Ее руки тянутся к нему, готовые схватить, и он не может подавить рвущийся наружу крик. — «Немного» - это все, что мне осталось, Джесси! ПО ТВОЕЙ ВИНЕ!!! Падение кажется оглушительным. Весь мир как будто разбивается вдребезги, на целую тысячу осколков, и, издав напоследок этот запредельно громкий звук, так и остается лежать на земле, как и сам Джесси. И тишина, наступившая после этого, звенит в ушах и множится, сливаясь воедино с отголосками криков Эльгорд. Джесси чувствует барабанный бой своего сердца во всем теле, как будто он стал резонатором собственного сердцебиения. Он лежит на земле, тяжело и громко дыша, пытаясь унять дрожь в ослабшем неподъемном теле. Эльгорд нет. Ничего нет, кроме него самого и тишины. Давясь беззвучными рыданиями, он поднимает руку к лицу. Пластинки изящной бронзовой перчатки легко двигаются вслед за сгибающимися пальцами. Рэдстоун красиво переливается на свету.