В тишине и покое

Он устало упал на пол, больно ударившись затылком о твёрдый паркет. Но сил не было ни на что. Ни чтобы встать, ни чтобы хоть на футон прилечь, чтобы вообще внимание на что-либо обращать. Сегодня был тяжёлый день, почему бы не устроить себе завтра выходной? Как раз завтра Ашия на целый день уходит на работу, да и вернётся поздно вечером. В кое-том веке в комнате воцарится тишина. Ни смеха, ни крика, только приятная и клонящая в сон тишина. Так он и сделает. Но только завтра, слишком уж он устал, чтобы думать, да и вообще совершать какие-либо действия. С самого утра погода сошла с ума, и теперь на улице бушуют сильный ветер и дождь. Но звук бьющихся капель об окно успокаивал. Алсиэль недавно ушёл на работу, а он остался один. В тишине и покое. Как он об этом мечтал. Даже будучи Владыкой Тьмы хотелось свалить как можно дальше от всего этого шума и от всех этих проблем. Побыть одному в тишине и покое. И вот мечта стала явью. Со стороны послышался громкий возглас, а далее нецензурная лексика. Ну что ещё, — Мао повернулся на бок и посмотрел на источник звука. За столом сидел Урушихара в позе «Лотоса» и, размахивая руками, громко возмущался. Явно в игре что-то не поделил. Опять удар по столу и опять мат. — Ты где ж таких слов понабрался, ангелочек? — с усмешкой спросил Мао, с интересом наблюдая за юношей. — А чего они на меня бочку катят? Это же не из-за меня они проиграли, идиоты, — произнёс себе под нос парень и поспешил вернуться к игре. В комнате опять воцарилась тишина, лишь звонкие капли разрезали эту тишину. Дождь начал заметно усиливаться, заливая улицы. Мао обратил свой взгляд на сгорбившеюся спину паренька, после на худенькие ручки, длинные с фиолетовым отливом волосы и тонкую шейку. Такой миниатюрненький парень, даже мальчик. На вид ему лет четырнадцать. Вредный и самовлюблённый ребёнок, думающий, что все ему обязаны. И никто бы представить не мог, что эта куколка один из генералов Сатаны. Ну просто не может это чудо быть жестоким и злым. Оказывается, внешность обманчива. Садао всегда удивлялся, как этот ангелочек убивает людей и сжигает деревни. Вроде любит этим заниматься, а потом как замкнётся, и попробуй из него что-нибудь вытянуть. Днями молчит, неделями молчит, и никто не пойми, что с ним творится. В тихом омуте черти водятся. Никто не знает, что у него на уме, никто не знает, какую шутку он может выкинуть. Но и Владыка не промах. Как-то зажал того в тронном зале и допросил своего подчинённого. А тот лишь глазами большими от страха хлопал и дрожал у стены, боясь, что его убьют. Сверкнула молния, озаряя небо. После ещё одна ударила по электро-столбу. Искра. Буря. Нет электричества. Свет в комнате потух, как и компьютер. Было совсем раннее утро, и солнце ещё и взойти не успело, так как на дворе поздняя осень, именно поэтому в доме воцарилась темнота. Пару секунд в комнате была полная тишина, позже послышался тяжёлый вздох и тихий шёпот: — Дожили... Мао очень удивился такой спокойной реакции со стороны своего генерала-задрота. Казалось, что падший готов рвать и метать, но когда кажется — крестятся. Парень выглядел до нельзя спокойным и расслабленным, что не каждый день увидишь. С этой стороны Садао его ещё ни разу не видел. Это было... странным. Урушихара поднялся с насиженного места, но ноги его не удержали, подкосились, задрожали, и тот с трёхэтажным матом упал на пол. Говорили ему же, что долго в одном положение сидеть нельзя — атрофия мышц ног будет. Да, конечно. Так он и послушал. — Не выражайся! — строго сказал Мао, вставая. Демон в кромешной темноте прошёл к кухонному столу и вытащил из ящика свечку, там же нашёл и спички. Горящую свечу он поставил на маленький столик, возле компьютера. — Ну и как тут не выражаться? — обиженно спросил Хандзо, начиная ползти к холодильнику, чтобы достать бутылку воды. — Ты ребёнок, а дети не ругаются, — ответил Владыка Тьмы, облокачиваясь о стену. — Это я ребёнок? Мне сотни лет! — Мне больше. — И всё же, — пожал плечами падший ангел, открывая холодную бутылку с водой. — То что ты старше меня на пару веков, не делает меня ребёнком. Я тот же, кем и был. — В этом-то теле, — усмехнулся парень. — «Ха-ха» три раза. Люцифер показал своему обидчику язык и послал его далеко и надолго. Как только фиолетоволосый положил бутылку на место, его тут же схватили за шкирку и прижали к стене. Мальчик вскрикнул от боли в затылке и зажмурился так сильно, на сколько смог. — Ты как со мной разговариваешь? — угрожающи начал Сатана. — Забыл кто я? Напомнить? В глазах плясали яркие огоньки, говорящие о том, что сейчас никто шутить не будет. Урушихара мелко задрожал, капельки пота скатились с лба. Глаза широко распахнуты, а рот слегка приоткрыт. Ангел ещё ни разу не видел Повелителя таким злым. А теперь пощады не жди. — Давно не наказывали, или кто-то бессмертный? Наглость свою в бою показывать будешь. А со мной в таком тоне ты разговаривать не можешь, понял? — чуть ли не кричал Мао. Ответа не последовало, лишь тихий всхлип. Демон слегка ударил его головой о стенку. — Я не слышу! Ты понял, или нет? — П-понял... - тихо прошептал офицер, вжимаясь в стену. Тёмный Лорд отодвинулся и облокотился о стену, шумно выдохнув, словно этот разговор утомил его. Так не хотелось кричать, но тот сам виноват, поступая так с Повелителем и вынуждая его повышать голос. Со стороны ангела послышались тихие всхлипы. Мао удивлённо посмотрел на своего подчинённого и протянул к тому руку. — Эй, — шёпотом начал Садао, — Ты чего? Плачешь? Урушихара явно не обрадовался руке господина на его плече, поэтому поспешил смахнуть её. — Господи, не прикасайся ко мне! — закричал падший ангел, по щекам текли слёзы. — Если я обидел тебя, то извини. Да! Извини меня! Извини за то, что я грубый. Извини за то, что я эгоист и не думаю о чувствах других. Извини за то, что я такой дурак. Извини за то, что я не... Он оборвал его на полуслове. Мао схватил мальчишку за плечи, придерживая за поясницу, вовлекая в грубый поцелуй, в то время, как Люцифер, чтобы не упасть, вцепился холодными тонкими пальцами в плечи своего господина. Глаза Хандзо тотчас расширились от удивления. Он попытался вырваться из крепких объятий, но все тщетно. Откуда только у Мао такая хватка? Хотя чему удивляться? Сатана, он и на земле Сатана. Хотя Чихо бы поспорила на счёт этого. Разорвав поцелуй, Мао решил не останавливаться и наслаждаться каждой секундой. Прильнув к шеи, он вызвал у партнёра тихий, еле сдерживаемый стон. Вся эта ситуация была довольно щекотливой и будто неправдоподобной. Никогда прежде падший ангел и подумать не мог, что его же господин оттрахает его. Если бы он знал ранее, ни за что бы не поверил... — Постой же... — Мао сухо игнорировал все слова Урушихары, лишь изредка поглядывал на красное личико своего генерала. Прижав практически вплотную к стене, демон начал ласкать тело мальчишки, на что были слышны отнекивания и мольбы о прекращении. Фиолетоволосый пошло стонал сквозь горячий воздух. С каждым новым прикосновением, он все больше краснел. Юноша очень сильно дрожал. То ли от предвкушения будущих действий партнера, то ли от неожиданного возбуждения, что зародился в нижней части таза. — Мао! Хватит! — закричал Люцифер, когда его мучитель спустился к его шортам. После добавил: — Господин, пожалуйста... Владыка Тьмы замер. Как давно он не называл его господином? Пять лет? Десять? Парень отстранился и взглянул на заплаканное личико, на котором читался страх и полнейшее непонимание. — Не в этот раз, так в другой, —спокойно оповестил мальчика Мао. — Когда-нибудь ты всё же окажешься подо мной. На этих словах Урушихара подавился воздухом и, густо покраснев, с криком «Идиот» запустил в своего любимого подушкой. Ашия вернулся поздно часов в двенадцать, когда город уже спал. С первых секунд как только ступил на порог, он был очень удивлён. Мао мирно спал на футоне, обнимая рядом лежащего Люцифера, который изредка подрагивал из-за открытого нараспашку окна. Такая перемена в отношении Мао и Урушихары не могла остаться незамеченной. Поборов желание узнать, что здесь происходит, он просто закрыл окно и натянул на ангела одеяло. После этого случая Ашия пытался выяснить у Мао, что случилось тем вечером, на что тот лишь загадочно улыбался и поглядывал на Люцифера, который отчаянно краснел.