С днем рождения, Ива-чан!

Утро. Солнце нещадно бьет в глаза, заставляя Ивайзуми перевернуться на другой бок, дабы избежать их настойчивой яркости, но тут же просыпается. И далеко не от солнца.  — Какого… — Хаджиме резко вскакивает и отползает на край кровати, узрев перед собой мирно сопящего Ойкаву, который был по уши закутан в одеяло. Тоору был первым в списке того, что Ивайзуми не хотел бы обнаружить в своей постели. Тем более, с утра пораньше. Судорожно пытаясь придумать, на кой-черт Ойкава приперся к нему посреди ночи, Хаджиме бегал взглядом по тушке шатена, который с блаженной улыбкой дремал в полуметре от хозяина квартиры. Вариант с алкоголем отпал сразу же, ибо от Тоору спиртом не несло, да и для того, чтобы он нажрался до состояния беспамятства нужны особые причины, которых, вроде бы, не наблюдалось. Найдись хоть одна такая, сеттер бы давным-давно проел Хаджиме мозги. В любом случае, Тоору никогда не пил один. Ему нужен был тот, кто выслушает все его насущные проблемы и капризы. И этим человеком всегда оказывался Ивайзуми, так как один способен был его терпеть. Ойкава что-то промычал во сне и повернулся с бока на спину. Только тут доигровщик Сейджо заметил небольшие пушистые кошачьи ушки, красующиеся на голове у Тоору и почти сливающиеся с его разметавшейся по подушке шевелюрой. Рука Хаджиме потянулась к одеялу и он скинул его, являя тело Тоору на свет божий. Тот сразу съежился от контраста температур и лениво разлепил веки. Наткнувшись на взгляд Ивайзуми, в котором отчетливо читалась смесь недоумения, нет, даже шока, и смущенности, Ойкава расплылся в сонной улыбке и, сладко зевнув, потянулся, отгоняя лишнюю в данный момент дрему.  — Я смотрю, ты уже проснулся, Ива-чан, — нараспев протянул сеттер. Среагировал Хаджиме на речь Ойкавы не сразу, разглядывая его с головы до ног и все еще находясь в недоумении — естественно, кто останется равнодушным, если твой самый приставучий сокомандник окажется с утра в твоей кровати в одних трусах, к которым прикреплен кошачий хвост, кошачьих ушках, красной лентой с крупным бубенцом на шее и нагло-довольной улыбкой на лице.  — Какого черта ты тут делаешь? — таки вытянул из себя Ивайзуми. — И почему ты в ТАКОМ виде? Тоору перекатился со спины на живот — благо, кровать у Ива-чана большая, позволяет это сделать — и, положив голову на руки, промурлыкал:  — Я пришел поздравить тебя с днем рождения и это мой подарок, — он улыбнулся. — Сегодня я весь твой, Ива-чан. Четвертый номер Сейджо моментально вспомнил, что сегодня десятое июня. Также в голове всплыла фраза шатена, произнесенная им в тот же день прошлого года, мол, на следующий день рождения я точно превзойду все твои ожидания и ты получишь в подарок нечто действительно оригинальное.  — В каком смысле? — Ивайзуми был откровенно в шоке от такой предъявы, но капитан Аобы Джосай в виде непослушного котенка выглядел слишком провокационно и зазывающе.  — Во всех… — Ойкава выгнул спину и закусил губу, томным взглядом окидывая Хаджиме. Затем он встал на четвереньки и, виляя задом, подполз к доигровщику, укладывая того обратно на подушку. Сам же Тоору беспардонно оседлал пах Ива-чана.  — Сам додумался или подсказал кто?  — Эта идея целиком и полностью принадлежит мне, — Ойкава наклонился над самыми губами Ивайзуми. — Ну что, готов к сумасшедшей утренней подзарядке?.. — Тоору нагло лизнул губы своего оппонента. — Я уже да, — в доказательство сеттер потерся стояком о живот доигровщика. От такого откровенного телодвижения, Ивайзуми выдохнул, приоткрыв рот, чем Тоору тут же воспользовался, продолжая тереться и моментально просовывая свой юркий язычок внутрь, касаясь чужого. Он начал играться с языком Хаджиме, увлекая того в страстный поцелуй. Здравый смысл в мозгу Ивайзуми уходит в запой, зато на его месте начинает клубиться дымка пошлых желаний, постепенно, с каждым вздохом и движением Ойкавы, заполняя все свободное пространство и пьяня сознание. Руки автоматически смещаются на талию сеттера, а мгновение спустя оказываются на его заднице. Ойкава тихо постанывает сквозь поцелуй и размыкает контакт губ, тяжело дыша. Хаджиме сжимает в руках упругие ягодицы Ойкавы и поднимается пальцами чуть выше, к пояснице, скользнув ими под кромку боксеров. Подгоняемый сбившимся дыханием шатена, Ивайзуми просовывает руки полностью под белье и прикасается к сжатому колечку мышц, вырывая из груди Тоору резкий вздох. Секунда — и трусы сеттера с прикрепленным к ним кошачьим хвостом отлетают на пол.  — Жаль, что хвост — не пробка, — произносит доигровщик, лаская уже обнаженную задницу Ойкавы.  — Извини, но я хочу быть достаточно узким, чтобы удовлетворить тебя.  — Все равно мне придется тебя растянуть, иначе задница будет твоей проблемой на целую неделю.  — Все равно это разные вещи. За этим незамысловатым диалогом сеттер сполз с паха и уселся на коленях, проходясь промежностью по уже каменному стояку Ивайзуми. Стянув с него трусы, — да, Ива-чан спит в одних труселях — которые оказались там же, где и его, он взял член в руку. Осторожно двинув ей вверх-вниз, Ойкава легко коснулся головки языком, а затем провел им же по всей длине от основания. Хаджиме следил сверху вниз за каждым движением Тоору, которые сопровождались тихим позвякиванием бубенчика, зарываясь пальцами в его густые темные волосы, и загнанно дышал, изредка низко постанывая. Когда Ойкава взял в рот и начал интенсивно сосать, пристально глядя затуманенным взглядом из-под ресниц ему в глаза, Ивайзуми не удержал глубокий протяжный стон.  — Не увлекайся так… не то не хватит на потом… — сеттер покорно выпустил член изо рта и уместился обратно на пах доигровщика, касаясь поясницей возбужденного органа. Его рука скользнула под подушку и Тоору извлек оттуда небольшой флакон смазки, протягивая его Ива-чану. Ивайзуми вылил немного геля себе на руку и завел ее за спину Ойкавы, который прижался грудью к груди Хаджиме и оттопырил зад, подставляясь под прикосновения мокрых пальцев ко входу. Первый палец вошел без особых усилий, вызывая у шатена только слабый дискомфорт и стон, ласкающий слух его любовнику. Мягко двигая одной рукой, Ивайзуми поглаживал второй талию Тоору и спустя секунд десять добавил еще один палец. Теперь Ойкава стонал громче и нетерпеливее, начиная самостоятельно двигать задницей навстречу.  — Так не терпится? — прошептал Хаджиме, продолжая растягивать. В ответ он получил только громкий полустон-полувыдох, который выражал мысли капитана покруче любых слов.  — Теперь… я сам, — простонал сеттер, как только доигровщик вытащил пальцы из его ануса и отпустил его. Чувственно чмокнув Хаджиме в губы, Тоору приоднялся и, направив член в себя, медленно опустился, принимая его на всю длину. Закусив губу, шатен закатил глаза и сделал первое движение, упираясь ладонями в грудь Ивайзуми. Второе движение заставило Ойкаву выгнуться и простонать громче обычного, ибо он попал четко по простате. Дальше он стал двигаться под этим углом, постоянно меняя темп и издавая нереально пошлые стоны. Бубенчик на его шее отчаянно звенел, вторя скачкам Тоору и сливаясь с его голосом. Ивайзуми, наблюдая за восхитительным зрелищем, отметил, насколько развратно все это выглядит: раскрасневшийся капитан одной из самых сильных в префектуре волейбольной команды с бубенчиком на шее неистово скачет на члене, извиваясь и закатывая глаза. Такое он мог видеть только в своих пошлых фантазиях и украдкой дрочить на них по ночам.  — Господи, Ойкава… какой же ты сексуальный… — произнес Хаджиме, проведя ладонями по бокам парня и остановив их на бедрах. Тоору наклонился, ускоряя темп и впиваясь поцелуем в губы любовника. Теперь Ивайзуми перехватил инициативу и неистово вдалбливался в тело сеттера, удерживая его за бедра. Ойкава сорвался на крики, разрывая поцелуй и уткнувшись лбом в плечо доигровщика.  — Ива-чан… Ах… Я не могу… больше… — выстанывал Тоору, сжимая простынь и прижимаясь всем телом к Хаджиме. — Я… Кончаю… Хааа… Ива-чааааааан!!! Ойкава забился в оргазме, цапнув зубами Ивайзуми за плечо и до побелевших костяшек сжав простынь. Следом не выдерживает и Ива-чан, глубоко толкнувшись внутрь сеттера и прошептав его имя на ухо.  — Это было потрясающе… — пытаясь отдышаться, подал голос Ойкава.  — Не надейся, что это все.  — У тебя еще хватает сил что-то делать?  — Кто-то мне сказал, что весь мой на целый день?  — Ива-чан, давай немного отдох… Ах! *** Ивайзуми лежал на спине и бесцельно пялился в потолок, с ухмылкой вслушиваясь в недовольное ворчание Ойкавы в подушку.  — Ну ты и тиран, Ива-чан, на мне ведь живого места не осталось, — ворчал Тоору, иногда бросая жалобные взгляды в сторону Хаджиме.  — Сам напросился, теперь не жалуйся. И впредь знай, что не стоит заваливаться ко мне посреди ночи в таком виде, иначе наутро я за себя не отвечаю. Ивайзуми был счастлив. И ему было даже в какой-то степени безразлично на сумасбродность и приставучесть Ойкавы. Да, он действительно превзошел все его ожидания, как и обещал в прошлом году. Пообещав себе, что точно отплатит сеттеру чем-то подобным в его день рождения, Хаджиме встал с кровати и, взяв Ойкаву на руки, потащил в душ. Тоору жался к доигровщику, смотря куда-то вниз. Они оба заведомо знали, чем закончится эта совместная помывка, поэтому ни один не надеялся на то, что завтра кто-нибудь из них сможет встать с кровати.