Пожалеет?

- Я хочу не только твое тело, но и душу! - тихо прошептали уста в само ухо, опаляя горячим дыханием чувствительную кожу. Парень вскинулся от этого хищного шепота, но сильные руки вжали его в матрас сильнее. Это было полнейшим безумием вот так попасться в лапы чокнутому Джеджуну. Все началось с безобидного "по рюмочке соджу", а закончилось чем?! Джунсу жалобно всхлипнул от ощущений влажного кончика языка, прочертившего дорожку по шее, припугнув стайку мурашек, а та лихо кинулась в россыпь по всему телу. - Я прошу тебя, остановись, - настоял парень, тщетно пытаясь увернуться от рук, пробравшихся к ширинке. Но Джеджун был неумолим, выцеловывая нежную кожу в треугольнике затылка, где каждый волосок был дополнительным нервным окончанием, заставляя Джунсу вздрагивать от каждого нового прикосновения. Ловкие пальцы уже смогли потянуть за язычок молнии, высвобождая напряжение парня. Но так ли это? Ведь тушка Джеджуна привалила его, втиснув покрепче, дабы не сбежал. Губы дарили весьма впечатляющие ласки, пока Джунсу активно старался сохранить ясность мысли. Резкие нападки Джеджуна немного отрезвили, но это было лишь временно, потому что поцелуи, спустившиеся по позвоночнику между лопаток в вырезе майки, пьянили больше спиртного. Парень боролся не только с настойчивым другом, но и с самим собой, пока тот уверенно стаскивал с его драгоценной попочки шорты, нацеловывая такую непривычно восприимчивую "кошачую зону". Титанических усилий требовало не поддаваться. Джунсу активно отбрыкивался в попытке натянуть шорты обратно, но неумолимый Джеджун резко потянул за одежду вниз, прикусив мягкую мочку алеющего ушка. Контраст его острых зубок и ласковое поглаживание кончиками пальцев сводил с ума, разбивая вдребезги остатки здорового рассудка. Его жаркие губы забирали в плен, а осторожные поглаживания по упругим ягодицам ладонями дарили легкость. Хотелось большего. Да, Джеджун ласкал на грани срыва. И Джунсу это отчетливо ощущал. Как пальцы пробираются к расщелине, оглаживая стройные, сильные бедра, как уста чертят узоры по шее и плечам, спускаясь все ниже. Щекочущее дыхание... Как будто стремится околдовать. И это почти удалось. Стоило Джеджуну потянуть за полы майки вверх, парень снова принялся за свое, изворачиваясь из его объятий. Почему зона "кошачая"? Все просто: стоит на границе с волосами прикусить шею на затылке, как "кот" становится безвольным и замирает. В данном случае, от предвкушения экстаза. Табуны мурашек принялись танцевать венский вальс от дуновения тяжелого дыхания Джеджуна, пока его зубы продолжали смыкаться на кожице, но не было бы все так печально, если бы там не присоединился язык. Это для Джунсу оказалось контрольным в голову. Он жалобно застонал уже не в силах сопротивляться. Броня его осыпалась мелкими осколками, как только тонкий пальчик помассировал вход. Не выпуская шею поскуливающего в подушку "кота" из захвата, Джеджун уверенно пристроился. Проникновение оказалось мучительно медленным. Для обоих. Но от этого ощущения воспринимались более остро, вынуждая ртом хватать воздух и в пальцах комкать простыни. Добавили истязаний истомы тягучие движения. Казалось, Джеджун, и правда, готов высосать душу. Пока только оставляя краснеющие засосы на чувствительной шее. - Тебе же это нравится? - уверенно уточнил он какой-то утвердительной интонацией. Он ведь пожалеет утром о содеянном, правда? Только вот, непонятно, кто еще из них будет жалеть к утру больше: со вкусом трахающий Джеджун или подставляющийся ему Джунсу, выстанывающий хрипловатым голоском: - Не медли...