Eat Your Heart Out

В тот момент, когда Гарри остановил взгляд на этом парне, он понял, что это была его настоящая любовь. Каштановые волосы, пронзительные голубые глаза, загорелая кожа и подтянутая фигура. Находясь в другом конце комнаты, он танцевал совершенно неуклюже, как и все пьяные люди. И Гарри хотел его, хотел его безумно, в прямом смысле, хотел взять его и пометить, показывать всей Вселенной, как он заботится о нём, любит и уничтожает. Это не имеет ничего общего с любовью, - это совсем другая история. А наша история о потреблении, о эгоистичной погоне за своими собственными желаниями, о том, что он заслужил. Гарри упорно работал в своей жизни – он пожертвовал всем, чтобы стать кем-то. И настало время пожинать плоды своих трудов. Не стоит говорить и о том, что Гарри всегда получал желаемое. Соблазняя этого мальчика, Стайлс был уверен, что он не получит отказа. Гарри остановил бармена, заказывая последний шот*, залпом выпивая его, и преодолел расстояние сквозь весь клуб через потные тела. Вскоре Гарри стоял рядом с мальчиком – его коричневые волосы прилипли к лицу, он оглянулся по сторонам и остановил свой взгляд на Стайлсе. — Боже мой, — невнятно проговорил мальчик. — Вы -… — Да, — перебил Гарри, желая пройти этап восхищения как можно скорее. Анонимность – та вещь, которую Гарри хотелось бы иметь – люди не пялятся на тебя, словно в зоопарке, когда ты не знаменит; люди ценят в вас что-то — вашу улыбку, обаяние, ум — и совсем не потому, что вы как-то раз провели ночь с какой-то очередной моделью. — А как тебя зовут? — Луи, — громко проговорил парень, пытаясь перекричать клубную музыку, — Луи Томлинсон. — Луи, — повторил Гарри. — Хочешь потанцевать? — Да, — Томлинсон заикался и в спешке попытался быстрее приобнять Гарри. Стайлс закатил глаза и прижался к Луи вплотную бедрами, совершая грязные движения, пытаясь общаться телами и прекрасно понимая, к чему это всё ведёт. Луи хотелось больше, и он прижался задницей к промежности Гарри. Кудрявого привлек блеск пота, и он прикусил кожу на шее парня, и, чувствуя себя почти как вампир, проводил своим языком по шее Луи, постепенно спускаясь вниз. Луи дрожал в руках Гарри, поэтому Стайлс продолжал, проходя губами по всей шее Луи. Руки Томлинсона гладили Гарри по всему его телу, дергали за волосы, царапали вдоль ключицы. Гарри очень хотел Луи, но оттягивал неизбежный финал, чувствуя, как Луи плавится под его умелыми руками. Они оказались в кабине туалета, не сказав друг другу ни слова. Ди-джей поставил песню Фрэнка Оушена, и Гарри толкнул Луи, игнорируя его губы, подставленные для поцелуя. Гарри поглаживал грудь Томлинсона, царапал её и играл с его сосками. Луи умолял и отчаянно желал того, чтобы Гарри поцеловал его, словно это был какой-то сопливый роман о любви, но Гарри не обратил на это никакого внимания, и сжал одной рукой член Луи через джинсы, а другой царапая бок Томлинсона так сильно, что там начинала появляться кровь. Луи вскрикнул, но толкнулся в руку Гарри, когда тот лизнул рану. — Пожалуйста, Гарри — сказал Луи, — Пожалуйста. Стайлс спустил штаны Томлинсона вниз, ничего не говоря, и взял член Луи в рот без дополнительной подготовки. Луи издал шипение и стукнулся головой о дверь, что-то невнятно крикнув. Луи, казалось, не знал, что делать со своими руками, не знал, стоило ли ему прикасаться к Гарри или нет, поэтому он расположил руки по обе стороны кабины туалета, когда Гарри расслабил горло и поглотил член Луи глубже, прикрывая глаза от знакомых ощущений. Завтра Гарри будет вспоминать приоткрытый рот Луи, как Томлинсон старался не причинить ему боль и всё остальное. Гарри будет помнить все это, но отчетливее всего он будет помнить ту часть, когда Луи упал на пол перед Гарри, тяжело дыша после оргазма. Его сердце билось так сильно, он был таким живым. Затем Стайлс вытащил из кармана нож, вставляя его в грудь Луи. Иллюминаты показались Стайлсу какими-то странными. Гарри всегда считал, что это всё бред, но они появились перед ним ещё до популярности, предложив сделку, и рассказав всё, что с ним будет происходить дальше. Но взамен им нужна была одна вещь. — Ты должен будешь убить свою Единственную Настоящую Любовь, — произнесли они холодным тоном. — Убей, а затем съешь его сердце. Мы будем знать, когда это случилось. Ты узнаешь об этом тоже. Весь мир будет у твоих ног. — Как я буду знать, что это моя Единственная Настоящая Любовь? — спросил Гарри. Они ответили, что все те, кто хотел вступить в их ряды, узнавали об этом. Другие люди подумали бы, что каннибализм и убийство людей отвратительны. Но Гарри уже не задумывался об этом. Он думал о том, как это сделать. Луи сипло выдохнул, когда Гарри убрал нож. Гарри, может, и чувствовал бы себя плохо – всё-таки Луи был Тем Самым. Только если бы в конце сказки им суждено было бы завести семью с кучей детишек, или что-то типа того. Но это была сказка о Гарри. Его роман с деньгами, властью и славой, так что вместо сожалений, он просто вставил нож в грудь Луи ещё раз, разрывая кожу и сухожилия, чтобы добраться до того, что хотел Гарри – до сердца Томлинсона. Гарри позволил крови Того Единственного забрызгать стены кабины, его пальто, пальцы и подбородок. Все Гарри мог вспомнить, как стеклянные глаза Луи смотрели на него. И с того момента Гарри был неудержим.