Проигравший платит дважды

Занятие состоялось в комнате Ромео. Вторая комната всё так же была заперта, и привлекала нездоровое Русино внимание. Что же там такое, если доступ в сиё помещение запрещён? Вот бы увидеть хоть краешком глаз таинственную комнату. Завуч терзал его простенькими текстами начальной школы. Было стыдно начинать с первого уровня. Оказалось, что Руся что-то даже помнил – счёт и алфавит, похоже, вдолбили в него на всю жизнь. В течение часа больше говорил физик, а Руслан млел от его немецкого. Язык в устах Михал Михалыча звучал, как ни странно, певуче, если так можно было сказать о дойче. Гласные растягивались на низких нотах, и голос завуча становился мягким и бархатным. Руся неосознанно пытался ему подражать в произношении. Над распечатанными заданиями пришлось покорпеть и наделать кучу ошибок. К величайшему его облегчению Михал Михалыч над ним не издевался, дебилом не обзывал, а спокойно объяснил все позорные ляпы. Вообще, домашний завуч отличался от школьного. Нет, он не стал душкой. Это был всё тот же требовательный и строгий мужчина, от взгляда которого нервы натягивались как струна. Но в то же время, на своей законной территории он выглядел несколько расслабленным, не особо опасным, но всё же, зверем, что позволяло чуть отпустить поводья, но и не терять над собой контроль. Впервые в жизни Руслан следил за собой, сдерживал свои неконтролируемые порывы и гасил ненужные эмоции. Авторитет завуча он признал беспрекословно. Единственное, что гасить не получалось, это постоянное перевозбуждение. Оно было больше эмоциональным, чем физическим. Губы периодически пересыхали, в горле горело и першило, мышцы ломило от напряжения. Организм жил на грани своих возможностей, заставляя мозг усиленно работать и включая дополнительные резервы. Очень похоже, что Руся выжимал из себя всё. Кажется, завуч заметил, как Руслан часто облизывает губы. - Рома, принеси нам, пожалуйста, минералки! – крикнул он племяннику, который тихонько копошился на кухне, позвякивая посудой. Руся с благодарностью принял из рук Ромео красивый высокий стакан с тонкими стенками, наполненный боржоми, мгновенно растаяв под ласковым взглядом. В серых глазах хотелось оставаться вечно. - Скоро пунш будет готов. Посидите с нами? Руслан робко взглянул на завуча, молча спрашивая разрешения. Пунш Руся ещё никогда не пробовал. Михал Михалыч нахмурился и вопросительно посмотрел на Ромео. Что он прочитал в глазах племянника? Но лицо его вдруг смягчилось, и он благосклонно произнёс: - Хорошо. Думаю, что Смирнов сегодня заслужил небольшое поощрение. Пунш был горячий, с вкусовым букетом фруктов и специй. Руслан неторопливо смаковал божественный напиток. Приятное тепло растекалось по телу, снимая усталость. В голове стало легко. Мягкий рассеянный свет от красивого бра заполнял небольшое кухонное пространство, создавая уют и некую интимность. Хозяева сидели в тишине, изредка перебрасываясь словами. Русе достаточно было и этого, сейчас лишние разговоры утомили бы его. - Ну, как? – Ромео забрал из рук юноши пустую чашку. – Может быть, ещё? Я могу добавить ликёр. - Нет, не стоит, - отказался разомлевший Руслан. – Мне и так очень нравится. Пожалуй, я пойду. Поздно уже. Парень нехотя поднялся. По правде говоря, тянуло прикорнуть тут же около Ромео и отключиться. - Я вас провожу, темно уже. Ромео прошёл в коридор и тоже оделся. Они вышли на вечерний воздух, окунувшись в осеннюю прохладу, которая приятно холодила раскрасневшиеся щёки. Молодой репетитор повёл Руслана через небольшой парк к остановке. Дорожка была освещена небольшими фонарями. Под ногами вспыхивала роскошью листва – жёлтые и красные яркие мазки выделялись на мокром асфальте. Руся почувствовал, как рука Ромео коснулась его пальцев и потихоньку сжала их. Этот жест показался естественным и непринуждённым. Они так и шли, держась за руки. - Бегите, - Ромео заметил, как к остановке подъезжает маршрутка. – А то следующую ждать долго. Руся поспешил к машине и, оказавшись внутри, махнул в окошко Роме. Тот в ответ поднял руку. Руслан вдруг пожелал, чтобы завтрашний день поскорей наступил, и он снова шагнул за порог квартиры Миллеров и теперь уже занимался с Ромео. Михаил встретил племянника в коридоре, подождал, когда тот снимет куртку, и обнял юношу за плечи. - Как он тебе? - Очень нравится. Только не пугай его. Он же боится тебя. – Рома в ответ прижался тесно, провёл ладонью по тёмным волосам, и коснулся легонько пальцами полной нижней губы. - Поверь мне, ему нравится ощущать власть над собой. Я вижу, что его трясёт отнюдь не от ужаса. У него в штанах железный стояк. - Он совершеннолетний? - В ноябре стукнет восемнадцать. - Не затащи его раньше времени в постель, майн херц. Если ты сделаешь это вперёд меня, никогда тебе этого не прощу. – Ромео игриво шептал эти слова на ухо Михаилу. - Он сам придёт ко мне. - Самоуверенный наглый тип, - рука юноши скользнула по мощной груди и стала пуговку за пуговкой неторопливо расстёгивать бордовую рубашку. – Ласка, и только ласка. Он скорее придёт ко мне. - А вот и посмотрим, - мужчина сжал аккуратно обеими руками упругие ягодицы Ромео. Юноша ахнул и потёрся пахом о ширинку Михаила, ощущая, как взаимно твердеют и растут их мужские достоинства. Он проник под рубашку, и гладил ладонями напрягшиеся мускулы на спине своего любовника. - Возьми меня, майн херц. Только нежно. - Я постараюсь. – Михаил мысленно улыбнулся. Ромео - любитель русской литературы и конкретно Алексашки Меньшикова иногда любил называть его именно так. Проказник. Миллер уже шарил губами по любимому лицу, добрался до раскрытого рта и ласкал его языком, проникая внутрь резкими нетерпеливыми толчками. Да, он постарается. Будет сдерживать себя, свои инстинкты и желания, которые он надёжно спрятал в клетке и потерял от неё ключи. Ромео не переносит боли и унижения даже при любовных играх. Сколько он его не уговаривал, обещая, что всё будет в пределах допустимого и только по его желанию, юноша не сдался. Слишком он нежный, слишком чувствительный, любое резкое движение и он зажимается, отдаётся панике. А так хочется входить сразу, со всего маху, шлёпать по круглому заду, сжимать в руке яички, кусать нежную шею, рычать в ухо по звериному, и позволить своей сущности выйти на волю. Но он так любит своего мальчика, что никогда не сделает того, чего бы тот не желал. И он отнесёт его в ту самую комнату, на которую украдкой бросает взгляд маленький любопытный щенок, и будет любить медленно и ласково, подавляя свои порывы, находясь на грани безумия. Им нужен третий. Тот, кто мог бы находиться под властью, любить силу, возбуждаться от одной только мысли, что он зависим и беззащитен. И в то же время, обладать мягкой, хрупкой и ласковой натурой. Быть милым и домашним, как того бы хотел Ромео. Михаил стиснул зубы, стараясь не сорваться на бешеный темп. Сколько усилий ради того, кто давно занял место в его сердце. Ещё немного и в его руках будет биться в ярком оргазме самый дорогой для него человек. Вот так. Мышцы сжимаются вокруг пениса, даря дикий восторг, в глазах темнеет, Ромео падает на живот, позволяя выскользнуть из него. Быстрее. Сорвать презерватив, яростно двигать рукой. И вот они - желанные секунды разрядки. Белые струйки летят на поясницу юноше. Он стонет, приподнимая бёдра. Мужчина этого не видит, закидывая голову назад и открывая в беззвучном крике рот. Равномерные движения, плотный захват пальцев, и последние капли выдавливаются с силой до спазмов, до боли. А теперь отключиться. Но перед этим прижаться к влажной от пота спине, тихонько поцеловать завиток слипшихся волос за ухом и услышать хриплое: «Майн херц».