Проигравший платит дважды

Май выдался неожиданно по-летнему жарким, словно извинялся за долгую зиму и затянувшуюся весну. За короткий срок огромные лужи испарились, ручейки испуганно убежали, а голые газоны за один день украсились проклюнувшимися нарциссами и зазеленели молоденькой шёлковой травкой. «Вот именно такие у Руслана глаза», - подумал Денис, направляясь на тренировку, чертыхнулся вдруг про себя, отгоняя навязчивый образ друга; в последнее время он не желал покидать голову. Юноша попытался отстраниться и абстрагироваться от малопонятных ему мыслей. Почему-то образ Руслана возникал перед глазами всё чаще и чаще. На уроках Дениска со своего первого ряда нередко наблюдал за одноклассником, ловя себя на мысли, что неосознанно засматривается на него, и еле отрывал глаза от созерцаемого объекта. Тренировки же становились испытанием. Тесный контакт при ведении боя будоражил и заставлял закипать. Денис кружил около противника, не зная как к нему подступиться, его сражение было больше похоже на танец, он срывался от злости, совершал ошибки и зачастую оказывался лежащим на спине. Парень подскакивал как ужаленный, вставал в стойку и ненавидел свою слабость в этот момент, не понимая откуда она берёт своё начало. Руслан весело подкалывал друга, радуясь своим маленьким победам. Дениска в этот момент мечтал врезать со всей силы по смеющимся губам, чтобы заглушить непонятное чувство внутри, мешающее концентрироваться и изматывающее организм. Касания Руслановых рук, боевые захваты, блестящее от пота гибкое тело в распахнутой форме, горящие возбуждением глаза в непосредственной близости, когда над ним нависал Руся, прижимая к полу, обжигающее дыхание в лицо – всё это сводило с ума и было выше юношеского понимания. Денис уже и не знал, чего он больше хочет: продолжать бой или рвать форму, полностью оголяя окрепший в тренировках торс своего друга. Он уже был на грани. Эта дружба выходила за рамки допустимого, что пугало и заставляло заталкивать глубоко внутрь рвущееся наружу желание – обнять, прижать, сдавить до хруста костей, любить и ненавидеть за то, что этот человек стал его наваждением. Ведь Денис знал, насколько мерзко и грязно то, что он испытывал к Руслану. Как же это нелепо – хотеть своего друга. Денис каждый раз порывался сменить спарринг-партнёра, и каждый раз его что-то удерживало; наверное, страх потерять редкие и счастливые мгновения соприкосновения с горячей кожей юноши, жар которой чувствовался даже через белую ткань дзюдоги. И всё-таки это сумасшествие, и его невозможно остановить. Сколько попыток уже закончились крахом: Дениска и не считал. Он забывал всё, стоило только увидеть издали знакомую фигурку, а потом растерять все мысли от приятного мелодичного голоса и той зелени в глазах, которая так была похожа на весеннюю траву. Зачем это бедствие ходит по земле, рушит в одночасье его недавнее спокойствие и тянет к краю пропасти? Не было бы его и не мучился бы Денис от разрывающих душу сомнений, не мечтал бы о Руськиных руках, дроча под душем перед сном. Он конченый идиот, так и не сумевший избавиться от своего персонального проклятия – Руслана Смирнова, юноши, на котором он остановил свой взгляд в кабинете хирурга и на его немаленьком достоинстве, услышав фразу о сексуальных подвигах доселе невзрачного светловолосого паренька, вызвавшего тогда чувство зависти и уважения. Несмотря на свою популярность, Денис был ещё девственником. Сколько поклонниц ошивалось около него, но ни одна не вызвала даже малого интереса и желания. И вот теперь в его грёзы приходит Руся каждый день, дразня загадочной полуулыбкой. Гадёныш. Он уничтожит его и вздохнёт спокойно, вернув себе былую уверенность. На тренировке, подстёгиваемый ожесточением, Денис провёл отличный спарринг. Безупречные захваты и броски вызвали похвалу тренера. Юноша уже было решил, что победил свою слабость, как неосторожно задержал взгляд на трогательной пульсирующей жилке на шее Руслана. Захотелось прижаться к ней губами. Он так и не понял, как полетел на татами, впечатываясь туда всем телом. Руська нагнулся над ним, заглядывая довольно в лицо. Внизу живота почувствовалось предательское шевеление. Дьявольский отросток затвердел, выдавая Дениску с потрохами. Руся выпрямился и подал ему руку. Денис встал, страшась поднять взгляд. К счастью, свободные штаны скрывали буйную реакцию на коварный бросок. Позже, плескаясь в душе, парень физически ощущал присутствие Руслана через тонкую перегородку. Все уже ушли в раздевалку, а друг всё намывался, мурлыча себе под нос популярную песенку. Юноша перекрыл поток воды, шагнул из душевой кабинки и уставился на мокрое блестящее тело. Руська, тонкий и складный, фыркал под колючими струями воды и намыливал гладко выбритый лобок, опускаясь к мягкой плоти. - Ты там бреешь? – не удержался от удивлённого вопроса Дениска. - Девчонкам нравится, - нашёлся Руся и не замедлил залиться краской, которая расползлась по щекам и достала до ушей. - Обалдеть, - ноги сами шагнули под ставший общим душ. – Я и не знал. Руська кинул взгляд на рыжеватые завитки волос внизу Денискиного живота. - Надо же, рыжие, - хихикнул он. - Ага, - Денису показалось, что ноги его прилипли к полу. – Сам вроде шатен, а в интимных местах рыжий. Захотелось отвернуться. Пульсирующий жизненно важный орган от близости полностью обнажённого Руськи бодро поднял головку. Но мышцы словно закостенели, заставляя оставаться на месте. Пальцы потянулись к нежной коже и коснулись паха юноши. Руся положил свою руку сверху, мягко прижимая. Денискино сердце бешено заколотилось, заходясь в безумном ритме. Не зная, куда себя девать от стыда и желания, он стоял как болван и ощущал под пальцами мягкую бархатистость промежности, мошонки: рука Руси настоятельно двигала по направлению к пенису, который ответно приветствовал своего собрата. Денис послушно сжал затвердевший ствол, тихо всхлипнул от действий шаловливой руки, обхватившей его естество; она удивительно умело заскользила вверх-вниз, аккуратно лаская и поглаживая большим пальцем истекающую смазкой головку. Вторая рука так же игриво подсказала, что Дениска не должен стоять дуб дубом, а оказал внимание каменной плоти, покоящейся в его ладони. Совместные ритмичные движения сопровождались не менее ритмичным сопением. Водичка сверху бодренько лилась, усиливая горячими струями возбуждение и ускоряя приближение финала. Дениска спустил вперёд своего партнёра, тихо заскулил и прикусил уголок губы, совершенно забыв о своей ответной обязанности. Руся толкнулся несколько раз в его сжатый кулак и брызнул белёсыми каплями на пол, затем придержал за плечи ослабевшего Дениса. Тот отдышался, приоткрыл глаза и вдруг шарахнулся от друга как от чумного, сиганул быстрым сайгаком к двери из душевой, чуть не поскользнувшись голыми пятками на кафельном полу. Руся не торопясь вышел из кабинки, закрутив краны. Вытираясь полотенцем, он думал о странности Дениса. Тот ведь давно его хотел, и вдруг сбежал. Ну, подрочили друг другу, с кем не бывает. Что так пугаться-то? Как-будто Руська его трахнул. На самом деле он бы того и не сделал. У него не было и в мыслях воспользоваться временным помутнением рассудка Дениса. Он просто пришёл на помощь – «друг спас друга». Совместная дрочка ни к чему не обязывает, только укрепляет дружеские узы, наверное. Руся, вытирая голову и растекаясь глубокой мыслью по древу, прошлёпал в раздевалку. Дениски уже не было. Вот паникёр, будто ему член оторвали. Пришлось соскребать мысли в кучу в одиночку. Надо поговорить с Денисом, успокоить и объяснить, что ничего страшного не случилось. За размышлениями Руся оделся и вышел на улицу под ласковое солнышко. Он засунул руки в карманы и поднял к небу лицо, всматриваясь в голубую даль. Вот бы обрести свободу и полететь туда, куда захочется. Через неделю последний звонок, такой важный в его жизни. Он даже не думал, что этот звонок, ожидаемый им когда-то с нетерпением, отзовётся печалью в его сердце, не желающим отпускать, как теперь оказалось, счастливое время – время первой влюблённости и первой любви. Денис примчался домой и заперся в своей комнате. Что с ним произошло, если он позволил себе надрачивать и сам получал удовольствие от чужого горячего члена в руке? По телу до сих пор гуляли какие-то мурашки, настырно топча маленькими ножками, вызывая озноб. От воспоминаний о сценке в душе ладошки потели, а в паху нещадно дёргало. Юноша попытался взять себя в руки. Он - не гей. Раздрай, царивший в эмоциях, усилился. Руська – сволочь. Это всё из-за него. И не важно, что он сам вошёл к нему под пьянящий водопад. Нельзя быть таким манящим и соблазнительным. Это против мужской природы. Он постарается всё это забыть и вышвырнет из своей головы всю дурь. Чтобы хоть как-нибудь успокоиться, юноша взял в руки карандаш и нервно завозил им по бумаге. Сейчас он нарисует машину, а может дерево, или какую-нибудь хрень, лишь бы отключиться от всей этой истории. Через минут пять Дениска уставился на лист. Из под карандаша вырисовалось его тайное желание – член, огромный, на весь лист. Юноша стукнул в негодовании кулаком по столу, смял листок и зашвырнул его в мусорницу. «Ничего, - думал он, с силой врезаясь костяшками себе в колено, - сдам ЕГЭ и уеду в Москву, подальше от этих нахальных глаз, и стану чемпионом». Вот такую великую цель ставил перед собой Денис Константинов, которому на последнем звонке была поручена честь пронести первоклашку с колокольчиком в руке. Он – спортсмен, гордость школы, отличник, активист и просто хороший парень, заставляющий сохнуть по нему кучу девчонок. Через неделю куча девчонок в форменной одежде, белых фартучках и бантах, взирала на олимпийскую надежду всех времён и народов в строгом костюме, схватившего в охапку крохотную девчушку и посадившего её себе на плечо. Колокольчик звонко оповещал об окончании учёбы. Долгие годы оказались позади и уже не казались такими бесконечными. У многих заблестели глаза, особо сентиментальные шмыгали носами и утирались платочками. Денис прошёл круг и опустил малышку на ступеньку. Вот и всё. Школьные годы утекли навсегда. Он будет их вспоминать. На крыльце стояло руководство школы. Всеобщий любимец, безупречный завуч толкал торжественную речь. Руслан впитывал его слова каждой клеточкой тела. Ему казалось, что мягкий баритон звучит только для него. Жёсткий воротник парадной рубашки давил на шею, галстук придавал торжественный вид, солнце палило так, что чуть ли не плавился асфальт. В толпе растроганных родителей стояла мама и отчим. Недалеко от них Ромео показывал большой палец и улыбался. Руся дал своё согласие ехать с ним в Москву. Только об этом пока никто не знал. Да и истинную причину вряд ли кто-нибудь и когда-нибудь узнает. Руся замечтался и не сразу услышал шёпот Наташки прямо ему в ухо: - Завуч увольняется. - Что? – до Руслана не сразу дошёл смысл сказанных ему слов. - Михал Михалыч подал сегодня заявление на увольнение. Все об этом говорят. У Руси задрожали колени, мысли заскакали как бешеные кони. Зачем? Почему? Что будет дальше? Он беспомощно посмотрел в сторону Ромео. Интересно, а он знает? Рома в это время довольно сжимал в кармане брюк ключи от московской квартиры. Щедрый дядя подарил ему свою жилплощадь, обещая при этом улететь в неизвестном направлении. Ну, что ж, жизнь налаживается, Руслан будет рядом и всё у них получится. Уж этот шанс он ни за что не упустит. Руся только его, и никто не сможет вырвать из рук это счастье.