Запрещенные прикосновения

      — Сколько раз я просил не обнимать меня- недовольно фыркал Шуга, снимая кепку с мокрых волос, он продолжал что-то бурчать себе под нос, как старый противный дедок.       — Хён, почему ты всегда такой сердитый и не доверчивый? — демонстративно надул губы Тэ, как бы обиженный словами старшего, и проигнорировав его слова про не любовь к объятьям, Тэ обнял Юнги со спины уложив подбородок ему на плечо.       Мин вздрогнул и нахмурил брови, он хотел выругаться на тонсэна, но почему-то не мог. Что сегодня на концерте, что сейчас, Мин Шуга почувствовал странную дрожь, пробежавшую по его коже, сердце ни с того ни с сего начало биться быстрее, дыхание сбилось, а волнение начало накатывать.       — Пре.крати.- все что и смог выговорить репер. Сейчас он выглядел таким беззащитным. Когда ладонь Тэ спустилась по руке Юнги, старший затаил дыхание. Он не мог ничего сделать, младший просто, непонятно как, заставил его просто стоять, весь скованный страхом он начал нервно закусывать губу.       — Тебе нравится, хен? — Тэ, с милой детской улыбкой, прижал Юнги к стенке, возбуждено опаляя шею и ухо хена горячим дыханием, от чего парализованный страхом старший, тяжело выдохнул.       — Шуга хён, я давно уже неровно дышу к тебе- с этими словами, возбуждённый тонсэн начал беспорядочно бродить руками по телу хена, снимая, сейчас совсем не нужную одежду; Юнги пытался сопротивляться, но все попытки были тщетны        Тэхену открылась широкая бледная спина мембера, от чего стала жертвой ласк младшего, красные, горячие, приятно жалящие поцелуи, отдавались сухими стонами с губ Юнги. Кто бы мог подумать, что самый суровый репер будет так беззащитен, оказавшись в сетях горячих возбужденных меток?       Тэхеном овладела страсть и давно томящееся желание в груди. Ему не раз снился старший, стонущий под его телом, такой беззащитный и измотанный, со страхом в глазах, но желанием во взгляде, от таких представлений становилось жарче и все более желаннее тело старшего.        В штанах у обоих становилось узко, поэтому, они избавились от лишнего тряпья. Упертый в стенку Шуга дрожал при малейшем прикосновении Ви, разум был затуманен, в горле пересыхало, сердце болели со страстью и сожалением предательски болело, что только заводило Тэ, он уже знал, что старший в его власти, его милые, сладкие стоны, липкие и соленые от слез и поцелуев губы, будто дрожащая овечка, в руках льва.        Тэ уделял особое значение уровню паха, от чего старший сдался ему с потрохами. Сначала резкий толчок. Вскрик. Тишина давящая морально и возбуждённых битом отдающаяся в висах. Второй толчок. Более нежный, нежели первый. Время чтобы привыкнуть. Безысходные покорные стоны. Теперь он полностью в его власти.        Комната была наполнена пошлыми вдохами, мычаниями Юнги в искусанную до крови ладонь Тэ. Сбитое дыхание, яростное желание выплеснуть всю свою страсть в запотевшее покорное тело, холодного недотроги- Мин Шуги. Они уже не обращали внимания на долбежку в дверь и недовольные мычание мемберов. Они оба утопали в болезненном наслаждении, прилившей страсти. Может быть, они потом перестанут какое-то время общаться, может, наоборот, станут ближе к друг другу и эти запрещенные прикосновения будут иметь хоть какой-то смысл, пока эти обрывистые стоны и сбитое дыхание будут имеет хоть какое-то значение, эти неловкие беспорядочные поцелуи, засосы на плечах и спине, слияние двух тел, то значит фортуна не зря свела их.       — Ким Тэхен… Ты в курсе, что я отдал тебе свою девственность? — Конечно хён, теперь ты мой, только мой — Дебил…