Keep my heart captive, set me free

Первый день Нового года… Золотистая челка нависала над широко распахнутыми глазами, а белые зубы тревожно теребили полные, розовые губы до тех пор, пока они не стали вишнево-красными и припухшими. Бледные пальцы дрогнули, накладывая груды и груды еды, осторожно размещая ее на подносе, который располагался рядом с плитой. Он повернулся к столешнице и продолжил взбивать яйца, обжаривать бекон, выжимать апельсины, подрумянивать хлеб на тосты, и все это время его тело дрожало от беззвучных страданий. Он проснулся сегодня утром, в первый день Нового года, который был временем начала нового старта, дрожа и болезненно осознавая свой новый статус. Теперь он был утвержденным сабом. Руки, обвившиеся вокруг его талии, были теплыми и не несли угрозы, но они все еще пугали его из-за власти, которую они над ним имели. Он снова отдал последние клочки своего изорванного контроля в чужие руки и смирился с тем, что это обозначало. У него снова были обязанности. Обязательства. Ожидания, которые он должен был оправдать, и саба почти тошнило от чувства, что он опять потерпит неудачу. Он вылез из постели, стараясь не разбудить спящего Дома, и направился прямиком на кухню, находящуюся в отведенном им крыле дома родителей Ника, преисполненный стремлением взяться за дело. Начать проявлять себя. У него был очень длинный список вещей, которые, как он знал, от него ожидали, но еще более длинным был список вещей, которые он не знал о Нике, информации, которая была ему необходима для выполнения поставленных задач, и все это вращалось в его голове по кругу снова и снова, заставляя его еще усерднее работать над вторым списком. Для начала, он не знал, когда Ник обычно просыпался. Было ли у него обычное время для пробуждения? Он не знал, что ему нравится есть или пить по утрам. Он клал сахар в кофе или молоко… а пил ли он вообще кофе? Может быть, он пил чай… что, если он пил чай! Он любил фруктовые ароматы или что-нибудь еще? С сахаром? Без него? Он сглотнул и взволнованно потянул себя за волосы, из-за чего резко вздрогнул от боли, но ничего не предпринял, чтобы вытащить себя из черной дыры паники. Отец Ника был французом. Что, если у них были совершенно другие привычки, касающиеся завтрака, и он передал их Нику, но Джефф о них не знал, а Ник проснется через несколько мгновений и ему не понравится то, что он для него приготовил… он хотел быть хорошим сабом, но снова все испортит… Он громоздил новые горы продуктов поверх уже сложенных на подносе, но у саба сохранялось ощущение, что он что-то упустил, пока был занят делом. Всегда чего-то не хватало. Чашки загремели друг об друга, когда через него пронеслась его одна ужасающая дрожь, а из его губ вырвался приглушенный вздох, когда маленький кувшин с молоком опрокинулся через край подноса и рухнул на пол. Падение и грохот светло-голубого кувшина, разбившегося об пол, прозвучали достаточно громко, чтобы разбудить половину штата, и Джефф знал, что у него в распоряжении имелись мгновения, секунды до того, как кто-нибудь придет, чтобы сделать ему выговор. Он молча, словно в замедленном темпе, наблюдал, как белая лужа расплывается по темно - коричневому деревянному полу, как будто дразня его… пытаясь заставить его поверить, что он сможет исправить беспорядок, прежде чем его кто-нибудь увидит, но знал, что у него нет времени. Раздавшийся издалека скрип двери доказывал его правоту, и саб вздрогнул, опустив поднос на столешницу с очередным грохотом и, схватив с ближайшего крючка чистое кухонное полотенце, упал перед лужей на колени и начал как можно быстрее вытирать белую жидкость. Ткань довольно быстро впитала молоко, но разбросанный вокруг фарфор добавлял ему проблем, и поэтому саб собирал в свою руку кусочек за кусочком, не заботясь ни об острых краях, причинявших жгучую боль, когда они пронзали кожу, ни о пятнышках красного цвета, которые начали на ней проявляться. Было похоже на то, что саб действовал на автопилоте. Безразличный ко всему остальному, но нуждаясь в том, чтобы заставить этот беспорядок, этот промах, исчезнуть. Ему просто нужно было убрать беспорядок, прежде, чем его заметит Ник. Он должен был убедиться, что все было безупречно, прежде чем кто-то увидит, насколько никчемным он был в самом-то деле. Он старался быть хорошим для Ника. Он хотел быть хорошим для этого доброго Дома так сильно, но не прошло еще даже нескольких недель после их связывания, а он уже его подвел. Шаги позади него отдавались эхом, заставляя все его тело дрожать от страха, когда он начал собирать кувшин еще быстрее, безрассудно, не обращая внимания на боль. Шаги становились все громче…ближе…он слышал, как человек зевает, а его одежда шелестит. У него не было времени, и саб об этом знал, в то время как шаркающие звуки прервались, и приблизившийся человек остановился позади него. Он снова потерпел неудачу. Это было так неприятно. Почему он не мог сделать все правильно? Почему затеи всегда разваливались, когда он начинал верить, что они могут сработать? Он ощутил, как соленые слезы касаются его губ, стекая по щекам, и ахнул, когда крошечная капелька упала на его ладонь, ударяясь об нее. Его рука вздрогнула, и звон бряцающего в ней фарфора почувствовался настолько же неуместно, насколько игриво и радостно этот звук разнесся в тишине. - Джефф… - раздался голос из-за его спины, и он резко вздрогнул, возвращая осколки обратно на пол и наблюдая, как они разлетаются вокруг, устраивая, казалось, еще больший беспорядок. Никчемный саб. Почему, черт возьми, я согласился на связь по договоренности с тобой? Он вздрогнул от мстительного голоса из своих кошмаров, который вынуждал его просить прощения. Встать на колени, склонить голову и просить еще одного шанса, как он все время поступал раннее, эхо телесной памяти сурово разносилось по его мышцам, но саб знал, что не существовало ни одного чертового способа, чтобы он был этого достоин. Он, похоже, не сумел с этим справиться, а если он не смог, то Ник зря потратил на него время. При мысли о расставании из его губ вырвались захлебывающиеся рыдания, и саб старался изо всех сил, по крайней мере, казаться сильным и не позволить видеть себя плачущим. Домы ненавидели сабов, которые рыдали, словно младенцы, ему было об этом известно. Он крепко прикусил губы и уставился на свои руки, стараясь держаться так неподвижно и тихо, как только было в его силах… в ожидании удара, резких слов и болезненного прикосновения к своей коже, которое оставит на ней синяки и еще больше его ранит. Но… Но, как и все остальное с Ником, этого просто…этого никогда не происходило. Конечно же, этого никогда не происходило. - О боже мой, ангел… - болезненно знакомый, мягкий шепот прорвался сквозь его панику, когда нежные руки обернулись вокруг его трясущегося тела. - Сэр… - всхлипнул он, пытаясь произнести извинения, но его горло, казалось, могло пробормотать только одно слово…одно слово, показывающее, что он был ниже Ника; покорный, слабый, неодушевленный. Он продолжал повторять это слово, пытаясь заставить его вместить все, что он не смог сказать… что он сожалеет, что он хотел сделать для него что-то хорошее, что этого не повторится, что он был ужасен даже тем, что рассматривал мысль о том, что Ник может причинить ему боль. Но к его виску прижались успокаивающие губы, вокруг тела обернулись такие теплые ладони, которые могли захватить его мокрые щеки, словно в чашу, а бесконечно грустные шоколадные глаза сфокусировались на нем. Эта солнечная улыбка, которую Дом заставил появиться на своем красивом лице, была теперь натянутой, но не менее захватывающей, и Джефф провалился в него, спрятав лицо в груди и сжимая мягкую ткань его рубашки между пальцами, в которых практически не происходила циркуляция крови. - Сэр… мне так жаль, сэр… - отчаянно задыхался он. - Тсссс, ангел. Это Ник. Это просто Ник… всего лишь я, красивый. Не бойся меня. Все в порядке. Пожалуйста, Джефф, просто не бойся меня, - прошептал он ему в волосы, и Джефф вздрогнул в его руках, желая всем своим существом иметь возможность поверить ему безо всяческих промедлений… принять его слова как должное и хоть раз позволить себе наполниться спокойствием. Но все происходящее было борьбой. Он доверял Нику. Так оно и было. Но это доверие было таким же шатким и хрупким, как и он сам, и саб боялся, что никогда не перестанет сомневаться в нем, так же, как никогда не перестанет сомневаться в себе. - Прости… мне так жаль, - снова заплакал он, чувствуя себя виноватым и несчастным, и Ник просто крепче его обнял. - Почему ты извиняешься, детка? О чем ты сожалеешь? – спросил Ник с выраженными интонациями в голосе, но не такими, каких ожидал Джефф. Это был не гнев… это было отчаяние, смятение и боль. Джефф хотел объяснить…он, по крайней мере, должен объяснить ему. - Облажался… я хотел…завтрак… - это все, что ему удалось выдавить, задыхаясь, и саб вздохнул от разочарования, сжимая пальцы в кулаки на груди Ника. - Просто дыши. Глубокий вдох и выдох, - спокойно сказал Дом, и эти слова волной нахлынули на него, и Джефф на мгновение почувствовал, что давление на грудь ослабевает. - Итак… ты хотел приготовить завтрак? – спросил Ник, и Джефф тихо кивнул. - Для тебя, - прошептал он, когда новая слеза проторила себе дорожку по его щеке, упав на рубашку Ника. У Ника, который по всей вероятности, заметил перегруженный поднос, перехватило дыхание от его слов, и он мягко поцеловал саба в макушку, пробегаясь пальцами по волосам за его ушами. - И ты это сделал, красивый. Здесь достаточно еды, чтобы накормить армию, и все это вкусно выглядит и пахнет, так почему ты извиняешься? Почему ты так напуган, ангел? – он устремился вперед во внезапном порыве, раскачивая саба взад и вперед в том месте, где они вдвоем стояли на коленях на полу рядом с осколками этого глупого кувшина, которые Джефф все еще мог заметить краем глаза. - Разбил кувшин. Пролил молоко. Я устроил беспорядок, сэр, - ответил Джефф, тихонько прижимая голову к груди Ника, желая просто в нем затеряться, чувствуя безопасность, тепло и счастье. Его нижняя губа задрожала. - Ник, Джефф. Тебе никогда не нужно называть меня сэром, если ты этого не хочешь, - мягко напомнил Дом. – Так значит, ты разбил кувшин. И что из этого? Я перебил, по крайней мере, дюжину из них, и кроме этого еще больше чашек, тарелок и стаканов, потому что, когда я разговариваю, то размахиваю руками, как идиот. Держу пари, у нас где-то здесь есть еще один кувшин, и даже если бы его не было, то, Джефф, это не важно, - сказал Ник, прижимая взволнованного саба поближе к себе и потирая рукам его спину. У Дома были мысли насчет того, чем это было; отсутствие структуры, знаки вопроса, оставшиеся в их отношениях, прошлое Джеффа. Но не было никакого способа быть в этом уверенным, если Джефф не говорил с ним. - Ты не накажешь меня? – раздался тихий голос после минутного молчания, и Ник почувствовал, как кто-то ударил его в грудь. Он резко закрыл глаза при мысли о том, что Джефф получал наказание за такую мелочь, и в его голове вспыхнули образы саба, которому причиняли боль. - За что? За то, что ты, не выспавшись, встал на рассвете, чтобы устроить праздник только для меня? Мне так не кажется, - сказал Ник, пытаясь успокоить напряжение, не впадая в ярость и осознать, как же сильно ему хотелось убить другого Дома, но гибкое тело в его объятиях не расслаблялось. - Я все испортил, - прошептал он. - Нет… ты разбил кувшин. Это случается со всяким. Моя мама сожгла кухню, когда в первый раз попыталась что-то приготовить для отца, и после этого он навсегда запретил ей этим заниматься. Теперь ей разрешено только есть. Готовит мой папа, - усмехнулся Ник, подхватывая его подбородок и приподнимая его, чтобы их глаза могли, наконец-то, встретиться, но в голосе Дома ощущалась тяжесть, которая не нравилась Джеффу. Это так же было и его виной… и саб это знал. Он хотел сделать как лучше. Джеффу хотелось получить возможность делать простые вещи, подобные этой. Саб отчаянно хотел доставить Нику удовольствие. Сделать его счастливым, чтобы Дом не пожалел, что выбрал его. - Ты должен поесть, а я здесь приберусь, - сказал Джефф, а его голос был тихим и едва слышимым. Его глаза все еще избегали Дома. Ник слегка усмехнулся и покачал головой, вытирая большим пальцами щеки Джеффа, чтобы стереть оттуда влагу. - У меня есть идея получше, - пробормотал Ник, в оба глаза наблюдая за сабом. – Я это уберу, потому что готовил ты один, а затем мы вместе насладимся этим вкусным завтраком. Дом не дождался ответа, а вместо этого поднялся на ноги и потянул за собой Джеффа, который все еще прижимался к нему, решительно нахмурив свое красивое, покрывшееся румянцем лицо. - Но…это не… - вытаращил глаза саб и смущенно покачал головой. Это не работало таким образом. Он должен был убрать свой беспорядок и подождать, пока Ник не закончит трапезу, прежде чем поесть самому. Так поступали вежливые, воспитанные сабы. - Что не так, красивый? – спросил его Ник, и Джефф осторожно поднял взгляд и пожал плечами, пытаясь заставить себя исчезнуть. - Это не так как… как с ним… - начал он, но осекся, когда руки Ника обвили его и сжали в объятьях. - Я остановлю тебя прямо сейчас. Я не Кевин, ангел, и никогда им не стану. То, что он делал с тобой… - он стиснул зубы и успокоил дыхание, прежде чем продолжить. – То, что он делал с тобой, хотя я чувствую, что до сих пор не знаю даже половины, было неправильным. И я хочу, чтобы ты забыл обо всем этом и позволил мне показать, как к тебе следует относиться. Позволь мне показать тебе, насколько ты драгоценный, - взмолился Ник, крепко сжимая дрожащие руки Джеффа, пытаясь показать, что ему нечего бояться. - Я не… - начал Джефф, готовый отвергнуть комплимент, но Ник покачал головой. - Ты такой… Драгоценный и бесценный, достойный, красивый, милый, и ты в безопасности, Джефф, ты в безопасности со мной. Он снова положил руку под подбородок саба, чтобы приподнять лицо, которое все еще было немного заплаканным. Джефф шокировано выдохнул, но его глаза встретились со взглядом Ника, наполненным незамутненным инстинктом, и в нем не было ничего, кроме тепла и заботы. Он снова твердо стоял на земле. Джефф ощущал себя в объятьях Ника так безопасно и правильно. Ему было настолько легко поверить. И каким же ничтожным было его прошлое, когда будущее с Ником выглядело таким ярким и счастливым. Он знал, что ему предстоит долгий путь, прежде чем все станет хорошо, до того, как он станет цельным и излечится. Произошедший прямо здесь эпизод служил достаточным доказательством этого факта. Но Ник снова и снова заставлял его поверить, что он будет с ним на каждом шагу этого пути, что делало это путешествие проще и короче. Сейчас Ник был его Домом, и, находясь за пределами своих воспоминаний, Джефф знал, что ему больше не причинят боли. Не Ник. - Сэр… - выдохнул Джефф, когда на него нахлынули мысли и ощущения того, что он действительно хотел принадлежать Нику. - Только если ты хочешь так меня называть, ангел, - еще раз поправил Ник, подняв руку, чтобы убрать челку саба с его лица, и эта солнечная улыбка согрела Джеффа изнутри. - Я… я хочу… - робко сказал Джефф, встречаясь взглядом со своим Домом, чье лицо озарилось, а руки обхватили щеки саба, когда его глаза наполнились слезами. - Боже, красивый. Ты понятия не имеешь, какая это большая честь. Удостоиться от тебя этого титула…просто спасибо, - прошептал он голосом, наполненным благоговением и удивлением, и Джефф улыбнулся в ответ, протягивая руку, чтобы обхватить ладонь Ника, лежащую на его щеке. - Т-ты заслуживаешь гораздо большего, чем я могу тебе дать. Но…но я попробую, - начал саб, но Ник остановил его нежным поцелуем в губы, который оставил его трепещущим и задыхающимся. - Я просто хочу быть с тобой. Чтобы ты был в безопасности, счастлив, улыбался мне и вот этого самого… - сказал он, глядя вниз, на место где они сплелись в объятьях, с разбросанными вокруг них осколками, но ни один из них не обращал на это внимания, когда дыхание Джеффа щекотало губы Ника, а руки Дома обхватывали мокрые щеки саба. Джефф опустил глаза и прикусил губу, но, несмотря на это, его рот изогнулся в застенчивой улыбке, а сердце в первый раз за столь долгое время подскакивало от волнения. Он ткнулся носом в ладонь Ника и с трясущимися руками повернул голову, чтобы оставить крошечный поцелуй в центре ладони Дома. - Я люблю тебя, - выдохнул Ник, и Джефф снова почувствовал зуд в задней части шеи, который был резким, колючим и вроде как доставлял неудобства, но не слишком значительные. Он справлялся с этим, отказываясь позволить Нику заметить, что что-то происходило. Джефф не собирался раздувать из мухи слона и причинять Нику еще большую боль. Его решение было окончательным, они поднялись, и, в конечном итоге, прибрав беспорядок, съели свой завтрак вместе.