Быть человеком

      Ноа не спеша скользила между стеллажами библиотеки. Привычный мрак и тишина окутывали её, расслабляя. Уже который день она бессовестно отлынивала от своих прямых обязанностей, игнорируя сделку и всё что с ней связано. Девушка понимала, что времени у неё мало. Что значит в жизни бога год? Всего лишь мгновение. Однако Ноа не знала, как подступиться к задаче. Издалека она приглядывалась к человеческой девушке Юи и видела, как та пытается объяснить мужчинам простые истины бытия человека, но до богов доходило с трудом, а благодаря Аполлону многое превращалось в игры и шутки. Хотя может быть именно так им было легче постичь чувства людей.       Что же до самой Ноа, девушка была в растерянности. Она была человеком когда-то, но это когда-то было так давно, что почти стёрлось из памяти. Она смутно помнила монахов, заботившихся о ней. Помнила, что любила ходить босиком и всё время путалась в полах одежды. Широкие, безразмерные одеяния буддистов были сущим кошмаром. Это с годами, уже став Шинигами, Ноа освоилась и привыкла к кимоно и хаори. Ещё она помнила, что её учили смирению и всепрощению, принятию себя и мира. Но теперь для богини это были лишь слова. Жизнь Шинигами научила её безразличию ко всему вокруг. Смерть, жизнь — лишь отзвуки. Как и судьбы людей.       За прошедшие дни Ноа множество раз спрашивала себя — что значит быть человеком? Это чувства и поступки? Или это незнание будущего? А может быть любовь? Но и боги умели любить. По-своему, извращённо в понимании человека.       В первую очередь Ноа должна была найти человека в себе, а уже потом лезть с помощью. И это было труднее всего. Богиня со вздохом призналась самой себе, что пока рядом был Рихтер, она сохраняла в себе эту человеческую грань. Но потом она потеряла себя, свою женственность. Рихтер был связью между ней прошлой и настоящей. А теперь его не было.       С другой стороны у неё появился Анубис, связь с которым со временем должна была стать крепче, чем та, что была с Рихтером. И это пугало девушку. Вновь принадлежать кому-то, зависеть от него — было худшим кошмаром для Шинигами. Потому последнее время Ноа старалась избегать Бога. Однако, понимала, что долго бегать не сможет. Словно прочитав её мысли позади замер Анубис. Мгновение он смотрел на тёмную макушку, борясь со звериным рычанием, а после схватил девушку и впечатал её в ближайший стеллаж, отчего тот покачнулся и пара книг шлёпнулось на пол.       — Где ты была? — прорычал мужчина, глядя с высоты роста на Шинигами, уставившуюся на него широко распахнутыми в удивлении глазами. Он нахмурился, пристально изучая пару, потом опустил голову к шее и глубоко втянул аромат Ноа, смешанный с горьковатым запахом другого бога. Злость и ревность рычанием вырвались из груди. — С кем ты была?       Шинигами удивлённо изогнула брови, чуть морщась, когда книжная полка врезалась в поясницу. Ноа попыталась взбрыкнуть, но Анубис держал слишком крепко, пресекая возможность выбраться. Вцепившись в мужские запястья, богиня чуть оскалилась, показывая недовольство.       — Что на тебя нашло? — вновь дёрнулась, но Бог Смерти встряхнул девушку.       — От тебя пахнет другим мужчиной, — прорычал Бог, глядя в янтарные глаза. Шинигами сжала губы в тонкую линию и вновь попыталась отстраниться, но добилась лишь того, что Анубис с рычанием перехватил её запястья, вжимая в стеллаж над головой и придвинулся настолько близко, что дышать стало трудно. Воздух между ними нагрелся, пропитался запахами ревности и нарастающей страсти. Ноа чувствовала, как вздымается грудь египтянина, ощущала вибрацию рычания, а нос щекотал аромат пустыни, солнца и благовоний. Хвост хлестнул по бедру, заставив вздрогнуть и вытянуться струной.       — Кто к тебе прикасался? — прорычал Анубис, склонившись, практически касаясь своими губами губ Ноа. От близости богини у него задрожало всё внутри. Инстинкт собственника не позволял успокоиться. Хотелось разорвать на Шинигами одежду и пометить кожу укусами, смешать запахи, чтобы никто больше не посмел прикоснуться. Обладая чутким нюхом Анубис без ошибочно определил, что другой бог хотел Ноа. Это чувствовалось в шлейфе аромата, оставшемся на коже богини. Явный интерес, желание. Египтянин чуть не зарычал вновь, когда почувствовал в аромате чужака любовь, испытываемую по отношению к его богине.       — Успокойся, Анубис, — ласково произнесла Ноа, глядя в глаза пары. — Я ни с кем не собираюсь связывать себя отношениями, если это тебя беспокоит.       — Ты связана со мной! — рявкнул мужчина. Его губы обрушились на распахнувшиеся уста Ноа сминая в требовательном поцелуе. Хвост обвился вокруг ног, поражая силой, удерживая на месте. Шинигами оказалась обездвиженной и беспомощной перед Богом Смерти.       — Ты моя, — с рычанием произнёс мужчина, срывая ненавистный плащ с хрупких плеч. Пуговицы с треском оторвались от рубашки, дробью застучав по полу, когда Анубис торопливо дёрнул края. Ревность подогревала желание и жажду до тела пары. Мужчина с первого мгновения мечтал об их объединении, но не смел давить на богиню. А теперь сопротивляться своим желаниям было просто невозможно.       — Анубис, — шепнула Ноа в лёгкой растерянности. Горячие губы мужчины коснулись шеи, посылая волну дрожи. Девушка непроизвольно выгнулась, запрокинула голову, подставляя шею под пылкие ласки. Десятилетия прошли с тех пор как к ней кто-то прикасался настолько интимно, подавляя, властвуя. Всё внутри затрепетало от предвкушения и сладостной истомы. Ноа сама не подозревала насколько соскучилась по теплу живого тела, по ласке и прикосновениям.       Прикрыв глаза, она закусила нижнюю губу, ощущая, как горячее дыхание опаляет кожу, пуская мурашки. Укусы перемежались с лаской языка, вырисовывая узоры на бледной коже. Анубис упивался вкусом богини — пряным, со стальным привкусом крови. Её кожа была настолько тонкой и светлой, что легчайшие укусы оставляли алые отметины, глядя на которые мужчина не мог перестать довольно ухмыляться. Он клеймил эту свободолюбивую богиню.       Плоть упёрлась в ткань штанов, натягивая её. Нетерпение и страсть сжигали Анубиса. Никогда раньше рассудок ещё не затуманивался от столь невинных прикосновений к женщине. Ни Инпут, ни Бастет так и не смогли вызвать в нём такой всеобъемлющей страсти, лишить здравомыслия. Деля с ними ложе он оставался собранным, мог остановиться в любое мгновение. Но всего лишь прикоснувшись губами к шее Ноа он потерял голову. Одуряющий вкус на кончике языка, хриплое дыхание, томное выражение лица богини — отняли самоконтроль, разрушили стены. Если бы только мужчина знал, что пара может подарить такое блаженство он бы не потратил столько столетий на бессмысленное прозябание во мраке, а искал бы её по всем мирам, во всех пантеонах.       — Поцелуй меня, — коснулся хриплый шёпот слуха. Анубис вскинул голову, уставившись в подёрнутые поволокой вожделения золотые глаза. На бледных щеках алел румянец, искусанные губы опухли, а во взгляде читалась жажда, точно такая же какую испытывал Анубис. Его не нужно было просить дважды. С рычанием он приник к устам Ноа, властно погружаясь в раскрытый рот языком. Хриплые стоны смешались, наполняя тишину библиотеки греховными звуками. Богам было всё равно что их могут застать, услышать. Всё отошло на задний план, осталась лишь страсть и желание.       Сорвав с Ноа рубашку, Анубис с раздражённым рычание разорвал на пополам бандаж утягивающий полную грудь. Лёгкое удивление отразилось на лице мужчины, отчего Ноа криво усмехнулась. Едва ли можно было представить, что за плотным бандажом скрывалась достаточно объёмная упругая грудь. Египтянин жадно облизнул губы. Его глаза мерцали в полумраке библиотеки и Ноа задрожала ощущая тянущее возбуждение внизу живота.       — Анубис, — выдохнула богиня, обхватив освободившимися руками мужчину за шею. Он взглянул на неё, криво усмехнулся и коснулся напряжённого соска языком. Дыхание оборвалось, Ноа вздрогнула всем телом, вплетая пальцы в тёмные волосы египтянина. Нежные касания подушечек пальцев к груди, и девушка прикрыла глаза, отдаваясь в руки пары. Чувства и эмоции, когда-то отринутые наполнили сознание, шокируя яркостью.       Анубис подхватил Шинигами под ягодицы и шагнул к дивану в тени стеллажей. Осторожно опустив на него свою драгоценную ношу, он стянул с себя верх, оставшись в одних чёрных брюках. Хвост позади него яростно метался в нетерпении, заметив это Ноа улыбнулась кончиками губ и протянув руку коснулась гладкой кисточки. Мужчина прикрыл глаза, наслаждаясь лаской. Тонкие пальчики осторожно гладили по шерсти, заигрывая с извивающимся хвостом. Открыв глаза, египтянин поймал взгляд золотых глаз, позволяя увидеть тьму, что затягивала его душу в пучину сладострастия. Девушка прерывисто вздохнула, позволяя хвосту обернуться вокруг запястья.       Анубис склонился над Ноа, глубоко вдыхая аромат возбуждения. Богиня с волнением наблюдала за тем как затрепетали крылья носа мужчины, как глаза превратились в чёрные угольки, завлекающие, обещающие удовольствие. Египтянин жарко припал к шее, обводя языком отметины, слегка прикусывая их. Ноа тихо застонала, когда широкая мужская рука накрыла грудь. Анубис прикасался аккуратно, чуть сжимая, оглаживая пальцами возбуждённый сосок. Диссонанс между болезненными укусами и невесомыми прикосновениями заставил Ноа трепетать. Девушка заёрзала под крепким телом, стремясь получить больше, вобрать в себя жар, исходивший от бога.       Прерывисто вздохнув, она сжала смоляные пряди на макушке, в то время как Анубис опустил голову ниже, к груди, и захватил губами напряжённый сосок. Язык приласкал розовую бусинку, срывая с губ Ноа всхлип, а лоно затопил жар. Девушка выгнулась под крепким телом египтянина, вжимаясь бёдрами в бёдра мужчины. Ощущая между ног его напряжённую плоть Ноа тихонько захныкала. Слишком острое было ощущение, позабытое, но желанное.       В это мгновение, когда Анубис жадно посасывал грудь, а пальцами спешно расстёгивал брюки, чтобы стащить оставшуюся одежду с ног возлюбленной, Ноа не думала о другом мужчине. Она была поглощена жаром египтянина. Каждым прикосновением он словно приручал её. То жёстко стискивал в руках, вырывая из сладостной неги удовольствия, заставляя смотреть на него широко распахнув глаза, будто этим пытаясь сказать — я реален; я и только я; именно я сейчас ласкаю тебя. То одними поцелуями заставлял забыться, расслабиться.       В какой-то момент Ноа была окончательно раздета. Анубис навис над ней такой же обнажённый со всклоченными тёмными волосами и почерневшими от желания глазами. Он замер над богиней, жадно впившись взглядом. Ноа была прекрасна с румянцем на бледных щеках, искусанными губами и подёрнутыми поволокой наслаждения глазами. Её стройное тело дрожало от нетерпения, и девушка слегка покачивала бёдрами, скользя влажной промежностью по твёрдому члену Анубиса. Могло ли мироздание придумать пытку слаще, чем распалённая желанием женщина?       С гортанным рыком мужчина захватил губы Ноа, посасывая их, кусая, погружая язык глубоко в рот богини. Его хвост в нетерпении метался из стороны в сторону, а на головке члена выступила капелька предсемени.       — Сейчас, — жалобно простонала Ноа, царапая бронзовую кожу на спине. — Анубис.       Мужчина одарил богиню обжигающим взглядом. Вопреки безумному желанию грубо овладеть Ноа, он осторожно направился себя вглубь её лона. Рык сорвался с губ египтянина, потонув в громком хриплом стоне Ноа. Плоть девушки сжимала крепко, тяжело пропуская внутрь. Анубис опустился на влажное от пота тело возлюбленной. Она запрокинула голову, выставив искусанную шею, и мужчина не смог противиться желанию вновь оставить метку.       Закусив нежную кожу, Анубис начал медленно двигаться. Он чувствовал, как ноготки Ноа полосовали его спину, ощущал, как горячая кровь, смешиваясь с потом, скатывалась по позвоночнику. Лоно богини сжимало крепко, словно это был её первый раз. Анубис чувствовал, как внутри нарастал оргазм. Просунув между ними руку, мужчина подушечками пальцев прикоснулся к клитору и принялся жёстко стимулировать, срывая с губ Ноа хриплые вскрики удовольствия. Она была такой громкой, раскрепощённой, раскрытой для него. Её тело мерцало от пота, а на лице застыло мученически-сладкое выражение приближающегося наслаждения.       — Пей меня, — пророкотал Анубис севшим голосом, вбиваясь в тело возлюбленной. Глаза Ноа распахнулись, но взгляд был бессмысленным. Розовый язычок скользнул по губам, и Анубис увидел удлинившиеся клыки. Выставив шею, он продолжал совершаться глубокие толчки, поглаживая напряжённый клитор. Влажные звуки единения, аромат секса витали в воздухе. — Пей, душа моя.       И Ноа повиновалась хриплому приказу. Она жадно припала к смуглой шее, прокусывая кожу и вену, посылая дрожь удовольствия вдоль позвоночника мужчины. Он выгнулся, особенно глубоко погружаясь в неё, задевая особую точку от чего Ноа захныкала, жадно сглатывая кровь по вкусу напоминавшую креплёное вино. Анубис задав бешеный ритм, проникал в неё снова и снова. Их хриплые вскрики и стоны смешались. И в мгновение, когда наслаждение обрушилось на богов между ними будто распахнулась дверь. Ноа могла каждой клеточкой тела ощущать Анубиса. Его эмоции — любовь, страсть, ревность, страх потери — переполняли её. Плывя на волнах экстаза девушка почувствовала, как мужчина выплеснул в неё семя, а плоть всё ещё твёрдая содрогалась в последних конвульсиях оргазма, посылая дрожь и истому по телу.       Тяжело дыша, прикрыв глаза, Анубис навалился сверху на свою любовницу. Он почувствовал, как богиня осторожно высвободила клыки из его плоти и языком прошлась по ране, собирая оставшуюся кровь, зализывая. Расслабленные, ощущающая партнёра как самих себя, они лежали в объятиях друг друга, наслаждаясь удовольствием, растворяющимся в теле. Приятная усталость сводила мышцы, сердца стучали всё медленнее в унисон, выравнивалось дыхание.       Анубис привстал с тела богини и перекатился на спину, уложив девушку на себя. Ноа сонно взглянула ему в глаза, довольно улыбнулась кончиками губ и запечатлела на его устах нежный поцелуй.       — Я чувствую тебя, — хриплым, чуть сорванным голосом прошептала она, нежно проведя пальчиками по бронзовой щеке и скуле. — Ты мой.       — Моя душа, — откликнулся Анубис, нежась под лаской рук богини. Ревность и обида ушли, были смыты страстью и восторгом единения. Мужчина смотрел в мерцающие янтарные глаза и понимал, что пути назад для него нет. Вопрос был в том — нужен ли был ему обратный путь? Анубис был бы вполне счастлив раствориться в Ноа. Думать о том, другом, владевшем сердцем богини, он пока не хотел. Для себя египтянин решил, что в любом случае останется подле Ноа.

***

      В то мгновение как Тот вошёл в библиотеку, полный гнева и раздражения на богов, его слуха коснулись хриплые вскрики. Застыв у двери, он ошалело уставился на тёмные ряды стеллажей, не в силах поверить, что нашлись безумцы, решившие предаться сладострастию в его обители. Сцепив зубы, полный гнева, твёрдо решивший, что сейчас проучит негодников, Тот направился к источнику звуков и застыл. Его словно парализовало, когда он увидел спину брата, исполосованную кровоточащими царапинами. Разум отметил тонкие светлые руки, сжимавшие накаченные плечи, длинные волосы, разметавшиеся по дивану и свисавшие на пол, скрещенные на бёдрах Анубиса светлые ноги. В хриплом стоне Тот узнал голос Ноа, и мужчина резко шагнул назад, скрываясь в темноте полок. Резко отвернувшись, он привалился спиной к одному из стеллажей и прикрыл глаза, судорожно вздохнув. От очередного стона на грани крика плоть в штанах мужчины дёрнулась приподнимаясь. Опустив ладонь на промежность, Тот жёстко сжал длину, устраивая удобнее в штанах.       Ноа позади взмолился о большем и Тот закусил губу, хмуря светлые брови. В голове всё перемешалось. Как утончённый, болезненный юноша смог совратить его брата? Когда они успели сблизиться? Бог Мудрости никак не мог понять этого. Однако вспомнил, что Ноа от кого-то питался и в голову закралась мысль, что возможно именно Анубис был тем добровольцем. К тому же они оба были посланниками Смерти. Но это…       Очередной вскрик, на этот раз Анубиса, чуть не подкосил Тота. Вслушиваясь в хныканье Ноа, мужчина расстегнул ширинку и крепко обхватил вставший член. Прижимаясь спиной к стеллажу, он буквально мог представить, как Ноа мог бы насаживаться на его плоть, издавая порочные, манящие вскрики. Скользя резкими движениями по плоти, Тот вслушивался в стоны и представлял, как мог бы сам иметь утончённого юношу. Он мог бы наклонить его прямо на преподавательском столе после занятий, или зажать в углу коридора. Он бы содрал с Ноа мантию, приспустил штаны и лишь смазав слюной задний проход без особой прелюдии погрузился внутрь.       Крепко сжимая себя, всего за несколько движений доведя до разрядки, Тот подавил стон, закусив губу. Пустой оргазм наполнил тело усталостью и тоской. Было приятно ласкать себя, слушая как его брат жёстко берёт Ноа на диване, но это было не то, как если бы он сам поставил на четвереньки юношу с кукольной внешностью. Больше всего на свете в то мгновение Тот мечтал оказаться на месте Анубиса.       Он хотел этого и боялся. Ноа вызывал в нём болезненный интерес, в котором он признался перед самим собой уже по окончанию первой недели. Шинигами был загадкой, и интуиция бога без умолку твердила, что он был далеко не тем, за кого себя выдавал. Было что-то неправильное в его внешности, поведении, взглядах. К тому же Тота грызло то, что на мальчишку смотрели с интересом многие боги, а Аид и вовсе покровительствовал, что ясно показал на протяжении последних дней. А теперь эта сцена.       Тот усмехнулся, вытащив платок из кармана и стерев с ладони семя. Застегнув брюки, он направился прочь из библиотеки, не в силах слушать стоны. Шальные мысли витали в голове мужчины, он предвкушающе облизнул губы. Если малыш Ноа был не против сексуальных контактов с мужчинами, то Тот не собирался лишать себя такой возможности. Может именно это было ключом ко всем его тайнам?       Плотно закрыв за собой дверь библиотеки, Тот глубоко вдохнул прохладный воздух и попытался прогнать из головы видения голых ног, обёрнутых вокруг бёдер Анубиса и тонких светлых рук с остервенением царапавших широкую спину. Мужчине нужно было принять холодный душ прежде чем явиться к Зевсу по поводу поведения Шинигами и отношения к возложенной на него миссии.       Глухой стон удовольствия настиг Тота даже в коридоре, заставив дёрнуть плечами и на мгновение прикрыть глаза.