Университетские страсти

Глава 14. «Начало большего» - Как думаешь, куда повесить эту гирлянду? - Я не стану возражать, даже если ты её повесишь над унитазом, Эмма. Просто, найди уже ей применение. Прошло три дня, с тех пор как взрослая, вполне адекватная, Эмма Свон зажглась идеей украсить свои апартаменты к рождеству. Три дня с того момента, как эта самодостаточная девушка начала вести себя словно десятилетний ребенок, каждый раз подпрыгивая на месте, развешивая игрушки, гирлянды, носки над искусственным камином, и прочие украшения к празднику. Третий день подряд блондинка могла внезапно завизжать от переполняющего её ожидания торжества, заставляя тем самым Реджину недовольно фыркать или закатывать глаза, хватаясь руками за голову. Да, женщина не отрицает, что в первый день всё было мило, и Эмма действительно была похожа на юную принцессу, но ведь Миллс недолго могла вытерпеть подобное и частенько задавалась вопросом, откуда в ней большое количество терпения, но и тому вот-вот придёт конец. В особенности сейчас, когда двадцати двух летняя зеленоглазая блондинка размахивает красно-зеленой гирляндой перед лицом еле сдерживающейся женщины. - Я повешу её над нашей кроватью! – будто ураган, Свон помчалась исполнить задуманное, оставляя свою возлюбленную в увешенной всякими украшениями гостиной. - Мне надо выпить, - пробубнила брюнетка в пустоту, поднимаясь с мягкого удобного дивана. Спустя полчаса, сидя в кресле и попивая вино, с легким ароматом цитруса и горьковатым привкусом ягод, Реджина услышала топот ног спускающейся по лестнице Эммы и даже не успела обернуться, как та, опять же ураганом, плюхнулась рядом с ней, устраивая свою светловолосую голову на ногах женщины. - Всё. Я обессилена, - отдышавшись, устало проговорила девушка, но ощутив пальцы, массирующие её голову, застонала в удовольствии, закрывая глаза. – Только не останавливайся. - И не думала, дорогая, - мягко улыбнулась Миллс, наблюдая за выражением лица своей девушки, что сейчас выдавало её наслаждение. Раздражение, накопившееся за три проклятых дня, как рукой сняло. Реджине хватило одной этой улыбки на губах любимой блондинки, чтобы позабыть трехдневное сумасшествие и начать довольствоваться тем, что есть сейчас. – Но в следующий раз я перееду к себе, пока ты будешь тут всё украшать. - Прости. Я бываю немного безбашенной, когда дело касается праздников, - рассмеялась Свон, цепляясь за руку брюнетки своей и, поднеся губам, оставила ласковый поцелуй, после прижав теплую мягкую ладонь к щеке. – Я думала, ты меня убьёшь в первый же вечер. - Не буду скрывать. Уж очень-то хотелось, но кто потом мне будет делать массаж ног перед сном? - Ты коварна. - Я знаю. - И это я в тебе люблю так же, как и твоё безграничное терпение. Их глаза встретились, цепляясь друг за друга, словно звенья одной крепкой цепи. Яркие зеленые и темные шоколадные. - До сих пор не вериться, что мы вместе встретим Рождество, - тихо прошептала Свон, пристально наблюдая за тем, как пухлые губы брюнетки раскрываются в широкой улыбке, а в кофейных глазах искрится радость. Эмма мысленно подметила, что такой Реджина казалась гораздо моложе. – Давай погуляем в парке? И поужинаем где-нибудь? - Это ты сейчас меня на свидание пригласила? – выгнула бровь темноволосая женщина, хитро ухмыляясь. - Ну, вроде, да. Так ты согласна? – бегающий взгляд зеленых глаз блондинки чем-то напоминал девушку-подростка, которая впервые в жизни пригласила кого-то на свидание или на школьный выпускной бал. - Мне нужно подумать над Вашим предложением, - из уст брюнетки вырвался едкий смешок. – Но стоит его принять. Надеюсь, Вы меня не разочаруете, мисс Свон. Не дожидаясь ответа, Реджина аккуратно выбралась из-под молодой девушки, поднялась с дивана и грациозно направилась в сторону лестницы, в то время как Свон не могла отвести голодного взгляда от возлюбленной. Она будто раздевала и пожирала женщину, чьи бедра плавно покачивались при каждом шаге, а фигура словно была вылеплена по подобию могущественной греческой богини. Блондинка даже вспомнила имя этой самой богини – жены Зевса – Гера. И как только брюнетка скрылась из виду на втором этаже, девушка горячо выдохнула, только сейчас осознавая, что на все эти минуты задержала дыхание. - Господи Иисусе. *** Спустя несколько часов черный спайдер R8 припарковался у двухэтажного ресторана, с огромной неоновой вывеской «Amore della madre». Эмма и Реджина могли бы приехать раньше. Буквально на час или полтора, но стоило блондинке услышать звук льющейся воды в душе и представить в голове точную картину того, что происходило за прикрытой дверью ванны, девушка не смогла не поддаться инстинктам. В итоге, они убили больше часа драгоценного времени на водные процедуры, потом спорили, кто, в чем будет одет. В конечном счете, девушки приехали к месту свидания спустя почти три с половиной часа от начала сборов. С виду ресторан напоминал милое гнёздышко, да и название говорило само за себя. Почти всё здание было укрыто зеленым растительным полотном, что аккуратно обрамляло деревянные светло-коричневые окна со ставнями. По бокам арочного входа стояли глиняные серые горшки с приятно пахнущими цветами, от чего люди, приблизившись к входу, могли почувствовать себя бродящими по зеленым лугам Италии. Живая музыка негромко играла в заведении, что придавало атмосфере ещё больше уюта. Ресторан был забит гостями, но шума будто и не было. Люди, находясь здесь, даже не хотели нарушать покой, тихо переговариваясь друг с другом, или вообще молча проводили время за ужином, наслаждаясь приятной домашней обстановкой. А чего стоил букет ароматов изысканных блюд, круживший по огромному залу. Реджина и Эмма зашли в помещение как раз в тот момент, когда музыканты стихли и буквально все присутствующие посетители, занимавшие столики на первом этаже, оглянулись на только что вошедших. Естественно, девушки ничуть не смутились. Они знали, что выглядят сейчас восхитительно. Реджина предпочла сегодняшнему наряду темно-алое платье, в тон к высоким каблукам и губной помаде, что закрывало плечи, но открывало интересный вид на верхнюю часть груди, от чего фантазия могла разыграться не на шутку. Блондинка же напоминала женщину-кошку из комиксов. Золотистые волосы плавными волнами спадали по плечам, контрастируя на фоне черного бархатного платья с длинными рукавами и не столь смелым вырезом на груди. - Реджина, дорогая, как я рада тебя видеть! – тот час поприветствовала новых гостей невысокая темноволосая женщина лет пятидесяти. Её лицо украшала широкая улыбка, от чего пухлые щеки казались ещё пухлее. Карие глаза быстро изучили девушку, что стояла рядом с Миллс, держа ту за руку, но стоило им остановиться на зеленых янтарях, как Эмме показалось, что женщина будто одобрила выбор. – И ты сегодня не одна! - Здравствуй Лэри. Я тоже рада тебя видеть, - Реджина улыбнулась женщине в ответ, крепко обнявшись с ней, и от её внимания не ускользнуло то, что та успела за мгновение оценить блондинку. Более того, Миллс внутренне очень радовалась тому теплому взгляду добрых карих глаз взрослой женщины, которыми Илэрия одарила Эмму. – Верно, это моя подруга – Эмма Свон. Эмма, эту замечательную синьору зовут Илэрия Марино. Она владелица и управляющая этого восхитительного заведения, а так же близкий друг моей семьи. - Реджина, cara, ты меня перехваливаешь! – синьора Марино быстро переключилась с брюнетки и тут же заключила в медвежьи объятия Свон, что на секунду растерялась, но затем обняла в ответ. – È bello incontrarvi, Эмма! Теперь ты желанный гость в моём доме! - Мне тоже очень приятно познакомиться, синьора Марино, - вежливо отозвалась блондинка, когда женщина отстранилась и ещё раз окинула подозрительно веселым взглядом прибывшую парочку. - О, прошу. Зови меня просто Лэри, дорогая. - Хорошо, синь… Лэри. Управляющая не стала задерживать гостей у входа. Проводив пару на второй этаж, где находились VIP-кабины, женщина успела прихватить с собой молодого официанта, которому строго настрого приказала обслуживать дам самым что ни на есть наилучшим образом. Реджина за много лет привыкла к столь торнадо-образной женщине, поэтому нисколько не удивлялась тому, как официант еле поспевает за словами начальницы и порой бубнит что-то в ответ, вместо внятной речи. Эмма ощущала себя почти так же, как и юноша, вот только молчала всё то время, пока парень слушал наставления Марино. На какой-то момент блондинке даже подумалось, что эта женщина сейчас сделает заказ вместо них и окажется правой в выборе блюд, но Илэрия только пожелала приятного вечера и покинула небольшую комнату, где остались лишь Реджина, сама Эмма и хлопающий большими голубыми глазами официант. - Она… Как цунами в пустыне, - негромко высказала свою мысль Эмма, после минутного молчания. - Да. Илэрия очень добрая, но… - Но генералы армий с ней рядом не стояли! – подхватил официант, на что Реджина тихонько посмеялась. – И так, что будете заказывать? Девушки недолго обдумывали вопрос юноши. Реджина заказала томатный суп, ризотто с креветками и легкий салат, Эмма – равиоли с сыром и зеленью и спагетти аматричана, а на десерт - ягодный парфе. Вино Миллс заказала только для себя, потому как блондинке ещё садиться за руль, поэтому Свон попросила только о свежевыжатом манговом соке. Если закуски ожидать девушкам пришлось не долго, то вот с другими блюдами время немного затянулось. Но гостьи совсем не были против этого, ведь обе понимали, что на кухне всё готовиться лишь по заказу, дабы не испортить шедевры кулинарии. Сам ужин проходил в уютной тишине и лишь изредка нарушался тем, что Эмма хвалила то или иное блюдо, а Реджина понимающе улыбалась ей. Атмосфера действительно действовала на посетителей так, что люди ощущали себя не находившимися где-то в общественном месте, а напротив. Будто проводят выходной вечер у себя дома. Только камина не хватало в этой комнате, чтобы окончательно выбить из головы Свон её GPS-координаты. - Ты часто бываешь тут? – отпив глоток прохладного сока, поинтересовалась блондинка, пристально наблюдая за тем, как аккуратно Реджина насаживала креветку на вилку. - Раньше мы очень часто ужинали здесь. Семья Илэрии много лет поддерживает дружбу с моей. Лэри мне как тётя. - Я заметила. Вы словно родные друг другу. - Именно и исходя из сегодняшнего, ты не просто стала желанным гостем. - Что ты имеешь в виду? - Свон, включай свой мозг. - Хочешь сказать, что она всё поняла и одобрила… нас? - А ты, оказывается, мастер дедукции, Свон. Жаль, что проявляется твоё мастерство не так часто, как хотелось бы, - брюнетка улыбнулась уголками губ, а кофейные глаза при приглушенном свете казались ещё более темными. Почти черными и невероятно притягивали. Эмма даже забыла, о чем они говорили. Девушка просто утонула в этом загадочном омуте и не хотела выбираться из него. Никогда. *** Стрелки часов показывали почти десять вечера, когда Свон мельком взглянула на наручные часы. Прошёл почти час с того момента, как девушки приехали в городской парк, где в данное время суток людей почти не было. Несколько влюбленных парочек или одиночек, что просто вышли на прогулку. Среди них никоем образом не выделялись Миллс и Свон. Разве что внешним видом. Неспешно шагая по аллее, освещенной яркими фонарями, девушки держались за руки, рассказывали друг другу истории из жизни, смеялись. Время сейчас будто играло им на руку. Будто специально стрелки часов медленно передвигались от одного деления к другому, как можно больше растягивая этот вечер. - Мне удалось побывать во многих местах, но я никогда не была в Бразилии. - Серьезно? Ни разу? – блондинка искренне удивилась сказанному заявлению возлюбленной. Зная Реджину, Эмма предполагала что та уже не раз повеселилась на ежегодных карнавалах в Рио, но брюнетка в ответ рассмеялась, кивая головой. - Ни разу. Всегда мечтала, но времени никак не могла найти. - Тогда решено. Летом мы летим в Бразилию! - Ты уже распланировала весь следующий год? – женщина изящно выгнула бровь, окинув молодую девушку подозрительным взглядом. - Эм… Я… Ну… - внезапно блондинка остановилась, а вместе с ней Миллс. Взгляд Свон бегал то по сторонам, то по земле, то по черному легкому кардигану брюнетки, но никак не мог остановиться на шоколадных озёрах. - Эмма, посмотри на меня, - Реджина мягко сжимала ладони блондинки в своих, немного склонив голову в бок и с едва заметной улыбкой на лице, наблюдала за девушкой. Та спустя минуту сделала то, о чем её попросили, и стоило их взглядам встретиться, как у Свон, словно крылья за спиной отросли. - Реджина, я понимаю, что тороплю события, но я… Я не могу представить день без тебя. Я хочу, чтобы «Мы» никогда не заканчивались, - в голосе Свон была и уверенность и дрожь, и радость и какая-то странная капля грусти. - Эмма… - Я говорю серьезно. Я действительно хочу, чтобы у нас было больше, чем простые отношения на время. Я хочу гораздо большего. - Свон… - на какое-то мгновение Миллс забыла, как и что говорить. Она честно признала в эту минуту, что ощутила себя четырнадцатилетней девчонкой, терявшей равновесие от безумной влюбленности. Смотря в зеленые леса напротив, женщина будто видела в них то, что называют будущим, счастьем, обещанием… Она видела всю Эмму Свон. Её чувства, мысли и желания. И брюнетка могла поклясться, что в этих ярких озерах она не смогла разглядеть и капли страха. Его просто там не было. Какой бы нервной блондинка сейчас не казалась, её глаза говорили и показывали всё, что есть на самом деле. Женщина не могла найти в своей голове подходящего ответа. Нет, она знала, что сказать, но эти слова вряд ли смогли бы описать то, что она чувствовала сердцем. Тем самым, что сейчас готово было вырваться из груди и его биение, наверное, услышал бы любой человек, находившейся в метре от них. И с каких пор Реджина Миллс превратилась из закрытой холодной женщины в чувствительную влюбленную девчонку юных лет? - Если ты не можешь или не хочешь того же, я пойму. Просто… Скажи что-нибудь. И в эту секунду слова окончательно потеряли смысл. Одного только мягкого звучания тихого голоса Эммы хватило брюнетке, чтобы прыгнуть с обрыва в объятия неизведанной пучины. Реджина тут же прижалась вплотную к девушке, обхватывая ладонями теплые щеки возлюбленной и накрывая её розоватые сладкие губы в самом чувственном поцелуе, на который вообще была способна. Этот поцелуй был настолько наполнен любовью и обещаниями, что Свон без каких-либо лишних разговоров поняла ответ на все свои вопросы. Распознала обещания и взаимность. Целуя в ответ, с ничуть не меньшим напором, блондинка крепко обнимала женщину за талию, ощущая жар, исходивший от Миллс. Их губы не сражались в каком-либо поединке, не пытались превзойти друг друга. Сейчас они двигались синхронно, мягко и ласково, страстно и одновременно нежно, с любовью и необычным безумием, каким можно иногда назвать «любовь». Да, Эмма всегда знала, что её чувства к Реджине Миллс безумны и никогда не считала иначе. Но эта горячая брюнетка разве не безумна? Разве нельзя назвать так женщину, чья красота сводит с ума? Разве нельзя называть так ту, что прекрасно зная, как влияет на окружающих, продолжает сокрушать всех и вся своим великолепием? Разве нельзя назвать «безумием» любовь преподавателя университета к студентке четвертого курса, чей родитель является твоим начальником? А прохладный вечер становился всё более звёздным и на какой-то короткий миг вокруг девушек, словно пролетело несколько звезд, осыпая их блеклыми вспышками. Небо застилало пятнистое сверкающее полотно, яркий полумесяц прокрался из-за небольших облаков. Фонари продолжали освещать аллеи парка, и один из таких осветил два любящих друг друга сердца. Будто творение на холсте художника. Настолько идеально, что даже не подозреваешь о том, кто и что может скрываться в тени. *** Рождественское утро. Начало нового дня, которое многие дети, да и взрослые, встречают с необычайным трепетом. Ждут восхода солнца в надежде поскорей вручить подарки близким людям и открыть собственные. Съесть вкусное печенье, выпить свежего молока и проверить, пролез ли толстый Санта в печную трубу. - Эмма, ты жаждала этот день как маленький ребенок, а теперь тебя и танком не разбудить?! Но как же обойтись без неожиданных поворотов судьбы, когда дело касается Эммы Свон. Блондинка просто не желала открывать глаза, зарываясь по макушку в одеяло каждый раз, когда Реджина стаскивала его с золотоволосой головы. - Свон! Я не позволю тебе спать вечным сном, после того, как все эти дни ты выматывала меня своим истерическим детским поведением! – брюнетка вновь стащила одеяло, но на этот раз схитрила и сбросила его на пол. – Просыпайся, дорогая! Санта оставил тебе немало подарков. - Реджи, милая, ты звучишь как недалекая мамочка, - пробормотала ещё одной ногой находившаяся во сне Свон, совсем не подозревая, что сейчас вырвалось из её рта. Блондинка ничего не получила в ответ и продолжила мирно посапывать, наслаждаясь воцарившейся тишиной. Сон был прекрасен. Много милых щенят, детей, горячая брюнетка и ледяная вода… Стоп… - Блядь! Сука! Что ты, черт тебя возьми, творишь?! Пока блондинка содрогалась в приступах ярости и билась дрожью от литра ледяной воды, коей окатила её Миллс за острый язычок, та наблюдала за ней с едва уловимой улыбкой. Такой миленькой коварной ухмылочкой на лице, и таким же не ласковым взглядом. Реджина спокойно любовалась проделанной работой, пока изо рта Эммы продолжали сыпаться проклятия и непристойные словечки, за которые она отхватит немного позже. Женщина уже сделала в голове пометку на этом пункте. - Ух, Миллс. Я бы на твоём месте уже бежала как можно быстрее, - пригрозила хмурая дутая от злости Эмма, чьи щеки покрылись румянцем, волосы касались сосульками, а белая майка пропиталась водой настолько сильно, что розовые соски просвечивались сквозь ткань. - Свон, я бы на твоём месте заткнулась, потому что выглядишь ты сейчас совсем не устрашающе. Скорее, похожа на маленького мокрого котёнка, которого искупали против его воли и теперь он пищит и фыркает, хотя такой милый, аж придушить хочется. В этом вся Реджина. Юмор, граничащий с какими-то маниакальными наклонностями, ледяное спокойствие и полуулыбка на губах. И как эта женщина может выглядеть так сексуально с прической «Аля-доброе утро», в шелковом халате, с пустым графином в одной руке, пальцами второй массируя висок. Эмма сразу позабыла обо всём, что хотела сказать, ощутив уже вовсе не холод от воды и мокрой майки, а горячее тянущее чувство внизу живота. - Так. Голодный взгляд, а значит ты окончательно в этой реальности, - Миллс вздохнула и победно улыбнулась, но после, развернулась и направилась прочь из комнаты, прекрасно зная, что блондинка сейчас умоется, переоденется и присоединится после к ней. Пока молодая девушка приводила себя в порядок, брюнетка приготовила кофе для себя и какао с корицей для Свон. Реджина запомнила, что это любимый напиток блондинки. Поднос с кружкой горячего сладкого какао стоял на журнальном столике, ожидая своего часа. Вокруг, точнее, по всей территории гостиной были разбросаны подарки в разнообразных ярких цветастых обертках. Где большие, где маленькие, где книги перетянутые ленточкой, где мягкие игрушки с бантиками на шее или голове. Женщина сидела на диване, посреди этого праздничного хаоса, подтягивая горячий свежезаваренный кофе, и услышала слоновий топот со стороны лестницы. Эмма Свон, в серой майке, коротких шортах и хвостиком на голове с собственной персоной. - О, ты сделала мне какао! – весело хихикнула блондинка, когда заметила свою кружку, из которой исходил пар и приятный, щекочущий ноздри, аромат. Она присела на пол между ног своей возлюбленной, взяла напиток, сделала пару небольших глотков и, закрыв глаза от наслаждения, довольно промычала. – Я люблю тебя. - А я сейчас разрываюсь между желанием вылить это кофе тебе на голову или выпить его, чем не истрачу на тебя столь изумительный напиток, - после этих слов блондинистая голова тут же необычайно ловко выгнулась, словно там о шейных позвонках и речи быть не может. Взгляд изумрудных боязливых глаз устремился в серьезные карие и Реджине показалось, что кое-кто сейчас трусливо затрясся. Или не показалось? - Любимая, ты ведь не восприняла бред спящего человека всерьез? – с опаской поинтересовалась Эмма, уже жалея о том, что села на это место. - Хм… Я думаю… - брюнетка смотрела на возлюбленную долгую минуту, сузив глаза, но тут её лицо украсила широкая улыбка, а в глазах появились веселые огоньки, - Я думаю, что ты трусишка, Свон, но я всё равно люблю тебя. Женщина одарила девушку коротким, но очень мягким поцелуем, а Эмма всё продолжала сидеть в потрясении от произошедшего. Её разыграли с таким актерским талантом, что даже Голливуд позавидует. - Ты коварная, ты знаешь это? – выдохнула блондинка в пухлые губы любимой женщины, на что та издала тихий краткий смешок. - С Рождеством, дорогая. - С Рождеством, любимая. Свон вновь потянулась к манящим губам, желая ещё раз ощутить их сладость на своих и брюнетка наклонилась в ответ. Их губы мягко скользили в поцелуе, даря нежность и любовь. Даря ощущение блаженства обеим, чувство покоя и обещание отложенного продолжения. Эмма тонула в сочетании вкусов горького кофе, мяты и корицы. Смесь, которая кружила голову, как и та, чьи пухлые губы хотелось целовать вечность. - Время открывать подарки, - прервала Миллс больше не от предвкушения праздничной традиции, а потому, что тянущее чувство внизу живота не давало ей покоя. Каждый раз, целуя Свон, обнимая, смотря в её зеленые озера, ощущая на своем теле теплые прикосновения… Почти постоянно Реджина не могла сдержать своих порывов, находясь рядом с этой удивительной девушкой. Если дома они могли позволить себе всё, что только заблагорассудится, то в университете дела обстояли иначе. Женщина еле находила в себе силы, чтобы не наброситься на блондинку в порывах страсти. Накаливающееся за несколько часов желание заполучить Эмму в различных позах и на различных поверхностях вырывалось на свободу, стоило только обеим оказаться в стенах этого пентхауса. Во множестве случаев девушки начинали марафон, ещё не отходя от входной двери, но бывали и такие моменты, когда обе благополучно добирались до спальни и уже там начинали срывать друг с друга одежду, не желая уступать каждая в своей власти. Свон оставалось только молча кивнуть, принимая правила сегодняшней игры, так как у самой внутри всё сжималось в огромный колкий комок. Несомненно – обе стоили друг друга. - И с какого же начать? – задалась вопросом блондинка, поднявшись с пола, и прошла к первой куче обернутых коробок. - Думаю, вон тот огромный, с белыми лебедями – от твоих родителей, - скривилась брюнетка, то ли от вида этой ужасной розовой обертки с рисунками птиц, то ли от мысли о старшем поколении Свон. А может и всё вместе. – Его откроешь без моего присутствия. - Хм… Думаю, ты права, - отмахнулась молодая девушка, не засомневавшись и на минуту. Подарок этот она получила посылкой и прикрепленной к ней запиской о просьбе вернуться домой ведь «Мы твои родители и желаем тебе только лучшего. Пойми нас». Эмме хватило прочесть эти два предложения, чтобы наотрез отказаться видеться с ними перед праздником. Сама она выкроила подходящий момент и отвезла подарки родителям домой, пока те отсутствовали. Экономка с нескрываемой радостью встретила Свон на входе, но поняв, что та не собирается оставаться или возвращаться, очень расстроилась. Эмма только пожала на это плечами и как можно быстрее убралась подальше от родительской обители. - Свон, открой ты уже первый попавшийся, - раздраженно бросила Миллс. Ей безумно хотелось подарить возлюбленной свой, но она хотела сделать это в конце. А после вернуться к поцелуям и объятиям. Ну и более физическому продолжению, естественно. - Окей-окей, - блондинка подняла коробку средних размеров, обернутую в бардовую грубую бумагу, и по весу поняла, что внутри что-то явно не обычное. Повертев её в руках, она прочла имя человека, подарившего это – О! От Лексы! - И почему я не сомневалась? – Миллс не стала скрывать улыбку. Эти две девушки в любом обстоятельстве шли одним приложением. Брюнетка ничего против не имела, ведь Лекса отличная подруга и вообще хороший человек, но на пару с Эммой они всегда находили общие приключения и вытекающие из них проблемы. Тем временем, Свон уже открыла коробку. Хотя слово «открыла» никак не описывало то, что сделала девушка. Как семилетний ребенок, блондинка разорвала бумагу со всех возможных сторон, от чего клочки разбросались по полу. Слишком милая картина. Взрослая девушка, сидит на полу в позе лотоса и бросает оторванные куски обертки в стороны, дабы поскорее добраться до начинки. Когда Эмма вытащила из коробки небольшую черную мраморную подставку, к которой крепилось толстое стекло размером с планшет, брюнетка пододвинулась на диване, чтобы разглядеть вещицу поближе. - Ого! – изумилась блондинка. Подарок оказался действительно необычным и сделанным на заказ. Внутри аккуратно граненого стекла ромбовидной формы черными буквами выделялась надпись «Ты прекрасна и никогда не забывай об этом. Люблю тебя, сестренка». - Мне кажется, этот подарок заслуживает оказаться на самом видном месте, - с нежностью в голосе говорила Миллс, сдерживая слезинку радости. Лекса умела заставить людей расчувствоваться. - Может, поставим его в спальне? У кровати? – со слезами на глазах и розоватых щеках, Эмма умоляюще посмотрела в сторону любимой, но той даже не нужно было отвечать. Реджина сама бы предложила такой вариант, ведь Тейлор не только для Эммы была ближе и роднее, чем кто-либо другой по крови. Свон аккуратно отнесла тотемный подарок в комнату и, вернувшись, приступила к другим. Реджина также подключилась к ней и через пару часов гостиная превратилась в место бомбардировки. Повсюду лежали обертки разнообразных цветов и пустые коробки. Вот только те, что открывала Реджина, аккуратной стопкой лежали у дивана, а весь этот беспорядок целиком и полностью устроен одной неугомонной студенткой четвертого выпускного курса UCLA. Необычные рамки для фотографий, кружки, мягкие игрушки, какие-то непонятные вещицы, парфюм и многое другое. Подарков было множество, вот только Эмма ждала одного единственного и от той самой единственной, что сейчас достала из-под диванной подушки небольшую бархатную коробку черного цвета, протянув её блондинке. - Открой, - только и промолвила Миллс, храня на лице маску серьезности и спокойствия, хотя внутри бабочки, ураган, Везувий пробудился, да и Катрина разнесла всё на своём пути. Она ужасно нервничала, ведь недолго думала над этим подарком, но он шел от чистого сердца и означал многое. Эмма молча взяла в руки бархатный бокс, смотря в глаза любимой женщины, как бабочка смотрит на огонек и летит к нему. Девушка даже не заметила, что задержала дыхание, пока открывала подарок. Она думала о том, как сильно бьется сердце в груди, как пересохло во рту. Как трясутся её руки, пока открывается крышка. Как появляется океан слез, когда она видит аккуратный браслет из белого золота. Кропотливая работа ювелира заметна без какого либо оценщика. Сцепленные звенья браслета напоминали изящное тело змейки, разделенное тонкой пластиной с гравировкой. Красиво выведенные буквы складывались в слова, от которых Эмма готова была счастливо разрыдаться. «Ты - моё сердце. Твоя Р.». Простые слова, сила которых не имеет границ. - Помоги мне, - дрожащим голосом проговорила блондинка, протянув украшение женщине, что сейчас смотрела на неё своими шоколадными глазами с такой любовью, с какой ещё никто и никогда не смотрел на Свон. Реджина застегнула браслет на запястье возлюбленной, и стоило ей вновь оторваться от созерцания украшения, вернувшись к созерцанию янтарных озер, как сразу оказалась прижатой к дивану блондинкой. Схваченная в плен губ, мягких как шелк или бархат, сладких как яблоки в меду, страстных как шторм посреди океана, Миллс просто отдавалась им. Отдавала всю себя, все свои чувства и эмоции этой девушке, что держала её в своих теплых и сильных руках, не желая отпускать. Отдавала и получала взамен не меньше. Её руки бережно легли на влажные от слез розовые щеки Эммы, пока ладони той держали в своих цепях её талию. Слияние бушующего огня и спокойной воды. Только так можно было описать чувства и действия как Эммы Свон, так и Реджины Миллс. - Я люблю тебя, Реджина, - хрипло прошептала блондинка, отстранившись от женщины на несколько сантиметров, цепляясь взглядом за её чарующие темные глаза и горячо выдыхая ей в губы. – Ты тоже моё сердце. - Только твоё, Эмма, – проговорила в ответ Миллс и вновь притянула к себе девушку, чтобы наслаждаться ею всё то время, которое уготовано лишь для них двоих. Девушки не заметили, как вскоре оказались в спальне. Не помнили, как их одежда оказалась разбросанной по полу. Они настолько глубоко погрузились друг в друга, что забыли обо всем на свете. Эмма даже забыла, что приготовила для любимой женщины, но теперь она думала уже вовсе о другом подарке. О таком, который мог бы сравниться с тем, что теперь она никогда не снимет с руки. Который мог бы значить больше, чем обычные слова. Но все эти мысли сошли на «нет», стоило ощутить жар обнаженного тела под своим. Стоило ей прижаться к самой желанной женщине во всем этом мире. К той, что перевернула её мир много лет назад и даже не знала об этом. Той, чьи пальцы сейчас приятно ласкали каждый миллиметр её стройного тела. Свон покрывала поцелуями каждый участок кожи, что встречался по пути её губ. Она знала вкус Реджины, запомнила его, но желание вновь и вновь вкушать его становилось только острее. Слышать томные стоны женщины в ответ на её ласки и прикосновения, чувствовать впившиеся в её спину ногти, прижимающееся бедро к её влажному центру… Эмма была без ума ото всего, что было связанно с брюнеткой и от того её любовь только крепла. С каждым стоном, с каждым неистовым рычанием, с их общей грубостью граничащей с нежностью, с жесткостью и идущей с ней рядом мягкостью, с жаром и ускоренным биением пульса. С каждым толчком или касанием языка до влажной плоти. Впереди их ждало немало проблем, но сейчас у них есть целый вечер и ночь и только это имело значение. Они есть друг у друга и это важнее всего остального. А мир пускай катиться к черту, лишь бы ничто не мешало и не стояло на пути. Как было сказано раннее – Эмма – сердце Реджины, а Реджина – сердце Эммы. Всё просто. Всё взаимно. На этом и начинается их дальнейшая история.