Я знаю смысл слова "любовь".

Ночь затягивает петлю на горле, Мне становится трудно дышать. Мы одни в таком большом городе, И тебе от меня не убежать. Мукуро рвано выдохнул облачко пара и поежился - диван под ним жалобно и противно заскрипел, и Мукуро показалось, что сейчас он развалится. В здании холодно, осенний ночной ветер свободно забирается через пробитые стекла и разрушенные стены. В комнате, где лежит Мукуро, зверски холодно и почти светло - грязный, замызганный, раздолбанный кафель отражает серый свет Луны - это выглядит достаточно красиво и загадочно. Мукуро любит сумерки, потому что они скрывают его присутствие, окутывают все дымкой мистики, и создают эффект нереальности происходящего. Да, Мукуро любит сумерки, но еще больше он любит тепло. А в комнате холодно и Мукуро мелко дрожит и его тело напряженно и скованно, ладони сжаты в кулаки. Рокудо отворачивается к спинке дивана, и поджимает ноги в попытке согреться и, наконец, уснуть. Но ничего у него не выходит - холод мешает сну. Мукуро резко вскакивает с дивана - мебель почти истерически скрипит - и начинает наматывать круги по комнате, размахивая руками, разгоняя кровь по венам. В голове мысли оседают тяжелыми каплями, глаза раздражают отблески света на кафеле, заставляют часто моргать и жмуриться, в ушах звенит эхо торопливых, громких шагов. Хочется, чертовски, хочется согреться и уснуть. Мукуро подходит к огромному окну, почти во всю стену, с наполовину разбитым стеклом, осколки которого до сих пор хрустят под ногами. За окном тьма и тишина, нарушаемая лишь воем ветра. Мукуро ежится и выдыхает, прячет руки в карманах зеленой ветровки. В голову стукает внезапная мысль - а не навестить ли Саваду? Да, дорога будет не близкой, но так он хотя бы убьет время, и, возможно, если удастся пробраться в дом, даже согреться. И повеселиться, конечно же. Можно было бы просто пробежать кружок вокруг Кокуё, но Мукуро было лень. Да и куда интересней посмотреть на реакцию Савады, когда тот проснется и увидит незваного гостя. О Реборне Мукуро как-то не подумал. *** Дорога, как и предполагал Мукуро, была действительно не близкой. Рокудо не знал, сколько он шел, часов не было, но он точно знал, что долго - об этом говорила навязчивая тяжесть в ногах. Тротуар освещали редкие фонари, но Мукуро старался их избегать - мало ли что. В доме Савады свет не горел - оно и понятно, глубокая ночь, все спят. Мукуро подошел к калитке, дотронулся до нее пальцами, и, почему-то, нервно заозирался по сторонам. В животе у него завязался сладостный комок - Мукуро чуял, что его ждет что-то веселое, и не смог не сдержать ухмылки. Мукуро легко перепорхнул через калитку и обошел дом - через парадный вход забираться в чужой дом было нелепо и бессмысленно, лучше найти обходной путь. Мукуро и нашел. Дерево, что так удобно располагалось позади дома было очень кстати. Оно как раз тянуло свои толстые, искореженные ветви к окну Тсунаеши. Мукуро расплылся в хищной улыбке и неслышно подошел к дереву. Взобраться было не так уж сложно, хотя шуршание листвы, и раскачивание веток могли сдать Мукуро, а он это не хотел, и старался делать как можно меньше движений. Рука Рокудо потянулось к окну и он слегка надавил на стекло пальцами, - окно бесшумно отворилось. Как опрометчиво, Тсунаеши-кун.- Весело подумал Рокудо и слегка неловко забрался на подоконник, свесил ноги в комнату и прикрыл за собой окно. И тут Мукуро осенило. Он совсем забыл об одном маленьком и назойливом препятствии - о Реборне. Мукуро стало как-то совсем неловко и смешно, и он поспешно оглядел комнату. Но, как ни странно, в комнате, кроме мирно спящего Савады, никого не было. Гамак, аккуратно прибитый к стене, был совершенно пуст. Кажется, удача была на его стороне. Мукуро неслышно слез с подоконника и прислушался к тишине. В комнате было отчетливо слышно спокойное и глубокое дыхание Тсунаеши и частое, прерывистое Мукуро. Его дыхание казалось слишком громким, как и стук сердца, и Мукуро стал дышать медленно и размеренно, пытаясь успокоить сбившееся дыхание. Мукуро стал медленно подбираться к кровати Савады - тот спал лицом к окну, зажав между ног одеяло и свесив одну руку с кровати. Мукуро присел на корточки и провел по тонкому, открытому запястью. Кожа оказалась невероятно теплой, почти горячей, по сравнению с ледяными руками Мукуро, и потрясающе мягкой. Мукуро зачем-то задержал дыхание и плавно спустился пальцами к ладони, легко ее сжимая, греясь. В комнате у Савады было тепло, даже немного душно, и Мукуро покрылся испариной, его ладони вспотели, но оставались такими же холодными. Тсуна во сне смешно сморщился и промычал, пытаясь выдернуть руку у Мукуро, но тот не позволил. Рокудо перебрался на кровать, сел на самый край и слегка склонился над Тсунаеши. У висков стал скапливаться пот - в комнате действительно было душно. И жарко. Мукуро нервно провел языком по своим губам, а прохладными, влажными пальцами - по губам Тсунаеши. Тот слегка их приоткрыл и Мукуро поспешно отдернул руку. Ему снова стало неловко от своих действий. Абсурдная ситуация. Абсолютно нелепая. Зачем он вообще пришел именно сюда? Мукуро встряхнул влажными волосами и скинул ветровку на пол, вытер пот со лба тыльной стороной ладони. Его руки сами потянулись к лицу Савады. Одной рукой Мукуро оперся о кровать, рядом с головой мальчишки, а второй снова прикоснулся к его губам, легко их обводя и приоткрывая еще больше. Мукуро наклонился к его лицо - их носы почти касались друг друга. Мукуро резко вдохнул. Я хочу тебя видеть молящей и слабой, Хочу узнать вкус твоих слёз! Где от любви до убийства самая малость, Ты мне отдашь сердце своё! И не удержался - провел языком по губам, легко, почти невесомо, но видимо, достаточно ощутимо, чтобы мальчик под ним медленно приоткрыл глаза. Мукуро ухмыльнулся, Тсунаеши дернулся, хотел, кажется вскрикнуть, но тут же замолк, когда Мукуро жарко выдохнул ему в губы и провел мокрым, гладким языком вниз, от губ к подбородку, и ниже, спускаясь в шее. Тсунаеши - сонный, ошарашенный, забыл как дышать - все происходящие казалось сном. Мукуро же - вообще чем-то нереальным. Савада нервно вдохнул-выдохнул и не удержал тихого полу-стона, когда Мукуро надавил на пульсирующую жилку на шее. Чего стоит твоя жизнь? Я разрушу ее движением руки! Мукуро медленно, по-кошачьи вылизывал шею Тсунаеши, попутно откидывая одеяло, и забираясь руками под пижамную футболку. Тсунаеши вздрогнул и снова тихо простонал, но на этот раз стал пытаться отстраниться от Мукуро, убрать его руки. Мукуро прикусил ключицу. Чего стоит твоя любовь? Я выпью ее до дна! Тсунаеши перестал двигаться, и, кажется дышать. Мукуро оседлал бедра мальчика, но не наваливаясь всем весом, а держал себя на весу, и прошептал тому на ухо, убирая пряди волос: - Прошу прощения, Тсунаеши-кун, я тебя разбудил. - Наигранно виноватым голосом прошептал иллюзионист и рассмеялся своим собственным, специфическим смехом, чем заставил мальчика снова вздрогнуть и резко выдохнуть. - Мукуро... - Осевшим голосом зашептал Тсуна и снова попытался отстранить от себя Рокудо. - Ч-что ты тут делаешь? - Оя, а я тебя это интересует больше, чем что я делаю? - Поинтересовался Мукуро и принялся расстегивать пуговицы на рубашке. Мукуро сам бы не прочь услышать ответ. Что он, черт возьми, делает? Чего стоят слезы твои? Ведь на утро глаза твои будут сухи! Мукуро снова принялся целовать-лизать шею Тсуны. Когда он полностью расстегнул рубашку и откинул ее подолы в стороны и прикоснулся, все еще холодными ладонями к груди мальчика, тот неожиданно накрыл их своими. - Ты замерз? - Внезапно уверенно и четко произнес Тсунаеши, искренне интересуясь. Мукуро отстранился от его шеи и уставился в глаза мальчишке. Конечно, их было трудно разглядеть, и Мукуро был этому одновременно рад и не рад. Рокудо почувствовал нелепость этой ситуации и даже немного смутился. Он, что, серьезно?.. - Мукуро? - Тсуна даже склонил голову набок, как щенок. Он действительно серьезно? Мукуро не удержался и засмеялся, громко, не боясь кого-либо разбудить. Его смех наполнил комнату ровным, переливистым звучанием, выскальзывая через небольшую щель прикрытого окна, наружу. Тсунаеши совсем смутился и отвернул голову к стенке, пряча заалевшие щеки, хотя в темноте все равно не разглядишь. А Мукуро все смеялся, уткнулся лицом меж тусниных ключиц, и трясся всем телом, от льющегося хохота. - Ты невозможен! - Сквозь смех сказал Мукуро. - Тсунаеши, ты просто невозможен! - Да что тут такого?.. - Совсем смутившись пролепетал Тсуна. Кажется, он совсем забыл всю недвусмысленность недавней ситуации. Мукуро перекатился, и улегся рядом с Савадой, все так же смеясь, но уже меньше. У него на глазах даже слезы выступили. Чего стоят сотни миров, Если их придумал не я!? - Ну хватит, Мукуро! - Тсуна закрыл лицо руками и попытался повернутся к Рокудо спиной, но тот удержал его, и не дал этого делать. Мукуро перестал смеяться и просто улыбался. Он провел отстранил руки Тсуны от лица, и посмотрел тому в глаза - с такого расстояния их было хорошо видно. - Я останусь? - Спросил Мукуро и прижал к себе Тсунаеши. Тот смутился, но не сопротивлялся, а сам поудобнее устроился под боком у Рокудо и кивнул. Мукуро провел уже потеплевшими ладонями по спине Тсуны, укрыл их одеялом, и спрятал улыбку в мягких, непослушных волосах.