Я вернулся

Снаружи холодно, а внутри пусто. В голове нет ничего, кроме этих мыслей. Я не могу вспомнить, что было до этого. Так темно, что я даже не понимаю, открыты у меня глаза или нет. Что-то липкое обволакивает тело, становится тяжело дышать… Это что, смерть? Она такая? Резкая вспышка света ослепила меня, и когда зрение вернулось, я понял, что стою на огромном старом кладбище. Я видел себя и его. Он мучил меня, смеялся. А мне было все равно. Все потеряло смысл, и казалось, что навсегда. Ван Хеллсинг и Дракула. После этого был только Алукард, но я не сдался, ни сто лет назад, ни пятьсот, когда вроде уже ничего не могло спасти. Или может, я тогда сдался, подарив себе вечное и проклятое существование. Я так и не определился. Но, так или иначе, это был мой собственный выбор, и ничто его уже не изменит. Он опять смеется, а я плачу… Отворачиваюсь от ненавистного зрелища. И перед моими глазами предстает уже другая картина. Огромный крест на стене, хозяин и его ручное чудовище на коленях, клянущееся в вечной верности ему и его роду. Но изображение дрогнуло, и вот уже вместо креста – колья, на них трупы людей и упырей. На месте остался монстр, но только не хозяин уже стоял перед ним, а хозяйка, хотя так сильно похожая на своего предшественника. Интегра! Теперь воспоминания о происходящем сейчас во вне вернулись. Интегра, его хозяйка, там одна, единственный, кто может ее защитить – это Полицейская. Но она еще слишком слаба, чтобы противостоять Майору. Мне надо вернуться… — Ты не сможешь, вампир! Снова тьма обволокла все, и предо мной стояло маленькое ушастое создание с ехидной ухмылкой на лице. — Ты не сможешь никогда вернуться. Ты застрял в собственных воспоминаниях благодаря мне, — улыбка стала еще шире, — ты не в состоянии помочь им. — Не сдавайся… Тихий голос разрезал нависшую тишину. Такой знакомый и неузнаваемый. — Замолчи. Тебя никто не спрашивал! – разозлился звереныш, оскалив белые клыки. — Они ждут тебя. Надеяться. Это еще не коне- — Сдавайся! – рявкнуло существо, — здесь тебе не надо ничего делать. Не надо воевать! Здесь покой, которого ты жаждал. — Разве это твой выбор, Алукард… Они все верят в тебя. Возвращайся. Я слушал их и воспринимал происходящее как сон. Не я решал, а они. Кто, они? — Зачем тебе еще мучаться?! Забудь о них. Ты теперь свободен. Вампир опустил алые глаза и взглянул на свои руки. Действительно, на белых перчатках печатей больше не было. — Это твой мир. Делай, что хочешь, — Шредингер не отступал. Видя, что нашел слабое место чудовища, — тут нет хозяев, ты сам себе указ. — Не сдавайся. Ты же ведь никогда не сдавался. — Вернешься, снова слугой станешь! – проговорил вервольф, — ты этого что ли хочешь??? — Вернись… Я поднял глаза на мальчика. — Вернись… Алукард, прошу тебя. Это уже была Интегра. — Хозяин, — всхлипывающий голосок Серас. Я закрыл глаза и представил разрушенный Лондон, довольного Волтера, смеющегося Майора, пораженную Интегру и плачущую Викторию. — Если вернешься, снова слугой станешь! – проговорил кто-то. — Выбирай… Я никогда не сдаюсь! В нос тут же ударил запах гари и запекшейся крови. Коже стало горячо от полыхающего вокруг огня, тело, казалось, потяжелело. Я начал подниматься. — … никогда не сдаюсь. «Я рада, я так рада!» – раздался тот же голос в голове. — Кто ты? «Это уже не важно» — И правда. Это не важно больше… Пара шагов — выхожу на свет. На руках мерзкие печати жгут кожу, но это… мой собственный выбор. Вижу перед собой виновато смотрящего Шредингера: — У меня не получилось, герр Майор. Простите. Я смеюсь. Громко смеюсь. Чудовищно. Затем замолкаю и уже с улыбкой говорю: — Я вернулся.