Единственное, что имеет значение

Эллисон Арджент – золотая девочка. Восемь лет гимнастики, идеальных оценок и сокрушительных побед. После смерти матери еще и любимая дедушкина внучка. Лук в руках Эллисон выглядит как прямое продолжение тела – неотделимая его часть. Эллисон без лука все равно что человек без запястья – нелепо и неправдоподобно. Эрика бы все на свете отдала за возможность отгрызть ей эти руки по локоть. *** С первого своего осознанного приступа все, чего хочет Эрика – быть как все. Скромное желание, вполне логичное для девочки, заходящейся в эпилептических припадках по три раза за месяц. Она говорит себе: я просто хочу нормальной жизни. Той, в которой есть друзья и шумные обеды в столовой вместо одиночества пустых кабинетов. Той, в которой Стайлз знает о её существовании. О большем она старается не думать: слишком нелепо. Неправдоподобно. И только став оборотнем Эрика осмеливается сказать себе: ей не нужно быть как все. Она может быть выше всех, лучше всех, ярче всех. Она хочет быть особенной, по настоящему особенной, не больной и не уродливой. Ей хочется всех побед, что ежедневно одерживали её ровесницы, которым повезло родиться с нормальным мозгом. Первый успех не вечеринке, первый завоеванный парень, первый отвоеванный парень – всегда хотелось. И теперь у неё все это есть. И даже больше. У неё есть все, чтобы чувствовать себя уверенно, чтобы иррациональный страх, преследующий её всю жизнь, забылся как страшный сон, сгинул из памяти и никогда, никогда больше не сжимал желудок холодной, влажной рукой. Эрика идет по коридорам школы, всей кожей чувствуя устремленные на неё взгляды, полные восхищения. От гордости яростно стучит сердце, и выступают клыки. Вместо улыбки выходит оскал. Очень сексуально. *** Теперь у Эрики нет ничего. У неё нет стаи, она сама ушла из неё – сбежала, поджав хвост. И новой гордости у неё теперь тоже нет: она вытекла из тела вместе с кровью, пущенной стрелами чертовой Арджент. Испарилась изо рта с криками о пощаде, страхом за свою жизнь и жизнь не бросившего её Бойда. Эрика ненавидит Эллисон. Она засыпает и видит её бесстрастное лицо, прямую спину, напряженные руки, натягивающие лук. Слышит свист стрелы и глухой звук, означающий очередное попадание в яблочко. В плечо. В ногу. В живот, в сантиметре от пупка. Она просыпается и скулит, но уже через секунду берет себя в руки и неумело маскируется под яростное рычание. Хотя осудить её плохую игру все равно некому. За яростью прячется отчаянье. *** Эрика сильная. Она может выдержать много больше, чем о ней думают, много больше, чем думает она сама. Но ненависть сжигает изнутри, и она ломается, поддается инстинктам, и в какой-то момент просто идет искать Эллисон. И удивляется, что не сделала этого раньше. Может, дело в том, что после той ночи это полнолуние – первое. *** Колеса машины тормозят с громким визгом, Эрика упирается ладонями в капот, металл прогибается под её руками. На мгновение удивленные глаза встречаются с яростно-желтыми, и лобовое стекло почти плавится от сконцентрированной в них ненависти. Эллисон моргает и судорожно сглатывает. Прежде чем она успевает дотянуться до ножа, Эрика запрыгивает на капот, разбивает лобовое стекло и за шею вытягивает Арджент из салона. Когти чудом не впиваются в сонную артерию. Эллисон сильная, но она не готова. Она не ожидает нападения. Она не собрана, её движения одновременно дерганные и заторможенные. Она явно не в лучшей форме. Эрика слышала, что они расстались со Скоттом. Ей плевать. Она яростно рычит в лицо охотнице, упивается запахом ужаса, отчаяньем, зарождающимся глубоко в зрачках. Не разрывая зрительный контакт, выбивает у Эллисон из рук маленький стилет, припрятанный, видимо, как раз для таких случаев. Хорошая уловка. Но не для полнолуния. «Убей её». Эрика не любит спорить со своей волчицей. Её отбрасывает назад за секунду до того как клыки смыкаются на бледной шее. Девушка приземляется на асфальт, вскидывает голову и рычит, наблюдая за тем, как Скотт загораживает Арджент и скалится в ответ. Волчица считает его соперником в борьбе за добычу, Эрика считает его влюбленным дебилом, и зависть – одна из сотни причин, почему ей хочется свернуть Эллисон шею. Она подбирается, готовится к рывку и только тут замечает, что Скотт пришел не один. Она видит Дерека, стоящего чуть в стороне от дороги, спокойного и уверенного. Безразличного. С яростным ревом Эрика бросается к машине, но не успевает преодолеть и половину пути. Дерек рычит, сверкают красные глаза, и волк внутри неё отзывается. Слушается. Отступает. Эрика отступает вместе с ним, скулит высоким голосом, пока горло сжимают спазмы. Она не может пошевелиться, потому что Дерек запретил ей. Дерек запретил. Эрика понимает, что это значит. Она жмется к асфальту и не может сдержать слезы, даже не пытается. Громко всхлипывает, бьется головой об асфальт, почти смеется. Дерек пришел за ней. Остановил её. Она послушалась. Эрика скулит и царапает когтями асфальт. Она все ёще в стае. Она не одна. И это единственное, что имеет значение.