—
Это же дом Тони: неудивительно, что в стены встроены совершенно незаметные колонки. Сперва Стив сбит с толку, но, будучи знакомым с остальными невероятными изобретениям Старка, он быстро приспосабливается. По утрам Джарвис сообщает ему прогноз погоды, и уже после четвертого раза Стив не соскакивает с кровати, готовый защищаться. Когда звонит Фьюри, голос раздаётся отовсюду — из потолка и стен — и Стив может просто стоять посереди комнаты, пока пустой воздух раздает ему указания. Это странно, но в этом будущем всё странно, потому удивляться нечему. Например, однажды в лобби штаб-квартиры Щ.И.Т.а на экране шла реклама какого-то… блендера размером с руку Стива. (— О боже! — удивился Стив. — Это же невероятно. — И Тони целую минуту пялился на него, как на сумасшедшего. — Серьезно? — вдруг спросил он. — Нет, правда, ты мне скажи, это на полном серьёзе? Ты и глазом не моргнул, увидев квинджет. Броня для тебя вообще просто большой железный костюм. Мне никак не удаётся объяснить тебе культурное значение Ютуба, и ты всё ещё думаешь, что на запрос поисковика отвечает какой-то парень на другом конце провода Гугла!.. Я знаю, ты именно так и думаешь, Стив, я точно знаю! Но ради всего святого, даже после знакомства со мной тебя впечатлила только Мэджик Буллет? (прим.пер.: кухонный комбайн) — Он порезал весь лук за три секунды! — воскликнул Стив. Всего за три секунды! Тони не разговаривал с ним два дня. Будущее определённо странное.) Наглядный пример: в первое утро в своей новой спальне он просыпается под стук… барабанов. Негромкие, но привлекающие внимание звуки вкупе с фальшивым пением, и Стив оглядывается в поисках источника звука. Вдруг он находит его — три длинные тонкие прорези в стене до потолка, совершенно незаметные, если не ищешь их специально. Стив садится обратно на кровать, поздравляя себя с вычислением одной из колонок, и подумывает попросить Джарвиса выключить музыку. Но передумывает и слегка покачивает головой в такт; музыка в будущем такая же странная, как и всё остальное, но по какой-то причине ему нравится этот звук.—
Ему требуется три дня, чтобы понять, что это отверстие в душ — в душ Тони! А понимает он, когда посередине песни о джинсах марки Apple Bottom слышит знакомый резкий голос: «О, твою ж мать, Джарвис! Выруби-ка на секунду, мыло в глаз попало». Стив вовсе не гордится своими дедуктивными способностями (или тем фактом, что он остаётся в своей комнате, пока музыка и пение не прекращается).—
Стив действительно хочет сказать Тони, что стены не такие уж звуконепроницаемые, как он думает; умалчивание, по сути, тот же обман, а Стив честный парень. Но ему вроде… нравится просыпаться под отрывистый баритон Тони и ударные на заднем фоне музыки, которой он никогда не слышал, и, одеваясь, покачивать головой в такт. И в любом случае он уверен, Тони будет в ужасе, когда Стив скажет ему. Стив не хочет смущать беднягу больше необходимого, потому пытается подгадать нужный момент, когда остальной команды нет поблизости. Но всё затягивается: день оборачивается двумя, а те в неделю. Стив успевает послушать фальшивые ноты, исполнение соло гитары и жутко перегруженный мотив Ромео и Джульетты. — Тони, — наконец осмеливается сказать Стив в субботу утром после исполнения медленной грустной песни, которую, как ему казалось, он не должен был слышать. — Мне нужно поговорить с тобой. — Валяй, — говорит Тони, склонившись над одним из своих репульсоров в ботинке в гостиной. — Чего молчишь-то? Это же не их тех разговоров, где я должен прекратить работать? Так что имей в виду, если ты не планируешь наорать на меня или вроде того, тогда мне вовсе не обязательно прекращать … — Я слышу тебя, — выпаливает Стив, — в душе. По утрам. Прости, мне стоило сказать тебе раньше, я просто не хотел, чтобы…и потом ты…и там всегда были…Эм. Прости. Руки Тони замирают, но лишь на секунду, потом он поднимает глаза, и на его губах расплывается медленная, задумчивая усмешка. — О, правда? Ха, видимо, там вентиляция соединяется отверстием, я даже думать забыл об этом, каждый день в голове куча мыслей … Так как ты думаешь, мне пора идти на «Американского Идола»? Подхожу я? — Ты и так уже американский идол, — в замешательстве говорит Стив. — Учитывая эти игрушки-фигурки и всё остальное, но не в этом смысл… — Нет, суть в том, что мне придётся выделить на это время, — говорит Тони, радостно выдирая провод из ботинка. — Починить-то вентиляционную прореху — плёвое дело, но я не фанат обнимашек со стенами, а подрядчику я не могу это доверить, так как там рядом вся электропроводка… Но, думаю, если ты не сразу сказал мне, то совсем уж с ума тебя это не сводит, я прав? — Эм, — смущается Стив. — Ну, нет… Мне нравится. Я вообще не возражаю. У тебя приятный голос. Тони сияет улыбкой. — Если я позвоню Саймону Коуэллу (прим.пер.: ведущий передачи «Американский Идол»), ты ему это повторишь? Типа вытащишь визитку Капитана Америки и скажешь ему, что всегда можно отказаться от своих слов… А нет, знаешь, забудь, он не поверит тебе на слово. Боже, один раз, всего один раз я сравнил его с Гордоном Рамзи, а он говорит журналюгам, что моё пение похоже на вой умирающих котов, а знаешь, как это неловко? Слушай, если я снова позову его прыгнуть с парашюта, то…. — Тони, — зовёт его Стив, потому что всё это уже подозрительно напоминает бубнёж — привычка, которая обостряется, когда Старк пытается что-то скрыть. — Серьезно, прости меня. Мне нужно было… — Слушай, это я серьёзно, — отзывается Тони, — хватит переживать, всё нормуль, ну кроме Коуэлла, тут можно попереживать, но только мне, у тебя-то всё пучком. Вид у него был… странно-радостный, что обычно предвещало взрывы на горизонте. Стив вздыхает и не предпринимает больше попыток извиниться.—
Следующим утром он просыпается под песню Синатры.—
А следом Элла Фитцджеральд, Нэт Кинг Коул, Бинг Кросби, Гленн Миллер. На шестой день Тони поёт «Cheek to Cheek», и Стив загоняет его в угол на кухне, потому что который день просыпается с жестким стояком и больше не может этого выдержать. — Салют, здоровяк, — говорит Тони, бросая на него странный взгляд. — Ты тут… Чего это нарисовался? — Тебе не стоит петь песни, которые мне нравятся, — говорит Стив. — Это… это твой дом, твой душ, не стоит так делать из-за меня. Тони вместо того чтобы смутиться, покаяться или еще что-то, что он должен был изобразить, ухмыляется Стиву так, словно скоро Рождество. — Так ты заметил, — говорит он, хватая яблоко и подбрасывая его в воздух. — То есть не пойми меня неправильно, я с радостью сам наслаждался ретро-неделей, основы и всё такое. Мне нравится, но это скорее было больше для тебя, не буду врать… — Ты не можешь просто… — раздосадовано начинает Стив, и Тони наклоняет голову, на его лице появляется загадочная ухмылка, которую Стив не может разгадать. Что-то между интригой и надеждой с долей замешательства. — Не могу просто что? Стив думает о голосе Тони сквозь звуки льющейся воды, таком лёгком и знакомом, и вздыхает. — Ничего, не бери в голову.—
Он не может к этому привыкнуть, хочет, но не может. Правда, не может! Тони продолжает петь по утрам, каждый раз всё немного по-разному. Стиву кажется, что часть него не должна так реагировать, ведь Тони прекрасно осведомлен, что Стив его слышит. Старк совершенно раскован во всем, отпускает шуточки об этом, спрашивает Стива, нет ли у него каких-нибудь особых пожеланий, и Стив просыпается каждое утро со стояком. Его пальцы резко дёргают одеяло, чтобы выбраться из кровати, он хочет дойти до двери и молча поцеловать Тони, но потом ему приходится спускаться на кухню завтракать и улыбаться, быть спокойным, словно всё в порядке. Стив знает не все песни, но песня о джинсах марки Apple Bottom не повторяется, и никакого режущего ухо грохота, который играет у Тони в мастерской, тоже не играет. Это всегда неторопливые, лёгкие, чтобы Стив мог расслышать, медляки, что-то из позднего творчества Синатры — и Стив привыкает, ловит себя на том, что качает головой в такт и всё чаще мурлычет по утрам.—
Спустя месяц после переезда к Тони Клинт и Старк исчезают посреди миссии, пропадают с радаров, и жуткие несколько часов все уверены, что они мертвы, а Стив не может думать, не может дышать. Но потом раздаётся звонок, и Клин цинично и немного странным голосом сообщает данные об их месте расположения. Щ.И.Т. отправляет команду перехвата. («Вы не летите, — говорит Фьюри, окидывая взглядом остальных Мстителей. — Вы все слишком заинтересованы, а это зачистка, личным счетам тут не место… Халк, будь добр, пожалуйста, успокойся, а то затрахал уже».) И спустя три часа, после отчета Тони неторопливой походкой заходит в гостиную, щеголяя фингалом под глазом, словно никуда и не уходил. — Соскучились по мне? — скалится он. В обычных обстоятельствах Стив рационален, но с этим он не может справиться, просто не может, и, схватив Тони за руку, он тащит его в холл, не успев даже подумать о своих действиях. — Хм, приму это за положительный ответ, — хмыкает Тони. — Если собираешься кричать на меня, то имей в виду: Пеппер уже вдоволь наорала на меня, и я бы хотел прояснить, что на сорок пять процентов виноват Клинт, на пятьдесят четыре — Магнето, то есть я хочу сказать, что моей вины в этом всего один процентик, и, думаю, это можно назвать допустимой погрешностью… — Господи, заткнись уже, — говорит Стив. — Заткнись, Тони, ты и понятия не имеешь… — И он целует его, конечно, целует, как он мог не поцеловать его. — О, — бормочет Тони в рот Роджерса, а потом: — О! — и потом: — Стой, погоди, остановись, то есть я пел тут тебе серенады две недели, а потребовалось всего лишь почти что чуть не умереть? О боженьки, это даже хуже, чем тот раз с Мэджик Буллет. Мы супергерои, эта херь случается с нами постоянно, ты имеешь в виду, что я мог бы просто подождать… — Пел серенады? — медленно повторил Стив, и Тони заламывает руки. — Ну как бы да, — говорит он. — Что ещё черт возьми ты ожидал от меня после того, как сообщил, что слышишь меня в душе?—
Оказывается, совместное принятие ванны не останавливает Тони от пения. Стив улыбается ему в макушку, покачивая головой в такт музыки, и закрывает глаза, чтобы туда не попало мыло.