Чудовище и Эйприл.

Пол года назад.       Свинцовое небо тяжело нависло над землей и грозилось вот вот намочить землю своими слезами. В тот момент мне казалось, что весь мир плачет со мной. Первая капля упала на мраморный квадрат. Прямо в том месте где было выгравировано имя моих погибших родителей.       За спиной слышатся сочувственные голоса. Вроде такого-« Бедная девочка, как она будет жить одна?» или такого-«Совсем ребенок еще. Такая травма в таком раннем возрасте», ну или такого-« Какая страшная авария. Девочка выжила лишь чудом.»

***

Если бы не ком в горле мешающий произносить звуки я бы все им высказала. Они думают, что мне от их жалости и соболезнований легче?       Наша семья была богата и известна. Несмотря на свой статус родители не задирали нос, ставя себя выше других. Они относились ко всем на равных, чем заслужили уважение многих. Но и ненавистников было мешок и маленькая тележка, но они не решались её показывать. Я жутко гордилась ими и старалась во всем быть похожей на них.        Я ходила в обычную школу. Закончила одиннадцать классов и поступила медицинский факультет психологии. Была законопослушной, хотя и слегка портила жизнь родителям. С кем не бывает? Как вспомню множество штрафов за превышение скорости и столько же потраченных денег на пачки сигарет. Эх, сколько я могла бы тогда купить клубничных конфеток! Хорошо что решилась бросить. Хотя сейчас как никогда ранее хотелось купить любую пачку и выкурить три штуки подряд. Но вместо этого я непослушными замершими пальцами впилась в ткань черного платья.        Вскоре люди стали расходится, а я остекленевшими глазами смотрела на портреты родителей. Мама счастливо улыбалась слегка прищуривая серые глаза и убирая за ухо прядь красных волос. Отец так же улыбается и его зеленные глаза, как живые, блестят озорством. Рука запущена в короткие вьющиеся волосы цвета ночи.        Во многих богатых семьях родители не любят друг друга, в их отношениях лишь холодная договоренность, но это обходило стороной нашу. Любовь моих родителей была такой чистой и светлой, что наверняка они встретились и там. Хотя я не верю в загробную жизнь, да и во все остальное, но в это хотелось верить.        Я падаю перед могилами на колени упираясь руками в землю, обламывая наращенные ногти.Но мне плевать на боль. Точнее не плевать. У меня жгучее желание почувствовать физической боли в таком количестве, что бы душевная хоть немного притупилась. Но этой не хватает. Наконец дождь перестал моросить, а полился со всей силы. И если до этого я держалась, лишь давая волю слезам, то теперь я разревелась в голос от раздирающей боли в груди. Платье промокло насквозь, волосы ледышками свисали со всех сторон. От красивой прически не осталось не следа. На плечи опускается теплый, но в некоторых местах мокрый, пиджак.        Поворачиваю голову и встречаюсь взглядом с нашим нотариусом. Он сострадающе улыбается, хотя я на его месте наверняка бы завизжала от ужаса. Промокшая насквозь девушка с волосами будто испачканными в крови, потекшей тушью и размазанными тенями с подводкой, словно вылезла из колодца. Но он лишь улыбается подовая руку. - Мисс Хоффман, пройдемте со мной. Нужно подписать несколько документов о принятии наследства. - произнес он словно разговаривая с пятилетним ребенком близким к истерике, а не с девятнадцатилетней девушкой близкой к истерике. Сама не знаю в чем сейчас разница, но тогда мне показалось именно так. - На.наследства? - голос дрожит то ли от холода, то ли от икоты. - Да, как только вам исполнилось восемнадцать, они переписали все свое имущество на вас. Но только после их кончины. Я понимаю, что сейчас не подходящее время, но компания вашего отца не справится сама. А мистер Хоффман говорил, что на вас можно положится. Ну так? - он выжидающе посмотрел на меня продолжая держать протянутую руку.       Я кивнула и взявшись за его руку поднялась. Он проводил меня до своей своей машины и открыл передо мной дверь на переднее сиденье. Благодарно кивнув я села своей мокрой попой на дорогущую обивку сиденья. На лице мистера Халворадо не дрогнул не один мускул. То ли ему было все равно на то что случится с его дорогущим креслом, то ли он терпит такое отношение чисто из уважения. А может просто вскоре потребует компенсацию. Хотя в этом я сомневаюсь.        Мистер Халворадо очень добро души человек. Хотя его лицо уже и усыпано сетью морщин, оно все еще оставался добрым. Он как дворецкий, хотя являлся лишь личным нотариусом нашей семьи. Хотя я даже не знаю в каком поколении. Знаю только, что очень давно их род работал на наш.       Машина двинулась с места и не спеша поехала к офису. Дедуля, как я его часто называла не получив и звука протеста, вошел в мое положение и не поехал в наш коттедж. Он мне и раньше не нравился, а после смерти родителей желание возвращаться в тот дом отпало окончательно.        В офис мы приехали достаточно быстро, никогда не имела привычки считать минуты дороги. Он был на дому, поэтому внутри было уютно. Дедуля предложил мне сесть на кофейного цвета диванчик. Я еще в машине обратила внимание на свои ноги. А точнее на колени, ведь они пострадали больше всего. Сказывалось мое недавнее катание на скейте и падение на сырую землю кладбища. Кровь от содранных ранок перемешалась с землей и от того жутко саднило. О боли я думала в последнюю очередь. Было жалко диванчик. Промокнет и испачкается, а выглядит дорогим. Дедуля со мной обанкротится.        Последнюю мысль я высказала в слух, на что дедуля лишь махнул рукой и подошел к шкафу доставая толстую папку. Я села на бедный предмет мебели и сняла пиджак повесив его на спинку. Дедуля сел напротив и положил на кофейный столик перед собой ту самую папку. открыв ее он достал и протянул мне один лист. - Ознакомьтесь.        Я взяла в руки лист и быстро пробежавшись по нему глазами дошла до момента того, где перечисляется само наследство. Отец передал мне свою компанию, коттедж и все имущество. Я уже хотела отдать лист, как заметила что их два. Взяв второй я непроизвольно открыла рот. Завещание было написано от лица мамы. Она отдала мне какой-то особняк. Я непонимающе подняла взгляд на нотариуса. Тот понимающе улыбнулся. - Ваша мама унаследовала этот особняк от своей мамы. - я нахмурилась заправляя прядь волос за ухо. - Но бабушка жива. Или я что-то путаю? - Абсолютно нет! Ваша бабушка жива и проживет еще неизвестно сколько лет, но по состоянию здоровья она переписал свой дом и состояние на вашу маму и отправилась на законный отдых. - От этих объяснений мне легче не стало, я только сильнее запуталась. Хотя факт того, что у меня есть еще один дом и такого жуткого нежелания в него въезжать я не ощущала, меня жутко радовал и следующий вопрос вырвался сам собой. - В каком особняк состоянии? - В хорошем и готов принять вас в любой момент. - Старик улыбнулся и опережая мой следующий вопрос быстро на него ответил. - Уборку в нем делали каждый день. Распоряжение вашей мамы.        За весь сегодняшний день я впервые улыбнулась. Мама знала о моей нелюбви к нашему дому. И возможно даже хотела предложить мне перебраться в него сама. Но не успела. Сморгнув собирающиеся в уголках глаз слезы я точно решила куда сегодня же переберусь. Наши дни.       Ох, как же я в тот день поспешила. Нет, к особняку я не имела никаких претензий. Двухэтажное серо здание с черными крышами меня не пугало. Мне всегда нравились немного мрачные места. Чугунные кованные ворота и изящные уличные фонари тоже сразу мне полюбились.       Моя спальня тоже сразу мне приглянулась. И не смотря на то что их вообще-то было три, и все к слову мрачные, я выбрала ту где была самая большая кровать стоявшая у стены. И она была единственная с балдахином.Пусть и полупрозрачным. Всегда хотела балдахин. На красную прикроватную тумбочку больше похожую на стул я сразу же поставила свои любимые часики с изображением панд и светильник в форме веточек вербы стоявшие в вазе, но только вместо почек на них были маленькие лампочки. Пусть освещала не слишком сильно, зато красиво.        Дальше кровати стояла черная дверь с стеклом с одной стороны и зеркалом с другой. То есть я могла видеть кто ходит за дверью, а тот человек с обратной стороны видел лишь себя и окружающую его обстановку.       На против кровати по-над стенкой облепленной красными обоями с золотым узором стоял черный столик на котором уже были средства марафета. С другой стороны было окно на пол стены. На подоконнике стояли цветы в красных горшках и настольная лампа. Под окном стоял пуфик который в свою очередь стоял на черном ковре. Занавеска, что закрывала окно, была отодвинута в сторону.        Ну как такую комнату можно не любить? Я так думала ровно до сегодняшнего момента.        Уже пол года я живу в этом особняке и все не как не могу привыкнуть, что в доме помимо меня есть прислуга. Правда она не остается на ночь. П ночам я могу отводить душу спокойно моя за собой посуду после легкого перекуса. Которые у меня каждую ночь. Что странно, вот ты поужинал, но спать не хочешь. Сидишь за ноутом смотря фильм, листая ленту соц-сетей и тут бах! Урчит живот! Но ведь два часа назад ты ел! Как говорит Бетти, мой повар, -«Эйприл, ложись по раньше и будет тебе счастье!»        В эту ночь я так и сделала. Поужинала, помылась, одела пижамку состоящую из полосатых шорт и белой майки с рисунком панды, забралась по одеялко, устроила голову между множества подушек, достала с тумбочки телефон и залезла в соц.сеть. Ну Бетти же сказала ложись, я и легла. О сне разговора не было.Как по часам через два часа забурчал живот.        Я никогда не была трусихой так, что спокойно встала с кровати и не включая свет пошла в кухню открывая холодильник. Яркий свет больно ударил по глазам, но я не обращая внимания на неудобства взяла тарелочку с тортиком, бутылку газировки и вазочку фруктов. Возвращаясь обратно я услышала шорох из другого конца коридора. Там вроде бы была вторая ванна. Но кто его знает. Не обращая внимания на звуки я пошла дальше. Моя комната была недалеко. Открыв дверь я сразу же замкнулась. Нет, я не испугалась. Просто привычка такая вечно замыкаться. И только прозвучал щелчок, как с другой стороны двери послышался шум шагов.       Ранее пришедшая мысль о крысах или мышах быстро улетучилась. Мыши таких звуков не издают. Нет, я знаю что они ходят. Но они ходят быстрее, а это был звук ходьбы человека, ну или нет. Включив свет я отшатнулась от двери схватившись за сердце. Лампа осветила с этой стороны бледную ладонь прижавшуюся к двери. Я моргнула и наваждение спало. Ни руки, ни звуков. Спокойно вздохнув я выключила свет и устроилась в царстве подушек с принцем Телефоном и шикарным банкетом объявленным в честь нашей помолвки.       Шутки шутками, а в ту ночь мне действительно спалось на редкость паршиво. Я слышала шаги, противный скрип ногтей по стеклу, стук о стену и многое в таком роде. Правда неизвестно, это было на самом деле, или я всего лишь думала, что не сплю, а на самом деле видела на редкость паршивый сон?