Академия

POV Emily Лучи восходящего солнца мягко падали на большой деревянный стол, занимающий громадную часть небольшой уютной комнаты, выполненной в фиолетовых пастельных оттенках. Ничего особенного здесь не увидеть - небольшую кровать, платяной шкафчик с меня ростом, отделанный фотографиями с памятных событий и всякими бумажками с текстами наиболее понравившихся мною песен. Около окна стоял мой рабочий уголок, заваленный бумажками, медиаторами, пустыми чашками от кофе, которые давно присохли к столу и оставили крупные разводы на поверхности. Но меня это давно перестало заботить. В комнате я обычно только спала, проводя всё свободное время с друзьями, но бывали и те случаи, когда я до самого утра, всю ночь на пролет, писала песни. Вдохновение может придти абсолютно внезапно, от чего кофе становился моим лучшим другом, а на утро меня встречали синяки под глазами и больная голова. Блокноты были исписаны и изрисованы, жертвуя листами с несостоявшимися шедеврами, как говорит Ана… И так я живу уже почти 4 года, но порой это жутко надоедает и утомляет, но такая участь сулит мне и всем творческим личностям, жаждущим большего и чего-то возвышенно духовного от этой жизни; несправедливой и жестокой жизни, играющей на наших чувствах и эмоциях. Сегодня была та самая ночь, переходящая в раннее утро, наполненное звуками гитары и чувственными стихами. Только сейчас вдохновение пришло от безысходной тоски и разрывающей дыры в груди, вызванной одной персоной. Всего лишь одной персоной, причинившей столько боли за последние 3 дня. Конечно, речь идет о Эшли, мысли о котором надолго засели в моей голове и отказываются покидать её, причиняя душевные страдания, рвущие меня и мои чувства на мелкие кусочки. И я ничего не могу поделать - я не могу забыть человека, который был всем для меня - целой вселенной для маленькой доверившейся девочки из провинциального города в Миннесоте. - Моей душе нашёл … подмену, в утехах страстных и плотских, - звенящую тишину прерываю тихим пением, похожим скорее на кроткий шепот, и еле слышными мотивами моей родной гитары, которой уже скоро 8 лет будет, и слышала она мои переживания и радости больше, чем кто-либо в моей жизни. - … Ты думаешь, приму измену?… А я вот думаю, что нет… Бред, бред, бред…. Сплошной бред льётся из моих уст, но ничего дельного в голову попросту не лезет. Ничего дельного сейчас и не придумаешь, ведь голова моя скорей похожа на большую миску с лапшой, забитой всяким хламом - начинкой к этой же лапше, и ничего с этим не сделаешь. От безысходности откидываюсь на спинку кресла и провожу ладонями по слегка опухшему лицу, потирая пальцами и не без того красные глаза и большие синяки под ними, которые любезно были подарены бессонными ночами и слезами в подушку. Сейчас даже не с кем поговорить, потому что сейчас все обрели своё счастье, и только мне фортуна сказала «Пока»… Да и обсуждать свои отношения я никогда не любила: хоть и многие имеют опыт в отношениях и расставаниях, у каждого есть своя точка зрения, они опираются на неё, а меня слушать не хотят. И так всегда - человек навязывает свои действия другим, не давая ему самому начать решать свои же проблемы. «Он же просто даёт тебе совет, чего ты огрызаешься!» - часто говорят мне, но нужно определенно знать меру между дельным советом и навязыванием своих действий. - … Уж если птица вырвалась однажды, нельзя её остановить, - вновь взяв в руки гитару и медиатор, начала петь дальше, продолжала свою суицидную сонату в стиле Placebo или IMAX, хотя мои «шедевры» и близко с ними не стояли. - … И слаб лишь тот, кто многократно способен курс её сменить… Тонуть в боли - это как черные и белые полосы жизни - всегда нужно время, чтобы боль прекратила издеваться над человеком… Только лишь после этого испытания, если оно пройдено, человек оставит обиду на обстоятельства и пойдет своей дорогой. Порой хочется скрыться от этого непонятного тупого ощущения, которое преследует тебя, и ты бессилен перед коварной судьбой. Просто любовь - это поле с цветами. Когда ты влюблен, прорастают семена, на них влияет солнце, ветер и дождь… И через все невзгоды цветы начинают цвести. И вот этот прекрасный процесс, торжество всей души... но одна лишь брошенная искорка, и твое поле сгорает, оставляя лишь пепел... Человек любовался твоим садом, но он исчез. Человек нашел другой сад, с прекрасными цветами и невообразимой красотой. А что остается этому пепелищу… лишь ждать того, что человек вернется и поле обретёт более красивый образ. Но все чаще жизнь показывает, что мало кто возвращается к своему первому… и человек, проходя сквозь различные сады, ищет ту красоту, что была поселена впервые, и обречен на то, что уже никогда не вернёт свои первые цветы… - Порой мне хочется проснуться, забыв про чувство жалкой боли, - более уверенно начинаю петь в полголоса, перебирая нужные аккорды, обнажая всю свою душу бессердечной тишине. - В тот миг, момент, мне бы вернуться, когда любовь была убита горем… Затем, чтобы не дать себя убить, затем, чтобы не терять свой сон… - вновь по щекам потекли слезы, только теперь скорее от сплошной пустоты внутри, все остальное я уже выплакала. - Не дать самой себе простить, а обману не дарить поклон… Надрывным голос шепчу последние строки и роняю голову на стол, захлебываясь в собственных слезах. Руки упали, выронив гитару, издавшую непонятный бряк от столкновения с полом, а потом накрываю голову ими же, буквально закрывая себя от внешнего мира. Дура, дура, дура… Надо было тогда слушать друзей, но я ослепла от мимолетной влюбленности, позволившей накрыть меня огромной волной. Слезы падали на стол, под щекой образовался мокрый след, смешанный вместе со слюнями; нижняя челюсть нервно подрагивала, и истерика продолжалась уже молча, иногда прерывавшаяся глубокими вдохами. В какой-то момент я просто потерялась во времени, уставившись в одну точку, пока входная дверь не приоткрылась, и в мою комнату кто-то не вошел. Чужие ладони легли мне на спину и голову, нежно гладя меня по макушке, и я вздрогнула, пока не поняла, что ко мне пришла Ана. POV Anastasia Моё утро началось с того, что мне стало безумно жарко, а всё из-за того, что меня сгребли в охапку сильные руки Алекса и прижали к широкой горячей груди, и нет никакой возможности выбраться из этого капкана. Не то чтобы мне это не нравилось, просто не переношу жару; мне хватает носить черные вещи в сорокоградусную жару, а тут горячее мужское тело под зимним одеялом - свариться можно. На расслабленное лицо мужа упали пару порядок светлой шевелюры, морщины, обычно красовавшиеся на лбу, пропали, а губы были слегка приоткрыты, отчего мне очень сильно хотелось их поцеловать, но поцелуя будет не достаточно, чтобы его разбудить. Вытягиваю правую руку из цепкой ловушки и кладу её на плечо, скользя по бархатной коже вверх, поднимаясь по шеи к щеке, и поправляю упавшие пряди, зарываюсь в пшеничных волосах, мягко массируя макушку головы. Послышались первые недовольные стоны, но Алекс упорно не хотел просыпаться. - Эй, Хорек, хватит спать! - после сна голос немного осип, но после пару прокашливаний он вернулся в норму. Парень нехотя приоткрыл глаза и посмотрел на меня как на полудурушную, обратив взгляд на часы, стоящие на прикроватной тумбочке. - Совсем что-ли с ума сошла, 4 утра на улице, а она не спит, — я повернула голову назад и приглянулась - действительно 4 утра. Он убрал одну руку под подушку, лишь второй беспрепятственно прижимая к себе, тем самым освободив меня. - Полночи с тобой тут «не спали», а ты меня будишь в такую рань. Спи давай, неугомонная моя… Откинув голову на подушку, он снова уснул, а я осталась в замешательстве, потому что попросту не могу уснуть. Какие-то сомнения терзали меня изнутри, и я ничего не могу поделать с этим. Еще раз взглянув на часы, я аккуратно приподняла его руку и встала с кровати, прихватив его белоснежную рубашку как одежду по дому. Я никогда прежде не была у него, поэтому найти ванну у Алекса будет довольно весело среди множества дверей, отделанных под красный дуб. Вообще, мне нравится обстановка дома - голубые стены, висящие повсюду рамки с фотографиями его семьи - с родителями, с братьями, с бывшими девушками… страшные мымры, даже Эшли с такими не встречался, мерзость! С третьей попытки я разыскала ванную комнату, и сразу залезла в душевую кабинку, чтобы окончательно проснуться и смыть следы прошедшей ночи. Прохладная вода текла по отросшим волосам, остужая горящие следы на коже и принося умиротворение и спокойствие, ненадолго, но всё же. Что-то очень сильно волновало меня, кричало изнутри, но понять что именно я так и не смогла. Может, тревога из-за сестры? Господи, она еще такая маленькая, а у неё будет четвертый ребенок, четвертый! Этого мне просто не понять, наверно, но может для кого-то это хорошая новость, но точно не для меня. Мне вот 23 исполнится скоро, а я только личную жизнь наладила и то не факт, а тут дети. Прежде чем давать жизнь другим, надо устаканить свою, но кто ж меня будет слушать. Не знаю, сколько я была в душе, изрядно помокнув, я выключила воду и дотянулась до первого висящего полотенца. Насухо вытеревшись, набросила рубашку супруга и поспешила вниз, по пути собирая вещи. Большую часть я конечно нашла в спальне, но собрав всё вместе, быстро оделась и хотела было уйти уже, но вскоре остановила себя - не могу же я просто так уйти, не оставив даже записку? Откопала первую попавшуюся бумажку и написала небольшое послание, чтобы потом не слышать истерик от моего любимого профессора. Утром всегда было свежо - пахло немного сыростью и опавшей октябрьской листвой, напоминавшей о скором приближении зимы. Я всегда любила осень, ведь я родилась в октябре, да и именно эта погода всегда мне нравилась больше всего: дожди, пасмурно, никакого солнца и везде красно-оранжевые оттенки, настолько приятные моему сердцу. Это утро радовало меня только температурой, а вот солнце вот вообще не доставляло удовольствие. До сих пор не понимаю, почему я живу в Калифорнии, раз так ненавижу солнце. Эх, не жизнь, а сплошной вопрос, который буду спрашивать у самой себя все последующие года… С трудом, но я вышла на центральное шоссе и поймала такси, которое повезло меня в Академию, меня тянуло туда как магнитом. Сегодня забью на пары, на первую пару по философии точно, учитель сам по ходу не придет. Париться над учебой не нужно, а вот помочь очень даже нужно. Только сейчас я поняла, что со всей этой историей с моей семьёй, я совсем забыла про Эмили, которая окончательно поссорилась с Эшли и больше видеть его не может. Ветреный гуляка и добрая привязанная девушка не сочетаются даже в заезженных мелодрамах и женских романах, это скорее лелеянная мечта скромной девушки - сильный, сексуальный и опасный парень, который будет стоять горой за тебя. Но так получается, что эти плохиши те еще самовлюбленные придурки, а на настоящих парней, готовых стать твоим личным рыцарем на белом коне, ты просто не смотришь. В этом сущность очень многих баб - не всех, но многих. Дома сменяли друг друга, и вскоре машина остановилась напротив главного входа роскошного учебного заведения. Расплатившись, я вышла из транспорта и, хлопнув дверью, побежала в Академию. Скорее всего, подруга спит сейчас, хотя ставлю сотню, что она пишет песни в данный момент. Я слишком хорошо знаю её, не зря столько времени мы дружим. Достаю связку ключей и открываю входную дверь, тихо проникая в квартирку студенток. Соседка Эмили спала, а вот из её комнаты раздавались странные звуки, в том числе и звук упавшей гитары. Говорила же, не спит. Пару минут просто стою, обдумывая слова, которые хочу сказать ей, а потом махаю рукой и просто вхожу, натыкаясь на рыдающую подругу. И все слова, сконцентрировавшиеся в моей голове, просто напросто пропали, когда я поняла, что сейчас никакие слова просто напросто не помогут. Ладонь аккуратно легла к ней на макушку, начиная мягкие успокаивающие движение, от которых моя малышка вздрогнула и непрекращающиеся рыдание стали похожи на хрипение с непроизвольным свистом. - Ну-ну, тише, милая, - аккуратно поворачиваю её личико к себе и непроизвольно начинаю разглядывать немного опухшее и красноватое лицо; глаза, ранее светившиеся от счастья, заплыли в слезах, раздраженные и покрасневшие от лишних прикосновений к ним. Не сдерживая своих эмоций, она крепко обнимает меня за плечи и начинает плакать сильнее, уткнувшись в моё плечо. Обнимаю её в ответ, уткнувшись носом в смольные волосы, приятно пахнущие цветами - скорее всего ромашками. Эмили для меня ассоциировалась с весной - легкой, доброй, нежной и хрупкой, излучавшей свет и счастье, и такую наивную порой «весну» очень сильно обидела наша «зима» - Эшли: холодный, дерзкий, серьезный и суровый. Она топила в нём лед, была его солнцем, но горы льда взяли своё над только распустившимся цветком. - Я не могу его забыть, Ана, не могу, - надрывный шепот смешивался с слезами и слюнями, отчего моя кожанка намокла, надо будет помыть её потом. - Ты же знаешь, я понимаю тебя как никто другой, поверь, будет больно еще очень - очень долго, и с этим ничего не поделаешь. Но чем больше ты будешь зацикливаться над этим, тем больнее тебя будет. После того случая, моего первого предательства, я и ушла в рок - абсолютно другую обстановку, то, что раньше для меня казалось чужим, а оказалось, что роднее ничего ранее я просто не находила. Чем тяжелее ситуация, тем тяжелее и музыка. Тебе не обязательно прислушиваться к моему совету, но подумай над этим - смени обстановку, устрой себе небольшой отпуск, займись чем-то новым. - Чем? Я ничего не хочу… тем более уезжать. Да и куда я уеду, не могу же я свалить с уроков по середине учебной недели в разгаре триместра… - Милая моя, еще как можешь. Пора тебе понять, что учеба не главное в жизни, хоть и важная её часть. Но проблема заключается в том, что образование ты можешь получить в любом возрасте, кто бы что тебе не говорил, а потраченные нервы, сложившиеся на данный момент, потом просто так не получишь. Если ты так волнуешься насчет прогула, то не беспокойся, я поговорю с родителями, тебе не зачтут прогул… - Тогда поехали со мной! - она так рьяно восприняла эту идею, что буквально сорвалась с места и подбежала к своему небольшому комоду, открывая верхний ящик и доставая оттуда небольшой ежедневник ярко-желтого цвета на резинке. - Я так давно хотела побывать в Италии, но ехать одной… я не смогу, - открыв нужную страницу, она сунула блокнот мне в руки. - «Вся Италия от Рима до Сан-Марино», - прочла заголовок буклета из турагентства, заметив большое количество сносок черной ручкой, скорее всего оставленных самой Эмили. - Поехали, прошу, составь мне компанию - только ты и я… Пару дней без всяких парней, забот и телефонов… - Даже не знаю, Эли, - иногда в шутку так называю подругу, когда полное имя вообще не подходит ситуации. Подруга умоляющим взглядом, как студент-прогульщик во время сессии, уставилась на меня, все еще пуская слезы, хотя, мне кажется, это уже для пущего драматизма. Конечно же я поеду, куда я денусь! - Ладно, пакуй чемодан, а я зайду тогда за билетами… Что с тобой поделаешь, - усмехнувшись, я потянулась за телефоном, который издал звонок от входящем сообщении. Энди искал меня, надо пойти зайти к себе и ввести в курс дела лучшего друга, а то очень уж неловко получилось - пропала на два дня, ни звонков, ни смс-ок. А тут еще и в Италию улетаю, хах. Эли тем временем подпрыгнула на месте, крепко обняла меня еще раз и ускакала на кухню, весело напевая песенку из какого-то детского мультика. М-да, тот еще ребенок.