Академия

Академия POV Alexander Довольно неприятно узнавать о приезде жены из слухов собственных учеников, не так ли? И хоть несколько дней я пребывал в долгожданном состоянии покоя, я безумно скучал по Анастейше. Порой мне кажется, что именно вечного драйва и безумства мне не хватало последние несколько лет. Мне уже не двадцать, а так иногда хочется сделать что-то из ряда вон выходящее, чтобы адреналин бегал по жилам и дыхание прерывалось от одной только мысли, как это страшно и круто. А разве такое можно совершить в компании взрослой бизнес-леди, которую и на свидание-то не сводишь, как подвернётся шанс, ведь у неё все расписано - встречи, деловые обеды, фитнес, салоны красоты, а ты, по сути, нужен только для красивого внешнего вида и секса раз в неделю, чтобы снять напряжение. И кому такое нужно? Не скажу, что Ана идеальна для меня. Нет, у неё куча недостатков, часть из которых я бы с удовольствием исправил, но именно это делает её настоящей, реальной. Она живёт настоящим днём, а не запланированным расписанием. С ней тяжело, понять её - непостижимое дело, но отсутствие нудной стабильности и делает её той, кто она есть. И такую девушку я полюбил. Очередная пара философии в Академии началась с того, что абсолютно все студенты обсуждали мою жену, что вернулась с подругой так скоро из путешествия по Италии. Ранний приезд меня не так удивил, как бурное описание нетрезвого состояния Аны и, к удивлению, Эмили тоже. Моя женщина трезвой вообще, по ходу, не бывает, но для сильного опьянения с лучшей подругой повод должен быть. Благополучно прочитав лекцию по номиналистической критики томизма, я воспользовался свободным уроком и направился в комнату Аны и Энди. Громкий рок означал, что жене хорошо и Академии пару дней будет плохо. Стук каблуков моих туфель бил по ушам, ладони вспотели - я сильно разволновался, хоть и не верил во всякие предчувствия. Но какое тогда может быть объяснение такому поведению Аны? Конечно, женщины - существа очень странные и совершенно непредсказуемые, порой самые странные и громкие скандалы начинаются из-за нереально глупых ситуаций, но Анастейша никогда так себя не ведёт, её отличает здравомыслие и ясность ума: глупые ссоры не для неё. Чисто из вежливости я пару раз постучал, но, поняв, что мне никто не откроет, попытал удачу и коснулся ручки двери, что впустила меня в небольшую квартирку. В воздухе висел сильный запах перегара, что больно резал глаза, на полу валялись вещи вперемешку с пустыми бутылками алкоголя и мелкими вещицами, что должны стоять на полках, но их благополучно скинули с законного места. Я давно отвык от таких квартир и атмосфер, благополучно пройдя путь колледжа и университета, но комнаты моей жены и её друзей казались мне всегда уютными и комфортными. Сейчас же, несмотря на громкую музыку, в квартире царила неприятная тишина, все казалось таким холодным. В комнате Аны и в ванной комнате, в комнате Энди и прихожей было пугающе пусто - единственный источник жизни исходил из кухни. Сделав несколько негромких шагов, я подошел к приоткрытой деревянной двери и аккуратно прислонился, чтобы никого не испугать своим визитом. Хотя кого пугать-то, обычные пары уже бы начали скандал, который будет лучше слышно, чем гитарное соло из колонок в первых рядах зала. На полу сидели молодые люди: Энди держал в своих объятиях мою балерину, по щекам которой лились слезы. Слезы, что так больно били и по мне - никто и ничто не должны её расстраивать. Я впервые видел, как она плачет, причем взахлеб, еле выговаривая рвущиеся слова. Лицо немного опухло, глаза и щеки покраснели, передние пряди волос прилипли к лицу - меня это достаточно встревожило и обеспокоило, но не так сильно, как её слова. Мне нужны объяснения, потому что я впервые ни черта не понимал. - Алекс? - влажные голубые глаза устремили свой взор на меня, выражая беспокойство и непонимание. Вот такая вот внезапность, милая. - Здравствуй, Анастейша - я немного прошел вглубь, приближаясь к фигурам внизу. - Мистер Бирсак, не могли бы вы нас оставить? - Конечно, - парень кивнул и, опираясь на руки, встал, расцепляя объятия с девушкой. Она взглядом молила остаться, но музыкант просто развернулся и ушел к себе в комнату. Ана сразу поникла - тело пробивала крупная дрожь, голова опустилась, по громким шмыгам не трудно догадаться, что она старается успокоиться, но это плохо у неё выходит. Сняв с себя черный пиджак, я закутал в него жену и медленно опустился на пол рядом с ней. Тонкие пальчики схватились за теплую ткань, а любимые глаза даже не хотели смотреть на обладателя вещи. - Будешь ругаться? - с усмешкой произнесла девушка, стараясь как всегда выглядеть сильной и неуязвимой, будто никакой истерики сейчас и не было. - Нет, не буду, - тонкие брови изогнулись в изумлении. Она наконец-то посмотрела прямо в глаза, хотя думала провести ближайшее время, уткнувшись взглядом в пол и слушая громкие причитания. - Я не хочу и не буду закатывать громких истерик… Дорогая, просто объясни… что значат все сказанные тобою слова? Что ты имела ввиду? - Прости меня за них, пожалуйста… Но я не умею врать в таких делах, - вновь потеряв зрительный контакт, я заволновался от её слов, хотя меня радовало, что она решила со мной поговорить. - Объясни, пожалуйста, - протянув руки, я взял её небольшие ладони в свои, медленно поглаживая большим пальцем нежную кожу рук девушки. - Я привыкла искать решения своих проблем в алкоголе, потому что другим не понять мои мысли. Со мной всегда было тяжело: я-то себя иногда не понимаю - логику, поступки, ход решений, а тут кто-то стал со мной на одну тропу жизни, - градус снижался, отчего Ана начала говорить медленнее и спокойнее. Ноги затекли в согнутом положении, она вытянулась и мягко потерла голени. - У меня никогда не было серьезных отношений, Алекс. Я никогда ни с кем не делилась всеми своими мыслями, эмоциями и чувствами. Друзья не в счет, потому что они для меня, как семья, многое обо мне знают, слишком долго знакомы… А тут ворвался в мою жизнь ты, и прежний устой моих принципов просто рухнул… - Почему? - головная боль и тошнота от количества выпитого алкоголя подкрались незаметно, отчего лицо девушки исказилось, а дыхание стало глубоким и ритмичным. - Потому что я не привыкла принадлежать одному человеку! - в речи Аны проявлялась грубость от моих постоянных вопросов, а мне ничего не оставалось делать, как и дальше их задавать. - Я всегда была свободной, делала, что захочу, без ограничений и боязни последствий… - Но я тебя и не ограничиваю. Я не ставил тебе никаких правил, ты и сейчас свободна в своих действиях, не так ли? - Да что ты говоришь… - танцовщица посмотрела на меня с таким укором, что мне самому стало стыдно, только непонятно за что. - А разве это не правда? - Я говорю не про свои выходки и поведение, дурачок, - закончив предложение на русском, она грустно улыбнулась и закрыла глаза. - Я же про свободу любви говорю. Я не способна любить одного человека вечно, я не такая. Мне нравятся и девушки, и парни, и транссексуалы… Я готова провести с каждым незабываемую ночь, потому что когда вокруг столько красивых, интересных и привлекательных людей, как отказать себе? Жизни не хватит, чтобы показать любовь каждому, а тут нужно выбирать только одного. Для меня это … непонятно что ли, хотя скорее всего скучно. Да и если делать выбор, он должен быть вынесен за счет выясненных фактов, которые ты сделал сам, а не от событий, которые свалились на тебя комом. - Девушка прислонилась к столешнице спиной, слегка сползая, и открыла веки, смотря на моё сосредоточенное лицо. - Ты действительно очень хороший мужчина, Алекс. Ты очень красивый, добрый, интересный, умный, да и в постели ты отличный партнер, но ты буквально воспользовался мною и обязал с тобой жить. Причем ладно, если бы этом знали только мы или узкий круг друзей, но об этом знает практически вся Академия. Теперь все считают меня пай девочкой, которая обрела счастье, даже если и по пьяни и с учителем философии, которого знает от силы два месяца. Но это же не так… - Перестань, ты просто слишком пьяна, - потянув жену за руку, я заключил её в свои объятия, прижав крепко к груди. - Собственник, - вновь незнакомый шепот дернул меня. Хрупкое тело заворочалось, пришлось ослабить хватку. - Я всегда пьяна, поэтому часто говорю что-то не очень приятное и печально правдивое. Разве ты отрицаешь, что мы с тобой обручились, находясь в пьяном угаре? - Нет, но я бы не стал этого делать, если бы не был уверен в своих чувствах. - А о моих чувствах ты хоть подумал?! Зная, какая я непостоянная, ты решил меня утихомирить или что? Что ты вообще от меня ожидал? - тонкие пальцы вцепились в ворот рубашки, а в уголках глаз вновь появились слезы. Вот черт! - Я просто следовал за своим сердцем, как и ты. Меня достало одиночество, а потом меня угораздило влюбиться в русскую девчонку, которая до последнего говорила, что я ей нравлюсь, а теперь решила со мной порвать… - А мне и дальше что ли притворяться влюбленной счастливой дурочкой? Я не стану с тобой встречаться из-за жалости, Алекс… - Господи, женщины, какие вы трудные! - я выпутался из её плена и поднялся на ноги. Ана не отставала, поэтому, ухватившись за кухонную тумбочку, встала прямо напротив меня. - Конечно мы трудные, нам приходится быть такими из-за вас! - То есть, это я виноват, что сначала ты сама кидаешься на меня, целуешь и раскрываешь все свои карты, а потом ты рвешь со мной все связи? - сложив руки на груди, я с вызовом посмотрел на качающуюся балерину - ей было плохо, но останавливаться я не собирался, как бы мне жалко её не было. - Да, я такая! Поэтому я перестала доверять людям, чтобы потом было не так больно, - она снова была на грани истерики, мне было стыдно, что я довел её до такого состояния, но она ударила меня в самое сердце, а это опаснее. - Но я зачем-то доверилась тебе, думала, что могу что-то поменять в своей жизни, но я не смогла и поэтому жалею обо всех своих словах. Я никогда не смогу поменяться ради кого-то другого, надо это уже уяснить, а я все время ведусь на это. Бесконечная восьмерка с моими ошибками и глупостями, которые я не хочу брать во внимание, и снова наступаю на те же грабли, а это ранит сильнее, чем единожды разбитое сердце. - Каждый может изменить свою жизнь, надо только закрыть глаза на своё эго и принципы, переступить их и открыть свой разум для новой жизни, но только ты не хочешь этого, милая, - меня всего трясло, потому что я понимал, что скорее всего, как и она, говорю сейчас чисто на эмоциях, о чем сильно пожалею через некоторое время. - Я действительно виноват в том, что не взял во внимание твое мнение и твои чувства, за это я действительно извиняюсь, но во всем остальном виновата только ты, Ана. Я действительно тебя люблю, что бы ты не говорила, поэтому ты должна понимать, как трудно мне говорить все эти слова… Если ты так хочешь, то я тебя не сдерживаю - ты свободна. Люби кого хочешь, занимайся сексом с кем пожелаешь… можешь хоть вечеринки-оргии устраивать, ты теперь свободна! Через год мы с тобой разведемся, а пока я буду просто надеяться, что ты наконец-то найдешь путь к лучшей себе и сделаешь правильные выводы. А теперь прости, у меня пара скоро начнется. Пиджак можешь оставить себе. Мне было очень больно говорить все эти слова. Еще тяжелее было смотреть в глаза дрожащей девушке, которая просто запуталась, усугубила дело алкоголем, но как всегда метко прицелилась в чувства другого человека. Такая она, русская бунтарка с хрупкой душой, прячущаяся за толстым панцирем неверия и страданий. Не мне её судить, но мне стало слишком жалко её. Развернувшись на пятках, я просто вышел из комнаты и помчался в родную аудиторию. Сейчас бесполезно что-либо делать, а значит, надо отвлечься и дождаться момента, чтобы снова поговорить с Анастейшей.