Glowing Light

Дэдлок ненавидит все и всех в этом городе. Их понимающие улыбки, их полированную блестящую броню, их любимые энергоновые сладости и непонятное ему искусство, их отвратительное милосердие. Ему хочется свои пистолеты назад - перестрелять всех к черту, а себе разбить голову о идеально гладкую, белую, как местный снег, мраморную стену очередного храма. Он знает: что-то здесь не так, их доброта просто обязана быть поддельной, гостеприимство - каким-то хитрым трюком, которого он пока не понял, но обязательно поймет. Он ненавидит социальные игры еще с тех пор, как впервые попал в тюрьму и чопорный инфорсер читал ему, вору и наркоману, грязному, в ободранной броне, что-то о правах и запретах с датапада. Дэдлок ненавидит себя. За то, что он оказался слабаком и трусом; за оказанное Турмоилу доверие, которое снова не оправдалось; за веру в идеалы, за постыдное прошлое… шлак, он ненавидит в себе каждую черту, потому что после всех этих лет под своей новой броней и инсигнией он все такой же, как тогда, в Родионе. Он хочет сбежать из города и слишком слаб, чтобы это сделать, и он презирает сам себя за эту слабость, выплескивая это презрение в бесконечных тренировках, в энергоне и охладителе из разрезов, в боли и гневе, жгущих Искру так, что горит весь корпус. Он мечтает сотворить что-нибудь со здешним спокойствием, чтобы эти красочные, жалкие дезертиры попробовали на вкус то, от чего бежали. Но в глубине всего он не уверен, что он чем-то лучше их. Страдания считаются за разменную монету? Если да, то Дэдлоку очень, очень многое хочется рассказать идеальным Рыцарям о настоящей жизни. Но есть Винг. Винг - такой искренний, такой по-своему наивный, чистая светлая Искра, что аж оптика болит от одного взгляда. И Винг сильнее Дэдлока, хотя за ним не стоят миллионы лет насилия и боли, за ним не стоит ничего, кроме этой чертовой веры во всеобщее утопическое счастье. И Дэдлок не может ненавидеть то, чего не понимает. Винг не вписывается в общую концепцию, он немного напоминает Гаскета, но в нем есть что-то еще. Когда Винг предлагает разделить дата-банк, Дэдлок соглашается, надеясь понять, в чем тут подвох, но получает гораздо больше, чем это. Винг показывает ему все прекрасное, что он видит в мире; показывает полет, и звон мечей, и восход двойного солнца наверху, над землей. Он любит повторять, что красота рождается в оптике смотрящего, и, возможно, он прав; похоже, это правило работает и наоборот - джет видит красоту во всем, а Дэдлок разрушает все, к чему ни прикоснется. Дэдлок не может ненавидеть того, на кого хочет быть похожим. Винг говорит, что ненависть лечит от горя, и еще - что счастье лечит от ненависти. Что можно попробовать заново. Что Город дает шанс для всех, даже для тех, кто здесь чужой и лишний. И Дэдлок верит его словам. Он ненавидит все и всех, но доверяет Вингу. И это, возможно, то, с чего можно начинать.