***
***
— Расскажи мне о своей катастрофе? — Настоящая любовь никогда не умирает. — Разве это — катастрофа? — Я умер. С того уважительного кивка головой Верховного мага Амстердама всё и началось. Около десяти лет тому назад, когда Магнуса приволокли в его замок — надо отметить, у Николаса был настоящий замок, — он был едва жив. Магия была на исходе. Сил не было даже на то, чтобы попросту держаться на ногах без посторонней помощи. От грации, лоска и эпатажа Магнуса Бейна не осталось ничего. Ни капли достоинства. Лишь пустая оболочка, протертые в нескольких местах джинсы и черная футболка — та самая, что была на Алеке в день его смерти. Длинные, грязные пряди липли к щекам. Магнус Бейн был мертв. От Великолепного и Великого Магнуса Бейна не осталось ничего. Даже свет его янтарных кошачьих глаз померк. — У тебя будет все, что только пожелаешь, Магнус Бейн. — Не называй меня больше так. Магнуса Бейна больше нет. — И что же с ним? — Он мертв. Сгинул. — Как же мне тебя называть, маг? — На твой суд, Верховный. И Николас замолчал. Он не знал, какое имя предложить Бейну. Какое имя будет достойно Верховного мага Бруклина. Бывшего Верховного мага Бруклина. Америка осталась позади, как и Нью-Йорк. В ту ночь всему пришел конец. Магнусу Бейну пришел конец. — Ничто не изменит твоей сути, маг. Как ничто не сотрет твою славу, Бейн. Разрушитель. Понадобилось несколько месяцев, и строгий надсмотр Николаса, чтобы Бейн более-менее встал на ноги и пришел в себя. Эпатаж его стиля, мягкость движений и улыбок — все отошло в прошлое. Если что-то и могло сломать Магнуса Бейна, то имя этому было Александр Лайтвуд. Шли годы. Бейн оправдывал репутацию разрушителя, выполняя для Николаса едва ли не любую его просьбу, какой бы грязной она и низкой не была. Вечеринки, алкоголь и способы забыться от жителей Нижнего мира — единственный воздух, которым дышал и питался маг. Прошло десять лет, но никто так и не посмел отыскать его или связаться с ним. Институт и Нью-Йорк остались позади. Казалось, что со смертью Алека умерла и часть Сумеречного мира. Но так лишь казалось. До этой ночи.***
***
Нежная рука вытаскивает из ослабших пальцев Бейна пустой стакан. Лязгает кольцо в последний раз по стеклу. Маг переводит кошачьи глаза на девушку — фейри. Ее заостренные уши, абсолютно черные глазницы, точенная фигура, пышная грудь — все это безразлично магу. Она меняет стакан на другой, полный. Жидкость в нем непонятная, темно-коричневая. Она пылает фиолетовым огнем, но от нее исходит холод. Уголок губ мага едва двинулся, прежде, чем отсутствующий взгляд скользнул вновь в самую гущу толпы. Туда, где он надеялся найти себе ее — новую жертву. Того, кто позволит пережить эту ночь. Дожить до следующей. Во рту сухо. Во рту гадко. Он отпивает из стакана и все тело тут же покрывается испариной. Выступает пот и на висках. Становится холодно — долгожданная прохлада в аду смрада и похоти. Бейн улыбается. Его взгляд готов сорваться, лизнув вязкостью сидящего рядом юношу, соскользнуть дальше, на приятную блондинку — тоже маг, но, вдруг, задерживается в самом центре толпы. Сердце пропускает удар. Бейн поворачивает голову. Смотрит прямо на танцпол. Единственный человек, привлекающий его сейчас — брюнет с голубыми глазами. — Мое любимое сочетание…. Сердце пропускает второй удар. И еще один. Перехватывает дыхание, а волосы на затылке встают дыбом. Парень в центре двигается ритмично, уверенно. Его черная рубашка расстегнута. Идеальный торс, словно высеченный талантливым скульптором пресс. Длинные, крепкие ноги, такие же невероятные руки. Копна растрепанных, слегка взмокших от быстрых движений танца волосы. Они прилипли к вискам. Его губы приоткрыты. Он бросает взгляд прямо на Бейна, и… Еще удар. Сердце совершает кульбит. Замирает и падает в пятки. Он! — Не может… Стакан выпадает из ладони. Маг подается к краю дивана, всматриваясь лучше. Даже щурится. Зрачки расширяются. Он фокусирует все свое внимание на единственном объекте в самом центре зала — черные волосы, голубые глаза. Тело покрыто тонкими шрамами — руны. Вернее, то, что от них осталось. Едва заметные, почти неуловимые. — Нет… Дрожь. Нет, настоящая лихорадка пробивает все тело Бейна. Его трясет. Он едва способен держать себя в руках. Соскальзывает с дивана, шатается на ватных ногах, и когда его хотят подхватить чьи-то крепкие руки — запрещает. — Не может быть… Его голубые глаза теперь прикованы к Бейну. Они такие же цепкие, как и собственные глаза мага. Непрерывный контакт. Искра. Щемящая боль в груди, бесконечная тоска. Кислород перекрыт. Нечем дышать. И мага все еще трясет, когда он сходит по ступенькам, выходя прямо на танцпол. А парень в центре зала не изменился. Не постарел. Ни на день, ни на секунду. Это все тот же… Алек. Его Алек. Живой. Дышащий. Настоящий. Он смотрит на него, слабо улыбается. Каждое движение крепкого, поджарого и такого знакомого тела — все это зовет мага, манит к себе. Он дает ему изучить каждый сантиметр тела. Двигается призывно в такт музыке. А та грохочет. Давит. Она прижимает к земле. И нечем дышать. Совершенно. Во рту Сахара. Во рту Калахари. Алек улыбается шире. С каждым движением он, словно, приближается к Бейну. Но нет, это маг идет к нему. Шаг. Второй. Третий. Он рядом. Протяни руку, коснись, и… Бейн так и делает. Холодные пальцы мага касаются голого торса парня. Тот вздрагивает, но прогибается под новый бит. Длинная шея изгибается, и Бейн видит слабый шрам — руна Блокировки. Знакомая, родная. Он так любил ласкать ее языком. Во рту Ордос. — Алек. Близко, рядом. Делает вдох. Ощущает родной запах. Закатывает глаза в экстазе, и снова дрожит. Пальцы скользят по груди, изучая каждый сантиметр заново. Не верит. Не понимает. — Александр. Охотник замедляется, замирает вовсе. Он стоит, смотрит на Бейн, а после слабо улыбается. — Я искал тебя. — О, Алек… Мой Александр. Ты… — Жив? Да. Теперь, да. И мне потребовалось десять лет, чтобы найти тебя. — Все это время я был здесь. — Все это время я не мог найти путь назад. — Но я думал, что ты умер… Как же? — Магнус, мой дорогой Магнус…. Я умер. Я правда умер в тот момент, когда ты поверил в мою смерть. Но твой отец слишком коварен. Он хотел заставить тебя страдать, и… — У него получилось. Горечь сквозит в голосе мага. Ладони беспорядочно блуждают по голому торсу охотника. Бейн счастливо улыбается. Касается пальцами каждой едва заметной руны. Алек не сводит с него глаз. Маг. Его маг. — Я пришел за тобой, Магнус. — Мой дорогой принц. Алек улыбается, подается ближе к Магнусу и целует его. Сперва мягко, робко, но затем грубо, глубоко, со страстью и горечью разлуки. За все те годы, что они были не вместе. За каждый миг их жизни, когда они страдали. И Магнус дышит. И Магнус живет. А вокруг них сходящая с ума толпа. Громкая музыка, языки прожекторов. Под пальцами обнаженный торс Александра и синие искры с пальцев мага. Он заплатил слишком большую цену за свою силу, за свою сущность. За то, кем родился. Он умирал и возрождался, как Феникс. И пока жив Алек, он тоже будет жить.