Could you be my heroin?

Мир не такой прекрасный, как его описывают в книгах и показывают в фильмах, точнее, совсем не такой. Здесь, в реальной жизни, люди — лицемерные лжецы, пытающиеся извлечь из всего выгоду. До моего семнадцатилетнего разума уже давно дошло, что никому нельзя верить, особенно никому нельзя доверять свои сокровенные мечты и желания. Но, у меня есть такой человек, он знает все обо мне, кроме того, что я безумно люблю его. Келлин никогда не был обыкновенным. Я понял это с самой первой встречи. С годами его индивидуальность не изменялась, а мои чувства росли и крепли. И сейчас я готов убить каждого, кто хоть пальцем его тронет, я хочу заботиться о нем так, как никто другой, даже его мать. Я не могу видеть его опустошенный взгляд всякий раз, когда напившийся отчим бьет его до потери пульса, оставляя все больше и больше синяков и кровавых отметин на его безупречном теле. Но он останавливает меня, когда я хочу разорвать этого ублюдка и вообще любого, кто причинял ему боль. А его: « Я заслужил», — опустошает меня. Нет, он не заслужил этого. Он достоин всего самого лучшего, достоин любви матери и, хотя бы, банального уважения отчима. Я каждый день молю Бога, чтобы он перестал курить траву. Я вижу, как это убивает его изнутри — некогда искрившиеся серо-голубые глаза перестали гореть, будто кто-то убил в них светлячков. Его жизнь не сахар, не пожелал бы такого даже самому злейшему врагу. Как много раз он оставался у меня жить, потому что мать выгоняла его из дома из-за этой недоразвитой свиньи, зовущейся мужчиной. Он часто плачет, а я всегда рядом. О большем я и мечтать не могу. Когда он не уходит в «отрыв», я замечаю, что он пишет что-то в своем блокноте, но ни разу не решался спросить что. Мне не хватает сил держаться от него подальше, и как только он куда-то влипает, я рядом. Я всегда рядом. Это моя участь. На часах 23:37. Слышу звонок. Машинально подрываюсь и хватаю аппарат, смотря на дисплей. Это он. — Вик, забери меня, прошу, — слышу его хриплый голос — сердце пропускает удар. Ищу одежду взглядом. — Где ты? — не могу скрыть волнение в голосе. — Я…я не помню, как называется, прошу, Вик, ты мне так нужен, — всхлипывает парень, — я в переулке. — Где именно, Келлин, скажи, — умоляю. — Я был в клубе, куда мы с тобой вчера ходили… — Сейчас приеду, потерпи, — перебил я. Оделся, прихватив с собой плед, сбежал вниз и взял ключи от машины. Я несся по проезжей части, как очумелый. И когда здание клуба показалось, чуть ли не запрыгал от радости. Забегаю в первый закоулок вблизи здания и ахаю. Келлин, мой Келлин лежит на холодном асфальте с разбитым носом. — Келлс, малыш, Келлин… — шепчу, подходя к нему. — Вик, прости, прости, пожалуйста, забери меня, мне холодно. — Сейчас, потерпи. Я аккуратно взял его на руки и отнес к машине, уложив на заднее сидение. Укутал в плед и повез к себе. Хорошо, что родители уехали, прихватив Майка с собой. Подъехав к дому, я посмотрел на мило посапывающего парня и тепло бабочками разлетелось по всему телу, вызывая кучу разных эмоций. С одной стороны я очень рад, что он здесь со мной, с другой мне плохо от одной мысли, то он опять взялся за старое — курить, и, кто знает, что с ним могло случится. Но его улыбка сквозь сон вселяет мне надежду, что все скоро изменится. — Келлин, мы приехали, сможешь идти? — С твоей помощью — да. Бережно взяв его на руки, так что его горячее дыхание опаляло шею, вызывая у меня помутнение рассудка, занес в дом, усадив на диван. При одном взгляде на него, мне захотелось плакать. Он такой милый и невинный, как кто-то может причинять ему боль? — Тебе нужно умыться и переодеться, потом можешь лечь спать. — Хорошо, поможешь подняться? — Конечно. Преодолев этот короткий, но непростой участок моего дома, я завел его в ванную. — Можешь пока умыться и принять душ, я принесу тебе одежду. Боксеры там, — я указал на небольшую тумбочку и ушел. В голове не укладывалось несколько вещей. 1. Что он там делал? Хотя, подсознательно, я знаю ответ на сей вопрос. 2. Кто так с ним поступил? Я, блять, найду этого урода. 3. Почему он позвонил мне? Ах да, и на это ответ очевиден — никто кроме меня не помог бы ему. Пока я размышлял об этом, вода в ванной выключилась. Нужно расстелить кровать. — Вик, поможешь одеться? Сглотнув, я все-таки прошел в ванную, протягивая ему футболку и домашние штаны. Но я так и не отдал ему одежду, потому что моя челюсть валялась где-то на полу. Он весь в синяках: на животе, руках, ногах. Фиолетово-синие пятна, как облака на небе, расплываются по его идеальной коже. Он смотрел на меня своими огромными серо-голубыми глазами, обрамленные пушистыми ресницами, закусывая губу. — Кто это сделал? — мой голос звучал холодно. — Вик… Это не важно. — Я спрашиваю, кто. это. сделал? — выделяя каждое слово, прошипел я. — Я н-не знаю, их было трое, я ничего не мог сделать, прости, — всхлипывая, произнес парень, зажмуривая глаза. — Сука, я убью их, убью. — Я просто вне себя. — Нет, ты ничего не сделаешь, я заслужил. — Черт возьми, Келлин, что ты несешь? Ты прекрасен, понимаешь? Ты не заслуживаешь ничего из того, что с тобой делают. Ты достоин кого-то, кто будет любить тебя, как никто другой. — Вик… — вместо слов, он просто обнял меня. — Ты самый лучший, ты знаешь об этом? Я чуть наклонил голову, чтобы видеть его. Он чуть приподнял голову, оказываясь глазами на ровне с моими. Опять кусает губу, засранец. — Догадываюсь, — усмехнулся я. И вот тут началось. Я просто не выдержал. Прижал его к стене, втягивая его в поцелуй. Как же приятно, получать то, о чем мечтал годы. Оттягиваю нижнюю губу, провожу языком по деснам, позволяет соприкоснуться с его языком. Вступаем в борьбу. Ласкаю небо, возвращаюсь к языку. Он не отстает, сражается с моим. Когда в легких перестает хватать кислорода, отрываюсь от него, облизывая губы. — Я…я, п-прости, ничего не могу с собой поделать, — заикаюсь. Вместо ответа последовал не менее жаркий поцелуй. Он запрыгнул на меня, обвивая ногами талию, заключая ее в кольцо. — Ты просто не представляешь, как давно я хотел этого, — шепчу прямо в губы. Проношу его к кровати, укладывая на нее. — Я больше никогда не позволю тебе с собой это делать, не позволю быть избитым, ясно? Ты — мой. И снова поцелуй, на этот раз нежный, слово он благодарит и соглашается со мной. Еще бы. Келлин очень неуклюже пытается стянуть с меня футболку, со стороны можно подумать, что я медведь, с которого снимают скальп. Тихо хохочу, на что парень одарил меня презрительным взглядом, а я что? Я просто снял ее и все. Снимаю штаны, и мы оказываемся в одинаковом положении. В глазах страсть, похоть, я так давно этого ждал, столько раз представлял себе наш первый поцелуй, первую ночь. Обвожу руками бока и задерживаюсь на бедрах. Такой податливый. Оставляю красные метки на шее, что вызывает у него стоны, ласкающие мой слух. Прокладываю дорожку из поцелуев к низу живота и стягиваю с Келлина боксеры. Возвращаюсь к губам, засасывая и покусывая нижнюю. В это время он стягивает с меня последний элемент одежды. Такой милый и красивый, волосы прилипли ко лбу из-за пота, глаза закрыты, губы приоткрыты. Идеально. Открываю верхний ящик тумбочки и достаю нужные принадлежности, не отрываясь от его губ. — Вик, я…ты, ты мой первый. — Сначала, я был в ступоре, потом что-то вроде наслаждения? Я улыбнулся и чмокнул его в нос. — Сначала будет больно, но это пройдет, я обещаю, я постараюсь не причинить тебе боль. Чувствую его губы на моих, отвечаю. Выдавливаю чуть-чуть смазки на пальцы и растираю, чтобы разогреть. — Готов? — в ответ кивок. Аккуратно проталкиваю один палец и слышу шипение. Притягиваю его за шею и впиваюсь в губы, вставляя второй палец. Медленно растягиваю его. Келлин просто комкает простыни руками. Вставляю третий палец, он вскрикивает, опять целую. Немного погодя вытаскиваю пальцы. Надеваю презерватив и размазываю смазку по члену. - Ты уверен? Мы можем остановит...- - Я уверен, пожалуйста. Придерживая его за бедра, аккуратно вхожу. Затыкаю Келлина поцелуем и даю привыкнуть. - Продолжай. Начинаю медленно наращивать темп, каждый раз меняю угол. С третьего раза мне удалось найти ее. Келлин прогнулся и протяжно застонал. Продолжаю покрывать его шею и лицо поцелуями. Рукой дотрагиваюсь до его члена, начиная медленно водить по нему, вызывая больше стонов. Чувствую, что я близок и начинаю быстрее двигать рукой. Через минуту Келлин кончает мне в руку, сделав еще три толчка, я изливаюсь в него и падаю ему на грудь. Сползаю рядом и прижимаю к себе. Минута в молчании, приятном молчании. - Я тебя люблю. - Я тебя люблю. В унисон. Притягиваю его к себе за очередным поцелуем, жадно впиваясь в его чуть приоткрытые губы. - Можешь быть моим героином?