"Поиграем"

POV Фредди «Ле­гок спуск в Ад» — это са­мое по­пуляр­ное вы­раже­ние, ко­торое зна­ет лю­бой че­ловек ед­ва ли не с детс­тва. Осо­бен­но по­пуляр­но это вы­раже­ние в ма­лень­ком про­вин­ци­аль­ном го­род­ке шта­та Фло­рида, где оби­тали са­мые нас­то­ящие чер­ти, ос­та­вив­шие пус­то­вать вы­ше упо­мина­емый Ад. Вы не по­вери­те, но этот де­виз был на­рисо­ван на глав­ном вхо­де час­тно­го и прес­тижно­го кол­леджа это­го го­род­ка, и, мо­жете быть пол­ностью уве­рен­ны­ми в мо­их сло­вах, эта ци­тата луч­ше все­го ха­рак­те­ризу­ет, как и сам го­родок, так и учеб­ное за­веде­ние. А ведь на пер­вый взгляд и не ска­жешь, что тут мож­но хоть что-то наз­вать «де­мони­чес­ким» или «ад­ским», — сам го­родок на­селя­ли толь­ко лю­ди с не­малы­ми средс­тва­ми и ог­ромны­ми свя­зями, и по­тому, эта про­вин­ция счи­талась са­мой рос­кошной и до­рогой, а по­тому зак­ры­той для всех пос­то­рон­них. Мес­тные не по­лени­лись на­нять ох­ранни­ков и ле­гавых на его гра­нице. Все тут ка­залось ис­кусс­твен­ным, под­дель­ным: рос­кошные до­ма, ухо­жен­ные ули­цы, оп­рятные кус­ти­ки и тем­но-зе­лен­ная трав­ка у до­рог, а осо­бен­но под­дель­ны­ми ка­зались лю­ди. У них нет дру­гих эмо­ций, кро­ме как наг­лой ух­мылки на мор­де и ди­кого влас­тно­го взгля­да на ок­ру­жа­ющих. Они не­нави­дели этот го­родок, не­нави­дели его жи­телей, пре­зира­ли сво­их род­ных и пос­то­ян­но в чем-то со­рев­но­вались. Взрос­лые, как са­мые нас­то­ящие арис­токра­ты, ус­тра­ива­ли зва­ные ужи­ны, где ус­тра­ива­лись ду­эли изящ­ных кол­костей и тон­ких ос­кор­бле­ний за бу­тыл­кой хо­роше­го ви­на. А что же до де­тей? Вот тут-то и вся ка­ша — имен­но из-за них эту ти­хую про­вин­цию проз­ва­ли Адом. Они ни­ког­да не зна­ли сло­ва «Нет», под­рос­тки бес­пре­пятс­твен­но по­купа­ли ал­ко­голь, сры­вали уро­ки, чис­ти­ли друг дру­гу ро­жи, зная, что все это им спус­тится с рук. Не раз де­ло до­ходи­ло до убий­ств, ко­торые тут, что тем­нить, яв­ля­ют­ся са­мыми обыч­ны­ми яв­ле­ни­ями. А те­перь поб­ли­же к убий­ствам. Уже дав­но бы­ло за пол­ночь, я на­пялил на се­бя ко­жаную кур­тку, обул ке­ды, еле отыс­кал свой лю­бимый кас­тет из тя­жело­го ме­тал­ла, ко­торый сра­зу же на се­бя одел, ки­нул мо­биль­ный на кро­вать и вы­шел из ком­на­ты, плот­но прик­рыв за со­бой дверь. Не осо­бо зат­рудняя се­бя тем, что до­ма все спят, спус­тился по бук­валь­но ги­гант­ской лес­тни­це, от­де­лан­ной свет­лым се­реб­ром, пе­реп­ры­гивая по две, а то и три сту­пень­ки за раз. Нуж­но бы­ло кое-ко­му по­казать, кто в до­ме хо­зя­ин и мое учас­тие в этом де­ле яв­ля­лось ед­ва ли не клю­чевым. Ещё бы. Ес­ли бы не я — ску­чал бы этот го­родиш­ко и за­рас­тал пу­шис­той пле­сенью. — А ес­ли я рас­ска­жу ма­моч­ке, ма­лыш Фред­ди, о тво­ем по­беге? — ос­та­новил ме­ня у са­мых две­рей не­навис­тный де­вичий го­лосок. Нес­коль­ко раз вздох­нув и от­счи­тав до де­сяти, я с ди­ким раз­дра­жени­ем в го­лосе рык­нул: — Отъ­ебись, ма­ляв­ка, или же ма­моч­ка уз­на­ет, что кое-кто не­дав­но хо­дил на впис­ку с ши­кар­ной ор­ги­ей, — сжав ку­лак с кас­те­том, по­вора­чива­юсь в сто­рону лес­тни­цы и за­дираю го­лову вверх, где сто­яла млад­шая сес­тра в ха­лате и бо­сиком. Она злоб­но при­щури­лась, а ноз­дри очень за­мет­но тре­пыха­лись от ед­ва сдер­жи­ва­емо­го гне­ва. Ин­те­рес­но, она са­ма-то по­нима­ет, как глу­по сей­час выг­ля­дит? — Толь­ко поп­ро­буй, гад, — про­шипе­ла она. — Очень на­де­юсь, что на оче­ред­ном мор­до­бое те­бе поб­ре­ют од­но мес­то по са­мое ос­но­вание. — О-о-о, ми­лая, а те­бе в прош­лый раз пон­ра­вилось, как те­бя бри­ли? Ес­ли хо­чешь: пош­ли со мной, — там те­бя не толь­ко поб­ре­ют, а ещё и вы­лижут. Это-то те­бе так нра­вит­ся, да, Ма­рия? Ко­ди мне все ус­пел рас­ска­зать. Ка­кая же ты мер­зкая в пос­те­ли, ох он и по­тешал­ся на этот по­вод. Сес­тра из­да­ла звук, по­хожий на со­бачий визг с ры­ком, ког­да ей нас­ту­пят на хвост. Топ­нув но­гой, она по­каза­ла фак, раз­верну­лась и скры­лась в по­луть­ме ко­ридо­ра. Все спа­ло: не бы­ло слыш­но ни лю­дей, ни ма­шин, — во­об­ще ни­чего. В со­сед­нем квар­та­ле от мо­его до­ма сто­яла ма­шина час­тно­го ох­ранно­го бю­ро, а во­дитель в нем по­едал ос­татки сэн­дви­ча, ус­та­вив­шись в те­лефон. Я про­шел ми­мо не­го, крик­нул «Здо­ров, Том» и по­махал ру­кой, а он в от­вет толь­ко кив­нул го­ловой и про­бур­чал что-то по­хожее на «Уда­чи, па­рень» и все это — не от­ры­ва­ясь от те­лефо­на. Ну, это­го пар­ня мож­но по­нять: его за­дача сле­дить лишь за при­ез­жи­ми, а ес­ли он по­вяжет ко­го-то из мес­тных, то его мо­мен­таль­но за­судят по всем стать­ям и по­садят в ко­лонию стро­гого ре­жима. Ник­то не хо­чет та­кой учас­ти. Душ­ный, но уже нем­но­го прох­ладный воз­дух зат­руднял ды­хание, от ра­зог­ре­того на днев­ном сол­нце ас­фаль­та ис­хо­дил неп­ри­ят­ный пар. Скла­дыва­лось ощу­щение, слов­но ты пла­ва­ешь в ре­ке, где во­да гре­ет­ся пос­те­пен­но, но чем бли­же к дну, тем она хо­лод­нее: за­ходишь в во­ду, а те­ло по по­яс в очень теп­лой во­де, но но­ги в жут­ком хо­лоде. В та­кие мо­мен­ты да­же ка­жет­ся, что вот-вот из глу­бин вып­лы­вет чу­дище и схва­тит за но­гу, утас­ки­вая в глу­бины. Как бы то ни бы­ло, а ощу­щение не из при­ят­ных. Над го­ловой про­нес­лась со­ва — их ред­ко мож­но уви­деть зи­мой, но под ко­нец мар­та они бук­валь­но за­поло­ня­ют го­род, раз­дра­жая мес­тных. Я на се­кун­ду ос­та­новил­ся пос­ре­ди до­роги и взгля­дом про­вел тем­ный и не­яс­ный си­лу­эт пти­цы, уле­та­ющей в чер­ное без­звездное не­бо. Чес­тно приз­нать­ся, — мне со­вер­шенно не хо­телось ку­да-ли­бо ид­ти. Я да­же по­думы­вал раз­вернуть­ся и пой­ти в круг­ло­суточ­ный бар, но тут ме­ня нас­ти­га­ет зна­комый го­лос. — Эй, Пот­ро­шитель, че­го тут тор­чишь? Все уже соб­ра­лись, ско­ро нач­нется раз­вле­калов­ка! — про­из­нес он, кла­дя ру­ку мне на пле­чо. — Ты же зна­ешь, Гор­шок, что без нас ни­чего, и ник­то де­лать не бу­дет. Им так бу­дет не ин­те­рес­но. — Тут ты, чу­вак, прав, — ух­мыль­нул­ся то­варищ, про­тяги­вая ру­ку для ру­копо­жатия. — Им не бу­дет пе­ред кем пок­ра­совать­ся. Я по­жал ру­ку Ай­зе­ку, ко­торый был одет фак­ти­чес­ки так же, как и я, раз­ве что вмес­то ко­жаной кур­тки на нем бы­ла теп­лая с ви­ду тол­стов­ка, ка­пюшон ко­торой он на­кинул на свет­ло ру­сые во­лосы. Ай­зек Ка­тон — мой луч­ший друг ещё со стар­шей шко­лы. Мы уже столь­ко раз вы­тас­ки­вали зад­ни­цы друг дру­га из раз­ных пе­ред­ряг, что и не сос­чи­та­ешь, а за все это вре­мя ни ра­зу не пос­со­рились. А клич­ка «Гор­шок» по­яви­лась у не­го из-за то­го, что он был по­хож на по­пуляр­но­го рус­ско­го ро­кера, ко­торо­го он по­читал: Гор­ше­нёва. Во­лосы Ай­зе­ка та­ким же ежи­ком тор­ча­ли в раз­ные сто­роны, а его лю­бовь веч­но пе­рек­ра­шивать их в не­фор­маль­ные цве­та при­вела к то­му, что он уже вто­рой год хо­дит с зе­лено­вато-ры­жим цве­том, ко­торый не скро­ет ни од­на крас­ка, а отс­три­гать их он от­ка­зывал­ся. Мы дви­гались по до­роге, про­дол­жая мол­чать. Та­кая ти­шина не бы­ла не­лов­кой или нап­ря­га­ющей, нап­ро­тив — прос­то бы­ло при­ят­но от­дохнуть ото всех и все­го хо­тя бы на нес­коль­ко ми­нут, ведь ско­ро нас до са­мого ут­ра ок­ру­жит гал­дя­щая тол­па, ди­кий смех и про­тив­ные всхли­пы сла­баков. Толь­ко я ус­пе­ваю по­думать об этом, как ме­ня нас­ти­га­ют все пе­речис­ленные ра­нее шу­мы. Хо­тя всхли­пов ещё не слыш­но, а, зна­чит все толь­ко на­чалось. Ком­па­ния сос­то­яла из пят­надца­ти че­ловек; все соб­ра­лись на ок­ра­ине го­род­ка в скейт пар­ке, раз­ри­сован­ном граф­фи­ти. Хоть до то­го мес­та бы­ло ещё да­леко­вато, уже чувс­тво­вал­ся спер­тый за­пах пе­рега­ра и мо­чи, так свой­ствен­ный для по­доб­ных ноч­ных вы­лазок, а до ушей до­носил­ся ди­кий смех, ма­ты и му­зыка, про­тив­ны­ми ба­сами бь­ющая по нер­вам. На­цепив на се­бя обыч­ную през­ри­тель­ную улыб­ку, мы с Гор­шком вли­лись в тол­пу. — Эй, а вот и ко­роли ве­черин­ки! — за­орал от­ку­да-то смут­но зна­комый жен­ский го­лос. — Гор­шок, Пот­ро­шитель, по­ка Ле­вые не при­пер­лись, хва­тай­те бух­ло! Нам впих­ну­ли в ру­ки по бан­ке с хо­лод­ным пи­вом, от ко­торо­го я уж точ­но не мог от­ка­зать­ся. Сде­лав па­ру глот­ков горь­ко­го на­пит­ка, мы с Гор­шком вош­ли во вкус и опус­то­шили её бук­валь­но за нес­коль­ко ми­нут. Вок­руг за­улю­люка­ла тол­па, наб­лю­дая, как быс­тро мы рас­прав­ля­ем­ся с ал­ко­голем, а по­том нам сно­ва впих­ну­ли по бу­тыл­ке, но уже че­го-то пок­репче. — Эй, Фред­ди, — пос­лы­шал­ся неж­ный го­лосок и по мо­ей шее про­бежал­ся жен­ский оп­рятный но­гото­чек. — Я не ожи­дала, что ты при­дешь. Обер­нувшись, я зах­ва­тил в коль­цо рук кро­ху Свет­ла­ну, во­лосы ко­торой бы­ли при­ят­но­го шо­колад­но­го от­тенка и пах­ли так же. Не удер­жавшись, я за­рыл­ся но­сом в её ма­куш­ку. В обыч­ные дни ни­ког­да бы так не пос­ту­пил, но не сей­час. Вы­питое спир­тное да­вало о се­бе знать. — Как я мог про­пус­тить воз­можнос­ти над­рать зад­ни­цы ко­му-ли­бо? К то­му же, се­год­ня здесь ты, Свет­ла­на. А где твоя сес­тра? — спра­шиваю, на­чиная ози­рать­ся по сто­ронам. Ла­на изящ­но мах­ну­ла, ра­зук­ра­шен­ной тон­кой рос­сыпью та­ту­иро­вок, ру­кой в не­оп­ре­делен­ном жес­те, слов­но го­воря: «От­ку­да мне знать? Где-то есть.», — и, от­ки­нув во­лосы, улыб­ну­лась об­во­рожи­тель­ной и не­вин­ной улыб­кой. Ан­гел. Вот как зва­ли её в на­шей шко­ле с са­мых млад­ших клас­сов. Свет­ла­на всег­да мог­ла влю­бить в се­бя од­ним взгля­дом. — Эй, вы пог­ля­дите, кто при­шёл!!! — раз­дался крик ко­го-то из ре­бят и мо­мен­таль­но нас­та­ла ог­лу­ша­ющая ти­шина. Раз­дался крик пе­туха. Нет, в бук­валь­ном смыс­ле пе­туха! Ро­зовый пе­тух, яв­но ок­ра­шен­ный, на лап­ке ко­торо­го бы­ло что-то вро­де на­руч­ни­ка, к ко­торо­му при­вяза­на длин­ная се­реб­ристая цепь. Все мо­мен­таль­но уз­на­ли Род­же­ра — пти­цу Джеф­фа Блай­нза, од­но­го глав­но­го школь­но­го за­дира­лы и, по сов­мести­тель­ству, пси­ха. Сам вла­делец пти­цы по­явил­ся вслед за сво­им лю­бим­цем из тем­но­ты. Он был до ужа­са ху­дым, блон­ди­нис­тые во­лосы и блед­ная ко­жа бы­ли по­хожи на бу­магу. Единс­твен­ным, что бы­ло в нём яр­ким — это гла­за. Один был ядо­вито-крас­ным, а дру­гой блед­но-си­ним. — Блай­нз, как хо­рошо, что ты при­шёл. Где же твоя ком­па­ния? — гром­ко го­ворю я, и вся моя бан­да рас­хо­дит­ся, про­пус­кая ме­ня. — Не­уже­ли ты нас­толь­ко смел, что ре­шил при­переть­ся один? — Очень… смеш­но… ха-ха… — как обыч­но ти­хо, с не­боль­ши­ми па­уза­ми меж­ду сло­вами, от­ве­тил псих (хо­тя я, ей бо­гу, не пой­му, что я ска­зал смеш­но­го). — Но ты… не пе­режи­вай… Мои ре­бята… ря­дом. Они… хо­тят… НАД­РАТЬ ТЕ­БЕ ЗАД­НИ­ЦУ! Блай­нз бук­валь­но за­орал пос­леднюю фра­зу. Не­кото­рые ре­бята по­зади ме­ня, дер­ну­лись от не­ожи­дан­ности, од­на­ко мно­гие и гла­зом не мор­гну­ли. Та­кое по­веде­ние бы­ло впол­не нор­маль­ным для пси­ха. — Ну же, шеф, что ты рас­шу­мел­ся? Сей­час их всех рас­шу­га­ешь, а нам и по­иг­рать­ся не дашь. Из-за спи­ны выш­ло па­ра де­вушек и чуть боль­ше де­сят­ка пар­ней. Пф… по­казуш­ни­ки! Бь­юсь об зак­лад, эти по­лу­ум­ки за­ранее до­гово­рились меж­ду со­бой ра­зыг­рать эту сце­ну. И они серь­ёз­но ду­ма­ют, что это кру­то? Де­шёвая ман­га ка­кая-то. — Ну, что же. Ви­жу, все в сбо­ре. Не по­ра ли вам над­рать кое-что меж­ду ног? — вот ко­му-ко­му, а Гор­шку этот те­атр яв­но не пон­ра­вил­ся. Я утвердительно кив­нул, сог­ла­ша­ясь с его сло­вами. Ре­бята, что бы­ли по­зади ме­ня, как буд­то бы толь­ко и жда­ли мо­его кив­ка. Они мо­мен­таль­но по­дос­та­вали кто что: цепь от ве­лоси­педа, би­ты, лом, у ко­го-то был да­же нож. Поп­ра­вив свой кас­тет, я ска­зал лишь од­но сло­во, пос­ле ко­торо­го всё пе­реме­шалось. «По­иг­ра­ем?» И дев­ки, и пар­ни не осо­бо це­ремо­нились друг с дру­гом. Все с кри­ком при­нялись ко­лотить, ца­рапать­ся, вы­дирать во­лосы сво­ему оп­по­нен­ту. Каж­дый ста­рал­ся най­ти се­бе сто­яще­го про­тив­ни­ка или про­тив­ни­цу, что­бы по­иг­рать­ся. Хоть я и счи­тал­ся ли­дером в сво­ей «бан­де», но осо­бо в бой­ню не вле­зал и ни­кого не ата­ковал пер­вым. Я сто­ял чуть в сто­рон­ке и ожи­дал, ког­да ка­кой-ни­будь смель­чак или глу­пец су­нет­ся ко мне. Всег­да про­ис­хо­дило так, что но­вень­кие, не зная, кто я та­кой, со­вались ко мне. Но мо­мен­таль­но вы­быва­ли из иг­ры. Это уже счи­та­ет­ся сво­еоб­разным об­ря­дом пос­вя­щения — все но­вич­ки «ле­вых», счи­тая се­бя кру­че ос­таль­ных, пы­тались до­казать это, по­бив ме­ня. И се­год­няшняя бой­ня не обош­лась без это­го. Из шум­ной тол­пы выш­ла де­вуш­ка лет шес­тнад­ца­ти-сем­надца­ти и по­дош­ла ко мне. Она бы­ла не­боль­шо­го рос­та, где-то под метр шесть­де­сят, может чуть вы­ше. Её тем­но-ру­сые во­лосы бы­ли соб­ра­ны в хвос­тик, ко­торый в пы­лу дра­ки уже рас­тре­пал­ся. Гла­за по­лыха­ли не­навистью, но­сик был гор­до вздёр­нут слег­ка вверх. — И ты пос­ле это­го на­зыва­ешь се­бя ли­дером? Ха! Ли­деры не сто­ят в сто­роне, по­ка бь­ют­ся его… Шестерки. — Ну, во-пер­вых, я не на­зывал се­бя ли­дером. Они са­ми так наз­ва­ли ме­ня. А во-вто­рых, ты смыш­лё­ная. Но­вень­кая, да? Ре­шила пос­вя­щение прой­ти? Как те­бя зо­вут, ки­са, — я всег­да знал, как вы­вес­ти че­лове­ка из се­бя. Лег­кая улыб­ка, неп­ри­нуж­дённая ма­нера ре­чи — это яв­но не то, что ожи­да­ет че­ловек, ког­да пы­та­ет­ся ко­го-то рас­па­лить. — Те­бе не обя­затель­но его знать — всё рав­но за­будешь пос­ле но­ка­ута! И я не смыш­ле­ная и уж точ­но не «ки­са», урод! «Урод» — она так ми­ло про­рыча­ла это сло­во и по­бежа­ла на ме­ня. В её ру­ке был ку­сочек стек­ла, ко­торым она, по всей ви­димос­ти, ре­шила ме­ня «пок­ромсать». Де­воч­ка за­махи­валась на ме­ня раз за ра­зом, пы­та­ясь за­цепить, од­на­ко я лов­ко ук­ло­нял­ся и пос­ме­ивал­ся над этим. «Бо­же, это так уми­литель…» — толь­ко ус­пел по­думать, как щё­ку опа­лило ог­нём, и я по­чувс­тво­вал, как тёп­лая кровь по­тек­ла по под­бо­род­ку. — Мел­кая! — пе­рех­ва­тываю её ру­ку во вре­мя оче­ред­но­го за­маха и вы­вора­чиваю. Стек­ло, нем­но­го ок­ра­шен­ное темно-алым, упа­ло на ас­фальт и раз­би­лось, а дев­чонка пис­кну­ла от бо­ли. — Те­бе ро­дите­ли не го­вори­ли, что иг­рать со стек­лом — опас­но?! Сво­бод­ной ру­кой я схва­тил её за во­лосы и по­тянул вниз, так, что­бы она смор­щи­лась от бо­ли. — Ки­са, я сей­час зас­тавлю те­бя вы­лизы­вать эту ра­ну… А по­том ты вы­лижешь мне кое-что ещё, — про­шеп­тал ей на ухо, нак­ло­нив­шись вниз. — О, а что пос­ле­ду­ет за этим, те­бе пон­ра­вит­ся ещё боль­ше. Пос­лы­шал­ся щел­чок. Что-то, по­хожее на ду­ло пис­то­лета, ока­залось упер­тым мне меж­ду ло­паток, зас­та­вило ме­ня нап­рячь­ся. — От­пусти её не­мед­ленно, мразь. Ес­ли с её го­ловы упа­дёт хоть во­лосок — я прис­тре­лю те­бя на мес­те. — го­лос, с ед­ва раз­ли­чимы­ми нот­ка­ми ярос­ти, яв­но при­над­ле­жал пар­ню. — Кон! — крик­ну­ла ма­ляв­ка, — Что ты тут де­ла­ешь?! Я са­ма раз­бе­русь, про­вали­вай! — Ты слы­шал, что я ска­зал, Крюг­гер. — этот Кон да­же не об­ра­тил вни­мания на крик де­вуш­ки, а вот мне приш­лось об­ра­тить, ведь в этот мо­мент она со всей си­лой нас­ту­пила мне на но­гу и с лок­тя за­еха­ла мне в жи­вот. Не то, что­бы это бы­ло очень боль­но, од­на­ко воз­дух вы­шиб­ло из ме­ня мо­мен­таль­но, зас­та­вив рас­сла­бить хват­ку. Раз­дался выс­трел. На се­кун­ду мне по­каза­лось, что выс­тре­лили всё же в ме­ня, од­на­ко я не чувс­тво­вал, что­бы ме­ня про­шили пу­лей… Стран­но. — Эм­ма! — крик­нул па­рень за мо­ей спи­ной. Я обер­нулся и уви­дел, как де­вуш­ка схва­тила сво­его друж­ка за ру­ку, в ко­торой был пис­то­лет и нап­ра­вила ку­да-то в сто­рону. Что про­изош­ло? — Кон, ты бол­ван! Ты хо­тел убить его?! — не­ожи­дан­ный по­ворот со­бытий. — Прос­ти, я слу­чай­но! Я ис­пу­гал­ся, что этот при­дурок что-то с то­бой сде­ла­ет! — Ты точ­но бол­ван! Пош­ли от­сю­да! Эм­ма, не от­пуская ру­ки сво­его дру­га, по­тащи­ла тем­но­воло­сого прочь от это­го мес­та. А я… Я ни­как не мог по­нять, что за хрень толь­ко что про­изош­ла. — Пот­ро­шитель, ты в по­ряд­ке? — пос­лы­шал­ся го­лос Ан­ге­лины ря­дом со мной. Она че­резчур обес­по­ко­ен­но пог­ля­дыва­ла на ме­ня. — У те­бя кровь! — Я… я в по­ряд­ке, пле­вать. Это прос­то ца­рапи­на.