Кража.

Я никогда в своей жизни не был омегой, которая могла жить только при условии поддержки… Если представить, что жизнь это большое поле с высокой-высокой зеленой травой, и каждый должен сам прокладывать себе путь, проходя через густые заросли, то я всегда делал это сам и только сам. Моя семья мною слишком любима, чтоб у меня хватило наглости сидеть у них на шее и так еще четверо братьев. Но я много раз видел таких вот омег, просто зайчиков-мальчиков, которые запрягают себе альф и благодаря большим глазкам и своей слабости начинают играть ими как куклами… Но и альфы таковыми бывают, полностью подчиняя омегу, они контролируют каждый вдох и выдох. Я откровенно боялся таких вариантов отношений, подчиняться и подчинять — не вариант для меня, я хочу понимания, а не безграничной любви. Хотя…эти два человека многое изменили в моей жизни, думаю, что когда-нибудь это изменит и мои принципы, и желания… Открываю глаза и улыбаюсь, все же хорошо, что я переспал с ними, даже как-то легче стало… Мы уснули поздно ночью, но и сейчас уже не утро, думаю, на часах где-то за три дня. Меня уложили между ними, два крепких тела рядом это конечно круто, но я лучше бы сам поспал. Хотя сейчас жалеть уже поздно. Братья спят крепко, и у меня появляется возможность сбежать, которую я тут же использую…сволочи… И где моя одежда? Я их знаю, стопроцентно спрятали, чтоб я не сбежал, ведь как я голышом? Времени мало, нужно что-то предпринять. Осматриваю кабинет в поисках хоть чего-то, их одежды тоже нет, черт. Приходится обматываться пледом, снятым с красного дивана, и быстро выбегать. Уже в коридоре я осматриваюсь по сторонам, придерживая за край плед, которой в виде своеобразного платья слишком длинный. Нужно найти телефон. Пока я мешкаю раздумывая куда пойти, меня настигает чей-то голос. — Какая лапочка! Холод проходит волной по всему телу и я поворачиваюсь на неуместный комментарий. Предо мной стоит высокий мужчина, явно альфа, у него светлые с сединой волосы и синие темные глаза. Он смотрит на меня хищником, так, как смотрят волки на своих жертв, он в разы выше меня, и всем свои видом внушает страх. Я невольно сглатываю и делаю шаг назад к дверям в кабинет братьев, мне становиться откровенно боязно, но пока я его не боюсь. — Кто вы такой? Улыбка озаряет его лицо, и он на два шага подходит ко мне. Теперь я откровенно борюсь с паникой, этот человек явно небезопасен. — Здесь меня зовут дядей, но имя мое Жан Клиф. Я напрягаюсь и выставляю руку перед собой, чтоб хоть как-то защититься. — А, ты, Флор? Просто лапочка. Знаешь, братья только о тебе и говорили…я, как и весь дом, слышали, что вы весьма неплохо провели вчерашний вечер, может, сегодня и мне уделишь немного времени? На мою талию ложиться рука, и я невольно дрожу. Густой и терпкий аромат окутывает меня…хотя нет…этот отличается от запаха братьев, так пахнет мужчина, альфа, который уже знает толк в омегах. Мне неприятно, и я упираюсь в него рукой, сильно надавливая и стараясь оттолкнуть. Даже мое имя звучит отвратительно из его уст. — Руки убрал. Быстро, — голос Генриха будто придает мне сил. Он стоит в одних не застёгнутых штанах с распущенными волосами, и злиться, злиться так, что его аромат перебивает тот, что практически вызывал у меня рвоту. Улыбка невольно вырывается, и я пихаю альфу перед собой, только тот успевает схватить плед, когда я уже делаю шаг от него, и теперь совершенно голый я стою перед двумя мужчинами. Мне нечего смущаться. Мое тело в отличном состоянии. Но, стыд и злость берут свое и я невольно вскрикиваю, не хочу чтоб этот отвратительный человек видел меня нагим. — Нужно уметь делиться, как ваши отцы. Генрих хватает меня за локоть и практически закидывает в кабинет, а Ганс запирает двери, когда я уже внутри. — Сволочь. Я зол. Ух, как я зол, эта сволочь, да как он посмел так себя со мной вести? Дрянь поганая, я это еще припомню. — Тебе стоит опасаться этого человека. Ганс присаживается около меня и протягивает мои вещи. Его голос звучит спокойно, хотя я-то уверен в том, что на сердце ураган. Но для альфы это нормально. С детства помню, всегда такой тихий. — Почему он здесь? — Наши отцы не в ладах со своей семьей, и та не желает отдавать нам бизнес, вот они и прислали этого Жана, в надежде отломать хоть чуток деньжат, он нам троюродный дядя. Гадкий и скользкий тип. Сколько раз по-тихому подставлял нас прессе и позорил, но вот совсем на днях мы должны полностью перенять дело отцов и тогда с ним будет покончено. — А что за бизнес? — Тебе это и правда интересно? — Нет. Больше интересно, что вы со мной делать будете. — Мы не насильники, хоть и надеялись, что ты решишь остаться с нами… Это и правда глупо… Есть один вариант, но ты его не одобришь… Генрих слишком нервный, поэтому тебе лучше забрать свои вещи и тихо уйти. Тогда, нам всем станет легче. Почему? Почему ты это говоришь? И почему я не хочу это слышать? Ганс… Мне больно. Больно это слышать… — Ты этого хочешь? — Мы не хотим делать больно любимому человеку. — Но я хочу остаться. Давайте поговорим все втроём, у меня есть идея. Ганс только вздыхает и встает. Ему тоже тяжело дается этот разговор. — Это вы все начали, так что вам и заканчивать. Я так просто отсюда не уйду. Ганс, я не упаду в объятья и не признаюсь в любви. Это точно не произойдёт прямо сейчас. Не с вами, не с кем-либо другим. Давайте поедим и обсудим варианты. Ко всему, будьте просто благодарны, что я простил события прошлого. Альфа только хмыкнул. В кабинете повисло неловкое молчание, с ним мне всегда было тяжелее, чем с Генрихом, я вообще мало его понимал. — Хорошо, будь по-твоему. Я начинаю натягивать на себя одежду. Странное чувство на душе, почему мне спокойно с братьями, а этот Жан мне был отвратителен? Я запутался. Хочу выслушать сначала, что они планировали, и потом принять решение самому… А если так посмотреть, то в моих руках сейчас такой шанс, шанс стать богатым на всю жизнь…я могу воспользоваться этими чувствами…могу манипулировать братьями… Из мыслей меня выводит бета, он резко вбегает в кабинет и с грохотом хлопает дверью. Он зол. — Я ведь нечего не пропустил? — Мне стоит уйти? Сам не понимаю, что несу, но так хочу знать. А что если нет? А если, они просто хотели меня использовать? — Я не хочу тебя терять, но если ты настолько нас не выносишь, то мы готовы тебя отпустить. Флор, нам и правда жаль за наши поступки в прошлом, несмотря ни на что, мы любили и любим тебя. Для нас это понятие глубокое и полное смысла. Ты для нас — смысл всех стараний и трудов. Хотя, ты все равно скажешь, что это глупости, и мы тебя не понимаем. — Я простил вас…и...знаете, пока что я готов начать принимать вас, но не большее, вы сотворили ужасные вещи со мной, и я не готов забыть все в одночасье. Старайтесь доказать, что вы готовы ради меня на многое. Я буду требовать. И требовать много. Для начала, я хочу чтоб вы меня слушали, чтобы я не выкинул. Оба брата замерли, и я как раз закончил переодеваться. Мне было известно, что сейчас я бью по самой болезненной точке всех альф, по самолюбию и позиции главного. Какой мужчина разрешит собой управлять более слабому и низшему по многим параметрам? И хоть, Генрих по документам и бета, у него характер похлеще, чем у многих представителей сильного вида. Поэтому я и уверен в прекрасном эффекте моих слов. — Ну так что? — Мы должны подумать. — Генрих прав. Мы несем очень большую ответственность за многие вещи, и начать слушаться тебя может сильно повлиять на все. Это полное безрассудство. — Ладно, я не буду требовать повиновения во всем. В отношениях и еще в способе жизни. Так, вся наша игра станет скучней. Ну…или давайте вы…допустим…э...три моих желания… — Только три? — Я не особо люблю власть над кем-либо…уж слишком большая за все это ответственность. Я не хочу потом жить с мыслью, что в чем-то виноват. Генрих напрягся и понял мой намек. Так тебе и надо, не нужно было меня воровать. — Так ты нас простил за тот инцидент? Ганс и я уже не надеялись на такое. — Еще давно, вы были моими лучшими друзьями, и долго держать зла я на вас не смог…хоть и было очень больно, я прошел через это. Сам. А сейчас вы мне по большей части отвратительны, как личности… Будь моя воля, я бы создал отношения только на физической связи…в этом плане я к вам претензий не имею. Но…с чего вы решили меня украсть? — Это было спонтанное решение, мы долго о тебе не слышали и так получилось, что ты кое-что «одолжил» у нашего знакомого, он уже решил бить во все колокола, но мы убедили его стереть все записи с камер наблюдения и смогли замять это дело. С того моменты решили тебя поймать. Думали, ты будешь нам рад, что мол подарим новую жизнь, но все как-то резко пошло не по тому пути. Мы и забыли какой ты на самом деле. — Отвратно, что я вор? — Не нам судить. Я усмехнулся. И это правда. — Тогда, я сегодня вечером вам сообщу свои желания, и останусь тут ровно на неделю, для уточнения - это 7 дней. Если за это время ничего не поменяется, то вы навсегда меня оставите одного. Навсегда. Я усмехнулся. Они в любом случае дадут согласие, и я смогу их чуть усмирить за это время. Хоть, пока я не могу смотреть на них без некой боли в душе, стоит дать им шанс, и не дать уступить как в прошлый раз. Я не позволю пустить все на самотек. — Договорились.