Пятое чувство

Во всех сказках, книгах, фильмах, и, конечно же, реальной жизни люди любят счастливые концы. У меня тоже все в конце концов получилось не шикарно, но намного лучше, чем было до него. На самом деле, много о чем было умолчено, о чем рассказывать мне то ли не хотелось, то ли просто не было смысла. Но, скорее всего, это все равно всем интересно? Да, ничего по маслу быть не может. В тот день, когда мы минут двадцать стояли с Вонхо на кухне и целовались, периодически просто тупо пялясь друг на друга с абсолютно пустыми головами, папа внезапно приехал домой и застал нас вместе. На его немой вопрос, я просто сказала правду, что когда проснулась, он уже был здесь. — Так ты тот самый Вонхо? — с каким-то подозрением спросил папа, рассматривая парня с ног до головы. — Извиняться небось пришел? Или еще больше запудрить мозги моей дочке? — Пап, — мне стало немного стыдно за его поведение, но то, что он назвал меня своей дочерью, так грело уши, что я улыбнулась. — Все в порядке. — Тс, малыш, я сейчас с ним говорю, — папа потер ладони и показал на стулья, приглашая всем сесть за стол. — Ну. Вонхо сделал поклон и, пытаясь не отводить взгляд, заговорил. — Прошу прощения перед вами за свой ужасный поступок с вашей дочерью. Отныне, такого больше никогда не случится! Я закрыла пылающее лицо руками и всеми силами пыталась не заржать. Был бы тут Чангюн, он бы уже сидел и уссывался. Вонхо же было не до смеха — он не знал, куда деть руки, а его уши стали ярко-розового цвета. Мне стало его жалко, и я, протянув руку под столом, обхватила его ладонь, на что он благодарно мне улыбнулся. — Ты серьезно относишься к Лиен? — Серьезнее некуда. — Что, прям жениться готов? — Пап! — ахнула я, не давая ответить Вонхо на этот ужасный вопрос. — Что ты говоришь вообще! — А почему нет? Я же волнуюсь за тебя! Закатив глаза, я встала и потянула за собой Вонхо, уводя его подальше от отца. Мне было так стыдно, что я первый раз в жизни, кажется, была готова провалиться сквозь землю. — Прости, пожалуйста, — сказала я, закрывая дверь комнаты. — Он всегда кидается в крайности. — На самом деле, я хотел ответить, что готов, — Вонхо засмеялся, взъерошивая волосы на голове. — Ох, я, кажется, попал… Попал, еще как, но ничем не лучше, чем я. Папа вообще в последнее время пытался побольше участвовать в нашей жизни, потому его такие допросы мне даже нравились. Но иногда он больно перегибал палку, терроризируя Вонхо практически каждый раз, как он приходил к нам. Однажды, Хосок зашел ко мне, когда я лежала на кровати и читала учебник, бухнулся рядом и высыпал мне на живот штук десять презервативов. — Что за..? — Это приветик от твоего папы. Встретил его сегодня в магазине, — парень рассмеялся, смотря на мое офигевшее лицо. — Ну и, что будем с этим делать? — Надуем и запустим в небо, блин. Убери, пожалуйста, это с меня, — Хосок перечить не стал и сгреб все обратно. — Предпочитаю не переводить зря продукт. Лучше оставить до лучших времен. И тут повисла тишина. Я пялилась в текст, даже не пытаясь читать его, Вонхо — в стену, будто увидел там что-то интересное. И оба прекрасно знали, какая картинка друг у друга в голове. Пожалуй, эта ситуация еще более неловкая, да. — Кушать не хочешь? Я что-то проголодалась… Но в целом папе очень нравился этот парень. Я часто заставала их у телевизора, когда приходила из школы, смотрящими футбол, рыбалку и даже что-то кулинарное. Причем они не сидели молча, а что-то постоянно обсуждали и шутили, хохоча над «смешными» шутками на весь дом. Иногда с ними был Чангюн и тогда это вообще полная труба. Но я была счастлива, потому что отсутствие неприязни между близкими людьми — самое лучшее, что я могла бы пожелать. Друзья Чангюна стали появляться у нас раза в два чаще, а вместе с ними тут стала зависать и Сумин, причем чаще всего она на самом деле сидела не со мной, а с ними, в частности, с Минхеком. Они постоянно обсуждали какие-то фильмы, игры, подкалывали друг друга и ржали от этого, абсолютно не замечая других. Я подумала, что подруга действительно отвлеклась на белобрысого, и может у них что-нибудь даже выйдет, но, как оказалось, я очень сильно ошиблась. — Совсем что ли, Минхек идеален как друг, но я бы ни за что не стала встречаться с ним, — откусывая чуть ли не половину пирожка, сказала она. На школьных коротких переменах по-другому и не поешь. — Почему? Нормальный парень вроде… — С другом вы увиделись раз в недельку, наболтались от души и отдыхаете. А с парнем же надо каждый день встречаться, а если все серьезно, то и жить вместе потом. Я бы быстро устала от него, он слишком шумный! — И что, он даже никаких намеков не делал? — ну, не то чтобы мне было интересно, но я так хотела, чтобы Сумин забыла про моего брата. Не потому что не хотела, чтобы они были вместе, просто Чангюн не раз говорил мне, что моя подруга ему сто лет не нужна. — Нет. У него девушка есть. — Тьфу, с этого и надо было начинать! Сумин рассмеялась и открыла бутылку сока, как-то тяжело вздыхая. — Нельзя так быстро переключиться с одного парня на другого… — Неужели, ты ходишь к нам и ржешь на весь район с Минхеком, только чтобы почаще видеть Гюна? — Сумин посмотрела на меня так, словно все вокруг это знали, кроме меня, отчего я почувствовала себя очень тупой. — Я-я-ясно… После этого разговора я еще пыталась поговорить с братом, не всегда конкретно о подруге, просто о его личном фронте, но я каждый раз терпела поражение, потому что Чангюн порой просто невыносим. — Ты можешь быть кем угодно, Лиен, но только не свахой, — он сидел за столом и в коем-то веке что-то писал в тетради. — Я не собираюсь с тобой никого сводить! Мне просто непонятно, почему она по тебе сохнет уже сколько времени, если ты — противный прыщ на заднице? — я по-хозяйски заняла всю кровать, которая была намного больше моей. — А почему ты сохнешь по Вонхо? — Тупое сравнение. — Ты думаешь, он не прыщ? Да он хуже всех остальных вместе взятых! — Если это из-за его мании трогать всех, то я совершенно с тобой не согласна! — Да конечно, тебе, как его девушке, это нравится! А каково нам? — Им Чангюн, ты ушел от темы! — я слегка покраснела от странной неловкости, но с его словами была полностью согласна. — Что ты мне предлагаешь? Напрямую послать ее куда подальше? Или, может, предложить стать моей девушкой, чтобы я повесился нахрен? — Ой, все, — я вскочила и, кинув какую-то игрушку прямо брату в голову, вышла из комнаты. — Ты умрешь девственником! Надо обязательно поговорить с Вонхо! Разве тот факт, что мы с ним встречаемся, не отменяет его свободу в этих… лапаньях? Ну и что, что он трогает парней? Он может трогать только меня! — Слушай, я ведь даже не обнимаю их! Просто частенько трогаю, подумаешь… — оправдывался как в последний раз передо мной Вонхо. — Вообще не трогай, понял? — мне кажется, я слишком перегибала палку, разговаривая с ним в таком тоне, но когда я начала вслух говорить ему то, что задумала, ревность стала душить как никогда. — Ты теперь только меня можешь так трогать! — Ого, какие мы собственники! — внезапно рассмеялся Хосок, привычно обхватывая меня за талию и утыкаясь мне в шею. — Ревнуешь, значит? — Скорее, очищаю твою репутацию, — недавний разговор с братом всплыл в голове, и я снова недовольно поморщилась — не хочу, чтобы Вонхо обзывали. Только я его могу обзывать. Вот так. — Хорошо, не буду трогать. А в ответ что? — Ась? — я сделала гримасу тупенькой девчушки, будто совсем не понимаю, о чем он. — Глаз за глаз, дорогая моя, — Вонхо хохотал как старая бабуля, выигравшая лотерейный билет. — А что ты хочешь? — надеюсь, это будет что-то типа шоколадки или другой вкусняшки, потому что я не хочу расплачиваться чем-то более… натуральным. — Пошли сегодня ко мне. С ночевкой. — Э-э-э… — Нет, ты не подумай! — Хосок замахал руками перед моим лицом, будто пытаясь развеять все странные мысли, возникшие после такого предложения. — Просто ты у меня никогда не была, а я хочу тебе кое-что показать. Я долго думала, стоит ли соглашаться, потому что обычно домой вот так ходят не для того, чтобы киношки смотреть, а мы все-таки встречались не так долго… Я явно не была к такому готова, но после моих вопросов, Вонхо снова уверял, что это будет обычная ночевка, с кучей сладостей и интересным фильмом. В итоге, я согласилась, при этом подговорив чуть ли не весь мир так, чтобы об этом не узнал мой папа. Для него я пошла к Сумин, которая нахваталась бед на личном фронте и теперь ей срочно нужна поддержка, ага. Вонхо жил не так далеко от моего настоящего дома, это была простая двухкомнатная квартира, предназначенная только для Хосока и его брата. Оказалось, что они тут приезжие студенты из провинции, поэтому живут без родителей. Брата естественно дома не было, и в голове мельком пробежала мысль, что я не смогу посмотреть на друга Кихена. Оно мне было не надо, если честно, до меня сейчас внезапно дошло другое — Кихен все время жил бок о бок с Вонхо. Было просто нереально что-то утаить друг от друга. Лживые засранцы. — Заходи, — Вонхо суетился, как самый настоящий хозяин. Он снял с меня куртку, разместив ее на вешалку, поставил греться сапоги, предложил покушать (вообще-то, заставил), в общем, все по высшему уровню. — Так что ты там мне хотел показать? — сказала я, допивая чай. — Сейчас пойдем ко мне в комнату, узнаешь, — пошли мы только, когда Вонхо перемыл всю посуду. Что-то он меня смущает в последнее время, слишком идеальный становится. Практически как мой брат. Хотя нет, Чангюн посуду никогда не моет ни за собой, ни тем более за мной. Когда же он провел, я просто ахнула от восторга. Его комната — это просто обитель кого-то очень творческого и талантливого, кто и рисует, и поет, и играет. На стенах была просто масса плакатов и рисунков, по потолку вдоль кровати, на которой сидело очень много мягких игрушек и спал, как я поняла, рыжий Феликс, протягивалась новогодняя гирлянда (хотя, мне кажется, она там круглый год висит), в углу стояли гитара и синтезатор, а над столом, среди кучи разноцветных стикеров, висела моя фотография. — Эй, откуда она у тебя? — в шутку возмутилась я, рассматривая свою рожу. Блин, у меня и покрасивее так-то фотки есть. — У меня верные связи, — Вонхо сел за синтезатор и начал играть какую-то мелодию, отчего я отвлеклась от рассматривания его стола. — Знаешь, когда ты сказала мне… Ну… Что не хочешь больше меня видеть, я написал песню. Я долго думал, стоит ли тебе ее показывать, но каждый раз, как я смотрю тебе в глаза, я понимаю, что я должен это сделать. Я присела на рядом стоящий стул и, ничего не ответив, приготовилась слушать. Хосок понял, что ничего от меня не услышит, и просто начал петь. Боже, сколько я общалась с этим парнем, даже ни разу не спросила про его увлечения. Ну, вернее, спрашивала, но слишком плохо, раз не знала, что он поет. И как поет… Сердце стало биться быстрее, стоило только ему произнести первое слово, с ног до головы накрыло то самое чувство осознания, за что я впустила Хосока в сердце. Да за все, что в нем есть. Он прекрасен, и, кажется, в нем нет ничего, что могло бы меня серьезно раздражать и расстраивать. Текст был простым и, кажется, понятным только мне, потому что он извинялся… Извинялся за «сделанное и не сделанное, умолчанное и солганное». Когда музыка прекратилась, он, вздохнув, положил ладони на колени и перевел взгляд на меня. — Ну как? Текст немного корявый, конечно, да и в клавишах я постоянно запинался, но… — Все в порядке, — перебила я его и постаралась улыбнуться как можно искреннее. — Абсолютно все в порядке. Вонхо помедлил, обдумывая, что я сказала, а потом улыбнулся как-то по-другому, не так, как секундой ранее. Он прислонился лбом к моему и облегченно закрыл глаза, просто наслаждаясь моментом, как и я. — Спасибо. Не могу сказать открыто, что я люблю этого парня. Любовь — слишком сложное чувство, чтобы безошибочно говорить о ее существовании, и я думаю, она не рождается за такой короткий срок. Но я точно знаю, что не отпущу его никуда, и причин этому целый вагон, и одна из них — то, как он крепко держит мою маленькую ладонь в своей большой, когда спит, тем самым просто чувствуя, что я рядом. И я не ошибусь, если скажу, что наше «вместе» породило его особое пятое чувство.