Сеансы психотерапии

— Уилл, что с тобой произошло?! Уилл мрачнеет и отворачивается к книжным полкам. Часть его щеки и уголок рта заклеены подушечкой из бинта, под левым глазом красуется выцветающий синяк, а бровь над ним рассечена и заклеена небольшим пластырем. Сегодня Уилл не один. Его отец, мистер Грэм, такой же хмурый и мрачный сидит рядом с ним на диване. — Об этом и я его постоянно спрашиваю, доктор Скотт, но он молчит, — вздыхает мистер Грэм, на что Уилл ёжится. — Мне кажется, терапия ему не помогает. Доктор Скотт не согласен. Терапия как раз-таки только начала помогать. Но данный случай с Уиллом невозможно контролировать, просто сидя в кабинете. Есть множество факторов, которые мешают восстановлению Уилла как личности. Например, один из них сидит прямо перед доктором. Да и Уилл по-прежнему доверяет недостаточно. Звонок в пятницу не принёс своих плодов. Уилл лишь отшутился, попросил не волноваться и обещал всё рассказать, а теперь сидит на диване напротив избитый. — Что же на самом деле произошло? — уточняет доктор Скотт, надеясь на адекватный отклик от своего пациента. Уилл гордо молчит и лишь смотрит куда-то мимо доктора Скотта. Он ощущает себя воином, против которого идет целая армия из нравоучений взрослых. — Драка? — делает очередной заход доктор Скотт. — Издевательство, доктор Скотт! — возмущается мистер Грэм, так и не дождавшись ответа от Уилла. Не сказать, чтобы он напуган, он просто зол и растерян. Это не тот уровень заботы, который сейчас необходим Уиллу. — Я намерен забрать Уилла из школы и переехать, если понадобится. — Нет, — Уилл тихо, но твердо это произносит. — Может, ты расскажешь нам, Уилл, как всё было на самом деле? Уилл вновь замолкает и притворяется, что его здесь нет — вот уже его взгляд блуждает по корешкам книг. Поглядев на сына, мистер Грэм хмурится всё сильнее. В его поведении так отчетливо теперь проскальзывает не пережитая истерика человека, который совершенно не умеет справляться со стрессом. «Лучше бы это был психотерапевт, чем ваш сын», — мысленно качает головой доктор Скотт. Уилл вдруг поворачивается к нему и смотрит на него с пониманием и сочувствием, словно психотерапевт здесь он. — Доктор Скотт, я не знаю, что мне делать… — тем временем продолжает мистер Грэм. — Для начала — успокоиться. Мистер Грэм, с вашим сыном всё в порядке. Доктор Скотт ловит себя на мысли, что теперь у него даже есть возможность убить двух зайцев сразу. План не идеальный, но вряд ли ему еще представится шанс встретиться с мистером Грэмом в условиях терапии, чтобы при этом не задеть интересов Уилла. Доктор Скотт бросает взгляд на Уилла, который изо всех сил делает вид, что сеанс его не интересует. — Всё очень просто — это лишь желание Уилла привлечь ваше внимание, — выдает доктор Скотт, внимательно следя за реакцией посетителей. Мистер Грэм поддается вперёд, а Уилл в неверящем негодовании заявляет: — Что… Нет! — На последнем сеансе я просил Уилла, чтобы он пригласил вас, — игнорирует слова Уилла доктор Скотт, все же надеясь, что мистер Грэм сможет понять проблему без длительной терапии, что, в общем-то, совершенно призрачный вариант. — Но он не говорил мне ничего подобного, — теряется мистер Грэм и переводит взгляд на Уилла, который медленно начинает краснеть. — Однако вы здесь, — вежливая улыбка появляется на лице доктора Скотта. — Он не должен здесь быть. Это недоразумение! — отрицает Уилл и качает головой. Ему стыдно признавать, что невольно он хотел, чтобы отец пришел и услышал правду о себе от кого-то еще. Уилл устал его защищать. Всё это показное упрямство лишь подстёгивает доктора Скотта шагать дальше. — Но всё же он здесь… — утешительно произносит доктор Скотт, и Уилл впервые бросает на него прямой взгляд неясного значения. — Недоразумение?! — взрывается нервно мистер Грэм, что Уилл чуть отшатывается в сторону от испуга. — Да он же тебе губу порвал мушкой для рыбы и всё лицо разбил! Уилл опускает взгляд и сжимает кулаки. — Он? — доктор Скотт обращается к Уиллу, но тот лишь пожимает плечом и съёживается. — Ганнибал Лектер, одноклассник Уилла, — недовольно заявляет мистер Грэм, потирая ладонями колени, словно бы готов броситься на Ганнибала, будь тот здесь. — И ведь отделался лишь исключением из школы на неделю. Доктор Скотт задумчиво смотрит то на Уилла, то на мистера Грэма. Очередной неожиданный поворот в этой истории — Ганнибал имеет большее влияние, чем представлялось ранее. — Уилл, это сделал Ганнибал? — всё-таки интересуется доктор Скотт. — Я тоже его побил, не волнуйтесь, — хмыкает Уилл с усмешкой. — То есть это была мальчишеская драка? — Этот парень — садист, — настаивает мистер Грэм и чуть скалится на доктора Скотта, словно поверить не может, что тот сказал такую глупость. — Никакой дракой там не пахло. Уилл лишь закатывает глаза. — Мне кажется, Уилл так не считает, — доктор Скотт переводит взгляд с возмущенного мистера Грэма на своего пациента. — Расскажешь? Уилл дёргает плечом и отворачивается к книжным полкам. Кажется, эта история слишком личная для Уилла, чтобы делиться ею с отцом. Не хочет его огорчать? Или всё-таки это метод привлечения внимания? Доктор Скотт вглядывается в худощавую фигуру Уилла, который будто бы ушел в астрал. О чем он думает? Но ясно, что доктор Скотт не получит ни одной толковой мысли от Уилла в присутствии его отца. Значит, всё, что ему остается, — это переговорить с мистером Грэмом и сделать первый шаг к тому, чтобы жизнь Уилла вызывала меньше стресса и неустроенности. — Хорошо, тогда можешь ты оставить нас с твоим папой наедине, Уилл? — начинает доктор Скотт, следя за Уиллом, который немедля нахохливается и втягивает голову в плечи. — Зачем? — Хочу поговорить о твоем лечении, — спокойно кивает доктор Скотт на мрачный взгляд своего пациента. — Это мое лечение — говорите со мной, — агрессивно произносит Уилл, чуть поддаваясь вперёд. Опять эта странная перемена, словно бы это не он, совсем иной Уилл. — Уилл! — вскрикивает мистер Грэм, неверяще оборачиваясь к своему сыну, а Уилл лишь равнодушно откидывается назад на спинку дивана и закидывает ногу на ногу. — Всё в порядке, — берёт себя в руки доктор Скотт, все еще не понимая, где этот тумблер внутри Уилла, который делает Уилла незнакомым юношей. — Здесь он вправе сам выбирать, что и как говорить. Мистер Грэм становится подавленным. Он бросает на доктора обеспокоенный взгляд. — Ты позволишь? — спрашивает Уилла доктор Скотт. Уилл вздыхает и медленно кивает. Он не уверен в себе, в докторе, но особенно в собственном отце. Вновь Уилл неуловимо меняется, уходит в себя. — Мистер Грэм, как Вы себя чувствуете? — обращается доктор Скотт напрямую к мистеру Грэму, который выглядит растерянным. Он смотрит куда-то в пол, как и Уилл обычно. У мистера Грэма мало общего с Уиллом в плане внешности, зато по своим привычкам их не отличить. — Хорошо, сейчас речь не обо мне, кажется, — откашливается смущенно мистер Грэм и бросает на Уилла обвиняющий взгляд, который последний игнорирует. — Я могу вам сказать, что состояние Уилла — это ваша вина. Уилл поначалу хочет возмутиться, резко оборачиваясь к доктору Скотту, но его жестом прерывает отец, на что Уилл поджимает губы, но не перечит, ощущая себя менее властной фигурой. — Что вы имеете в виду под этой фразой? — серьезно спрашивает мистер Грэм, явно недовольный тем, что Уилл мог о нем рассказать. Плохо подавляемая агрессия и истеричность проявляются сильнее. — Я знаю, что Уиллу пришлось долгое время ухаживать за вами, — поясняет доктор Скотт, внимательно следя за взаимодействием отца с сыном. Уилл поднимает враждебный взгляд на доктора, но тот лишь дружелюбно улыбается. Это необходимость, Уилл. — Я бы не назвал это… — отчеканивает мистер Грэм. — Я не делал такого! — в оправдание всё-таки выпаливает Уилл, чтобы отец не злился на него. Доктор Скотт выдерживает эмоциональную вспышку посетителей. Уилл вновь упирается взглядом в свои носки, а мистер Грэм с краснющим лицом делает независимый вид, хотя его движения и сковываются виной. — Уилл подсознательно чувствует себя ответственным и отверженным одновременно, что приводит его к постоянному бегству от реальности, но в то же время поиску временного источника любви, которым некогда была ваша семья, — терпеливо объясняет доктор Скотт. — Я так и знал, что нам нельзя разводиться! — не дослушав толком, заявляет мистер Грэм. Он нашел очередную причину, чтобы вспомнить о своем несчастье. — Говорил же! Уилл поджимает губы и опускает голову — он злится. — Мистер Грэм, дело не в разводе, дело в вашей реакции на него, — пытается вразумить доктор Скотт мистера Грэма, который срывается в свою боль, еще больше дёргая Уилла. — Это верно, Маргарет отнеслась к этому факту слишком легкомысленно и сбежала от нас, — совершенно не слышит мистер Грэм. Он хватает ртом воздух, словно его душат, но всё это мало занимает доктора Скотта, потому что Уилл выглядит так, словно он на грани. У мистера Грэма включается естественная защита, и он давит на Уилла своим авторитетом и при этом хрупкостью. — Не волнуйся, Уилл, мы справимся с этим испытанием. Ничего удивительного, что Уилл не справляется. Ничего удивительного, что Уилл ненавидит мать, ровно как и своего отца, просто не говорит об этом. Нет совершенно ничего особенного в его бегстве. Доктору Скотту ужасно жаль Уилла. А Уилла уже потрясывает. Он стискивает ладони в кулаки, прячет взгляд под темной курчавой чёлкой. — Да никакое это не испытание! — выдыхает Уилл громко, с легким свистом. Его злость вырывается болезненными словами. — Он говорит о твоем валянии на диване с бутылкой вместо соски! Мистер Грэм бледнеет и сжимает зубы. — Прости, — извиняется Уилл, испугавшись. — Ты прав. И мы же это прошли? — Уилл смотрит с надеждой на отца, а следом и на доктора Скотта. — Прости, Уилл… — и неясно, за что же мистер Грэм извиняется: за свое поведение, или за то, что ничего не закончилось. — Папа? — растеряно спрашивает Уилл, в глазах которого появляются слезы. Уиллу страшно, и доктор Скотт абсолютно не знает, чем же помочь в этой ситуации, когда отец пациента не хочет стараться для своего сына. — Он поэтому позволил такое издевательство над собой? Чтобы я обратил на него больше внимания? — вновь обращается мистер Грэм к доктору. — Нет! — резко отвечает вместо психотерапевта Уилл. — Это могла бы быть одна из причин, но здесь причина в другом, полагаю, — оставляет конфликт в стороне доктор Скотт. Помимо отца есть какая-то проблема и в Ганнибале Лектере, которую Уилл прежде тщательно скрывал. — Более личностного характера. — Скажите, что мне сделать, чтобы помочь ему? — спрашивает мистер Грэм, и доктор Скотт не хочет отвечать на этот вопрос. Бессмысленная потеря слов, которые всё равно не дойдут до адресата. Сегодня постарался лишь Уилл, выйдя за рамки своей роли, и этот прогресс нужно суметь поддержать. — Я здесь вообще-то, — цедит Уилл сквозь зубы, всё еще озлобленный. — Уилл, тебе нужна помощь? — вежливо возвращается к Уиллу доктор Скотт, подчеркивая тем самым, что тот прав. — Нет. — Тогда вы ничем не можете помочь Уиллу, кроме как вновь стать его отцом, — доктор Скотт удовлетворенно переводит взгляд на мистера Грэма. — Но я ведь… — Ваша жена причинила вам много боли, но тонуть в ней — не выход, — мягко проговаривает доктор Скотт, чтобы его тон был максимально участливым. — Вам следовало обратиться за специализированной помощью, но вместо этого вы передали Уиллу свои обязанности как родителя. Представьте ребенка, который должен вдруг стать для вас и родителем, и женой… — Я не просил его об… -заикается вновь мистер Грэм в своей враждебной защите. Неверный подход. Он не поможет мистеру Грэму, но поможет Уиллу понять, что он имеет право на свои чувства. — Вы не просили, мистер Грэм, вы поставили Уилла перед фактом, — не успокаивается доктор Скотт, и в глазах Уилла появляется благодарность. Наконец-то хоть кто-то не утешает его отца. — Теперь я понимаю, что вся эта психотерапия — чушь, — фыркает мистер Грэм с пренебрежением. — Вы всегда обсуждаете здесь, кто виноват? И за это я плачу? Уилл сжимает кулаки сильнее. Он теперь буравит взглядом пол, опустив голову. Мистер Грэм с презрением смотрит сначала на Уилла, ища его поддержки, и поднимается, попусту сбегает от ответственности. Ничего не закончилось. Дверь захлопывается, и Уилл тяжело выдыхает воздух и стыд. — Я горжусь тобой, Уилл, — произносит доктор Скотт, и Уилл резко поднимает на него глаза. Ухмыляется, но без искры. Будто для такого поступка у него просто не осталось выбора. — Понимаешь, что я от тебя хочу, Уилл? — Чтобы я постоянно перечил своему отцу? — хмыкает Уилл. Его пальцы чуть дрожат от эмоциональной вспышки, которой он всё еще не может овладеть до конца. Доктор Скотт улыбается. Конечно же Уилл Грэм всё понял. — Не расскажешь, отчего человек, который счастлив в новых отношениях, изранил тебе всё лицо? — задает, наконец, свой вопрос о Ганнибале доктор Скотт, ведь теперь они остались одни. Мистер Грэм так и не вернулся. Уилл хмурится, но уголки его губ то и дело поднимаются. Может, у Уилла действительно есть склонность к мазохизму? Это не такой уж странный вариант при его врожденной виктимности. — Это мое наказание, — вздыхает Уилл и начинает теребить свой серебряный браслет, за который он обычно хватается, как за спасательный круг в сложных разговорах. — Откуда он у тебя? — вдруг спрашивает доктор Скотт, на что Уилл также неожиданно начинает краснеть. — Кто? — Этот браслет, — настаивает доктор Скотт, охваченный внезапным любопытством. — Аааа… И больше ничего, будто и вопроса не было. Доктор Скотт выжидающе смотрит, а Уилл убирает руку подальше от браслета. — Это подарок, — наконец говорит он. — Ты очень к нему привязан, — доктор Скотт видит, как Уилл борется с собственным смущением и злостью одновременно. — Он помогает тебе удерживать реальность. Уилл сглатывает и нервно качает головой. Болезненная тема? — Я намерен его выбросить, — в противоречии сообщает Уилл и даже какие-то секунды намеревается растегнуть застежку. — Подарок Ганнибала? — сегодня доктор Скотт осознал, что многое он не знает об отношении Уилла к его однокласснику, который прежде казался лишь неудачным партнером в череде протестов этого пациента. Уилл поджимает губы и вновь принимается теребить браслет пальцем. Затяжная пауза посреди разговора. Уилл то и дело бросает взгляд на дверь, волнуясь, что отец войдет. Доктор Скотт сейчас тоже был бы против какого-либо вмешательства. Уилл сделал сегодня хороший шаг к осознанию самого себя и своих эмоций, и было бы очень хлопотно, если бы он вновь отступил. — На мое пятнадцатилетее, — хрипло усмехается всё-таки Уилл и качает головой. Натягивает рукава рубашки так, чтобы скрыть наполовину кисти рук и злосчастный браслет. — Значит, вы встречались больше, чем ты говорил изначально, — кивает на это доктор Скотт спокойно, дабы не демонстрировать свое удивление. Что ж об этой лжи тоже можно было догадаться. — Мы не встречались, мы… Доктор Скотт молчит, ожидая продолжения, пока Уилл судорожно подбирает слова, вытирая лицо от испарины. — Мы. Я и Ганнибал в смысле. Я и Ганнибал… — Уилл что-то мямлит себе под нос, становясь на удивление зажатым еще сильнее. Его тревожит этот вопрос. — Это… — Уилл, успокойся, не нужно сейчас подбирать определений, — видя, как трудно Уиллу, останавливает доктор Скотт. — Расскажи, когда все началось… Ваше общение. Уилл передёргивает плечами и задумывается. — Мне было четырнадцать. Я год как понял, кем являюсь, и отчаянно боялся, что об этом узнают и перестанут со мной общаться, — Уилл горько усмехается. — Я и так в школе не самый популярный парень, доктор Скотт, даже если вам кажется обратное. Доктор Скотт улыбается на эту шутку — здоровая самоирония Уилла приятна. — По понятным причинам я старался ходить в душ один, либо позже, либо одним из последних… Конечно Ганнибал Лектер всё знал. Даже если кажется, что ему всё равно на окружение, он уже сплёл свою паутину и выжидает, чтобы сцапать тебя, — Уилл улыбается почти ностальгически, по-мальчишески открыто. — Мне казалось, я хорошо скрываюсь. Я прятался от людей, как умел. Я отгораживался ото всех и сам себя невольно сделал почти изгоем. — Он помог тебе вернуться в общество? — спрашивает доктор Скотт, анализируя произошедшее. Вот, значит, как. Налицо влюбленность, хорошо спрятанная за недовольством Ганнибалом. И, видимо, у Уилла есть причина для подобного отношения. — Что? — Уилл тихо смеется. — Ганнибал и помощь… Нет, он подловил меня в душе и отдрочил мне с самым самодовольным видом. Без слов. А потом ушёл. Доктор Скотт хмурится и чуть наклоняется корпусом вперед. Всё сложнее. Как Уилл живёт с этим? Что чувствует, находясь к Ганнибалу так близко. Картина доктору Скотту рисуется совершенно страшная. Стокгольмский синдром? — Тебе не казалось тогда, что тебя изнасиловали? — осторожно прощупывает почву доктор Скотт, но ответ его пациента сбивает с толку и рушит теорию в очередной раз. — Я испугался, — кивает Уилл и чуть краснеет. — Но испугался лишь потому, что он знал. Как всегда он знал, что я хочу его. И он продемонстрировал мне свою власть. — Ты хорошо понимаешь Ганнибала? — Не так сложно понять этого извращенца, — привычно пожимает плечами Уилл. Он лохматит ладонью свои волосы и фыркает себе под нос что-то. Волнуется о том, что сказал слишком много. — Что было дальше? — продолжает допрос доктор Скотт. — Потом это повторялось несколько раз. Всё быстро и технично. И никогда он не позволял касаться себя, даже не целовал. Ганнибал не говорил со мной, просто домывал меня после и уходил. Вся моя роль состояла в том, чтобы стоять там с подгибающимися ногами и получать удовольствие. Странный метод соблазнения. Странное поведение Ганнибала. Презрение и нежность, вероятно, чувство вины за свой поступок. Ощущал ли Уилл тогда это? Или он видел это как-то совсем иначе? — Было обидно? — Я хотел говорить с Ганнибалом, хотел к нему прикасаться, глупо это отрицать. Он довёл меня до злых слёз. На том синем кафеле под душем. Мне казалось, что я захлебнусь от злости и от духоты, — скулы Уилла чуть краснеют. Он выглядит так, словно любит эти воспоминания. — Я наконец-то добрался до него. Я был как помешанный, стал его целовать, слизывать всю кровь с разбитых губ. Я ощущал себя победителем. Ганнибал улыбнулся мне кровавой улыбкой, и всё, что я тогда от него услышал: «Наконец-то». А потом мы стали общаться. Как мне этого хотелось. — То есть это были полноценные отношения? — новые факты для размышлений доктору Скотту. Ганнибал Лектер намеревался добиться от Уилла агрессивного ответа, который бы подтвердил желание, но метод весьма садисткий. Ломка личности? Манипуляция? — Нет, конечно же, ни о каких отношениях и речи быть не могло, — заверяет Уилл, хотя прежде описал совершенно непристойные отношения для двух знакомых. — Всё было как обычно. — Но с мастурбацией в душе… — И с поцелуями, и с разговорами, и… — перечисляет Уилл, обнимая себя руками. Откуда эта неуверенность? — И чем же это отличается от отношений? — уточняет доктор Скотт. — У Ганнибала был кто-то еще? Уилл ожесточенно сжимает зубы и морщится. — Значит, нет, — констатирует доктор Скотт. Несмотря на то, что Уилл уверяет в том, что никаких отношений не было, всё же эти двое пусть неофициально, но встречались более двух лет. Если так, то есть еще какая-то причина в саморазрушении Уилла, потому что в случае распада семьи Уилл бы первым делом побежал бы к Ганнибалу. Стоп. Он и побежал. Уилл говорил о том, что потерял невинность с Ганнибалом полгода назад, получается, что с тех пор их отношения резко поменялись, что привело Уилла… — У него могли быть… — вклинивается Уилл в череду размышлений доктора Скотта. — У него и сейчас есть… — поддевает доктор Скотт невольно. В прошлый раз Уилл лучился счастьем от того, что у Ганнибала появился кто-то еще, поэтому его реакция теперь, после всей истории, должна быть менее позитивной. Уилл резко вскакивает и направляется в сторону окна, а добравшись до точки, начинает искать другой путь, чтобы не стоять на месте. Нервозность. Уилл чувствует себя виноватым. — Ганнибал ударил тебя, потому что всё узнал, — понимает доктор Скотт, и Уилл отворачивается, чтобы на него не смотрели. Доктору Скотту прежде казалось, что из-за связей Уилла Ганнибал ушел, но, может… — «Чтобы твоё лицо больше никого не привлекало», — так он сказал, — хрипло произносит Уилл, засовывая руки в карманы. Он не оборачивается, поэтому доктор Скотт просто смотрит на кудрявый затылок. — Ты считаешь, что это заслуженно? — Неважно, как считаю я, если он считает, что я заслуживаю наказание, — Уилл оборачивается и с грустью улыбается, в глазах его мерцает плёнка слёз. — Уилл, ты понимаешь, что это звучит… — уточняет доктор Скотт, отчётливо понимая, как всё плохо. — Безумно? — ухмыляется Уилл и снова превращается в человека, неизвестного доктору Скотту ни капли. — У тебя наблюдается некоторая зависимость от Ганнибала, — объяснение доктора Скотта просто бессмысленный звук. — И это может не пойти тебе на пользу. Уилл молчит и опять смотрит упрямо в окно. — Что случится, если он поступит также, как и ты? — спрашивает доктор Скотт. — Сейчас ведь он просто гуляет со своей девушкой. И он вне отношений с тобой. Уилл молчит и продолжает смотреть упрямо в окно. И доктор Скотт понимает. По этим напряженным плечам, по острому взгляду и отстраненному выражению лица. Уилл думал уже об этом. — Ты сделаешь то же самое… — доктор Скотт произносит это с трудом, в горле пересыхает. Взглядом доктор Скотт касается щеки Уилла, на которой налеплен бинт, подмечает ссадины. Без сомнения, это очень болезненный опыт. — Если я сочту, что это правильно, — холодно отвечает Уилл, и в его голосе нет и ноты сомнения. — И он позволит тебе это, — медленно кивает доктор Скотт. Всё действительно плохо. Пока доктор Скотт пытался расковырять нарыв из-за неудавшегося брака родителей Уилла, куда большая проблема лежала у него под носом. Влюбленность Уилла отдаёт яркой патологией, причём виной тому партнер Уилла. Удивительно, как Уиллу удалось шагнуть в сторону, что он хотел доказать Ганнибалу? В этот момент доктору Скотту становится жаль Уилла. Жаль того, кем его сделали обстоятельства и люди, что его окружают. Можно ли Уилла еще спасти? Сможет ли это сделать доктор Скотт? Сможет ли хоть кто-нибудь? Отец Уилла прав: Уиллу нужно держаться подальше от Ганнибала, но нестабильная ситуация в семье может привести к тому, что Уилл без Ганнибала просто сломается и, вероятно, покончит с собой. Изменить климат в семье и отделить Уилла? Это хорошая идея, да только фактор «Ганнибал» никуда не уходит. — Ты можешь ему сопротивляться, Уилл? Хоть немного? — прямо спрашивает доктор Скотт, и Уилл полностью оборачивается к нему с печальным взглядом. Неужели Уилл действительно понимает, насколько всё серьезно, или это лишь хорошая игра? — Я же говорил вам, что он больной на всю голову извращенец, куда я от него пойду? — слёзы Уилла высохли, и он уже больше похож на себя, живого и отзывчивого ребенка. «Ты слишком долго прятал своего демона, Уилл, теперь этого больше не нужно». — В другую школу, например? — предлагает доктор Скотт, но Уилл лишь отвечает гримасой скептицизма. — Твой отец намерен помочь тебе в этом вопросе. Вы можете переехать… Как по заказу в дверь начинают стучать. Мистер Грэм бубнит о том, что хочет войти и поговорить. Уилл переводит взволнованный взгляд на дверь. Он боится, что его слова приведут к новому срыву отца, он колеблется. — А с головой мне что делать? — спрашивает Уилл, сдаваясь. — Мы разберемся, Уилл, — упрашивает доктор Скотт, понимая, что сейчас Уилл лишь поддается давлению отца и его самого. Но это на благо. Уилл отворачивается к окну и отвечает, что мистер Грэм может войти. Если правильно напугать отца, то всё выйдет как нужно. Уилл сделал сегодня много хороших шагов для терапии, и доктор Скотт не имеет права их потерять. — Уилл, позволь нам тебе помочь, — мягко произносит доктор Скотт, когда мистер Грэм проходит к дивану. Уилл не оборачивается, он лишь равнодушно пожимает плечами.