Во-первых, во-вторых и в-третьих

      Германн и Ньютон так давно работают вместе, что уверены, что знают друг о друге абсолютно все. И что это «абсолютно все» раздражает их невероятно.       Например, Ньютон знает о Германне его любимый цвет, что он предпочитает на обед, во сколько ложится спать и многое другое. Но есть всего три вещи, которые остаются для Ньютона секретом.       Во-первых, Гайзлер ничего не знает о первой жене Германна. Её звали Герда, и Ньютон не знает, что у неё были короткие каштановые волосы, что она много смеялась, и что с ней Германн улыбался почти каждую минуту своей жизни. Им было по 20 лет, когда они сошлись. И Готтлибу было почти 22, когда она внезапно умерла. После этого доктор почти никогда не выражал своих эмоций на людях.       Во-вторых, Ньютон не знает, что Германн не видит снов. Точнее, видит, конечно, но не запоминает их. Почему-то Гайзлер уверен, что его коллега видит различные говорящие пончики или другие радужные\мрачные странности, как только закрывает глаза в надежде поспать. Но нет – Готтлиб не запоминает, что там происходит ночью у него в голове. И вообще, запоминать сны для него – лишняя нагрузка для и без того перегруженного мозга.       В-третьих, доктор Ньютон Гайзлер и мысли допустить не может, что доктор Германн Готтлиб крепко и прочно в своего коллегу… влюблен. В народе это называют «любовь с первого взгляда». Хотя, в случае Германна – с первого слова. Как только Гейзлер сказал свое первое «Привет, я Ньют!», Готтлиб потерял дар речи. Его манера речи и горящие глаза напомнили ему о Герде. И, не смотря на то, что Германн давно женат, он просто потерял голову. Но приспособился прочно скрывать это от посторонних взглядов. Что, кстати, оказалось весьма несложно, за счет тяжелого характера Готтлиба.       Германн же знает любимый напиток Ньютона, знает, какая картинка стоит на заставке его смартфона и знает, почему из всех наук Гайзлера заинтересовала именно биология. И это далеко не самый полный перечень деталей, что Германн знает о коллеге. Однако есть так же три вещи, которые Ньютон от Германна скрывает.       Во-первых, Готтлиб не знает, какое у Ньютона зрение. То есть он думает, что знает. Он думает, что зрение у Ньютона на левом глазу равно -8, а на правом -7,5. И он почти прав. Такое зрение у Гайзлера было на момент их знакомства. Но втайне от коллеги, Ньютон сделал коррекцию зрения, а очки носить продолжил, как аксессуар. И теперь Германн даже не догадывается, что биолог прекрасно знает, как украдкой улыбается Готтлиб, глядя на Ньютона без очков.       Во-вторых, Германн не знает, что у Гайзлера никогда не было девушки. Во всех смыслах. Как-то так получилось, что Ньют всегда этой темы в разговорах избегал, потому что ему было стыдно признаться, что он и в школе был помешанным ботаником, что единственная девушка, обратившая на него внимание, сбежала, как только он рассказал ей о своих сумасшедших опытах, и что вообще однажды Ньютон понял, что он гей. Германн думает, что раньше Гайзлер был бунтарем, а местные красотки ходили за ним, как привязанные. Кто знает, что вызвало у него такой стереотип.       В-третьих, Готтлиб никогда не догадается сам, что Ньютон точно так же втрескался в своего коллегу по уши. Что он без очков смущенно наблюдает за полуулыбкой Германна. Что он не знает, что Ванесса – не любовь всей жизни для математика. И что именно Ньютон иногда прячет в ящик стола Германна пару карамелек.       Хотя, однажды, наверняка, эти вещи, так или иначе, будут раскрыты. Однажды, как-нибудь, Ньютон увидит улыбку Готтлиба и улыбнется в ответ, Германн же поймает эту улыбку взглядом и быстро все поймет. Он покроется холодным потом, нахмурится и отвернется. Ньютон стушуется, а потом шепнет себе «Будь, что будет» и расскажет о карамельках в ящике. Потом расскажет о том, какое у него на самом деле зрение. О том, что у него не было пары в школьное время. Но умолчит о влюбленности. Готтлиб же, оттаяв, расскажет про сны, про Герду, её звонкий смех, про то, что не любит Ванессу, а потом замолчит. Потом он развернется, посмотрит на Ньютона и тихо пробормочет, что был слеп. И будь, что будет.       Но это все потом. А сейчас Готтлиб все ещё улыбается, когда Ньютон снимает очки, Гайзлер все ещё прячет конфеты в стол Германна, и они оба делают вид на людях, что терпеть друг друга не могут.