Анариэль

"...Бежать. Бежать, не разбирая дороги. Ломиться через молодые кусты, оставляющие по себе красные полоски на бледных щеках; спотыкаться о небольшие валуны и коряги. Бежать. К реке, что образует границу царства эльфов. К озеру, именуемому Королевским. За спиной рычат и повизгивают.Тяжелые копья пролетают совсем близко, опаляя горячим воздухом кожу. Острые камни больно впиваются в узкие ступни, раня. Ее ждут. Она знает это. Слышит встревоженное фырчанье лося, видит мелькающие меж пушистых ветвей светлые волосы, отливающие под луной. Еще немного. Лишь пара десятков метров осталась до берега. Сознание будоражит Его запах. Изумительный букет - лес, мед и фрукты. Хрупкая фигура освещается лунным светом, не доступным там, под густыми кронами деревьев, но столь благодушным здесь, на левом берегу. Глазам предстают эльфы. По всей границе, куда ни глянь, выстроились статные воины, сверкающие золотыми доспехами. Среди них ясно выделялся один, восседающий на огромном животном с ветвистыми рогами. Старый добрый лосиный друг. Легкая улыбка промелькнула на ее усталом лице, поймав взгляд лесного короля. Лучники перед ней выпустили стрелы в показавшееся позади черное войско. Боль. Острая, всепоглощающая, переходящая в адское пламя, пожирающее изнутри. И стальной наконечник, пробивший легкое тело в области груди. Посиневшие до безумия глаза, тонкие, но сильные руки, подхватывающие у самой земли, мягкая шерсть, раскидистые деревья. И умоляющий о чем-то голос. Такой родной, теплый, полный горечи. -Анариэль... Что это? Анариэль? Кажется, когда-то ее так звали. Когда-то, когда еще не расцвел пылающий изумрудными всполохами цветок у ложе отца, столь ослепительный снаружи и столь же ядовитый внутри. Когда маленькая девочка, счастливо смеясь, еще не коснулась случайно сломанного растения, покрытого жемчужным бисером яда. Когда веселый смех еще не стих в мучительной агонии, а душа еще не выцарапывала у судьбы последние мгновения. Да, когда-то ее так звали. На свете остался лишь один человек, знающий подлинное имя Великой Всадницы, что сейчас прижималась ледяной щекой к его плечу, смотря на мир сквозь тонкую паутину волос Владыку. А тьма мчалась рядом с ней, торжествующее улыбаясь и протягивая свои костлявые руки к светло-голубым волосам, длинной рекой стелющимся за мужчиной, бережно держащим на руках главное сокровище Лихолесья. Но за все приходится платить. За каждый вздох, срывающийся с побелевших губ, за каждый импульс, бегущий по венам. За добрые дела, и за плохие. За дружбу. И за ненависть. И особенно за любовь. Неизвестно, почему эльфы хоронят любимых в корнях деревьев. Почему выбирают для этого самые невзрачные. И почему последние расцветают на глазах. Так и в этот раз. Когда ее тело, скрытое шелковыми простынями, внесли в природный склеп, в сердце короля лопнула тонкая, невидимая нить. Судорожно сжатый в руке кулон еще помнил тепло дарительницы. Юной девы, покинувшей сей мир так рано. В глазах отрешенного эльфа все еще свежи были воспоминания, произошедшие ранее. И горестный всхлип его имени, что был единственный, и белоснежные радужки глаз, что всегда поражали его и что в последний раз окидывали его полное страдания лицо нежным, сожалеющим взглядом. А когда первый цветок дурманящей своим ароматом магнолии обнажил свои светло-голубые лепестки на дереве, давно считающемся мертвым, Лихолесье содрогнулось от животного, полного мук крика Владыки..."