О птичьем пении, дальних странах и переоценке ценностей

*** Если… Если быть честным… Если быть честным с самим собой… Если быть честным с самим собой чуточку больше, чем обычно... Сделать невероятное усилие… И признаться себе кое в чем. Неожиданно обнаружить свои чувства. Совсем не такие, что тебе свойственны. Вытащить их на поверхность – полюбоваться, надо же, какие светлые. Удивиться, что ты, оказывается, не совсем пропащий, что есть в тебе что-то хорошее. А потом спрятать эти самые чувства еще дальше и снова быть равнодушным. Так проще. Так легче переносить мелькание людей и событий, вранье и подлость окружающих, забывать тех, кто предавал. *** Дженсен любил сумерки. Когда весь мир начинал терять краски, вокруг пахло прохладой, и стрижи еще носились высоко в небе, визжа на лету. Звуки становились объемными и вкусными. Вот на соседней улице играют дети. Кричат и смеются, мячик стучит по асфальту. Собака лает глухо: «Аф, аф, аф». Где-то играет музыка, пятая симфония Бетховена, надо же. Далеко-далеко едет машина, мягко шурша шинами. В такие моменты ему хотелось остаться. Никуда не уходить, не двигаться со своего места. Не шевелиться до второго пришествия Христа. Вдыхать запах Джея, чувствовать, как его пальцы поглаживают плечо. Ощущать его губы в миллиметре от своей щеки. Это было как раз то самое, в чем он отчаянно боялся себе признаться - Джаред… За всю историю их знакомства Дженсен звонил Джареду не больше трех раз. Даже причину тех звонков сейчас уже не вспомнить. Джаред всегда разыскивал его сам, вытаскивал из будней. Выхватывал откуда-то с края здравого смысла, как бы Дженсен при этом не брыкался. Отогревал, откармливал. Говорил, что любит. Странно, да? Его – Дженсена Эклза – человека со сложным характером и озябшей душой, с кучей дурацких привычек и комплексов, полу-алкоголика, недомузыканта. Человека, которого не выносили многие, и было за что. Дженсен недолго терпел всякие проявления джеевской заботы. Пару дней расслаблялся в его объятиях. Самозабвенно трахался. На третий день начинал морщиться от признаний. Ворчал. Включал сучизм на полную мощность. На пятый день, иногда и раньше, Эклз сбегал. Джаред тоже пропадал на какое-то время. А потом, именно в те моменты, когда было тоскливей всего, необъяснимым образом Дженсен снова оказывался в его уютной квартирке. На кухне вкусно шкворчали на сковородке сосиски со сладким перцем и луком. Пахло свежим хлебом. Дженсену было хорошо, уютно… и стыдно. Ведь от него не было никакой отдачи в виде слов любви, что это вообще такое, или хотя бы благодарности. Дженсен никогда не скучал по Джареду. Не отвечал взаимностью. Ничего не давал взамен. Сегодня всё испортила птица. В открытую балконную дверь доносилось с улицы: «Фьюить-си-си-си-си», короткая пауза и снова: "Фьюить-си-си-си-си". Какая-то мелкая пташка сидела в кустах за окном и пела, бесконечно повторяла это свое «си-си» с редким садизмом. - Это горихвостка, - прошептал Джаред. Джаред всегда отвечал на вопросы, которые возникали в голове у Дженсена. Можно было даже не произносить их, Джаред откуда-то знал эти вопросы и сразу отвечал на них. Надо закурить… Дженсен нашарил сигареты, прикурил от синеватого огонька зажигалки. После недавнего оргазма в ушах тихонечко звенело. Внизу живота было горячо, сладко тянуло все мышцы. - Я люблю тебя, - и губы Джея прижались к щеке всего на одно мгновение. Опять. - Джаред, послушай, - Дженсен затянулся. Дым приятно щекотал горло, горчил на языке. Джаред молчал и глазел. Улыбался, смотрел на губы, на дым, который Дженсен выдыхал. Вот же свалился Дженсену на голову, чудо не от мира сего. - Джаред, ты здесь? Как же, здесь. Где-то далеко, в облаках, со своими мечтами и непонятной Дженсену любовью. - Джаред, я не хочу сюда приходить. Не ищи меня больше. Кажется, услышал. Сразу сник, улыбка погасла, глаза - на половину лица. С минуту шевелил губами, пока выговорил: - Как не хочешь? Дженсен докурил сигарету, бросил окурок в пепельницу на полу. Пепельница в этом доме была только для Дженсена, Джаред не курил. Здесь вообще много чего было для Дженсена. Высокая подушка, например. Джаред спал на плоской подушке. Еще зеленый чай, запасная чистая футболка в шкафу, большое мягкое полотенце, вилки с длинными зубцами, десертная ложка, потому что Дженсен не любил маленькие чайные. Пена для бритья с ментолом всегда стояла на полочке в ванной комнате, хотя Джаред брился электробритвой. В груди ожил, заворочался червячок сомнений. Правильно ли? Дженсен зло послал сомнения к черту. Их место тут же заняло раздражение. И почему надо людям всё объяснять, почему они сами не видят ничего? Желание остаться спряталось далеко и, похоже, навсегда. Теперь хотелось подняться и уйти. - Я устал, Джаред, - нужные слова Дженсен нашел еще в прошлую их встречу, проговорил тогда свою речь шепотом в туалете, но Джареду так и не сказал. – Тебя иногда слишком много. Ты мне вздохнуть не даешь свободно. Джаред, какая любовь? Мы знаем друг друга… около года? - Почти два. Год и десять месяцев. - Правда, что ли? – Дженсен честно удивился. Надо же, время как летит. - Правда. - Хорошо, пусть почти два года. Ты, когда находишься рядом, сбиваешь меня с ног, заботишься. Такой… водопад чувств Падалеки. Да, секс с тобой – это что-то, - член болезненно дернулся, - с тобой тепло и спокойно, но ты меня за эти дни задушил… собой. Джаред раздул ноздри и побледнел. Дошло, наконец-то. Дженсен подобрался. Даже если он сейчас получит в морду, то это будет неплохо. Зато всё закончится. - Какая любовь, говоришь? Для меня, Дженсен, самая настоящая. Это счастье – просыпаться с мыслями о тебе, видеть тебя разного – усталого, веселого, сонного. Знать, что ты любишь маленькие бутерброды с ветчиной и творожным сыром и терпеть не можешь звонки будильника по утрам. Помнить твой вкус и каждую ночь с тобой. Целовать тебя, засыпать рядом и ворчать на то, что ты храпишь. Скучать. Думать о тебе каждое мгновение. Дженсен поморщился. Новые птичьи трели за окном - «фьюить-си-си-си-си» - сверлили череп, надо же так погано петь. - Но мне это не нужно, - Дженсен встал, влез в джинсы, нашел в куче одежды свою рубашку. Теперь самое больное: - Я не понимаю, о чем ты говоришь. Я не скучаю, я не думаю, я тебя не люблю, Джей. Джаред сел на кровати, собрал в охапку все подушки и одеяло. Пальцы у него дрожали. Дженсен натянул носки, взял рюкзак. Надо уходить. - Отличный разговор напрямую о том, что давно беспокоит. Значит, я тебе не нужен. Хорошо, договорились, - Джаред скривил губы, - я не буду тебя больше тревожить. Но тогда давай честно. Кто тебе нужен? Придурок Кейси, который только и знает, что треплется во всех барах о том, как сладкий Эклз кончает на его члене и просит еще? Или мерзкий тип из Вегаса, Микки, если не ошибаюсь. Который уехал в Нью-Йорк и продал на аукционе трусы гитариста Эклза. Круто, правда? Кто там у нас дальше? Так, номер три - Папочка Тайсон, он тебе только Луну с неба не достал. Всё боялся, что малышу Дженни мало будет его денег. Номер четыре - мачо Бастер, который запал на тебя прошлым летом, а потом накачал текилой и чуть не подсадил на наркоту, потому что считал «своей девочкой». Я тогда успел вовремя, вытащил невменяемого тебя из его машины возле клуба, сломал ему нос и руку. Номер пять – милашка Итан, тот член на ножках без мозгов, но, по слухам, с талантом ёбаря. На удивление долго ты продержался, а он караулил, цитирую, "моё зеленоглазое чудо", вот ведь романтик хренов, после каждой репетиции, пока я его не отвадил. И это за неполные два года. Дженсен, кого ты ищешь? Или чего ты хочешь? Может, так понятнее. Скажи, мне просто любопытно. И вот тут Дженсен растерялся. Ноги почему-то ослабели, в горле встал ком. Да что там, не везло ему в отношениях. Те люди, которые были ему нужны, на поверку оказывались мерзавцами или "пустышками". И в итоге Эклз глотал обиду, зализывал раны и прятал свои чувства еще глубже. Становился толстокожим человеком-бегемотом, которому на всех плевать. Черт возьми, Джаред знал о всех его промахах и локальных пиздецах! Мало того, знал и оберегал, так еще молчал. Ни одного упрека за два года. Всё равно любил такого… непутевого. Дженсен поднял на Джареда глаза. Психолог выискался. Еще немного, и Дженсен сам всё испортит. Разревется как мальчишка или наговорит гадостей. Или останется. Еще чего! - Сейчас, размечтался, - голос зазвенел. Дженсен схватил кроссовки и в носках выскочил за дверь. Обулся на крыльце. Постоял, прислушиваясь к звукам в подъезде. Тихо. Блядь, тихо! Дженсен врезал себе по коленке. Сука, думал ведь, что Джаред побежит за ним. До последнего думал. Гребаная птица! Ноги оторвать ей за эти «фьюить-си-си-си-си». Дженсен заорал кустам: - Заткнись! Да что такое с ним происходит? Ведь решил же давно, тяготили его эти отношения. Нечестная игра в одни ворота, вечные самокопания по поводу Джареда. Он почти бегом рванул прочь, подальше. Забыть сегодня же. Они одновременно набрали номера на своих телефонах. Дженсен выдохнул в трубку: - Мам, привет! Так рад тебя слышать. Я на выходные приеду. Да, в субботу. Хорошо. Джаред долго ждал, пока на другой стороне Земли ответят: - Роб, это я. У тебя еще есть свободное место? Сначала куда? Автопоездом по Уганде? Отлично. Я еду. Аха, надумал. Да, ты прав. Если потом будет Индонезия, то это здорово. Вышли мне список документов. Прививки поставлю обязательно. Хорошо. До связи. Прошел год Дженсен утром еле продрал глаза. Так, он у себя дома. Голова раскалывалась. Сел на кровати, нога попала в тазик с водой. Кто такой заботливый, мать его? Оливер. Точно. После концерта Дженсена занесло к Оливеру по старой дружбе, потом был бар, где они накачались пивом по самые брови. Эклза развезло, Оливер вызвал такси, лапал Дженсена за все места, дышал в лицо перегаром. Слава Создателю, пока добрались до кровати, Оливер сам уже был не в состоянии вставить. Вероятно, Оливеру ночью было плохо, иначе к чему тут тазик и мокрое полотенце на кресле. Дженсен спал как убитый, даже не слышал, как Оливер уходил. Та-а-ак. На полу валялся выпотрошенный бумажник. И хорошо ушел, гаденыш, прихватил с собой деньги Дженсена. Ладно, вот только очухаться надо, деньги потом вернуть можно. Всё как обычно – опять один, в душе пусто, в бумажнике и в холодильнике тоже. Дженсен поднялся и поплелся на кухню. Сначала кофе, после кофе думается как-то полегче. На кухне Дженсен отвлекся на вид из окна, лето и теплый ветер из приоткрытой створки. Долго рассматривал полки в холодильнике, потом пил кофе, сидя на высоком стуле. Размышлял про свою жизнь. Никак не мог отделаться от мысли, что всё это, стул под задницей, сквозняк по босым ногам, пыльный вкус кофе без молока, птичий щебет за окном, напоминает бесконечную историю, повторяющуюся на протяжении долгих-долгих дней. Или одну какую-то заунывную мелодию, которую нельзя напеть, нельзя сыграть, можно только прочувствовать, сидя в квартире в компании с гулким эхом и держа в руке пустую пачку от сигарет. Как он так живет? Всё вокруг - пустое, возьми хоть тот же холодильник, бумажник, холодную постель, кофе без сахара и молока, и жизнь его такая же – как вот эта смятая пачка от Winston lights Blue. Ведь было в его жизни настоящее, что-то было… Джаред. Дженсен сорвался с места, в поисках айфона перетряс свои вещи, кучей лежащие на полу. Слава Всевышнему, не удалил номер. Но не тут-то было. «Абонент временно недоступен или находится вне зоны действия сети». Ясно. И не звонил ведь. Ни разу. Как Дженсен и просил. Где он? Чем занят? Дженсену тогда было совсем наплевать. О’key, Гугл, мне нужен Джаред Падалеки. Спасибо, Гугл. Так. Не то. Нет. Нет. Вот. Джаред Тристан Падалеки. Аватарка узнаваемая, тот самый Джаред. Волосы чуть длиннее, бандана, серьезные глаза. Очень удачная фотография. Надо будет разглядеть подробнее. Ух ты. Блог. "Кочевые медики и другие интересности". Класс. Нашел. Значит, доктор. Надо же. Точно, Дженсен первый раз встретил его в клинике для анонимного обследования, в смотровой, когда не знал, куда поставить стаканчик с мочой. Так и познакомились. Джаред был без халата, так что Дженсен и не думал, что он – врач. И потом не спрашивал. Дженсен просмотрел темы записей. Прием пациентов в Уганде, Руанде, Танзании. Статья в журнале «Популярная медицина». Индонезия, Малайзия, остров Борнео, Перу, Амазония. И много-много фоток живности в блоге. Любопытно. Ну, привет, Джаред Падалеки. Дженсен поймал себя на том, что улыбается. Всего-то надо было увидеть знакомое лицо, чтобы прийти в себя. Неприятности хоть и не отступили, но уже не так выносили мозг. За час привел себя в порядок. В бумажнике обнаружилась сотня, Оливер оставил, пожалел, наверное, засранец. Жизнь налаживалась. Дженсен сгонял за молоком в магазинчик на углу, купил пиццу в пекарне. Устроился за ноутом со всеми удобствами. Постов - тьма. Сто восемьдесят три штуки. Джаред выкладывал сначала по посту в неделю, последние два месяца - пост через день. Посты про пациентов, про будни врачей. В некоторых постах - небольшие видео. Фотографии насекомых. Тараканы, кивсяки, богомолы, фрины, ночные африканские сверчки и телифоны. ТелИфоны? Хех. Фотографии кликабельны и жутковаты. Джаред удивлялся сам и приглашал удивиться своих читателей. В первый день Дженсен пролистал журнал до конца. До первой записи с заголовком «Музунгу в госпитале Мулаго». Дата – примерно полтора месяца со дня их последней встречи. Небольшая фотография – Джаред перед госпиталем, поднятая в приветствии рука, на лице лишь тень улыбки. Дженсен увеличил изображение. Вспомнил свое позорное бегство из дома Джареда. Вздохнул, выяснил, что «музунгу» переводится как «белый человек» и полез под кат. «Ну, что ж, вот я и в Уганде. Устали как черти, перелет через океан – то еще удовольствие. Госпиталь Мулаго является основной учебной базой медицинского университета Макерере в столице Уганды - городе Кампала. Здесь постоянно проходят практику и обучение студенты и ординаторы из разных стран мира, врачи приезжают исследовать инфекционные болезни, которые встречаются в этой африканской стране во всем разнообразии. Здешние жители обращаются к врачу, если не могут работать, или если боль становится нестерпимой. У них виноватые белозубые улыбки и покорность судьбе во взгляде. С завтрашнего дня отправляемся в путь с нашим Томми, так Роб ласково зовет мобильный передвижной компьютерный томограф CERETOM. Впереди – шесть недель практики и пыльные дороги Уганды. Найду пару минут, чтобы разглядеть хотя бы одну бабочку или ящерицу. Ведь есть же они здесь, верно? Большая часть Уганды занята травяной и парковой саванной, где растут гигантская «слоновая» трава, алоэ и дикая спаржа. Встречаются одинокие зонтичные акации, орех бассия, а также железное дерево и «колбасное» дерево – кигелия. Наша юная медсестра Джейн всерьез намерена запастись колбасой впрок. Роб обещал, что перед отъездом мы, если повезет, конечно, завернем в долину Кидепо. Эта долина – наиболее спокойный парк Уганды и один из малопосещаемых парков Африки. Увидим жирафов. Их там тридцать шесть. Есть антилопы и страусы, гепарды и зебры. С трудом верится, что эти звери будут стоять и ждать, когда замученные врачи придут на них посмотреть, но кто знает. И мне бы очень хотелось побывать в гостях у горных горилл, но не думаю, что мы попадем в холодные и пронизанные сыростью леса на склонах вулкана Мухавура. Еще я бы не отказался увидеть шимпанзе или церкопитекусов с зеленовато-золотистым мехом. Наш сухопутный штурман Бапото сказал, что маршрут автопоезда будет проходить около западных лесов Марагамбо. Может, шимпанзе выйдут на окраину леса погулять. Так что обещаю фотографии тех животных, которые не испугаются толпы ошалелых от работы и кочевого быта медиков. Если кому интересны мои заметки, тогда до встречи через неделю». Ага, неделю, как же. Дженсен тут же пошел за обещанными фотками во второй пост, потом в третий. Джаред рассказывал про улыбчивых африканских мальчишек, про национальные одежды, про кухню и обычаи. Фотографий в первых постах было мало. Дженсен жадно разглядывал всё: зонтичные акации, Джаред и томограф Томми, Джаред и местная еда в большой плоской тарелке, медсестра Джейн с «колбасным» деревом, штурман Бапото в потертой фуражке, которую носил еще его дед, слоны на фоне закатного неба. «Национальная кухня Уганды не столь экзотична, как сама страна. Жители используют в пищу типичные для белого человека продукты: картофель, озерную рыбу, просо, сорго, кассаву (местное название маниоки), ветчину, овощи и фрукты (манго, гуава, папайа, ананас). Но самым популярным продуктом в Уганде считают банан. Этот фрукт употребляют в любом виде: сыром, жареном, печеном. Самое любимое блюдо у всех местных от мала до велика – пюре из бананов «матоке». Для его приготовления необходимы бананы разных сортов и, что очень важно, недозревшие (зеленые). Иначе добиться желаемого результата невозможно. В Уганде бананы продаются повсюду: на рынке, в овощных лавках, магазинах. Из бананов делают банановый джин, банановое пиво и банановый лимонад. Роб сказал, что туристы, побывавшие в Уганде, возвращаются с незабываемыми впечатлениями о бананах. Зачастую их вообще перестают употреблять в пищу из-за того, что уже невозможно повторить все те блюда, которые популярны в Уганде. Наш повар, Джикони, жарит бананы так, что недолго и язык проглотить. Бапото уверяет, что Джикони продал душу дьяволу, и поэтому так вкусно готовит. Джикони всегда кидает в него банановой шкуркой и молчит. Ни разу не засмеялся. Роб подозревает, что Бапото не врет, и Джикони действительно сто лет назад расписался кровью на бланке контракта под пристальным взглядом самого Короля Ада. И, конечно, совсем скоро, ровно в полночь, за ним придут адские псы, чтобы утащить его душу в Ад. Джейн, наша доблестная медсестра, и Ванесса, неутомимый невролог, после таких разговоров грязно ругаются и боятся всяких шорохов в ночи. Люблю этих придурков. Жареные бананы с жареным мясом и банановым пивом – это самое лучшее, что я ел за последние два месяца». Дженсен истек слюной. Не отказался бы он от такого ужина. И от компании Джареда тоже. Мужественно догрыз последний кусок пиццы и перешел к следующему посту. «Последний день дорога идет в обход заболоченной местности. До ближайшего поселения – еще шесть часов езды. Хорошо, что наши машины с кондиционерами, а ветер хоть немного сдувает гнус, когда требуется отлучиться по нужде. Здесь водятся всякие прелести типа мухи цеце и малярийных комаров, поэтому умываемся репеллентами. Роб тайком снимает на камеру, как Ванесса несется в кусты и обратно. Говорит, что это должны увидеть потомки и наша кафедра неврологии в университете. При этом Ванесса матерится сквозь зубы, потому что в рот залетают мошки. Джейн на остановках выглядит менее колоритно, так как она маленького роста, а сам Роб далеко не бегает, а просит всех заткнуть уши и журчит за машиной. Временные неудобства, а сколько позитива ;)) В болотах Уганды обитает двести десять разновидностей птиц. По некоторым данным здесь можно встретить Папируса Канарского (Papyrus Canary), Бело-крылатую Певчую Птицу (White-winged Warbler) и Папируса Желтую Певчую птицу (Papyrus Yellow Warbler). К сожалению, я плохо знаю здешних птиц, поэтому подробно записываю, какую из них удалось увидеть, или пытаюсь сфотографировать. Говорят, что Уганда имеет больше разновидностей птиц на квадратный километр, чем любая другая страна в Африке. Ключ к птичьему разнообразию Уганды – разные среды обитания: засушливая полупустыня, богатые саванны, низменность и гористые тропические леса, обширные заболоченные места, вулканы и Афро-альпийская зона. На этот раз фотографий у меня чуть больше. Прошу много лайков для Ванессы, она великолепна в гневе, не правда ли? Ох, и достанется мне, если она узнает, что фотка здесь ;) Цапля получилась немного смазано, это я оступился. Спасибо всем читателям за отзывы ))) До встречи». Дженсен поржал над злющей Ванессой, которая ростом была чуть меньше Джареда. Добросовестно отлайкал все фотографии, и хотя было уже поздно, пошел в следующий пост. «Два дня назад, вечером, в темноте, ехали мимо ткацкой фабрики. Вокруг фабрики стоят непонятные сооружения, похожие на направленные в небо радары, оснащенные лампами дневного цвета. Все эти конструкции излучают яркий свет. Бапото сказал, что, так как на нужды фабрики выделяют много электричества, здесь еще установили ловушки для саранчи и цикад. Они летят на свет ночью. Джейн голосом без эмоций спросила, что потом делают с этими несчастными насекомыми. Бапото честно ответил: «Едят». Ванесса попросила не продолжать. Я потом расспросил его про ощущения и впечатления. Самыми любимыми насекомыми Уганды являются термиты. На вкус они как свежая морковь. Еще едят личинок пальмового жука. В живом, да-да, я так и пишу, в живом, то есть в сыром виде они неотличимы от сваренного «в мешочек» несоленого яйца, а обжаренные на углях имеют вкус бекона. Цикады по вкусу напоминают спаржу. Может, когда-нибудь наберусь смелости и попробую съесть насекомое. Джейн пошла тошниться в раковину. Мои доводы, что сегодня даже специальная комиссия ООН по сельскому хозяйству согласна с мнением ученых-диетологов о том, что следует активнее убеждать людей вместо мяса употреблять насекомых, её не успокоили. Во-первых, в сверчках и кузнечиках столько же белка, сколько в куске огромного бифштекса. Во-вторых, сбор или даже «фермерское» разведение насекомых обходится значительно дешевле и требует меньших трудозатрат. Ванесса побледнела. «Хорошие врачи насекомых не едят!». Ха, попробую съесть и буду нехорошим ;))) Роб сказал, что он за меня, но сам есть никого не будет. Отлично». И фотография – смеющийся Джаред закрывает рукой глаза от солнца. Дженсен оставил ноут включенным на столе, развернул экраном к кровати, а сам лёг и смотрел на Джея, пока не уснул. И ему было спокойно, как когда-то в квартире Джареда. Ноут моргнул и выключился, а Дженсену уже снились жирафы, жареные цикады и почему-то Ванесса. Уганда была виновата или что-то еще, но Дженсен не заметил, как увлекся "живым" журналом доктора Падалеки. Джаред из Уганды уехал в Руанду, затем в Танзанию. Потом их команда совершила перелет в Индонезию, сменив томограф Томми на томограф Siemens, который они прозвали Сэмми. Джаред был в Малайзии, на острове Борнео и, судя по последним постам, сейчас находился в Южной Америке, где-то в Амазонии или Перу. Сначала Дженсен читал посты по порядку, потом вразброс, перечитывал понравившиеся. Завел себе правило - если был новый пост, то изучал сначала его. И обязательно комментарии. Странное чувство было после. Будто и не читал, а просто сидел рядом, а Джаред негромко рассказывал свои истории. Истории были веселые и грустные, с запахом горячего ветра и привкусом пыли. Дженсен ждал вечера и Джареда, сопереживал, радовался и огорчался вместе с ним и его спутниками. «В Перу есть гусеницы, очень опасные для человека. На моих глазах умерла девушка, которой только исполнилось двадцать лет. Она наступила босой ногой на одну такую гусеницу, темную, с зелеными волосками. Сначала девушка испытывала сильную боль, но потом боль отступила, и пострадавшая обратилась к врачу только через двое суток, когда по телу стали расплываться огромные синяки. Через день она умерла. Яд этих гусениц вызывает неминуемую смерть, так как нарушает свертываемость крови и приводит к кровотечениям во всем организме. Если бы девушка обратилась к врачу сразу же, то ей бы промыли ранку перекисью водорода, и вкололи сыворотку. Тогда можно было бы поспорить со смертью. Этих гусениц опасно даже держать в руках. Острые волоски на их теле прокалывают кожу на пальцах в два счета, поэтому Роб теперь носит в заднем кармане своих брюк пластиковую ампулу с перекисью. Ванесса спрятала свои сланцы, и ходит только в высоких кедах, на Джейн вообще лучше не смотреть. Она и так боится всех, кто ползает, а тут - такой ужас. Все ошарашены этой смертью, и хотя гусеницы не подстерегают нас везде и всюду, но паника закралась в наши ряды». Дженсен рассмотрел фотографии ядовитых гусениц и, чтобы прогнать беспокойство о том, сколько опасностей ожидает Джареда, открыл пост с многообещающим заголовком «Война с дикими обезьянами». «Обезьяны в Малайзии – это отдельная тема. Они здесь не просто животные, а настоящая прослойка человеческого общества. Попрошайничают, воруют, отбирают последнее и нападают на беззащитных. Ванесса вступила на тропу войны с вожаком небольшой стаи обезьян, которая захватила восточную часть деревни, где мы проживаем последнюю неделю. Мне кажется, что войной это не назовешь, но Ванесса категорична. Начинает ворчать, что если бы какая-нибудь мерзкая обезьяниха украла бы мои SAXXы, то я бы прочувствовал весь трагизм ситуации :D:D:D Ладно, ладно, сейчас расскажу. Быт здесь очень простой, и частенько у нас - один кусок мыла на всех, две тарелки на четверых и ветки ближних кустов вместо бельевой веревки. Вот с этого все и началось. Вечером, прежде чем лечь спать, Джейн и Ванесса устраивают небольшую стирку, а потом развешивают свое бельишко на ветках. «Великий Обезьян», как прозвал его Роб, оказался не промах. Ему очень понравилась эта традиция. Видно, мало в джунглях развлечений, поэтому утренние скачки с предметами женского белья развлекают вожака бесконечно. Он предвкушает это развлечение с самого рассвета. Устраивается на ближайшем дереве и ждет. Он бы мог стащить бюстгальтер или стринги и раньше, но воровать без зрителей – ни за что! Обезьян терпеливо дожидается, пока проснется Ванесса. Именно Ванесса, потому что Джейн ему неинтересна. Едва Ванесса поднимается с кровати, что хорошо видно Обезьяну в окно, он подбирается поближе и принимает низкий старт. Стоит только Ванессе появиться на крыльце с зубной щеткой в руке, Обезьян стрелой мчится к ее бельишку, хватает бюстгалтер и несется к своему дереву. Ванесса с диким криком и шваброй в руке бежит следом, а потом прыгает возле дерева и изрыгает проклятия, пытаясь если не достать Великого Обезьяна шваброй, то хотя бы унизить. О-о-о-о, как он наслаждается процессом. Как он пожирает взглядом прекрасную женщину, которая скачет перед ним с песнями. Он смотрит на Ванессу с разных веток дерева, повесив бюстгальтер на шею. Он спускается ниже, чтобы разглядеть её как можно лучше. И он не совсем мудак. Стоит ему заметить, что Ванесса в отчаянии и теряет запал, он аккуратно роняет бюстгальтер ей в руки. Грустно смотрит сверху, прощаясь, и медленно уходит прочь. Всё это время Роб бессовестно ржет за ближайшим углом, а Джейн пытается заснять всю беготню на камеру. Ванесса идет обратно и каждый раз мрачно заявляет, что если это видео проявится в сети, то капец нашим трусам. Она отберет их у нас и подарит Великому Обезьяну. Поэтому прошу прощения у читателей: видео не будет. Но Джейн подмигивает и хлопает рукой по камере. Так что не теряйте надежды :D Вот вам в утешение фотография Великого Обезьяна в засаде. И Роба – на своем посту за углом. У него уже рот до ушей, хотя Ванесса еще не проснулась». Этот пост Дженсен сложил в закладки. Когда приходил домой с особенно поганым настроением, то читал его. Почему-то мрачный оптимизм Ванессы вселял надежду. В жизни у него более-менее всё налаживалось. В прошлую субботу Дженсен выяснил отношения с Оливером и выбил из него украденные деньги. За последние три недели - никаких пятничных посиделок у Виктора. Ну их подальше, что он, бухла дармового не видел или чужих задниц на подиуме? Устраивался перед экраном, и самому смешно было. Променял клубные тусовки на вечер в обществе тараканов. Хе-хе… «Вы любите тараканов? Как наяву вижу брезгливо перекошенные лица. Смотрите, какие красавцы. Роб их терпеть не может, у него истерика и конвульсии. А вот Ванесса меня удивила. Ведь это именно она сделала эти фотографии и прочитала нам лекцию о чистоплотности тараканов. Мы слушали, раскрыв рот. Пишу почти дословно. Таракан - очень чистоплотное насекомое. Тараканы вылизываются и умываются совсем как кошки: повернув голову, очищают шипастыми ногами разные участки тела, изогнувшись, если и не столь грациозно, как кошка, то столь же старательно. Усики запихиваются в рот и тоже тщательно вылизываются. Ногой тараканы протирают участки усика, до которых ртом не достать, ногой же «умывают» голову. Брюшко протирается той или иной задней ногой. Некоторые виды тропических тараканов, будучи потревожены, могут издавать звуки, с силой выталкивая воздух из тела через брюшные дыхальца: получается тихое шипение. Особый шип раздается при испуге, иной - в случае недовольства таракана и агрессии, направленной на особь своего вида. Самцы шипят перед или во время спаривания. Шип этот является тараканьим языком: когда ученые лишали самца возможности шипеть, его ухаживание за самкой успеха не имело. Самка не воспринимала молчаливого кавалера как полового партнера. Другие тараканы издают звуки, потирая крыльями о брюшко или ударяя ими по субстрату, на котором сидят, и даже почти кузнечиковым стрекотанием - потирая надкрылья о переднеспинку. Роб только и может произнести: «Фу!», а Ванесса машет на него рукой. Нам с Джейн интересно, но и немного тоже «фу». Как сказала Джейн, ведь это всё-таки тараканы, а не котики ;) ». Тараканы и обезьяны - это здорово, но больше всего Дженсену нравились посты с фотографиями Джея или видео, где был Джаред. Пусть совсем немного Джареда: его лицо, или спина, или растрепанные волосы, или плечо. И голос, а еще лучше - смех. Тогда Дженсен покрывался мурашками и вздыхал. К одному посту про местный праздник было прикреплено видео – врачи автопоезда у костра. Веселые, со стаканами в руках. Дженсен заметил, как Джаред смотрит на симпатичного мулата. Знакомый взгляд, в нем хорошо читался неподдельный интерес. Мулата звали Ганджу, у него были пушистые ресницы, пухлые губы и кривые ноги. Дженсен задохнулся от возмущения, захлопнул ноут и полночи смотрел хоккей. Не мог заснуть. Выключил свет и долго лежал, таращился в темноту. В голове ярко переливалось всеми красками: «Я в него по уши». И совесть не упустила мгновение, подкинула мысль с острыми краями, больно уколола: «Помнишь, что год назад было? Очнулся? Прозрел, бестолочь. Вот и мучайся теперь». Два дня Дженсен не подходил к ноуту, но на третий день соскучился. Еще раз посмотрел видео, снова вспылил и оставил анонимный коммент с гневным смайликом: «Зачем тебе этот Ганджу?». Через час получил ответ: «Мам, это ты? Ужасно рад, что ты меня читаешь ;) ». Джаред... Дженсен хмыкнул. Джаред будто положил ему руку на плечо сквозь пространство. Глупости, конечно. Не мог знать Джей, кто оставил этот коммент, ответил, потому что отвечал на все комментарии. Регистрироваться Дженсен не хотел, больше комментировать посты не осмеливался. Почему-то было неловко. Эх… Дженсен полистал ленту и выбрал пост с красивой фотографией расцвеченного огоньками дерева. «Всем привет из самого романтического леса планеты. Вы когда-нибудь видели, как тропические светляки мигают своими фонариками? Они исполняют для своих партнеров настоящие серенады, хором вспыхивая и затухая всей стаей, собравшейся на одном дереве. Жуки, расположившиеся на соседнем дереве, тоже вспыхивают согласованно, но не в такт со светляками, сидящими на первом дереве. В собственном ритме светятся жуки и на других деревьях. Зрелище такое яркое и запоминающееся, куда там праздничному салюту в День Независимости. Говорят, что светляки мигают так неделями и даже месяцами, и ни ветер, ни сильный дождь не могут изменить интенсивности и частоты вспышек. Роб решил провести эксперимент, осветил дерево фарами. Едва фары погасли, светлячки снова начали мигать. Сначала те, что в центре дерева, подхватили нужный, свой ритм, затем те, кто сидели на ближайших ветках, и вот уже волны вспыхивающих огоньков пошли по всем веткам дерева. Жаль, я не смог снять видео, мой телефон отказался снимать в темноте, батарейка садится. Весь автопоезд задержался почти на сорок минут, чтобы полюбоваться чудесной иллюминацией. У всех романтический настрой и тысячи огоньков в глазах. Я бы многое отдал, чтобы один человек оказался тут, рядом со мной». Дженсен искренне понадеялся, что этот человек – не тот мулат. Совесть опять проснулась и не поленилась съехидничать: «Что, готов локти кусать да не достанешь никак?». Ладно, ладно, он - дурак и просрал своё счастье год назад. Не надо больше подъебок, хорошо? Совесть фыркнула и свернулась холодным комочком где-то под желудком, а Дженсен открыл пост со всякими кошмарными членистоногими. Живут же на Земле такие «симпатяги». Джаред делал шикарные фотографии, чтобы читатели во всех подробностях рассмотрели жвалы, ноги, глаза, хелицеры и сегменты на брюшках. Иногда для того, чтобы был понятен размер красавцев, Джаред прикладывал зажигалки, ключи от машины или собственные пальцы, если не боялся, что ему их оттяпают. Ох, Джаред… Кто-то, может, и смотрел на пауков-тараканов, а Дженсен разглядывал те части Джареда, которые попадали в фокус фотоаппарата. «Роб ударился головой о дверку машины и раскроил себе бровь. Ванессе, которая наложила ему три скобки на рану, он не признался ни в чем. Мужественно молчал. Но когда она ушла принимать пациентов, показал мне причину своей травмы. Вечером Роб оставил на улице сумку-холодильник, а утром обнаружил под ней телифона. Вот, полюбуйтесь. Застигнутый врасплох телифон тут же выстрелил в Роба едкой струйкой. Роб не ожидал и отпрянул. Ну, с кем не бывает. «Но Ванессе всё равно не говори, засмеет ведь». Ни-ни, я – могила. И немного фактов. Телифоны - теплолюбивые существа, известные многим как хвостатые или жгутохвостые пауки, встречаются в странах с тропическим и субтропическим климатом, за исключением Австралии и Европы. У телифонов много общего со скорпионами. Например, их выдающиеся клешни, помогающие им надежно захватывать добычу и рыть подземные укрытия, или длинный, похожий на хлыст, скорпионий хвост. Четыре пары глаз у них расположены так же, как и у скорпионов: одна пара впереди и три – по бокам. Правда, в отличие от скорпионов, у хвостатых пауков нет яда, однако тот, кто посмеет потревожить телифона, будет встречен струей жидкости с едким запахом уксуса. Это секретное оружие вырабатывают специальные железы, расположенные на задней части брюшка. Имея четыре пары ног, хвостатые пауки приспособились ходить только на шести, а переднюю пару они используют в качестве антенн, заменяющих недостающие органы чувств. Они ощупывают ими дорогу впереди себя. Среди телифонов, вырастающих в среднем на 30-35 миллиметров, встречаются и настоящие гиганты, такие как Mastigoproctus giganteus – хвостатый паук, длина которого достигает 85 миллиметров. Благодаря длинным ногам, крупным клешням и скорпионьему хвосту он выглядит еще внушительнее. Хвостатые пауки – ночные охотники, они с аппетитом поедают насекомых и многоножек, изредка разнообразят меню мелкими улитками, лягушками и червяками». К этому посту была приложена фотография – ладони Джареда, на которых сидел большущий телифон, с показательными клешнями и устрашающе поднятыми передними ногами. Ясно, что телифон неотразим, но Дженсен уделял внимание совсем не жутковатому созданию. Руки и пальцы Джареда нравились ему намного больше. «Мы второй день живем в деревне. У одной из машин проблемы с двигателем, и наши механики, Вессон и Малыш Сид, уже вторые сутки разбирают его на запчасти. Вчера они поняли, что справятся, поэтому у команды настроение резко улучшилось. Появились силы подкалывать окружающих. Одной из причин для общего веселья является то, что за мной везде ходит местный кот странной наружности. У него треугольная морда, к которой сбоку, а не сверху, как у нормальных котов, прилеплены большие уши. Он откровенно косоглазый, худой и длинноногий, мяукает басом и передвигается скачками. Эдакое непутевое создание. Несмотря на весь его непутевый вид, кот мне нравится. Он ласковый, и у него необычные глаза. Вот как объяснить привязанность к кому-то? Когда он лежит у меня на коленях, жмурится и мурлычет, то мне хорошо до бабочек в животе. Роб устал ржать и завидует. Говорит, что взгляд этого инопланетного кота вводит человека в прострацию. Взгляд действительно очень притягательный. Глаза у кота зеленые, смотрят одновременно тебе в душу и еще куда-то за облака. Ванесса иногда садится рядом и пытается отобрать животное, но кот сопротивляется. Роб прозвал его Пусси, кот на дурацкое имя не реагирует и отворачивается, демонстрируя презрение». Видео, приложенное к этому посту Дженсен засмотрел до дыр. Кот лежал у Джея на коленях, поперек, свесив лапы и хвост. Джаред гладил его по спине, по острым лопаткам, по большим ушам. Громкое мурлыканье перекрывало ехидные смешки Роба и Ванессы. Дженсен завидовал коту ужасной черной завистью. Оказаться под ласковыми руками Джареда хотелось так, что ноги тянуло от нетерпения, а вместо выдоха вырвался жалкий всхлип. Дженсен смутился и ушел спать. Может, зря он не пишет комментарии? В голове крутились слова, которые можно было написать к этому посту. И к тому, где телифон в ладонях. И к тому позитивному про Ванессу и Великого Обезьяна. Но Дженсен так и не решился. На следующий день его ждал пост о семействе росянковых. Дженсен прочитал, запустил видео. Поглазел на растения с растопыренными щетинками, которые покрывали круглые капли. Да, в городе такое не увидишь. Джаред показал на сложенный лист, объяснил: - Там насекомое. Когда росянка сомкнет лист, то створки уже ничем не откроешь. На экране появилась рука Джея, пальцы - крупным планом. Голос Джея посетовал, что капельки липкие. Его палец легонько потер створки со стороны стебля, и тут Дженсена повело. Чуть не сполз на пол от нахлынувших воспоминаний. Тело помнило руки Джареда, его пальцы. Джаред уложил тогда его животом к себе на колени, как того кота, и растирал смазку, чуть утапливая палец, проваливаясь внутрь, поглаживая вокруг с нажимом. Постанывал еле слышно, а Дженсен в тот момент… Боже… Сегодняшний Дженсен перед экраном покраснел от стыда - опять совесть уколола, и от возбуждения - картинка ох какая бесстыжая. Он тогда лежал с закрытыми глазами, уткнувшись носом в угол дивана, и представлял, что это Кейси тут, что это его пальцы, а не Джея. Дрожал, когда пальцы кружили около, и подкидывал бедра навстречу руке, когда сразу два пальца проскальзывали в него. Изнывал от ласки, насаживался, требовал большего, а чуть позже жалел, что не видит себя снизу, вот бы снять крупным планом. Остается только представлять, как он выглядел в те минуты, с широко расставленными ногами, болтающимся между ног членом, стонущий и хватающийся за спинку дивана. Как же сейчас нахлынуло, кажется, приоткрой глаза, и спинка дивана так и будет маячить перед носом. Джаред тогда кончил чуть раньше, а потом, ахая, выходил и снова вгонял, пока наружу не начали вытекать белые капли, въезжал по горячему и скользкому, не давая себе передохнуть, снова наращивая темп. Дженсен взорвался как раз на этом, память подбросила картинки и ощущения: тяжело дышащий над ухом Джаред, его движения внутри, собственный член в кулаке, пальцы под набухшей головкой и толчками выплескивающиеся на диван вязкие струйки. Отдышался. Вот это да. И никакого Джареда рядом… Джесен вытер руку и поплелся в душ. Кому скажи, что можно обдрочиться на фотографии насекомых рядом с человеческими ладонями и пальцами, засмеют к чертям собачьим. Угу, а про видео с росянкой лучше даже и не заикаться. Круче всякой порнухи. Но через неделю в конкурсе на самое эротическое видео победило видео про птенца. В том видео Джаред демонстрировал птенца дятла с большой головенкой на тонкой шее. Рассказывал, что этого птенца они нашли рядом с машиной, под деревом, наверное, ночью выпал из дупла. Джей держал палец под клювом доходяги, чтобы головенка не заваливалась на бок. Птенец мелко дрожал, а Джаред ладонью другой руки бережно накрывал его тельце, поглаживал спинку. В общем, кто про что, а Дженсен... С ума сойти. Дженсена вынесло с этого всего... бережного. Джаред всегда был такой, ну, с Дженсеном, по крайней мере. Бережный, трепетный. То, что тогда, год назад, казалось странным и вызывало только недоумение и раздражение, сейчас заставило задохнуться. Пальцы рванули молнию на ширинке. В груди было горячо, руки тряслись, и Дженсен оказался там, в прошлогоднем, тогда не особо нужном, а сейчас - желанном. Джаред был заботлив во всем. Во время секса с ним можно было не думать о том, как устоять, или о том, как бы не разбить голову о спинку кровати. Джаред фиксировал, укладывал на себя, удерживал бессильно повисшего на его руках Дженсена. И целовал. Горячо, жадно прикусывая губы, вбиваясь лицом к лицу. Успокаивающе, ласково, невесомо, едва касаясь губами лопаток, когда брал сзади. Лежа на спине, мелко и коротко толкаясь в раскрытого, распростертого на нем Дженсена, вжимался губами ему в шею. Трогал губами косточку на щиколотке, положив ноги Дженсена к себе на плечи, придерживая их одной рукой поперек своей груди. Не останавливаясь ни на мгновение, чуть покачивая бедрами, накрывал ладонью член Дженсена, поглаживая большим пальцем головку. Как... дятла... этого... чёрт... чёрт... чёрт! Твою птичью мать! Дженсен вскрикнул, выплескиваясь, теряясь в самом невероятном своем оргазме, хватая открытым ртом вдруг ставший густым воздух. Ох ты ж... Как давно у него не было Джареда. Но Джаред так далеко сейчас. И ему совсем не нужен Дженсен Эклз. Помнит ли Джаред о нём? Ответ на свой вопрос Дженсен неожиданно получил через несколько дней: "За три часа до нашего отъезда в базовом лагере появилась банда счастливых биологов. Мы знаем этих ребят уже давно, они прочесывали берега Амазонки вниз от Икитоса в поисках новых видов бабочек. Те еще упертые чуваки. В этот раз им повезло. Они нашли новый вид и в честь этого грандиозного события попросили нас придумать ему название. Бабочка небольшая, с зелеными крыльями. Было много вариантов, но выбрали именно мой. Не знаю, что уж в нем им понравилось, но Ackles Viridis неплохо звучит и про зеленый цвет тоже сообщает. Не так замечательно, как Alcis deversata или Curetis acuta, но биологи оценили. Сказали, что приделают к имени название семейства и вида, но мою часть оставят без изменения. Так что в тех краях теперь летает бабочка с твоим именем, Дженсен. Я столько хотел бы тебе сказать, но вероятность того, что ты прочтешь это, равна нулю изначально". Помнит. Дженсен взвыл и сплясал невероятный танец. Помнит. И, кажется, едет домой. Неделю постов не было. Дженсен каждый вечер открывал ноут, убеждался, что нового поста нет, и скучал. Смотрел фотографии. Читал снова и снова те два предложения, которые были только для него. Ложился спать. И однажды, когда ожидание стало невыносимым, его ждал сюрприз. Последний пост, выложен около часа назад: "Итак, я – дома. Как здорово оказаться здесь после года отсутствия. Любимый диван, любимый чайник, любимая подушка. Горихвостка поет за окном знакомую песенку: «Фьюить-си-си-си-си»". Дальше Дженсен не читал. Через минуту уже бежал вниз, на ходу вызывая такси. У знакомого подъезда выскочил из машины, притормозил на крыльце. Уставился на аккуратную кнопку звонка возле небольшой таблички "Дж. Т. Падалеки". Коварная горихвостка подала голос из ближайших кустов: «Фьюить-си-си-си-си» и притаилась. Дженсен показал кустам кулак, нажал другой рукой на кнопочку. Ответил сонный голос Джареда: - Кто там? - Джаред, это... – Дженсен даже не успел договорить - дверь открылась мгновенно. На третий этаж он летел, будто на крыльях. Джаред ждал его на пороге. Босой, заспанный, растерянный, с диким взглядом, в наспех натянутой наизнанку футболке. Дженсен закрыл глаза и шагнул ему навстречу. Обнял и с облегчением почувствовал, что ладони Джареда скользнули под рубашку. Наконец-то. Горихвостка торжественно спела свое «фьюить-си-си-си-си» много раз подряд, но никому не было дела до её песенки. И не удивительно.