Нянька для Принца

Проснуться было тяжело. Женские крики резали уши, словно тонкие иглы, впиваясь в мозг через барабанные перепонки. Слова доходили до нее сквозь мутную пленку, в которую было обернуто сознание. С каждым новым звуком становилось все больнее и хуже, её словно зацепили крюком за шкирку и тащили вон из царства Морфея. Образы и голоса то мелькали перед ней, то снова исчезали вдалеке, не позволяя ей ухватиться хоть за что-нибудь. Она слушала, но не могла услышать то, что говорили рядом. Просыпаться отчаянно не хотелось - в реальности её ждал настоящий хаос. Воспоминания о произошедшем ударили в голову. Тут Сигюн судорожно вдохнула и села. Перед глазами потемнело от таких быстрых и резких движений, а голова, казалось, была готова расколоться на несколько частей. Девушка пару секунд не двигалась, пытаясь прийти в себя и унять недомогание. И лишь через некоторое время происходящее начало образовывать цельную картину. Она лежала на небольшом диванчике у стены в одной из гостевых комнат, а сбоку раздавался знакомый плач и не менее знакомый дрожащий голос, пытающийся успокоить и приободрить. Асинья не стала поворачивать голову, чтобы не видеть их лиц. Она знала, кто там, и о чем говорит. Но видеть их лица ей было слишком больно. Сердце сжималось от одной только мысли о том, как им обеим сейчас плохо. Нет, не обеим. Всем троим. - Я... Не... Бальдр..., -дрожа всем телом и судорожно вздыхая, плакала Нанна. Слезы уже давно не лились из её глаз, но спина постоянно мелко вздрагивала, а голос срывался. Её прекрасное лицо наверняка покраснело, а глаза распухли - Сигюн могла сказать это с уверенностью, даже не поворачивая голову в сторону невесты погибшего. - Мы что-нибудь обязательно придумаем..., - пыталась утешить подругу Сиф, но попытки её были тщетны. В голосе слышались еле заметные нотки отчаяния и безысходности. Валькирия понимала, что шансов вернуть Бальдра уже практически нет. Нанна тоже прекрасно это осознавала, пусть и не хотела принимать то, что больше никогда не увидит любимого. Не будет его улыбки, его шуток, его нежных поцелуев. Ничего не будет. Сигюн так и сидела, мертвым взглядом сверля пустоту и обнимая прижатые к груди колени. Ее пробуждения словно бы и не заметили, да асинья и не хотела этого. Ей было, о чем подумать наедине с самой собой. В памяти то и дело возникало то самое, словно высеченное из мрамора лицо, при мысли о котором внутри что-то переворачивалось вверх дном, а душа завязывалась в тугую петлю. И отогнать его не было возможности. Или желания?.. Девушка чуть качнула головой, словно бы прогоняя дурные мысли прочь. Те прицепились к блондинке, словно пиявки, и упивались тем отчаянием, что приносили ей. Было тяжело понять, что делать дальше, на чью сторону становиться, кого утешать, кому помогать. Хотелось разорваться на несколько частей, дабы помочь всем и каждому, но, увы, у неё не было такой возможности. А определиться было слишком тяжело. Девушка свесила ноги вниз, встала и осторожно подняла взгляд на Нанну. Убитая горем, она сидела на стуле, прижимая к лицу мокрый от слез платок. Спина ее то и дело содрогалась, а сердце Сигюн сжималось, словно хотело раствориться или обратиться в пыль, лишь бы не видеть эту жуткую картину. Но асинья не отводила взгляда, словно специально заставляя чувствовать себя еще хуже, еще более виноватой. Словно собственноручно раздирала душу острыми когтями, заставляя её сбегать из слезных желез, оставляя внутри гнетущую пустоту. Блондинка утирала непрошенные капли слез с глаз тыльной стороной ладони, пряча лицо. Ей было жаль. Она чувствовала ужасную вину за произошедшее, словно бы она сама это сделала. Собственноручно натянула тетиву и выпустила стрелу прямо в горло Бальдру. Будто бы из-за её поступка Нанна осталась без жениха. Отчасти так оно и было. «Не уследила... Не помогла...» Сигюн слишком любила Локи, чтобы ненавидеть его. Осуждать? Да. Негодовать? Да. Но не ненавидеть. Это было так глупо и даже смешно. Вон там она должна стоять - рядом с Сиф, около зареванной невесты, с рукой у нее на плече. Она должна ободрять её, пытаться чем-то помочь, утирать слезы уже давно мокрым белым платком и утыкаться ей в шею, вдыхая запах лилий, которыми благоухали волосы Нанны. Но вместо слов утешения на языке вертелся один единственный вопрос. - Где Локи? Сухо, прямо, без прелюдий и замешательств. Сейчас не время для лишних слов. Любое неверное действие все испортит. Однако, куда уж хуже? В ту секунду, как слова Сигюн прорезали воздух, все уже было безнадежно испорчено, скомкано и выброшено. Это было понятно по ошалелому взгляду, который бросила на асинью невеста погибшего. Недовольное лицо Сиф тоже ясно давало понять, что все же стоило немного пораскинуть мозгами, прежде чем это сказать. - Там, где ему и место, - процедила Нанна. Взгляд её стал более озлобленным и недоверчивым. В любой другой ситуации асинья бы съежилась и смутилась, но сейчас на её лице не читалось никаких эмоций. Она спокойно смотрела в глаза шатенке и не выдавала никаких эмоций, словно бы смотря в никуда. Было тяжело держать себя в руках. Волнение заставляло руки трястись - она сжимала их в кулаки. Отчаяние заставляло глаза слезиться - она часто моргала, смахивая влагу ресницами. Страх сжимал душу - она делала вид, что не замечает. Не время для нытья - Где он? – настойчиво повторила девушка. - Его приковали к камням цепями. Там, на скале, на самом краю Асгарда, - чуть ли не шипела Нанна, впрыскивая в свои слова огромную дозу ненависти. - А над головой, прямо на верхушку камня посадили змея. И тот капает на него ядом, заставляя чувствовать такую адскую боль, что от его криков кровь в жилах стынет. Сигюн неосознанно сделала шаг назад. Лицо ее побледнело. Лофта наказали, причем наказали очень жестоко. Асинья была уверена, что проспала от силы пару часов. Никакой суд не пройдет за такой короткий срок. Хотя, кто будет судить Локи? Ему никто не доверял. Асам нужен был лишь повод, одна малейшая зацепка, чтобы растерзать настолько ненавистного им йотуна. Слов Хёда было более, чем достаточно. Механизм запущен. Лафейсон схвачен и наказан, а его слов никто и слушать не будет. Воздух словно отказывался заталкиваться в легкие. «Опоздала...» Каждое слово Нанны было словно пощечиной. В ее интонации улавливалось что-то циничное и садистическое - она нарочито медленно говорила о наказании Лофта, словно ей доставляло наслаждение упиваться страданиями человека, оставившего её без жениха. В её карих глазах была видна плохо скрываемая жестокость. Сигюн не была в силах вымолвить и слова - подругу, с которой они совсем недавно выбирали платья и обсуждали детали свадьбы, она больше не видела. Была только убитая горем, отчаявшаяся женщина, которая утешалась только тем, что наконец восторжествовала справедливость. Но действительно ли это была та самая справедливость, защищающая невиновных и беспомощных? Действительно ли Лофт был виновен в случившемся, или он сам являлся жертвой обстоятельств и окружения? Асинья не могла дать ответа ни но один из этих вопросов. И от этого становилось только хуже. - А что Тор? Что Хёд? - спросила она наконец тихо и слегка сипло, поднимая взгляд. Сдерживать слезы было уже невозможно. - Хёд без сознания в лазарете, ничего толкового не сказал. Тор за Локи не заступился, - коротко сказала Сиф, перебив Нанну, которая уже собиралась рассказать все на эмоциях, в красках описывая то, насколько ужасен был поступок Лофта, что даже брат его не защитил. Блондинка была безумно благодарна валькирии за то, что ей не пришлось выслушивать крики невесты погибшего. Сейчас этого ей хотелось меньше всего. Однако ту было уже не остановить. - Я же говорю - там ему и место. Асы пытались ему поверить, но нет, тщетно. Изверг остается извергом - эта нечисть доказала эту теорию. - Не правда! - неосознанно даже для самой себя крикнула Сигюн, но не стала закрывать рот рукой, как делала обычно. Она просто смотрела за реакцией Нанны, которая чуть ли не кипела от ненависти и обиды. Странное чувство охватило её. Сначала она словно стояла на неустойчивой поверхности, и от каждого её слова зависело то, останется ли она наверху или же рухнет вниз. Сейчас она собственноручно ломала то, на чем стоит. И не жалела об этом. - Не правда? Не правда, говоришь? Да ты такая же тварь, как и он. - Нанна…, - влезла было Сиф, пытаясь остановить говорящую. - Что? Я говорю то, что думаю! – огрызнулась шатенка и вновь повернулась к Сигюн, которая, потупив взгляд, смотрела в пол, словно провинившаяся школьница. – Ты ведь помогала ему, да? Ты знала все, о чем он думает. Все, что планирует. И молчала. Смела смотреть в глаза Одину, в глаза Бальдру. В мои глаза, в конце концов! ТЫ МНЕ ВРАЛА! - Я не врала тебе, - спокойно ответила девушка, с трудом дыша. – Я ничего не знала. - Я беременна, - внезапно сказала Нанна, заставив Сигюн поднять широко распахнутые от удивления глаза. – Я ношу ребенка внутри себя. У нас должен был быть сын. Мы должны были пожениться. А теперь ничего не будет. Из-за тебя и твоего любовничка-монстра! Блондинка не была в силах вымолвить и слова. Она пошатнулась и едва не упала, ухватившись за стену. Волосы упали на бледное лицо, прилипнув к мокрым щекам. Все стало еще хуже, еще сложнее. Клубок, который только-только начал распутываться, затянулся еще крепче. Жалость снова помутнила сознание. Мысль крутились бешенным ураганом, и девушка не могла ухватиться ни за одну. Все было словно в калейдоскопе – одно резко сменялось другим. «Ребенок растет без отца. Локи виноват. Или не виноват. Слишком странно. Меня ненавидят. Может Хёд врет. Ему все верят. Локи не верят. Локи в опасности. Локи больно. Нанне больно. Мне больно. Мне страшно. Куда деваться. Что мне делать. Я ничтожество. Я ничего не сделала. Локи больно. Меня ненавидят. Ничего страшного. Я её тоже ненавижу. Локи больно. Бальдр мертв из-за него. Или нет. Но он знал, чем можно убить. Я ничтожество. Локи больно. Меня ненавидят…» - Не суди. Ты ничего не знаешь, - наконец выдавила из себя она. Хрипло, тихо, и будто совершенно чужим голосом. - А что мне надо знать? Все на лицо! Предательница! – Нанна практически перешла на визг, и, схватив первый попавшийся фрукт из вазы рядом, бросила его в Сигюн. Та по инерции пригнулась и прикрыла голову руками, почувствовав, как снаряд пролетел в паре сантиметров от неё и ударился о стену, с глухим стуком упав на пол. Красное яблоко подкатилось к её ногам. Блондинка молча смотрела на него, затем подняла взгляд вверх, на вазу. - Считай, как хочешь. Пока невеста погибшего осознавала смысл сказанных девушкой слов, Сигюн подбежала к столу и схватила вазу, предварительно перевернув её и выкинув все лежащие внутри фрукты. Сосуд был тяжелым и достаточно объемным, да и больше похож на чашу, чем на вазу. Стоял он без подставки, был очень массивным и без особых украшений - совершенно простой. Это и сыграло главенствующую роль в дальнейших действиях. Подняв пустую чашу, девушка выбежала из комнаты, не слушая крики Сиф, которая пыталась её остановить. Не важно. Уже ничего было не важно. За эти пятнадцать минут асинья расставила приоритеты. А сейчас самым важным было поспешить и успеть. Вокруг мелькали стены коридоров, колонны и арки дворца. И вот, через минуту она уже около главных дверей, выбегает наружу словно ошпаренная, даже не думая обращать внимания на ошалелые взгляды стражи. Она бежит и не останавливается ни на секунду, не смея оглядываться. Ноги то и дело спотыкаются, и уже несколько раз она была на грани того, чтобы упасть лицом вниз. Мелочи. Не важно. Бежать вперед. Не останавливаться. «Терпи, пожалуйста, только дождись меня…»