DethInsanity

Это все полное сумасшествие, но ему в какой-то степени это даже нравится. Как он сидит, смотрит на него, ногти впиваются в обивку красного дивана, и видно, что ему страшно. Страшно ведь? Льдисто-голубые глаза смотрят, протыкая все его существо насквозь. Холод пронизывает до костей, но Токи только мрачно ухмыляется. Который раз они смотрят друг другу в глаза, видят безумие в глубинах души каждого. Вортуз никогда не думал, что его жизнь стремительно покатится под откос. Всем кажется, что он такой же развеселый инфантильный парнишка. Ха-ха, клеит самолетики, ха-ха, играется с котиками, ха-ха, любит животных. Спит со Сквизгааром Сквигельфом. Ха-ха. Душит Сквизгаара Сквигельфа. Ха-ха. И ведь все вроде нормально днем. Они сидят, обсуждают какие-то понятные только им двоим философские темы. Грызутся из-за гитар, причем Вортуз всегда намеренно уступает шведскому противнику право на превосходство. Потому что ему просто нравится потом отрываться глубокими ночами на нем. Сквигельф не уходит. Он ядовито улыбается, хватает за волосы и целует так, что становится даже больно. Но Вортуз не остается в долгу, он почти прокусывает пухлые губы, которые имеют привкус дорогих сигарет. — Я не любит, когда ты курить, Сквизгаар, — он шепчет это уже по привычке. Сквигельф тянет его за волосы, презрительно кривится и язвительно выплевывает: — Да меня не ебать, что ты любить, а что нет, тупой дилдо. Такое ощущение, что они это делают по какому-то сценарию, потому что каждое движение отточено, каждый вдох они знают наперед. Токи хватает Сквизгаара за шею и давит. Лицо рассекает безумная улыбка, когда он видит, как закатываются голубые глаза, как тонкие пальцы, испещренные тонкими, едва заметными шрамами, вцепляются в запястья, сжимают почти до хруста. Токи действительно наслаждается этим. Словно мстит за все гадкие высказывания и болезненные подколки этой чертовой шведской шлюхи. В какой-то момент пальцы смыкаются на шее, а отчаянный хрип срывается в воздух и замирает, отдаваясь эхом в голове норвежца. Токи смотрит на побагровевшее лицо Сквизгаара и медленно, словно нехотя отпускает его. Тот пытается не слишком панически хватать воздух ртом. Едва-едва приведя дыхание в относительный порядок, он грубо наматывает темные волосы на кулак и резко тянет к себе, шепча: — А ты правда думать, что делая дэто в каждый раз, ты сможет изменить хоть что-то? Токи едва сдерживается, чтобы не рассмеяться прямо ему в лицо. Сдавленно охает, когда тонкие пальцы шведа довольно бесцеремонно хватают его довольно уже окрепший член, проникнув под грубую ткань джинсов. Этот секс со стороны можно даже назвать дракой. Они ненавидят себя и друг друга за то, что делают это почти что каждый ебаный вечер. Сквиз почти вырывает волосы норвежцу, когда тот резко насаживается на него. Гадко, тепло, хорошо, противно, мерзко, умопомрачительно, блядски раздражающе. Тот в отместку впивается зубами в его плечи, царапает светлую кожу, кусает и без того истерзанные им же губы. Сквигельф смотрит в бледно-голубые глаза напротив, и ему почти страшно. Но страх мешается с эйфорией и желанием размазать сопляка по дивану тонким слоем, чтобы даже старательные клокатиры не смогли отскрести. Сквигельф вбивает Вортуза в спинку дивана, почти рычит. Он почти обожает его в такие моменты, и в тоже время в нем горит темное желание убить его, свернуть его шею. Но понимает, что он сойдет с ума без этих эмоций, которые вышибают из него всю показательную адекватность. Это чудовище насильно вытряхивает своим одним наличием все кошмары из снов шведа, от которых тот так усердно пытается сбежать с момента появления русой головы и наивных голубых глаз. Потому что он знает, что кошмар на самом деле — явь. Черная, бесконечная, грязная, порочная явь. Вортуз пугает его чернотой души и двойным дном. Пугает своей безумной улыбкой, пока Сквигельф старается не подавать виду, что ему так нужен кислород. Пока сильные руки сдавливают его шею. Токи ненавидит Сквигельфа, всем сердцем ненавидит. А тот ядовито плюется, огрызается и покорно откидывает голову назад, позволяя себя душить. Это насилие. Это безумие, без которого они не смогут жить. Они знают, что это будет повторяться и дальше. Но это уже как наркотик. Как привычка. Они трахаются каждый вечер. Ха-ха. И они скорее сами себе волосы отрежут, чем признаются в том, что им это необходимо почти как кислород. Это просто забавно. Ха-ха.