алкоголь и сигареты

      Капитан дальнего плаванья оценивающе смотрит на неё снизу верх.  — Ты проходи, раз пришёл. — девушка пропускает его внутрь. — Может быть отменим ещё один дерьмовый день в моей жизни? — спрашивает Назинян, вытаскивая пару бутылок из принесённого им же пакета. — Что это? — Виски и коньяк. Что будешь? Пока что я предоставляю тебе выбор. — Пожалуй, ничего. — Ну и зря. А во что можно налить? Из горла как-то некультурно… — Лёва по-хозяйски обходит её кухню. Она молча достает из шкафа два стакана и ставит перед ним на стол. — Всё-таки решила составить мне компанию? — улыбается он. — Правильно. — Просто хочу попытаться не дать тебе спиться.       Когда первая бутылка была пуста, а вторая только начата, Левону резко хочется покурить. — Можно? — спрашивает он, доставая из кармана пачку «мальборо». — Спрашивает ещё. — думает она и хмыкает. — Как будто, если я скажу «нет», он положит пачку обратно. — Ну так что? — Кури. Только я, наверное, открою окно, ладно? Не люблю запах табака. — Угу. — коротко отвечает Лёва, поднося ко рту уже зажжённую сигарету.       Она стоит возле открытого настежь окна, вдыхая свежий весенний воздух, в то время как он докуривает вторую сигарету и снова оценивает её взглядом, но уже с другой стороны.       Назинян подходит сзади внезапно и обнимает её за талию. — Как ты красива… Особенно сегодня… — шепчет он ей на ухо. — Хорошая моя…       В груди разливается тепло и она понимает, что алкоголь здесь ни при чём. Девушка пытается сосредоточиться на ощущении близости его тела, такого теплого и крепкого. Она может легко и просто раствориться в нем. Лёва мог бы заставить её забыть обо всем на свете, пусть даже ненадолго.       Она глубоко вздыхает и пытается расслабиться. Нельзя сказать, что ей это удаётся, но на большее она сейчас не способна. Необычные и очень приятные ощущения, которые она чувствует благодаря Лёве, вот-вот могут выбить её из состояния душевного равновесия.       Назинян прокладывает лёгкими поцелуями дорожку по её щеке к уху, чуть прикусывает мочку и опускается ниже, к шее. Девушка снова чувствует приятное возбуждение. Она настолько изумлена своей реакцией на его простые ласки, что не сразу понимает, что его руки гладят её бедра, задирая халат.  — Холодно. — произносит она, поеживаясь.  — Я тебя согрею, — ласково шепчет Левон, резко развернув её к себе и касаясь её губ.       Его губы, твердые и горячие, кажутся совершенством. Она непроизвольно стонет, когда их языки встречаются, поцелуй углубляется, вливая тепло в её озябшее тело. — Иди сюда. — Лёва тянет её за руку и усаживается на диван. Девушка устраивается сверху. — Позволь мне помочь? — вызывается она, касаясь его белоснежной рубашки. Раньше она никак не могла ожидать от себя такой смелости. Левон кивает в знак согласия в лучезарно улыбается, а девушка принимается расстёгивать пуговицы. Назинян снимает до конца свою рубашку, раскрыв мускулистую грудь, покрытую волосами. Её пальцы блуждают по крепкому торсу, смакуя теплый шелк мускулов. Его кожа будто обжигает её ладонь. Коснувшись паха, девушка чувствует его возбуждение.  — Давай и я помогу тебе. — он берётся за молнию и расстегивает халат. Она кидает на пол этот ненужный сейчас элемент одежды. — Вот так лучше.       Её соски набухают под кружевным бюстгальтером, который теперь был выставлен напоказ вместе с трусиками. А уж потом его руки начинают ласкать её везде: они гладят спину, живот, плечи, бедра и, наконец, накрывают обе её груди. Девушка сразу же выпрямляется и прерывисто вздыхает, а её груди отзываются на мужскую ласку сладкой болью. Левон с лёгкостью расстегивает бюстгальтер и снова целует её. Оторвавшись от ее рта, наклоняется к груди и берёт затвердевший сосок в рот. Девушке становится трудно дышать. Языком и губами Назинян проделывает такие восхитительные игры с её грудью, что она снова стонет.       Разум борется с телом, которое требует ласк и одновременно изгибается, стремясь от них спастись. Левон рычит, его руки исследуют её тело, а поцелуи становятся всё более жадными и требовательными. Девушка отвечает на ласки, открывает рот, впуская его язык и отчаянно хватается за его плечи, чтобы не упасть. Каждый нерв в её теле ликует, приветствуя его прикосновения. Руки Лёвы безошибочно находят её самые чувствительные места.       Он делает неуловимое движение и в следующее мгновение она оказывается на спине под тяжестью мужского тела. Его бедро оказывается между её ног, и жаркое трение угрожает сделать её безумной от желания. Девушку накрывает волна восторга. — Лёва, пожалуйста… — она тянется к ремню на его брюках. — Я сам. — его губы складываются в подобие улыбки. Бляшка ремня звякает и Лёва стягивает брюки, обнажив мощные бёдра. Она нежно гладит его плечи, грудь, живот, спускаясь всё ближе к паху. На долю секунды девушка останавливается и смотрит на него. Жадный взгляд Назиняна, пожиравший её и заставлявший чувствовать себя желанной, говорит сам за себя. Она позволяет своими рукам спуститься ниже и стянуть с него боксеры. Они летят в кучу к другой одежде. Девушка тяжело дышит. Вот он сейчас перед ней абсолютно голый и девушка чуть не задыхается, поразившись силе и красоте его тела. Лёва глядит в её глаза, чтобы проверить, как отреагирует она на его наготу, и сразу приободряется. — Видишь, что ты натворила? — с укором говорит он. Его карие глаза жадно вбирают в себя каждый миллиметр её тела. — Теперь тебе придётся за это расплатиться.       Левон снова целует её. Этот сладостный поцелуй пробуждает в них обоих ещё большую жгучую страсть — в нем жажда и утоление, вызов и капитуляция, обещание и предвкушение. Низкий мужской стон звучит где-то в его горле, и поцелуй немедленно становится более жестким и голодным.       Губы и язык Назиняна пробуют её на вкус, соблазняют, умоляют, бросают вызов. И когда он принимается целовать её живот, спускаясь ниже, она запускает пальцы в его густые чёрные волосы, а тело её трепещет от неизведанных прежде ощущений. Привстав на колени, Лёва раздвигает её ноги. Она подчиняется и чувствует его пальцы на внутренней стороне бедра. Легкие, нежные, порхающие движения, сводящие с ума. — Ч-что ты делаешь? — Люблю тебя.       Он рвёт ткань трусиков легко и просто, как оберточную бумагу.       Лёва смотрит на нее сверху вниз: губы, припухшие от его поцелуев, растрепанные шелковистые волосы, страсть, отразившаяся на её выразительном лице. Страсть, какую ни одна девушка ещё не дарила ему.       Она чувствует, что он сдерживается, и тогда смотрит в его карие глаза, то с трепетом в голосе произносит: — Лёва, я тебя хочу.       Эти слова становятся сигналом к действию. Левон перестает сдерживаться. Отдаёт ей всего себя и она отвечает ему тем же. Он входит в нее глубоко и мощно, она вскрикивает и прижимается к нему всем телом. Назинян испытывает восторг, когда жар её возрастающего возбуждения зажигает ещё больший огонь в его собственной крови. Он неотступно следит за меняющимся выражением её лица, на котором радость неизведанного наслаждения увеличиваются в несколько раз от открытия того, что и её собственные движения способны дарить не меньший восторг. Никогда раньше у Лёвы не было девушки, которая, занимаясь любовью, отдаётся вся целиком, так, как это делает она. Назинян одновременно преисполнен блаженством, исступлением и какой-то опустошающей нежностью.       Девушка чувствует, что падает в бездну блаженства, испытывая сладостное до боли освобождение, тогда как тело её судорожно содрогается. Ей хочется броситься вместе с ним, зажмурив глаза, с самого пика горы в пучину огня, сжигающего их обоих. С ним она теперь не боится ничего.       Они двигаются вместе, прижавшись друг к другу, медленно, красиво, как единое целое. Постепенно темп ускоряется и наконец они сливаются в едином мощном разрушительном ритме. Она кричит от восторга и её крик смешивается с его низким стоном.       Утром следующего дня невероятно трудно открыть глаза, но Лёва вознагражден за свои труды: она — первое, кого он видит. Затаив дыхание, он оглядывает её изумительное тело сверху донизу, вновь и вновь возвращаясь глазами к прекрасному лицу, застывшему в спокойном сне.       Невероятное озарение приходит к нему неожиданно. Его взгляд застывает в изумлении. Этой ночью она показала ему всю разницу между сексом и любовью.