Записки неудачника

— ...черт, как больно. — Прошипела себе под нос еле слышно, и неуверенно оглянулась в сторону Гаары, лежащего на земле, весь пыли и грязи. Глаз заливала кровь, то ли его - то ли моя. И не понятно сразу, что мне теперь делать, в такой ситуации. Гаара лежал без сил, и только смотрел отрешенным взглядом в небо, а после зрачки его дрогнули, он перевел взгляд на меня, стоило мне начать попытки встать на ноги. — Не подходи, — просипел Гаара. Я сделала вид что не услышала, а после, подошла к нему, но из-за закружившейся головы в последний момент завалилась на бок, чудом не упав мешком картошки прямо на него. В последний момент удержалась, и уткнулась взглядом в широко распахнутые глаза Гаары. — Послушай… то что ты творишь… это... — я потерянно посмотрела на него, умолкнув на пару мгновений, не в силах найти правильные слова. — Я не считаю тебя виноватым. Я даже не боюсь теперь тебя. Мне тебя… жаль. “Чего?” — так и читалось в его глазах. Я и сама считала свои попытки поставить его “на путь истинный” слишком глупыми. Кек, не быть мне психологом. — Ж-жаль? — Да, — кивнула я. — Я считаю неправильным так относиться к ребенку, словно он не человек, а чудовище, только из-за Биджу в печати. Люди сами обрекли нас на это, а вместо благодарности они винят нас во всех бедах… — Гаара помрачнел. — Но… даже среди этих “неблагодарных” найдутся исключения. Поэтому я не спешу обвинять их всех. — К чему все это? — прервал меня Гаара, — зачем ты мне это говоришь? Если ты пытаешься мне так помочь, — он стиснул зубы так, что челюсть стала выпирать, и обжег меня своим взглядом: — То мне не нужна твоя помощь! — он попытался резко оттолкнуть, от чего я чуть пошатнулась, но в последний момент я перехватила его ладонь, и Гаара вздрогнул. Я обхватила ее своей, — от чего он странно посмотрел на меня, но мой жест не казался нежным, с уклоном чувств, — и после переплетя пальцы, подняла вверх, так, чтобы он мог увидеть наши руки. Его ладонь повисла на моей. — Видишь? Сейчас ты без сил. И моя рука, она опора для твоей. Она поможет тебе встать, она поможет тебе держаться на ногах, и точно так же, она помогает тебе идти… Я хочу сказать, что друзья — это те которые примут нас любыми, те, которые готовы помочь тебе. Я вздохнула, так и не дождавшись от него реакции, — продолжая ненавидеть ты не сможешь заглушить эту боль. Ты ведь ее ощущаешь? Боль в груди, аж сердце сжимается… Кажется что дыра в этом месте. Что эта дыра уже прикоснулась к душе, и она продолжает расширяться… Эта дыра — оно твое одиночество. — Одиночество..? — как-то отрешенно повторил Гаара, еле слышно. А после словно натолкнувшись на стену, посмотрел на меня более осмысленным взглядом. Более жестко и холодно. — Нет. То что ты говоришь неправда. Мой смысл жизни заключается в ненависти, и для таких как я — неведомо чувство одиночества. — Продолжай в это верить и ничего так и не изменится, — излишне резко отрезала я. — Разве это жизнь? Ты хочешь жить так до самой смерти? Ожидать от всех удара, никому не доверять… — Но какой смысл в подобном существовании? На пару секунд я замолчала. — Быть джинчурики сложно... нас ненавидят, — я тускло улыбнулась. Как бы то ни было, я гордилась тем… тем, что из тысячи людей, именно я смогла выдержать, и быть достаточно сильной чтобы жить с этим. Как бы вы ни считали, быть джинчурики… это не так плохо. Со временем я начинаю понимать, что сложно жить с этим только в самом начале, но взрослея, ты привыкаешь к этому, и начинаешь замечать и другие вещи помимо ненавистных взглядов окружающих. С тех пор как я стала джинчурики я стала больше ценить своих близких. — Чтобы это изменить нужно сильно постараться… когда я вижу таких людей, подобных мне — мне становится обидно за них. — Это глупо. Жалеть таких как я. — Почему же? Ведь мы такие же люди как и другие. Все что нас отличает от них — печать сдерживающая демона. — Это и есть то, за что нас ненавидят. — Нет. Это не демоны виноваты в нашей жизни. Виноваты стереотипы. Виноваты неправильные представления людей о джинчурики и их силе. Все что они видят и слышат, это то что в нас заключены демоны. Они не пытаются понять нас. Они не размышляют об этом глубже. Они смотрят но не видят, и это, — еще одна причина почему мы от них отличаемся. Почему мы не можем понять друг друга. — В таком случае они достойны ненависти, — его голос стал глубже и тише. — Но тогда и мы не будем от них отличаться. — ожидаемо возразила я, — Они будут ненавидеть нас просто за то что мы джинчурики, а мы — за то что они люди. Как среди джинчурики бывают "исключения", так и в остальных людях найдутся те самые "исключения". Эти самые «исключения» и помогут нам жить счастливее. Просто нужно постараться найти их, этих людей. Поэтому Гаара… постарайся мыслить шире. Попытайся найти того, кто поможет тебе понять окружающих… Я помогу тебе, ведь мы понимаем друг друга. Я хочу быть твоим другом. … Дождь маленькими каплями начал падать с неба, со временем усиливаясь настолько, что к концу похорон я насквозь промокла. Губы тронула грустная улыбка. Промокшие волосы прилипали к лицу и шее. Они прикрывали глаза и позволяли скрыть от окружающих мое выражение лица, которое было красноречивее любых слов. Хотя мало кто смотрел на меня сейчас. Тяжело было на сердце, словно камень давил. Я ощущала как оно гулко билось о ребра, его стук эхом отдавался в ушах, но все это было не более чем мое разыгравшееся воображение. Мне хотелось отгородиться от нынешней реальности, ощутить себя одной среди толпы, и частично, я смогла этого добиться. Вокруг было много людей. Все были в черном. Все видели как погребают Третьего Хокаге в землю… но все это проходило мимо моего сознания. Мне пришлось столкнулся с результатом собственного решения. Я промолчала. Я не попыталась помочь дорогому человеку, и можно сказать, своим бездействием обрекла его на смерть, и я понимала, что пусть и приняла решение правильно, это не изменит факта — умер человек. Но если бы я бросила Гаару… тогда.. Я никогда еще не была на похоронах. Сарутоби… Он был со мной с детства, в каком-то смысле заменял мне семью. Он по-своему заботился обо мне.

И теперь я стою над его могилой.

Зачем все это? Почему он умер сейчас? Почему не завтра, не через месяц, год, десятилетие? Почему именно сейчас? Кто имеет право выбирать за нас, решать, когда кому умереть? Зачем же мы рождаемся, если все равно в итоге умрем? Мы должны что-то сделать, оставить после себя…? …все исчезнет: мы умрём, те кто помнили нас умрут, и те кто помнили тех, кто помнили нас — тоже умрут. Конечно это глупо прозвучало, но это та правда жизни, о которой не хочется задумываться… Я приподняла голову и рукой отряхнув волосы, убрала их от лица. Я посмотрела на могилу, и сделала медленный шаг. Похороны кончились. Люди расходились и совсем скоро кладбище опустело. Мне не хотелось подходить к могиле, но одновременно с этим, мне казалось правильным подойти и извиниться, попытаться объяснить свои причины, сказать хоть что-нибудь, что создаст иллюзию того что я не виновата. Что выразит мое прощание с этим человеком. Пусть даже этот человек мертв и под землей. Пусть даже он меня и не услышит, и даже если это слишком глупо и безумно выглядит. “Время всегда забирает дорогих нам людей. А мы шиноби — те, кто чаще чем кто-либо другой имеет шанс потерять все что дорого…” “— Человеческая смерть неизбежна. Если он умер, значит так надо. Значит на этом его история заканчивается. — Но если… я не хочу отпускать этого человека? — Тебе придется смириться….” —….Слишком глупо было объяснять мне такие понятия, как “долг” и “честь”. Все эти разговоры привели к тому, что я, вместо того чтобы действовать так как «надо», стала делать все «по соображениям совести». В итоге это привело к тому… что сейчас я стою на твоей могиле. Но тем не менее, как ты и говорил: В жизни бывает как плохого, так и хорошего…. Я слегка улыбнулась воспоминанию, оглядываясь на укрытое тучами небо, и щуря глаза. “— Возможно, после смерти у этого человека начнется новая история. Более счастливая… а если ты не хочешь его отпускать, то как он будет счастлив?..." ... Рамен был уже остывший, но я никак не притронулась к нему. Только недавно ушла с кладбища, зашла в Ичираку в надежде отвлечься, но не особо-то получилось. Я долго вглядывалась в еду. Я наблюдала за плавающими кусочками овощей и лапшой, но аппетит не просыпался. Есть не хотелось. Спать хотелось, но идти куда-то, подниматься с места, тоже — не хотелось. Хозяин заведения украдкой поглядывал на меня с сочувствием, но не пытался влезть в мои размышления, за что ему спасибо. Так и сидели. В тишине. Я постаралась вздохнуть как можно тише, а после склонившись над столиком, положила голову на руки. Волосы тут же укрыли мое лицо, и я ощутила как плечи снова начинают дрожать от напряжения. Слезинки возникали сами по себе, и я не могла сдержать их. Они застыли на глазах, и до того как покатились вниз по щекам, я вытерла их тыльной стороной ладони, и украдкой посмотрела на хозяина Ичираку, со смутным недовольством отметив как тот дернулся, и излишне активно принялся за готовку, начав насвистывать какую-то песню. Нехватало еще что расплакаться перед всеми. Я всегда тяжело воспринимала чью-то смерть. Даже если это незнакомый мне дворник, — скажи мне кто, что он умер, и мне становилось грустно-грустно. В прошлой жизни, я помню, у моей лучшей подруги умер отец... И узнав об этом, я рыдала больше всех. Я бы так и просидела бы до вечера… Если бы кто-то не положил ладонь мне на плечо, заставляя обернуться назад. Я подняла взгляд на того кто отвлек меня, и с удивлением поняла что это Умино Ирука. — О, — выдавила я. Сенсей вяло улыбнулся, и опустился на соседний стульчик. — Давно не виделись, Наруто. — Да, сенсей, — ответила, подхватив лапшу на палочки, и то приближая ее ко рту, то обратно кладя ее. Никак не могла решиться. — С самого конца второго этапа… хе, вы обещали угостить меня раменом. — Да я помню, — сенсей стал выглядеть чуть бодрее. Я усмехнулась, — Такое забудешь. — Ха-ха… тебя и твои выходки мне уж точно не забыть. — Да… Повисла тишина. — Как ты, Наруто? — осторожно оглядываясь на меня, спросил Ирука. — Нормально, — поставив локоть на стол, подбородком уперевшись в ладонь, задумчиво пробормотала я, и задала глупый вопрос: — а почему спрашиваете? — Для тебя… мне кажется, — Умино замялся, — смерть Третьего далась тяжелее, чем многим другим. — Ага… — Поэтому я волнуюсь. Я молчала пару секунд, длившихся в этой повисшей тишине как-то слишком долго. А после решила сказать то, что у меня на уме. — Для меня… Третий Хокаге стал настоящим дедушкой. На моей памяти он был одним из первых людей, который хорошо обращался ко мне с самого начала. Для меня его потеря действительно сильно повлияла… но я понимаю, что… с этим стоит смириться. Обещаю, Ирука-сенсей, что уже завтра вы увидите меня снова бодренькой и ворчливой, — на этой фразе я показательно растянула улыбку на губах, — а пока завтрашний день не наступил, можно и погрустить. — Хах, — издал смешок сенсей, взлохматив мои волосы, — я всегда знал что ты сильная, Нару. Ты справишься с любыми проблемами свалившиеся на твои плечи, и я уверен, в будущем это все признают. Я промолчала, просто улыбнувшись ему чуть веселее. До самого вечера мы объедались раменом, и разговаривали на смешные темы. Мы пытались уйти от мысли о том что кто-то умер, и уходили от этого все дальше и дальше… пока и вовсе не подзабыли. …. У самой двери я замерла. Прижавшись спиной к холодной стене, я не мигая наблюдала за звездами в небе. Глаза уже слезились от жжения, а я думала о чем-то, но даже не запоминала свои мысли. Ну вот, на одного близкого человека стало меньше. Начинается? Казалось одиночество всего мира навалилось на мои плечи. Я сьежилась, и медленно сползла на землю, руками зарываясь в волосы. Глубоко вдохнула. Нет, на самом деле мне не так больно. Нет, нет... Атмосфера, наверное, давит. Я просто расклеилась. Все так навалилось...и.. Зачем я вообще вернулась домой..? Ах да. Так надо. Тихо щелкнул замок. — Наруто-сан? Я почуствовала вашу ча… — дверь распахнулась шире и Карин увидев меня замерла. — Что случилось Наруто-сан? Я непонимающе подняла глаза на нее. Проморгалась, и шмыгнула носом, сама не понимая почему в глазах картинка смазывалась. Карин?... Господи, стыдно признавать, но со всеми этими проблемами мне было совсем не до нее. — Наруто-сан, это из-за смерти Хокаге? —она неуверенно переминалась у двери, потом сев перед мной на корточки, доверчиво посмотрела мне в глаза. Я улыбнулась, слегка воспрянув духом — Нет, просто… — Что? — Ничего, Карин. Иди сюда, я обниму тебя. Я буду бороться за своих близких. Ведь так надо поступать в этом мире? Я больше не допущу чужой смерти, несмотря ни на какие отговорки и “надо”( отрывок из записи…)