Жестокое безумие

— Здравствуй, Алиса. Вперёд немногочисленной армии покойной Белой Королевы (кучки сохранивших честь и не желающих сдаваться шахмат и людей) вышел первый безумец Страны Чудес. Когда-то бывший первым безумцем. — Здравствуй, Террант. Девушка, которой суждено было спасти Страну Чудес от тирании, теперь стояла по другую сторону баррикад, возглавляя огромную армию. Её армию. Армию несомненных победителей. *** Алиса плотоядно смотрит на Красную Королеву. Её приняли здесь более чем радушно, и совсем скоро они будут проклинать себя за это. Совсем скоро Ирацибета фон Кримс будет молить её о пощаде. Однако, сейчас Кровавая Ведьма ни о чём не подозревает и души не чает в своей новой фаворитке. После пары опытов, проведенных Ам с провинившимися и несогласными мирными жителями, повсюду поползли слухи о чудовище, служащем Королеве и зверски пытающим людей. Это прибавляло Ирацибете могущества, власти и подчинения. Она думала, что ей. Королева не ведала, что была лишь средством достижения коварных целей — жалкой пешкой в игре Алисы. *** — Прекрасная погода, чтобы покончить с жалкими остатками мятежников, не правда ли? — злорадствовала девушка с лихорадочным блеском в глазах и безумной улыбкой на лице. Её обманчиво нежный голос пролетел над всей шахматной доской, заставляя нервно сглотнуть всех присутствующих. Всех, кроме Шляпника. Террант молча продолжал смотреть в её когда-то светлые и наивные глаза, безуспешно пытаясь найти в них хоть слабый отголосок прежней Алисы. Его маленькой Алисы. Ничего. Ничего, как и в его душе, давно израненной разочарованием и сломаной надеждой. *** — Ам, как ты смеешь вызывать меня к себе?! В комнату с оглушительным криком зашла Красная Королева, но осеклась, наткнувшись на направленные на неё карие глаза, полные презрения. Этот сдирающий заживо шкуру взгляд. От этого Даме Червей стало не по себе, а после беглого осмотра комнаты, желание убраться отсюда как можно скорее выросло в сто крат. — Твоё время вышло, Ведьма, — тихо произнесла Алиса и улыбнулась застывшей Королеве. Улыбка безумца-маньяка. Инструменты жесточайших пыток вокруг будто поддерживали свою хозяйку, угрожающе поблескивая в полумраке комнаты. — Да как ты смеешь, девчонка! — переборов страх, возмутилась Королева. — Стража! Схватить её! Голову с плеч!!! Однако, на крики гордой и до дрожи в коленях напуганной Ирацибеты никто не явился. Все уже предали её. Алиса резко перестала улыбаться. Ей не нравились крики большеголовой. Тем временем в комнату зашёл Валет. — Стейн! Ну, наконец-то! Схвати девчонку! — Красная Королева немного успокоилась и остервенело тыкала пальцем в виновницу. Она спасена! Её верный Валет бросит Ам в темницу и сохранит жизнь своей повелительнице. Но зарождающееся торжество на лице Ведьмы угасало с каждым неторопливым шагом Стейна. А когда он подошёл к безумной девчонке, повернулся и посмотрел на неё, Королеву, полным отвращения взглядом, Даме Червей стало невыносимо обидно. Валет же криво ухмыльнулся, развернувшись, прижал Алису к себе и демонстративно поцеловал. Девушка не сопротивлялась, напротив, отвечала со всей жесткостью. От такого зрелища Королева окончательно потеряла голову. — Бармаглот вас разорвёт! Предатели! — Бармаглот давно мёртв, — оторвавшись от Стейна, произнесла Алиса. — И мне порядком надоели твои крики. Как думаешь, без языка ей будет лучше? Валет одобрительно улыбнулся, трясясь внутри. Боясь возразить этой жестокой, холодной и абсолютно безумной девушке. *** — Знаешь, а ведь ещё не поздно примкнуть ко мне, Шляпник, — склоняла к капитуляции Алиса. — Тебе же так не нравится проливать кровь, хоть это и очень красивое зрелище. Хайтопп молчит, не в состоянии выдавить ни слова. Давно потухшие зелёные глаза смотрели на жалкую тень той доброй девочки, впервые попавшей в Страну Чудес. Тень, имеющей лишь отдаленное внешнее сходство с той девочкой. Невинной и весёлой. — Переходи на мою сторону, Террант. Стань моей правой рукой и мы будем вместе. Ты же любишь меня, — давила на больное тиранша. Самая безумная и жестокая из всех. «Любишь…» Да. Он любил её. Любил её светлую и настоящую. Но то, во что она превратилась, эта жажда власти, крови и боли, растоптали (и продолжают топтать) светлое чувство, неприменимое к такому тёмному чудовищу. К такой тёмной Алисе. *** Темница. Ржавые решётки. Тёмные камеры. Отвратительный запах крови и боли. У стены на цепях висит рыжеволосый мужчина. Его голова опущена, а пустые глаза неотрывно смотрят в пол. Лязг решётки. Кто-то зашёл в камеру, на что шляпных дел мастер не обратил никакого внимания. Крепкая мужская рука грубо заставила его поднять голову и посмотреть на девушку у входа. Она. Абсолютнейшая и жесточайшая. Алиса стояла и пыталась мило улыбнуться, не показывая своего безумия. Но Шляпник, лишь взглянув на неё, понял, что это не его Алиса. Уже давно не его. Лёгкое, радующее глаз голубое платье сменило бездушное грязно-желтое одеяние. Золотые блестящие волосы, некогда так красиво и немного нелепо лежащие на плечах, были заплетены в косу, из которой тут и там вырывались непослушные пряди. В глазах была обманчивая нежность, как ширма, скрывающая искринки безумия и жестокости. — Сними цепи, Стейн. Рука, сжимающая волосы на затылке и заставляющая держать голову прямо, отцепилась и потянулась к замкам на кандалах. Щелчок. Он падает на колени, не в силах стоять на ногах. Алиса подходит к пленнику и, нагнувшись, нежно поднимает голову Терранта, заставляя его сконцентрировать внимание на себе. — Бармаглот мёртв. Кровавая Ведьма больше не правит. Её нет. Ты можешь освободиться и быть со мной. Шляпник смотрел на неё и слушал. Слушал волшебный голос. Голос, принадлежащий безжалостной убийце. Разомкнув сухие искусанные губы, Террант произнёс фразу, от которой внутри него всё сдавилось стальными тисками: — Кровавая Ведьма прямо передо мной. Пощечина. Стейн, ходивший до этого за спиной девушки, усмехнулся. «Ещё один безумец. Да ещё и напрочь лишённый инстинкта самосохранения». Маска нежности слетела с лица Алисы, уступая место её истинной сущности. Сущности, которую ведёт жестокое безумие. — Ты пожалеешь об этих словах. Смех. Безумный смех не-его-Алисы, который обрывается также резко, как и начался. — Чешир, ко мне. В темнице появился большой полосатый кот. Кот, давно разучившийся улыбаться. Он без малейшего сожаления окинул взглядом бывшего друга и выжидающе посмотрел на Алису, ожидая приказа. Та, в свою очередь, улыбнулась преданному коту и зарылась рукой в его мягкой шерсти. — Отправляйся в Белый замок и отрави Мирану. Хочу, чтобы у всех спрятавшихся там мятежников умерла вместе с ней всякая надежда. Вот оно — лицо чудовища. Злобный оскал в аккуратных губах, сталь и ярость в глазах, ледяное безразличие в голосе, угроза в телодвижениях и камень вместо сердца. — Сдееелаю, наша Алиииса, — протянул Чеширский кот и растворился в воздухе. Валет торжествующе улыбается, глядя на полностью разбитого Шляпника. Дураку понятно, что спровоцировал девчонку именно безумец. Стейну даже в какой-то мере стало жаль Белую Королеву. Покойную Белую Королеву. — Отпустить его. Пусть бежит предупреждать Королеву. Есть, что сказать? — было видно, что Алиса в ярости за обидные слова в её адрес. Она издевалась над уже сломленным мужчиной. Ведь каждый присутствующий понимал, что Террант не то что не успеет добежать до замка Мираны, но даже не сможет нормально дойти. И от этого чёрная, отравленная безумием душа девушки ликовала, но всё же где-то далеко ждала извинений. — Ну? — Нет… И многим хорошим людям досталась тройная порция боли в тот день. *** — Нет, — отрезал себе пути к отступлению Шляпник. Пути мнимого спасения и счастья. И снова безумный, холодящий душу, смех. Сумасшедший смех сумасшедшей садистки. Душераздирающий звук оборвался, как обычно, резко. — Да будет так, безумец, — «Безумец. Кто ещё здесь безумец». — Убить всех! — отдала приказ новая Кровавая Ведьма и, достав из ножен меч, двинулась на душевно терзающегося мужчину. Началась бойня. Не бой, а именно бойня. Карты на сухую побеждали белые шахматы, превосходя их числом. И лишь между Алисой и Шляпником шло настоящее сражение. Никто из красной армии не решался вмешаться, так как их Королева не давала такого приказа, поэтому их внимание полностью было занято уничтожением мятежников. А между мужчиной и девушкой продолжалась борьба. Борьба, которая поставит точку в войне. И если Алиса, ослеплённая безумием и опьянённая запахом крови вокруг, вкладывала в каждый удар всю силу, Террант лишь отражал их, защищаясь. Он при всём желании, зная о всех бедах, страданиях и смертях, принесённых этой девушкой Стране Чудес, не мог причинить ей вред. «Ты должен её убить. Должен освободить от гнёта страха и боли жителей. Должен!» Удар. Отбил. Выбивает оружие. Удержал. Разум. Он всегда подсказывает правильные решения. Но он не в силах осознать, как трудно последовать его советам. Вся сущность Безумного Шляпника сжимается в комок от одной мысли об убийстве девочки, что, казалось, так недавно пила чай с ним, Соней и бедным Мартовским Зайцем, растерзанным ею же. «Это было давно. Сейчас она — чудовище». Удар. Ушёл. Она падает. Он ждёт, пока поднимется. «Это было давно. Слишком давно. Существует Теперь. И в этом Теперь твоя жизнь висит на волоске, который она перережет своими руками. Уже-не-твоя-девочка убьёт тебя и глазом не моргнув. Безжалостно. И лишь рассмеётся, глядя на твой труп». От осознания этого факта Терранту хочется бросить меч и взвыть раненным волком, просить её остановиться, перестать убивать всех вокруг, перестать его морально мучить, забыть о крови и власти… Забыть своё безумие. Поднялась. Приготовился. Выпад. Увернулся. Ещё. Отразил, но ранен. Что же ты наделала, наша Алиса. Нет. Не наша — давно чужая. Он должен её остановить. Запереть внутри сердце и душу и остановить страдания людей. Поддаться такому же безумию и ярости. Сделать завершающий выпад. «Если не ты, то кто?» Глаза Шляпника налились жёлтым. Он всё больше становился похож на чудовище перед собой. Выпад. Отбил и пошёл в атаку. Парировала. Ещё удар. Кровь из предплечья подстёгивала безумие обоих. Мечи скрестились. Стук в ушах заглушает все крики агонии вокруг. Парировала. Ещё ударил. Увернулась. Задел щеку. Ненависть и ярость. Лёд и пламя. И вот меч Алисы выбит, но страха в глазах сумасшедшей нет. Наоборот. Призывающий безумный взгляд и такая же безумная улыбка. Глаза в глаза. Безумие и ярость. «Убей её! Убей её! Убей! Убей!» Замахивается. Всё также смотрит и ещё безумней улыбается. Она не знает страха. Булатная, как и тогда. «Убей! Убей! Убей! Голову с плеч!» Ну, же. Рука дрогнула и на секунду остановилась. Глаза вновь зелёные. Он не смог так безжалостно. Остановился лишь на мгновение. Последний раз посмотреть в её глаза... Кинжал в груди возник как будто из ниоткуда. Точно в сердце, причиняя острую, но такую пустую боль. И её глаза рядом. Меч с оглушительным звоном упал на плитку. Выпал из замешкавшейся на миг руки. Он и сам держится жалкие секунды, запоминая, впитывая образ девушки. Девушки, дважды пронзившей его сердце. И эти невозможные карие глаза, из которых на пару мгновений куда-то улетучились все безумные искры. На мгновения его падения. Он пал. Пал, не закрыв глаз, в которых уже нет жизни. Пал с сомкнутыми губами, которые уже никогда не улыбнутся. Гробовую тишину разрушил крик появившегося рядом Стейна: — Да здравствует Алиса! Да здравствует наша Королева! Крик, вернувший безумие. Такой раздражающий вопль червя. Еще один взмах окровавленным кинжалом, и Валет уже захлебывается собственной кровью. Он не может кричать. Но продолжает раздражать. Удар по ногам и Стейн падает. Алиса садится сверху на раны и продолжает терзать тело еле живого лицемера. Удар — пальцев правой руки нет. Удар — единственный глаз вытек. Удар — из уже мёртвого тела вытекает ещё больше крови, смешиваясь с горячими слезами. Надрез — внутренности валяются рядом. А над шахматной доской разносится дикий безумный смех. *** Давно не слышала веселья и радостного смеха Страна Чудес. Давно не видела счастливую улыбку на лицах своих обитателей. Да и правильно ли теперь называть это место Страной Чудес? Страна Отчаяния больше подходит этой серой и мрачной местности, где всем и всеми правит жестокая и кровожадная девушка — Алиса Кингсли. Девушка, порождающая животный страх одним упоминанием своего имени. Многие люди умирают, попадая к ней под горячую руку. Их сразу принято забывать. Ни могилы, ни похорон, ни памяти. Лишь одна могила появилась в увядающей Стране за всё правление Алисы. Могила единственного человека, по которому разрешалось скорбеть. Единственное место, заставляющее огни безумия на миг исчезнуть из глаз безжалостной Королевы. И высеченная на мраморной памятной плите надпись гласила: «Здесь покоится Террант Хайтопп».