***
- Мне очень приятно быть тут с тобой, - прошептал он в тот момент, когда ни с того ни с сего обнял меня, прижимая к себе сильнее, чем это позволительно. Наш общий друг Джаред не удержался от довольного хмыканья – казалось, он давно знал, чем закончится наша крепкая дружба. Мою же реакцию сложно описать – фейерверки? Обморок? Я ощутил невесомость, сладость во всём теле: счастье затопило меня, но потом я увидел его взгляд… Он не выражал ровным счётом ничего особенного. Всё тот же добрый, ухмыляющийся Дженсен без каких-либо признаков того, что наши чувства хоть на долю процента могут быть взаимны. Но зачем тогда он сказал это? После панели я тут же сбежал куда подальше, желая скрыться от нежелательных собеседников, фанатов… Кого угодно - я должен был привести своё трепещущее сердце в покой.***
Кто-нибудь хоть раз задумывался о том, как мне тяжело всегда быть весёлым, испытывая невероятное смятение чувств? Но я был… Мне было… Господи, даже в моей собственной голове такой бардак из мыслей, как же мне признаться во всём другу? И надо ли? Однажды один из моих многочисленных друзей сказал мне хорошую фразу: «Надо меньше думать, больше жить». Только лишь сейчас я по достоинству оценил эту глубокую мысль. Чем больше мыслей, тем больше сомнений, страхов, обид. Чего мне бояться? Что он пошлёт меня? Не пошлёт - господин Эклз под всей внешней суровой бравадой был искренним и сочувствующим человеком. Он не пошлёт… Но ответит ли он на мои чувства? Вряд ли. Конечно, нет… Нет? На ходу застёгивая рубашку ярко-синего цвета, я устремился в сторону двери. Однако, только открыв её, я замер – страх сковал все мышцы. - Давай же, Коллинз, сколько можно? – злобно прошипел я сам себе, а затем, нервно улыбнувшись и прикрыв за собой дверь, услышал щелчок и направился вдоль по коридору к заветной двери.***
Интересно, чем сейчас занят мой друг? Знает ли он, что я абсолютно эгоистично собираюсь через пару минут перевернуть его жизнь с ног на голову? Если я решусь, конечно… Влюблённость настолько съедала мой мозг и здравый смысл, что, стоя перед заветной дверью, я поймал себя на мысли, что даже дверь его номера была какой-то особенной – не коричневой, как все двери в этой гостинице, а с нежно-бордовым отливом, а ручка более золотая, чем моя и… Боже, что я несу? Внезапный порыв и вот я уже стучусь, быстро перебирая пальцами. - О, привет! Как раз хотел тебе позвонить! – схватив меня за руку, Дженсен затащил меня в свой номер, даже не заметив всех признаков приближающейся моральной смерти: моё лицо было белым, как самый белый мел на свете, руки холодные, как будто я только что был в Арктике, а глаза увлажнены от выступающих слёз (ведь я предвидел, какая будет реакция). - Зачем? – выдавил я, удивляясь тому, как спокойно я это произнёс. - Хотел спросить, куда ты смылся после панели?? Ребята запланировали поход на авто пати, а тебя и след простыл. Все веселятся, а ты… Стоп, Миш, ты чего? – тут он, заметив моё смятение, заботливо приблизился ко мне, не догадываясь, наверняка, какую бурю эмоций во мне вызвали его движения и слова. - Просто я… Понимаешь, - Боже мой, Миша, не веди себя, как малолетка! – это всё из-за тебя! Господи, что?! Зачем я так сказал? Это прозвучало, как обвинение. Дженсен тут же отшатнулся от меня, чего и следовало ожидать. Всё должно было быть не так. - Из-за меня? Но… Что я сделал? – он был озадачен не меньше меня. - Просто… Фух, ладно. Друг… Мой лучший друг, я влюблён, - я отвёл глаза в сторону, - и теперь не знаю, что с этим делать, понимаешь? Это разрывает мои внутренности на части, даря бессонные ночи. И, если ты посчитаешь, что больше не хочешь меня видеть, я пойму и… - Эй, эй, ты чего? – своими могучими руками он обнял моё лицо и чуть встряхнул, добиваясь, чтобы я глядел точно на него, - почему это я должен расхотеть тебя видеть? Ты же наше личное солнце, - он улыбнулся широкой улыбкой, обнажая идеальные белые зубы. - И твоё? – поинтересовался я. Голос предавал меня, начиная звучать на тоны ниже. - И моё, естественно. Да что с тобой, Миш? Никогда тебя таким не видел. Ну, я же свой, скажи? – он взглянул в глаза столь пристально, что я понял – за всей весёлостью и уверенностью в данный момент скрывалось не дюжее беспокойство за меня. - Понимаешь, я влюблён… - я повторял это как дурак, не находя более подходящих слов. - Я понял, но почему я должен плохо к этому отнестись? - В тебя, - высказал я, наконец, то, что жило в моём сердце в самом потайном уголке. - Ч-что? – голос предал и его, а руки тут же оставили моё лицо. Вот и всё, я так и знал. - Прости меня, Дженсен, но наши отношения становятся всё более близкими, и терпеть это, прикрываясь одной лишь дружбой, я просто не в силах. Я понимаю, что всё это слишком неожиданно и, наверно, не нужно. Безусловно я оставлю тебя сейчас, я просто лишь… Я хотел, чтобы ты знал. После этих слов я опрометью бросился из номера, даже не удосужившись закрыть за собой дверь.***
Вот уже несколько часов я бродил по городу, удивляясь, что до сих пор не разревелся, как девчонка. Слёзы просились наружу, но что-то глубоко внутри удерживало их. Что-то и я знал тому название – «надежда». Добавлялось к ней ещё одно чувство – освобождение. Как ни смешно, но, рассказав правду, я почувствовал свободу. Моя душа больше не была скована этим секретом и на секунду мне даже показалось, что вечно жизнерадостный и чудаковатый Миша возвращается. Так мне казалось до тех пор, пока я не оказался в своём номере. Невероятная усталость навалилась на меня, сшибая с ног, но я выстоял, решив, что нужно хоть немного перекусить – в последние дни мне кусок в горло не лез, о чём не преминул напомнить мне желудок. Купив чашку ароматного кофе и пару пончиков (на большее фантазии не хватило), я сделал пару селфи с оказавшимися недалеко от меня фанатами, а затем двинулся в свой одинокий уют… Распахнув дверь, я с удивлением обнаружил, что она не закрыта. Надо же, какой дырявый сегодня у меня мозг и… - Мне очень приятно быть тут с тобой, - бархатный голос откуда-то из глубины номера обрушился на меня лавиной эмоций. Что это? Я сошёл с ума и у меня начались галлюцинации? Аккуратно поставив уже изрядно трясущимися руками чашку и тарелку с пончиками на стол, я обернулся и охнул – в паре сантиметров от меня стоял Дженсен. - Как ты?.. – начал было я, но задохнулся от следующего его движения: тёплая рука скользнула по моей талии, а пальцы сжали кожу. - Я могу бесшумно двигаться, ты не знал? – он томно улыбнулся, от чего мне стало совсем не хорошо, и поток моих мыслей был отныне направлен только на то, чтобы ответить на вопрос, где я уснул? Ведь такое не могло происходить на самом деле. - Нет, я… Дженсен, что происходит? – я старался говорить уверенно и безэмоционально, хотя уверен, у меня это даже капельку не получалось. - Давай я тебе объясню, - его тон приобрёл шутливые оттенки, что не совсем мне понравилось. Он издевался надо мной? – ещё раз ты так сбежишь от меня, и я накажу, понял? - Не совсем, - мой мозг в данный момент абсолютно отказывался воспринимать информацию, ведь я тонул… Тонул в его глазах, даже в полумраке номера ярко светящихся изумрудным. - Мы же друзья… Ну, или не совсем. Наши отношения должны быть построены на диалогах и обсуждениях! И что делаешь ты? Выпаливаешь мне крышесносную новость и сбегаешь? Кто так делает, Миш? – его вторая рука присоединилась к первой, обхватив меня ещё крепче – его глаза стали ещё ближе ко мне, и мой разум, собрав манатки, отбыл. Между тем, мой друг беззаботно продолжал, - в отличие от тебя – трусишки, я давно осознал свои чувства, но будучи слишком самовлюблённым, наверно, пожелал дождаться, когда и до тебя дойдёт. Чёрт, Миш… - он убрал руки с моей талии, и я ощутил настоящий холод – в объятьях так тепло и уютно. Отойдя на приличное расстояние, он продолжил, - да нас шипперят все, кому не лень, разве ты не знал? - Знал, но я думал, что это лишь часть шоу, - я заламывал пальцы и только сейчас заметил это – тонкая, словно ниточкой тока, боль прошлась от запястья к кончикам пальцев. - Какое шоу, глупый? То есть… Подожди, ты думал, что все мои действия и слова – игра на публику? – он нахмурил брови, сделав широкий шаг в мою сторону. Я стушевался, опустив глаза. - Да, я именно так и думал, - оставив в покое руки, я лишь слабо дрожал. - Обалдеть, да ты с ума сошёл?! Я не знал, как ещё показать тебе своё отношение, а ты списал всё на шоу. Ладно, я оказался глупей тебя и самонадеянней, как ни парадоксально. Ты смог сказать мне в лицо всё, что думаешь, а я просто ждал… Но, Миш! – приблизившись на опасное, очень опасное расстояние, он провёл пальцами по моей щеке, а второй рукой приподнял за подбородок, - посмотри на меня, я хочу видеть твои глаза. В этот момент у меня создалось стойкое ощущение, что воздух вокруг замер. Словно вся планета перестала вращаться. Его глаза смотрели в мои, а я чувствовал, как плавятся внутренности. И почему я раньше этого не замечал. Подавшись чуть вперёд, я невесомо коснулся его губ, страшась и радуясь этой смелости одновременно. Отодвинувшись чуть назад, я услышав довольный, тихий стон, и тогда снова приблизился, на этот раз более ощутимо целуя и собираясь тут же отойти, но крепкая рука схватила меня за затылок, прижимая сильнее. Он ответил на мой поцелуй с такой нежностью и обжигающей каплей страсти, что голова моя закружилась, а ноги оказались слишком ватными, чтобы я вообще мог чувствовать своё тело. Всё это было настолько СЛИШКОМ, что я на секунду поймал себя на мысли, заслужил ли я такое счастье. Что мы будем делать с нашими жизнями теперь? Что будет с… - Мне так хорошо с тобой… Всегда, - произнёс мой Дженсен, оторвавшись от моих губ, тихим дрожащим голосом. Учащённое дыхание выдавало нас обоих – такого поворота событий ждали мы оба несколько тысяч бесконечностей, и теперь мир начнётся кружиться по нашей собственной замысловатой траектории, и плевать, что скажут другие.